Первая смерть

Мерси раздумывала, не попросить ли Трумэна Дейли встретиться с ней там. Дело Сандерс относилось к его ведомству, и он имел право знать, что агент Килпатрик собирается пообщаться с лучшей подругой убитой. Однако она убедила себя не звонить ему, зная, что все равно потом сообщит ему новости. Если Перл захлопнет дверь перед ее носом, то лучше без свидетелей.

Карие глаза начальника полиции видели слишком много.

Мерси знала, что Трумэн пытается выяснить, кто она и каково ее прошлое, но не была к этому готова. Эдди и ее сослуживцы видели только созданный ею образ трудолюбивого, хотя и не очень общительного агента. Однако Трумэн заметил ее реакцию в доме дяди и был свидетелем ее встреч с Джосайей Бевинсом и Дэвидом Агирре.

Она не готова позволить ему увидеть еще больше. Особенно если речь идет о воссоединении с сестрой.

Путь к маленькому ранчо Перл выдался долгим. Мерси уже проверила, по-прежнему ли дом принадлежит ее мужу Рику Тёрнеру, и не удивилась, что имя Перл не значится среди собственников. Именно такой образ мыслей она и ожидала от своих родных: мужчины владеют собственностью, женщины опираются на мужчин.

Пока те заботятся о доме и семье, не покладая рук.

Перл первой из отпрысков Килпатриков вступила в брак. Мерси потеряла дар речи при виде сестры в белом свадебном платье. С точки зрения двенадцатилетней девочки, Перл и Рик казались такими взрослыми и серьезными… Теперь же, зная, что сестре, когда она вышла замуж, было всего восемнадцать, Мерси готова была расплакаться. Перл сразу же забеременела.

Тридцатитрехлетняя Мерси все еще не готова заводить детей.

Снаружи дом выглядел неплохо. Но когда Килпатрик вышла из машины, в ноздри ударил знакомый запах свиней. Подростком Мерси доводилось выращивать их, хотя, очевидно, у Рика их намного больше. Сарай и загоны располагались далеко от дома, но даже в безветрие запах умудрялся распространяться. Как же тут благоухает летом, в жару?

Перл в курсе, что от ее дома воняет?

В юности Перл увлекалась модой, макияжем. От осознания того, что теперь сестра замужем за фермером-свиноводом, у Мерси защемило сердце. Но кто-то же должен разводить свиней. Они – важный источник белка и жира и отличный товар для обмена. Отец сказал бы, что свиньи – признак богатства. Если в магазинах закончится мясо, Рик станет богатым и влиятельным.

Мерси предпочла бы овец.

Она заметила высокий забор, сад возле дома. Судя по пышно разросшейся зелени, забор делал свое дело: не подпускал оленей. Других ферм по соседству не наблюдалось. Килпатрик вспомнила, что отец Рика подарил новобрачным на свадьбу десять акров своей земли. Перл с восторгом занималась планировкой и дизайном построенного ими дома. Когда-то Мерси дико завидовала независимости сестры, теперь же видела перед собой тюрьму. Сожалеет ли Перл о прошлом?

Она сглотнула комок в горле, рассматривая маленькое крыльцо. В углу стояла большая лущилка для кукурузных початков. В памяти начали всплывать и гаснуть воспоминания. Ноющие от вращения колеса руки. Роуз, заталкивающая в агрегат высушенные кукурузные початки. Отлетающая в сторону пустая шелуха. Запах медленно наполняющих ведро сухих кукурузных зерен.

Мерси так захотелось кукурузы, что потекли слюнки. Мать обжаривала ее, добавляя немного коричневого сахара и соли. Ее любимая закуска.

Дети Перл тоже имеют дело с этим старомодным агрегатом?

Она постучала и стала ждать, пока сестра откроет.

В глазке мелькнула тень. Мерси затаила дыхание.

Станет ли Перл говорить с ней?

Дверь распахнулась. Сестра уставилась на нее с открытым ртом.

– Мерси? – прошептала она.

Из глаз Мерси потекли слезы, в горле пересохло. Она кивнула. Перл постарела. Модную молодую женщину из воспоминаний Мерси сменила мать семейства, убирающая волосы в простой хвостик и в знакомом сестре выцветшем топе пятнадцатилетней давности. Перл выглядела намного старше своих неполных сорока.

Сестра подбежала к Мерси и крепко обняла.

– Как долго мы не виделись!

Она отстранилась, оглядела Мерси с головы до пят и вновь стиснула в объятиях. Мерси по-прежнему была не в силах говорить – просто крепко обняла сестру.

Перл опять высвободилась из объятий и вытерла глаза.

– О боже мой… Боже мой, Мерси… Я каждый день думаю о тебе.

Агент Килпатрик снова почувствовала себя двенадцатилетней девочкой: не могла вымолвить ни слова и боялась ляпнуть что-то совсем глупое. Утерла глаза и продолжила кивать, чувствуя себя так, словно с нее содрали кожу, оголив нервы.

– Прости, Перл, – наконец выдавила она.

– Заходи, заходи! – сестра схватила ее за руку и затащила в дом.

Запах свиней исчез, сменившись чудесным запахом готовящейся еды. Наверное, тушеное мясо, стейк или мясной пирог.

Пахло как дома.

Перл остановилась и снова уставилась на нее. Затем протянула руку и убрала прядь волос с глаз сестры: этот жест в прошлом она проделывала миллион раз. Мерси выдавила из себя неловкую улыбку.

– Привет, Перл.

– Глазам своим не верю… Что ты здесь делаешь?

Мерси наконец заметила, что энтузиазм сестры поугас. Она вспомнила, что больше не считается членом семьи. Все контакты были принудительно оборваны.

– Леви не говорил тебе, что я в городе?


– Нет. А вы уже виделись? – в глазах Перл мелькнула легкая обида.

– Видела его в кофейне, – призналась Килпатрик. – Он не стал со мной разговаривать. Думала, он всем рассказал, что я здесь.

Перл кивнула. Мерси задумалась, не жалеет ли сестра, что впустила ее в свой дом, нарушив таким образом отцовские наказы.

– Ты просто так заглянула? – осторожно спросила Перл. – Уже видела маму и папу?

Мерси сделала глубокий вдох.

– Я по работе. Расследую недавние убийства. И – нет, я не видела родителей.

Она изучала лицо Перл, надеясь разглядеть намек на то, как примут ее старики. Лицо сестры стало непроницаемым. Мерси пришла к выводу, что Перл считает: ей не обрадуются.

– Ты про Джефферсона Биггса? И двух других? Знаю, что в понедельник нашли еще один труп.

– Да.

– Слышала, ты работаешь в ФБР…

– Уже шесть лет. Сейчас я служу в Портлендском отделении по борьбе с внутренним терроризмом, но мне поручили помогать отделению Бенда в расследовании этих убийств.

– Внутренним терроризмом, – повторила за ней сестра. – Они думают, что убитые были террористами?

– Вообще-то нет, – заверила ее Мерси. – Наше внимание привлек тот факт, что у погибших украли все оружейные запасы. И последствия, к которым может привести попадание такого количества оружия в руки определенного человека или группы лиц.

Перл кивнула с прежним непроницаемым выражением лица.

– Перл, какие у преступников могут быть мотивы?

– Не знаю.

Молчание затянулось на три долгих секунды: обе пытались прочесть выражение лиц друг друга. Перл знала не хуже Мерси, что многие из местных злы на правительство – как по уважительным, так и по смехотворным причинам. Эти люди считали, что их права, их землю или состояние отобрали из-за несправедливых законов. Когда человек определенного склада, злой и недоверчивый, получает кучу оружия, ситуация может стать взрывоопасной. Именно это Мерси и надеялась предотвратить.

– Рада, что мы встретились, – прошептала она с улыбкой. Не важно, что их семья раскололась: Перл по-прежнему ее сестра. – Как твои дети?

– Один женился, другой в старшей школе, – с гордостью ответила та. – А ты замужем?

– Нет. Никогда и не думала выходить.

В глазах Перл мелькнула жалость. Мерси ощутила потребность объяснить свою позицию.

– Я люблю свою работу. Отчасти я пришла потому, что мы занимаемся в том числе и смертью Дженнифер Сандерс. Мне удалось выяснить, что расследование ее дела быстро прекратилось.

Перл отвернулась.

– Я стараюсь больше не вспоминать об этом. Хочешь что-нибудь выпить?

Мерси кивнула и проследовала за сестрой в кухню. Атмосфера изменилась, и первоначальная радость от встречи друг с другом сменилась настороженностью и любопытством. Между сестрами выросли незримые стены. Стены, которые стали отчетливо видны в глазах Перл после упоминания Дженнифер. Сестра подумала, что Мерси навестила ее только для того, чтобы расспросить по долгу службы?

Это правда – отчасти.

– Я хотела повидать тебя, – сказала Мерси, глядя, как Перл разливает чай. И улыбнулась: комнату наполнил слабый аромат лакрицы. Любимый чай матери. Мерси по-прежнему покупала его. – Я здесь не только по работе.

Перл окинула ее понимающим взглядом.

– Значит, хочешь сказать, ты зашла бы ко мне рано или поздно?

Мерси было нечего ответить.

– Ничего страшного, я понимаю. Это взаимно. Я и сама могла бы связаться с тобой.

Но так и не связалась. Ни разу с тех пор, как отец велел всем оборвать связи со мной.

Это глупость. Они, взрослые люди, подчинялись давним отцовским приказам…

Хотя отказаться от некоторых привычек тяжело.

Особенно если ты уверена, что отец совершенно прав.

Перл поставила перед сестрой чашку чая и села на стул напротив. Декоративная надпись над раковиной гласила: «Или используй, или обходись без нее».

Сколько раз отец повторял при мне эту фразу?

Свою кухню Мерси не стала бы украшать такими словами.