Пиявка голубых кровей

– Да, – подтвердила я, – комиссар Перье. Он друг Дегтярева.

– По-русски говорит? – обрадовался Кузя. – Здорово.

– Ни слова не знает, – разочаровала я приятеля.

– Александр Михайлович по-французски не шпрехает. Как же они общаются? – изумился парень. – Ты у них переводчицей служишь?

– Нет, – опровергла я это предположение, – Перье по-своему лопочет, Дегтярев по-нашенски. Но они чудесно договариваются. Скорей всего потому, что очень друг на друга похожи.

Кузя поставил мне на колени свой ноутбук.

– Позвони Перье! Попроси его по своим каналам выяснить, что да как. Если дело открывали, то, наверное, его в архив отправили.

– Или сожгли, – мрачно предположила я.





Глава 35




– Почему вы не предупредили меня, что здесь окажется эта девица! – возмутилась Маргарита. – Ухожу немедленно!

Вера, которая сидела в кресле, съежилась.

– Ничего плохого я не делала.

Маргарита рассмеялась и встала.

– Отлично! Ври без меня! То, что вы придумали, господа детективы, омерзительно. Фу!

– Сядь, – распорядился мужской голос, – немедленно!

Марго замерла.

– Папа? Ты где?

Кузя взял пульт, экран на стене засветился. Через секунду на нем появилось изображение кабинета. В кресле сидел седой мужчина.

– Я здесь! – ответил он. – Вернись на место. И слушай.

Старшая дочь пожала плечами, но вернулась на диван.

– Александр Михайлович, начинайте, – велел Михаил Львович.

Дегтярев взял со стола несколько листов.

– Спасибо, господин Губарев, что согласились принять участие в онлайн-беседе. А также мерси комиссару Перье.

Экран разделился на две части. Справа остался отец Маргариты и Веры, слева появился Жорж, который тоже находился дома. Я сразу узнала гостиную его квартиры в Париже на магистрали с поэтическим названием Улица четырех ветров.

– С нашей стороны участвуют исключительно сотрудники моего детективного агентства, – продолжил полковник, – слова Жоржа будет переводить Дарья. Безопасность с нашей стороны обеспечивает он.

Полковник показал на Кузю, который сейчас, надев куртку и закрыв капюшоном голову, сидел у стола спиной ко всем нам.

Губарев сделал движение рукой и пропал, вместо него возникла фигура мужчины, который тоже сидел у компьютера спиной к нам. На голове у него была черная вязаная шапка.

– С моей стороны все схвачено, – произнес голос отца Маргариты и Веры, – этот человек проверен годами.

Жорж Перье, которому я тихо переводила речь полковника, сказал:

– Я живу один. Сейчас в комнате находится офицер, которого я вырастил, воспитал. Это сын моего покойного друга. Основатель крупной соцсети.

Я опять увидела фигуру, сидящую спиной к нам, голову закрывал вязаный шлем.

– Отлично, – кивнул Дегтярев. – Уважаемая Маргарита, как зовут вашего мужа?

– Клод, – ответила Марго, – в паспорте у него несколько имен и многоэтажная фамилия. Я привыкла звать его Клодом. Клотти, Кло…

– Жорж, тебе слово, говори, – попросил полковник.


– Господин Корсе представитель третьего поколения русских эмигрантов, тех, кто сбежал от большевиков. Прекрасно говорит на языке Пушкина. Он богат и знаменит, – начал Перье, – у него особняк в Париже, несколько домов в провинции. До тридцати восьми лет Клод, буду называть его так, вел жизнь холостяка. Единственный сын богатых и уважаемых родителей, он не безобразничал, как некоторые «золотые» детки. Юноша начал выпуск глянцевого журнала, быстро достиг успеха. Удивительно, но о нем не ходило никаких слухов, имен его любовниц пресса не называла. Сам бизнесмен на вопросы: «Почему вы не женитесь?» – всегда отшучивался: «Повзрослею, непременно остепенюсь». Ни в каких скандалах он не был замешан. Идеальная репутация. Корсе увлекается книгами по архитектуре, созданием макетов исторических зданий. Несколько раз его работы получали призы на выставках. Любит путешествовать. У него слава первооткрывателя всемирно известных моделей. Формирует моду на лица. Ездит по разным странам, гуляет по улицам, вылавливает в толпе девушек, из которых потом лепит звезд подиумов. Как правило, такого рода деятельностью занимаются скауты агентств, но владельцу журнала самому нравится процесс охоты. Примерно за год до свадьбы Клода и Марго одна газета написала, что господин Корсе гей. Якобы он давно находится в связи с артистом Франком Фельдом, немцем, который исполняет роли второго-третьего плана в голливудских комедиях. Фельд действительно часто прилетал в Париж, а Клод посещал США. Гуру глянца никак не отреагировал на публикацию, а вот Франк возмутился, чем спровоцировал поток слухов, на волне скандальной славы получил главную роль в телесериале и из обычного актера, не особенно широко известного, стал яркой звездой на кинонебосклоне. А спустя год Клод женился на Маргарите, и слухи о его голубизне умерли. Жена Клода оказалась моделью, она хороша собой.

Перье сделал глоток воды.

– А потом в полицию поступило заявление от некоей мадам Грегуар. Она сообщила, что Клод никогда не спал с мужчинами. Его страсть – маленькие девочки, не старше десяти лет. Он покупает их в интернатах или у приемных родителей, платит большие деньги, селит малышку в квартире, которая оформлена на мадам Грегуар, проводит там время с ребенком, а когда крошка ему надоедает, она… исчезает. Куда деваются девочки? Мадам Грегуар этого не знает, но подозревает самое ужасное. Грегуар вдова, воспитывает двух детей, очень нуждается в деньгах, но совесть у нее не умерла. Дама более не желает покрывать педофила, уехала из страны и сообщила правду о Корсе полиции.

Жорж почесал кончик носа.

– Клод состоит в дружбе с высокопоставленными людьми. И сам он значимая фигура. Его пригласили для беседы, которая состоялась не в кабинете, а в кафе. Это был не допрос, просто разговор. О чем он шел? Об этом известно только Клоду и его собеседнику. Результатом общения стало исчезновение всей информации о господине Клоде из интернета. Дело происходило не вчера, а в те годы, когда айфон еще не поступил в продажу. Эра людей, способных в секунду сделать снимок, еще не настала. Сведения о Клоде убрали без особых проблем, мадам Грегуар перебралась в Италию, в небольшой городок Лорето Апрутино. Там она и скончалась четыре года назад в почтенном возрасте.

Перье усмехнулся.

– Деталь к размышлению. Ежемесячно пожилая дама получала банковский перевод на сумму, которая позволяла ей вести достойный образ жизни. Есть, пить в свое удовольствие, хорошо одеваться, платить прислуге. Денежки ей приходили со счета в Белизе, туда они попадали из банка в Гибралтаре… Все концы истории утонули. Но, как это часто бывает, кое-что осталось в тине и всплыло. Как ваш человек смог найти информацию?

Кузя покачал головой.

– Понял, – улыбнулся Жорж, – я тоже никогда не сдаю своих информаторов. У меня все.

– Марго, – спросил Михаил Львович, – есть замечания, комментарии?

– Папа, я не собираюсь комментировать сплетни, – разозлилась дочь, – если послушать злые языки, то ты убийца, мерзавец, вор. Если меня и тебя позвали сюда для обсуждения…

– Замолчи, – остановил ее отец, – слушай дальше.

Беседу продолжил Дегтярев:

– Когда девочка Алла пропала, ее искали с особым тщанием, но безрезультатно. А потом обнаружили сумку в реке. Каким образом маленькая девочка смогла пройти незамеченной мимо охраны? Поселок, где жили Губаревы, невелик, секьюрити хорошо знали в лицо владельцев домов, членов их семей, прислугу. Аллу, которая одна направлялась мимо поста в сторону шоссе, мигом бы притормозили. Речка расположена недалеко от дома Губаревых, но маленькая девочка туда одна не пошла бы. И как она очутилась на пляже, куда местные не заглядывают из-за опасности купания? Может, ребенка привезли на машине? Но все автомобили тщательно проверяли на выезде. Правда, досматривать их начали лишь тогда, когда стало известно, что Алла не вернулась домой.

Александр Михайлович посмотрел на Михаила Львовича.

– Дознавателям тогда пришла в голову идея проверить видео охраны, посмотреть, кто выезжал из поселка в предполагаемое время исчезновения девочки. Но, похоже, они ничего подозрительного не обнаружили. Михаил Львович, что вы помните о поисках?

– У меня прекрасная память, – ответил Губарев, – события разворачивались так. Местные сыщики идиоты. Они начали искать Аллу только после того, как я вернулся.

– Вас в момент пропажи ребенка не было дома? – уточнил Сеня.

– Мы с женой улетели в Карловы Вары, – начал объяснять Михаил Львович, – мне удалили желчный пузырь, врачи посоветовали пройти там реабилитацию. Маргарита вместе с Клодом прилетела за день до того, как меня положили на стол. Они еще официально были не женаты, но уже в статусе жениха и невесты. Мы с Ксенией считали француза зятем, он нам очень понравился. Но Рите было семнадцать, поэтому мы решили подождать. Дочь специально прибыла из Франции, Клод отложил все дела, они хотели поддержать меня. Я их отговаривал, объяснял, что вмешательство лапароскопическое, операцию быстро проведут. Так и получилось, я провел в клинике сутки. Потом мы с Ксенией улетели. Хорошо помню, как Марго сказала: «Папа, мы через пару дней тоже вернемся в Париж. Теперь вы должны прилететь к нам с Верой, Аллой и прислугой».

Губарев взял со столика стакан с водой и сделал несколько глотков.

– Я тогда понял: Маргарита стала взрослой. Мы с женой любили несколько раз в год отправиться куда-нибудь вдвоем. Дети оставались с нянями, шоферами, охраной. Мы были на связи. Маргарита никогда не беспокоилась о младших, она занималась своими делами, о Вере и Алле заботились специально обученные люди. И вдруг приглашение всей семьи во Францию. Очень меня тогда Марго порадовала.

Михаил Львович поморщился.

– Марго и Клод улетели в Париж. Чего греха таить, у Аллы был не самый легкий характер, да и Вера не ложка меда. Девочки не дружили, вечно задирались, Алла, хоть и младше возрастом, била Веру. А та обожала строить из себя жертву. Пройдет младшая по коридору, краем юбки коснется ноги средней сестры, Вера сядет на пол, зарыдает.

– Меня ножом полоснули! Погибаю.

Утром того дня, когда погибла младшая дочь, ее няня упала, выбила колено, встать не смогла. Женщину увезли в больницу. Антонина, экономка, нам в Чехию не позвонила, о травме гувернантки не сообщила. Решила, что сама справится. И вон что вышло. То, что Алла пропала, прислуга осознала, когда девочка не появилась за ужином. Вера села за стол, а младшей сестры нет. В отделение экономка сразу не обратилась.

– Почему? – не выдержала я.

– Она не подумала, что все серьезно, – объяснил Михаил, – решила, что Аллочка где-то прячется. Назло не выходит. Она хотела полететь с нами, но мы ее не взяли. Антонина решила, что это проявление детской мести: не захотели с ребенком отдыхать? Нате вам. Подобное поведение Алла демонстрировала часто. Она любила прятаться. Затаится в укромном месте, радуется, что у людей нервы на пределе, все ее ищут, волнуются. В девять вечера экономка велела прислуге обыскать дом, сад, но Аллу не нашли. Всю ночь с фонарями бегали. Утром экономка заявила в местное отделение. Девочка ушла гулять после обеда, в час, к ужину в семь не явилась. Уже сколько часов прошло? Нянька в клинике. За Аллой никто не присматривал. Может, ее сразу после обеда и увезли? Потом ночь миновала. С момента, когда Аллочку видели в последний раз за столом и обращения в органы, почти сутки прошли. Александр Михайлович, вы понимаете?

– Да, – коротко ответил полковник.

А я опустила глаза. Если пропал ребенок, то счет идет на минуты. Возможность найти его сохраняется несколько часов, потом она начинает быстро уменьшаться. Нет, бывает по-всякому, иногда пропавший объявляется и через полгода. Он просто удрал от родителей, поездил по стране, поголодал, завшивел, подцепил какую-нибудь болезнь и решил опять стать домашним ребенком. Но такое развитие событий редкость. Чем быстрее начинается поисковая операция, тем больше шансов найти ребенка живым. Главное, чтобы работали профессионалы, те, кто понимает и знает, как поступать в данном случае. С Аллой же сразу все пошло не так. Самое неприятное, что никто не позвонил, не потребовал выкупа.

– Местные парни оказались дураками, – продолжал Михаил Львович, – они велели ждать трое суток. Дескать, детям свойственно прятаться, Алла скоро вернется.

В районе обеда Антонина позвонила мне в рыданиях. Мы с женой незамедлительно вернулись в Москву. А теперь посчитайте время!

Михаил Львович потер ладонью затылок.

– Я узнал об исчезновении дочери через сутки. Мы были в Чехии! Это вам не десять минут езды. Сначала надо добраться до аэропорта, попасть на рейс, из московского аэропорта доехать до поселка. Я дорогу устилал деньгами. Но хоть золотом осыпь летчиков, самый быстрый полет до Москвы – два часа пятьдесят минут. Мы потратили на дорогу почти шесть часов. Пришлось ждать рейса в Москву, потом попали в адскую пробку на МКАДе.

Когда вошли в дом, прислуга рыдала, Вера пряталась в детской.

Михаил Львович махнул рукой.

– Терпеть не могу театральности, многозначительности, пафоса. Фраза: «Моя жизнь в этот страшный час разделилась на «до» и «после», казалась мне фальшивой. Но теперь я знаю, это правда. Моя жизнь на самом деле разделилась на «до» и «после». Ничего не осталось. Жена покончила с собой, спустя некоторое время Вера оказалась в интернате. Я улетел из России в Англию. Все рухнуло. У меня осталась только Марго. Но она принадлежит Клоду. Зря вы ее позвали. Маргоша с женихом улетели утром того рокового дня.

– Да, да, да, – зачастила дочь, – да, папа, мы сели в первый самолет. Алла завтракала. Помнится, я спросила: «Что тебе в Париже купить?» Она не ответила.

– Нет, вы отправились из Шереметьева рейсом в восемнадцать десять, – остановил Марго полковник. – И у нас есть свидетель.