Первая смерть

Отец обрушил гнев на Мерси:

– Ты заварила эту кашу. Ты во всем виновата. После твоего отъезда мы спокойно жили пятнадцать лет, а не прошло и недели с твоего возвращения, как Роуз вбила себе мысли о том давнем происшествии и убежала очертя голову. Мы убедили ее забыть об этом! Что ты ей сказала? Из-за тебя она может погибнуть!

Мерси прикусила язык и сжала кулаки.

Отвечай как профессионал, а не как дочь.

– Мне нужно знать, что она говорила в последнее время об обитателях ранчо Бевинсов. – Ей очень не понравился собственный тонкий голосок.

– Она не общается с ними! – проревел отец. – Как и все мы!

– Я видела, как Леви мирно беседовал с их работниками в своей кофейне, – огрызнулась Мерси. – А еще на этой неделе Джосайя Бевинс вполне любезно приветствовал меня. Злопамятен тут только ты!

– Я никогда не угрожал его семье, – прошипел отец. – И не его дочь пропала!

Мерси застыла.

– Когда это Джосайя угрожал нашей семье?

Карл отвернулся.

– Давным-давно.

– Что именно он сказал? – резко спросила спецагент Килпатрик.

Мать, прижав ладонь ко рту, переводила взгляд с дочери на мужа и обратно.

– Это была не прямая угроза, а намек, – ответил Карл.

– Господи Иисусе! – Мерси захотелось придушить его. – Помню, когда нашу корову застрелили, ты стал убеждать нас, что Джосайя Бевинс – правая рука самого Сатаны. Так он угрожал причинить нам физический вред или нет?

Отец опять отвернулся.

Мерси сосчитала до десяти и перевела взгляд на мать.

– Он угрожал напрямую твоим детям?

– Не совсем. Ему были нужны наши умения и связи, – прошептала Дебора. – Несколько раз он подходил ко мне в городе, чтобы я убедила Карла присоединиться к нему.

– Мы держимся от него подальше, – торжественно произнес отец. – Когда настанет время, будем знать, кто нам друг, а кто нет.

Из Мерси словно выкачали всю энергию.

– Папа, жизнь не сводится к подготовке к концу света.

Отец выглядел разочарованным.

– Конечно, не сводится. Но важно сохранять душевный покой. Я никогда не прощу себе, если упущу шанс подготовиться к будущему из-за своей лености.

– Уж в чем-чем, а в лености тебя никто не обвинит, – пробормотала дочь.

– И я знаю, что ты не забыла наши традиции, – добавил он.

Мерси посмотрела на него, старательно прогнав с лица все эмоции.

– Я знаю о твоем домике. Думала, его покупка пройдет для меня незамеченной? Ты отлично потрудилась, – глава семейства одобрительно кивнул.

Ей захотелось провалиться сквозь пол.

– В чем дело? – Мать озадаченно наморщила лоб.

Он сохранил мою тайну.





33




Трумэн застал Дэвида Агирре дома.


Приходской священник обитал в домике своего предшественника, завещавшего жилище своей церкви. Двор ухоженный, дом свежевыкрашенный: Трумэн знал, что прошлым летом прихожане собрались вместе и покрасили его – сюрприз для пастора. Дэвид открыл дверь и сразу впустил Трумэна. Полицейский отчасти надеялся застать священника пьющим пиво и смотрящим футбол, но вместо этого увидел Библию, раскрытые тетради и ноутбук на обеденном столе: Агирре явно трудился.

Что-то в Дэвиде всегда действовало Дейли на нервы. Он никак не мог понять, в чем дело, однако явное недоверие Мерси к этому человеку лишь усиливало его неприязнь.

Дэвид неизменно вел себя с Трумэном вежливо, так что для неприязни у начальника полиции не было никаких оснований.

– Рад вас видеть, – Дэвид жестом пригласил гостя за кухонный стол. – Мой телефон звонит непрерывно. Кофе?

– Да, пожалуйста. А кто вам звонил?

Агирре искоса взглянул на Дейли, наливая кофе во вместительную кружку.

– Все подряд. Всем хочется узнать, что произошло. Уж не знаю, с чего они решили, что у меня есть ответы…

– Роуз Килпатрик пропала.

Рука Дэвида дернулась, кофе пролилось на стол.

– Роуз?

– Это вы отвозили ее вчера к Бевинсам? – Трумэн внимательно наблюдал за реакцией Дэвида.

– Да. Она позвонила в среду вечером, сказав, что хочет поговорить с его работниками о зачислении их ребятишек в подготовительную школу. Добавила, что отец не хочет везти ее туда.

– Это вас удивило?

– Что отец ей отказал? Нет, конечно. Всем известно, что Килпатрики и Бевинсы не ладят.

– Но на молодое поколение вражда не распространяется, верно?

Священник кивнул.

– Молодежь всегда легче прощает обиды. Желание Роуз поехать туда – тому доказательство. А Леви и Оуэн, похоже, не прочь потусоваться с Майком Бевинсом. Впрочем, это их личное дело. Кое-что не меняется. – Он поднял бровь, глядя на Трумэна. – А вы что об этом думаете – как человек со стороны?

– То же самое. Что именно Роуз делала на ранчо?

Дэвид поставил кружку перед Трумэном.

– Думаете, поездка связана с ее исчезновением? – в голосе священника сквозило недоверие.

– Просто отслеживаю ее последние действия.

– Роуз всем нравится. Она захватила на ранчо шоколадные кексы. Знает, как добиться, чтобы мужчины ее слушали: через желудок.

– Значит, ничего странного не произошло? Вы точно помните, с кем она разговаривала? Видели Джосайю?

Священник сел в кресло напротив и наклонился вперед. В его карих глазах читалось беспокойство.

– Не могу поверить, что у кого-то из присутствовавших там поднялась бы рука на эту женщину.

– Вы знаете всех мужчин на ранчо? – уточнил Трумэн. – Наверняка есть какие-то временные работники.

Пастор, похоже, погрузился в раздумья.

– Вчера я заметил там новые лица. Общалась с ними только Роуз. Не хотелось, чтобы кто-то подумал, будто я приехал надавить на них и заставить ходить в церковь. Я ясно дал понять, что поговорить с ними – идея Роуз.

Желудок Трумэна свело судорогой.

– И что же она там делала?

– Ну, она хотела поговорить со всеми. Сказала, что не желает, чтобы кто-то из детей остался обойден вниманием. Настояла на том, чтобы побеседовать даже с теми, у кого нет семьи: подарить кексы и спросить, не знают ли они каких-нибудь маленьких детей, которым не помешает поучиться. – Дэвид потер щетину на подбородке. – Я был с ней все время. Когда она в незнакомом месте, то имеет привычку держаться за руку знакомого человека, вы же знаете.

– Мужчины были с ней вежливы?

– Безусловно. Миловидная женщина с корзиной выпечки… Более чем вежливы.

– Она ни разу не повела себя странно? – Дейли начинал задаваться вопросом, не гоняется ли он за миражами. – Не сложилось впечатление, что разговор с кем-то удивил ее или ошеломил?

Дэвид, подумав, покачал головой.

– Никто не уклонился от беседы с ней?

– Насколько я видел, нет.