Пир стервятников

— Ты разбил сердце принцессы одичалых, Смертоносный, — заметил Пип. У Вель последнее время появилась привычка смотреть на них из своего окна в Королевской башне. — Она про тебя спрашивала.

— Не выдумывай! — Сэм говорил с ней всего два раза, когда мейстер Эйемон приходил к ней проверить, здоровы ли младенцы. Она так хороша, что при ней он то и дело заикается и краснеет.

— А что такого? — не уступал Пип. — Может, она от тебя детей хочет. Надо было нам прозвать тебя «Сэм-Соблазнитель».

Сэм залился краской. Он знал, что у короля Станниса свои планы на Вель: она должна послужить известкой, которая скрепит мир между северянами и вольным народом.

— Стрелять у меня сегодня нет времени. Надо к Джону идти.

— К Джону? Мы знаем кого-нибудь по имени Джон, а, Гренн?

— Это он про лорда-командующего.

— О-о. Великий лорд Сноу. Зачем он тебе? Он даже ушами шевелить не умеет. — Для подкрепления Пип пошевелил своими — большими и красными от холода. — Теперь он настоящий лорд Сноу. Чересчур высоко вознесся для нас, грешных.

— У Джона много обязанностей, — вступился за друга Сэм. — Он отвечает за Стену и за все, что с ней связано.

— Перед друзьями у человека тоже бывают обязанности. Кабы не мы, лордом-командующим мог бы стать Янос Слинт. Лорд Янос посадил бы Сноу голышом на мула и отправил назад в Замок Крастера с наказом привезти ему плащ и сапоги Старого Медведя. Мы спасли его от этой участи, а теперь он, выходит, слишком занят, чтобы выпить с нами чашу подогретого вина?

— Во двор-то он выходит, — поддержал Пипа Гренн. — Что ни день, он там с кем-нибудь бьется.

Сэм вынужден был признать, что это правда. Однажды, когда Джон пришел за советом к мейстеру Эйемону, Сэм спросил его, почему он столько времени уделяет работе с мечом? Старый Медведь себя этим не особенно утруждал. Вместо ответа Джон вручил Сэму Длинный Коготь, дав почувствовать легкость меча, его безупречную балансировку, позволив полюбоваться волнами, играющими в дымчато-темном металле. «Валирийская сталь, — сказал Джон при этом, — волшебная, острая как бритва. Почти ничто в мире не может ее сокрушить. Воин должен быть достоин своего меча, Сэм. Длинный Коготь сделан из валирийской стали, а я — нет. Полурукому убить меня было бы все равно, что тебе комара прихлопнуть».

Сэм вернул ему меч. «Когда я хочу прихлопнуть комара, он всегда улетает. Я хлопаю самого себя по щеке, а потом чешусь».

«Будь по-твоему, — засмеялся Джон. — Все равно что тебе выхлебать миску овсянки». Сэм любил овсянку, особенно если подсластить ее медом.

— Некогда мне тут с вами, — сказал он и зашагал к оружейной, прижимая книги к груди. «Я щит, защищающий царство человека», — вспомнилось ему. Что бы сказали люди, увидев защитников своего царства — Гренна, Пипа и Скорбного Эдда?

Башня лорда-командующего выгорела во время пожара, Королевскую Станнис Баратеон взял себе, и Джон Сноу поместился в скромном жилище Донала Нойе позади оружейной. Лилли как раз выходила от него, завернувшись в старый плащ, который дал ей Сэм при побеге из Замка Крастера. Она чуть не проскочила мимо него, но он поймал ее за руку, уронив на мокрую землю две книги.

— Лилли!

— Сэм, — хрипло отозвалась она. Тоненькая, с карими, как у лани, глазами, она тонула в его плаще с низко надвинутым капюшоном, но вопреки этому вся дрожала, и ее лицо выдавало испуг.

— Что случилось? — спросил ее Сэм. — Как дети?

— Хорошо, Сэм. — Она высвободила руку. — Все хорошо.

— Эти двое тебе и спать-то, поди, не дают. Который из них кричал прошлой ночью? Я думал, он никогда не уймется.

— Даллин. Он всегда кричит, когда хочет есть. Мой-то тихий. Знай себе воркует и… — Глаза Лилли наполнились слезами. — Я пойду. Их давно уж кормить пора. Я промокну насквозь, если не поспешу. — И она побежала через двор, оставив Сэма в недоумении.

Он стал на колени, чтобы подобрать упавшие книги. Зря я набрал столько, подумал он, счищая грязь с «Яшмового ларца» Коллоквия Вотара. Этот пухлый том восточных легенд и сказок мейстер Эйемон наказал ему найти непременно. Книга пострадала не сильно, а вот другой, труду мейстера Томакса, посчастливилось меньше. «Драконова кровь. История дома Таргариенов от изгнания до апофеоза, с рассмотрением жизни и смерти драконов». Падая, она раскрылась, и страницы запачкались, в том числе и красивая цветная картинка с изображением Балериона Черного Ужаса. Сэм обругал себя за неуклюжесть. При Лилли он всегда суетится и чувствует… ну, словом, желание. Брат Ночного Дозора ничего такого чувствовать не должен, но Лилли, особенно когда говорит о кормлении и о своем молоке…

— Лорд Сноу ждет тебя, — сказал Волосатый Хел, один из часовых в черных плащах и полушлемах, стоявших у двери оружейной. Второй, Малли, помог Сэму встать. Сэм наспех поблагодарил и заспешил мимо кузни. Меха, наковальня, наполовину законченная кольчуга на верстаке. Призрак, растянувшись под наковальней, грыз мозговую говяжью кость. Белый лютоволк поднял глаза на Сэма, но не издал ни звука.

За кузницей располагались стойки со щитами и копьями, а еще дальше — горница лорда-командующего. Джон читал какой-то пергамент. Ворон лорда Мормонта у него на плече поглядывал на страницу, как будто тоже читал, но при виде Сэма тут же полетел к нему, крича:

— Зерно! Зерно!

Сэм, перехватив книги, достал из мешка у двери пригоршню зерен. Ворон сел ему на руку и склюнул одно с ладони так сильно, что Сэм ойкнул и дернулся. Ворон опять взвился в воздух, а зерно, желтое с красным, рассыпалось по полу.

— Закрой дверь, Сэм. — Под глазом у Джона еще виднелись шрамы от орлиных когтей. — Эта тварь тебя ранила?

Сэм положил книги и стянул перчатку с руки.

— Ну да. — Ему даже дурно сделалось. — Кровь!

— Мы все проливаем кровь за Дозор. Возьми себе перчатки потолще. — Джон ногой подвинул Сэму стул. — Сядь и прочти.

— Что это? — спросил Сэм, беря от него пергамент. Ворон выклевывал зерно среди тростника на полу.

— Бумажный щит.

Сэм, посасывая ранку на ладони, начал читать. Руку мейстера Эйемона он узнал сразу. Слепой пишет мелко и четко, но порой оставляет кляксы, и чернила кое-где размазаны.

— Письмо королю Томмену?

— В Винтерфелле Томмен сражался с моим братишкой Браном на деревянных мечах. Его так закутали, что он походил на откормленного гуся, и Бран его повалил. — Джон подошел к окну. — Теперь Брана больше нет, а пухленький розовощекий Томмен сидит на Железном Троне с короной на золотых кудряшках.

Бран не умер, хотелось сказать Сэму. Он отправился за Стену с Холодными Руками. Но слова застряли у него в горле — он поклялся, что никому не скажет об этом.


— Здесь нет твоей подписи.

— Старый Медведь сто раз просил Железный Трон о помощи. В ответ они прислали ему Яноса Слинта. Никакое письмо не заставит Ланнистеров проникнуться к нам любовью — особенно когда до них дойдет весть, что мы помогли Станнису.

— Мы не поддерживаем его мятежа, мы защищаем Стену, и только. — Сэм пробежал письмо еще раз. — Тут так и сказано.

— Лорд Тайвин может не разглядеть разницы. — Джон забрал у Сэма письмо. — С чего ему помогать нам теперь, если он не делал этого раньше?

— Пойдут разговоры, что Станнис выступил на защиту государства, пока Томмен забавлялся со своими игрушками. Дом Ланнистеров это не украсит.

— Смерть и разрушение — вот что я хочу принести дому Ланнистеров. Пятна на его репутации мне мало. «Ночной Дозор не принимает участия в войнах Семи Королевств», — вслух прочел Джон. — «Свою присягу мы приносим государству, которое сейчас находится под угрозой. Станнис Баратеон поддерживает нас против врага, обитающего за Стеной, хотя мы и не его люди…»

— Так мы ведь и правда не его люди, — поерзав, заметил Сэм. — Ведь верно?

— Я дал Станнису кров и пищу. Отдал ему Твердыню Ночи. Согласился поселить часть вольного народа на Даре. Только и всего.

— Лорд Тайвин сочтет, что и этого много.

— Станнис полагает, что недостаточно. Чем больше ты даешь королю, тем больше он от тебя хочет. Мы идем по ледяному мосту через бездну. Даже одного короля ублажить трудно, а уж двоих едва ли возможно.

— Да, но… если Ланнистеры одержат верх и лорд Тайвин решит, что мы совершили измену, оказав помощь Станнису, Ночному Дозору придет конец. За ним стоят Тиреллы со всей мощью Хайгардена. И он уже победил лорда Станниса однажды, на Черноводной. — От вида крови Сэму делалось дурно, но как выигрываются войны, он знал. Его отец позаботился об этом.

— Это всего лишь одно сражение. Робб все свои сражения выигрывал, а голову потерял. Если Станнис сумеет поднять Север…

Он хочет убедить сам себя, понял Сэм, но у него плохо получается. Целая туча воронов вылетела из Черного Замка, призывая северных лордов примкнуть к Станнису. Сэм их и отправлял большей частью. Пока что домой вернулась всего одна птица, из Кархолда. Все остальные, кому разосланы письма, безмолвствуют.

Даже если Станнис умудрится привлечь северян на свою сторону, все равно неясно, как он надеется победить соединенные силы Бобрового Утеса, Хайгардена и Близнецов. А без Севера его дело и вовсе обречено. Как обречен и Ночной Дозор, если лорд Тайвин заклеймит их изменниками.

— У Ланнистеров есть свои северяне. Лорд Болтон и его бастард.

— А у Станниса — Карстарки. Если он заполучит еще и Белую Гавань…

— Если, — подчеркнул Сэм. — Если же нет… то даже бумажный щит лучше, чем совсем никакого.

— Пожалуй. — Джон вздохнул, взял перо и нацарапал внизу свою подпись. — Давай воск. — Сэм разогрел на свече палочку черного воска, накапал на пергамент, и Джон оттиснул на черной лужице печать лорда-командующего. — Отнеси это мейстеру Эйемону, когда будешь уходить, и вели ему послать птицу в Королевскую Гавань.

— Хорошо. — Сэм помялся. — Могу я спросить, милорд? Лилли, выходя от тебя, чуть не плакала…

— Вель снова присылала ее просить за Манса.

— А-а. — Вель — сестра Даллы, которую Король за Стеной сделал своей королевой. Станнис и его люди прозвали Вель «принцессой одичалых». Далла умерла во время боя, хотя ни один клинок не коснулся ее, — умерла, рожая сына Мансу-Разбойнику. Сам Манс вскоре тоже последует за ней в могилу, если в разговорах, которые слышал Сэм, есть хоть доля правды. — И что же ты ей ответил?

— Что поговорю о Мансе со Станнисом, хотя вряд ли мои слова его поколеблют. Первый долг короля — защищать королевство, а Манс пошел на это королевство войной. Не думаю, что его величество забудет об этом. Отец, бывало, говорил, что Станнис Баратеон — человек справедливый, но я ни от кого не слыхал, что он способен прощать. Лучше бы я сам отрубил Мансу голову, — нахмурился Джон. — Он служил когда-то в Ночном Дозоре, и жизнь его по праву принадлежит нам.

— Пип говорит, что леди Мелисандра хочет отдать его пламени. Чтобы совершить какое-то колдовство.

— Пипу лучше придержать свой язык. И другие то же самое повторяют. Королевская кровь нужна, чтобы пробудить дракона. Откуда у Мелисандры спящий дракон, никто толком сказать не может. Чепуха это. В Мансе королевской крови не больше, чем во мне. Он не носил короны, не сидел на троне. Он простой разбойник, а у разбойничьей крови никакой власти нет.

— Крровь, — каркнул ворон, поглядев на них с пола.

— Я отсылаю Лилли из замка, — сказал Джон.

— О. Ну что ж… хорошо, милорд. — Хорошо для Лилли — она уедет в теплое, безопасное место, подальше от Стены, где все время воюют.

— Да. Вместе с сыном. Надо будет найти другую кормилицу для его молочного брата.

— Можно козьим молоком кормить, пока не найдем. Для ребенка оно лучше коровьего. — Сэм это вычитал где-то. — А знаешь, милорд, я отыскал в книгах еще одного юного командующего, совсем мальчика. За четыреста лет до Завоевания. Осрика Старка выбрали, когда ему было десять, а прослужил он шестьдесят лет. Это уже четвертый, так что ты далеко не самый юный — всего лишь пятый по счету.

— Эти четверо, что моложе меня, все были сыновьями, братьями или бастардами Короля Севера. Расскажи лучше что-нибудь полезное. О нашем враге.

— Иные… — Сэм облизнул губы. — Они упоминаются в хрониках, хотя не так часто, как я думал. То есть в тех хрониках, которые я уже просмотрел. Многие еще остались непрочитанными. Старые книги просто разваливаются, страницы крошатся, когда их пытаешься перевернуть. А совсем древние либо уже развалились, либо запрятаны так, что я их пока не нашел… а может, их вовсе нет и не было никогда. Самое старое, что у нас есть, написано после прихода андалов в Вестерос. От Первых Людей остались только руны на камне, поэтому все, что мы якобы знаем о Веке Героев, о Рассветных Веках и Долгой Ночи, пересказано септонами, жившими тысячи лет спустя. Некоторые архимейстеры Цитадели подвергают сомнению всю известную нам древнюю историю. В ней полно королей, правивших сотни лет, и рыцарей, совершавших подвиги за тысячу лет до первого появления рыцарей… ну, ты сам знаешь. Брандон Строитель, Симеон Звездный Глаз, Король Ночи. Ты считаешься девятьсот девяносто восьмым командующим Дозора, а в древнейшем списке, который я раскопал, значится шестьсот семьдесят четыре имени — стало быть, его составили…

— Очень давно, — прервал его Джон. — Так что же Иные?

— Я нашел упоминание о драконовом стекле. В Век Героев Дети Леса каждый год дарили Ночному Дозору сотню обсидиановых кинжалов. Иные приходят, когда настают холода, а может, это холода настают, когда приходят они. Иногда они сопутствуют метели и исчезают, когда небеса проясняются. Они прячутся от солнца и являются ночью… или ночь приходит на землю следом за ними. В некоторых сказаниях они ездят верхом на мертвых животных: на медведях, лютоволках, мамонтах, лошадях — им все равно, лишь бы мертвые были. Тот, что убил Малыша Паула, ехал на мертвом коне, так что это по крайней мере верно. Порой в текстах встречаются гигантские ледяные пауки — не знаю, что это. Людей, павших в бою с Иными, следует сжигать, иначе мертвые восстанут и будут делать то, что прикажут они.

— Все это мы уже знаем. Вопрос в том, как с ними бороться.

— Большинство обычных клинков бессильно против брони Иных, если верить легендам, а их собственные холодные мечи легко крушат сталь. Но огонь их пугает, а обсидиан может убить. — Сэм вспомнил того, с кем столкнулся в Зачарованном лесу, — он растаял на глазах от удара обсидианового кинжала, который сделал для Сэма Джон. — В одном предании о Долгой Ночи говорится, что некий герой убивал Иных мечом из драконовой стали. Против нее они будто бы тоже устоять не могут.

— Драконова сталь? Валирийская?

— Я тоже сразу так и подумал.

— Значит, если я просто уговорю лордов Семи Королевств отдать нам свои валирийские клинки, мир будет спасен? Не так уж и трудно, — невесело посмеялся Джон. — Не можешь ли ты сказать, откуда эти Иные взялись и чего им надо?