Пятое время года

Дамайя качает головой.

– Если кто-то из нас покалечится и нас найдут прежде, чем мы истечем кровью, то отправят в госпиталь.

И тогда у Дамайи появится в деле отметка, которая может не дать ей пройти тест на кольцо. Все, что она сейчас делает, может этому помешать. Она вздыхает.

– Это хорошо, – говорит Биноф, – но, может, лучше остановить детей прежде, чем они успеют себе навредить?

Дамайя останавливается посреди дорожки через газон и поворачивается к Биноф.

– Мы не дети, – раздраженно говорит она. Биноф моргает. – Мы гальки – Имперские орогены в процессе обучения. Вот под кого ты маскируешься и кем тебя все считают. Всем наплевать, если парочка орогенов покалечится.

Биноф пялится на нее.

– О.

– И ты слишком много болтаешь. Гальки так не делают. Мы расслабляемся только в общежитии, и то когда инструкторов рядом нет. Если хочешь казаться одной из нас, делай это правильно.

– Ладно, ладно! – Биноф вскидывает обе руки, словно успокаивая ее. – Прости, я просто… – Она морщится, когда Дамайя сердито смотрит на нее. – Ладно. Больше никаких разговоров.

Она затыкается, и Дамайя идет дальше.

Они доходят до Главного здания, и Дамайя заходит внутрь как обычно. Только на сей раз она сворачивает направо, а не налево, и спускается по лестнице, а не поднимается. Потолки в этом коридоре ниже, а стены украшены так, как она прежде не видела – маленькими фресками, на которых изображены приятные, невинные сцены. Через некоторое время она начинает беспокоиться, поскольку они все ближе к крылу, в котором она никогда не бывала и бывать не хочет – к крылу Стражей.

– Где именно на южной стороне? – спрашивает она.

– Что? – Биноф погружена в созерцание, что выдает ее еще сильнее, чем нескончаемый треп, она удивленно моргает, глядя на Дамайю. – Ой. Где-то вообще на южной стороне. – Она сжимается под злым взглядом Дамайи. – Я не знаю где! Я просто знаю, что там была дверь, даже если ее теперь уже и нет. – Она крутит пальцами. – Орогены ведь должны вроде делать такие вещи?

– Что, двери искать? Нет, разве что они в земле. – Но даже говоря эти слова, Дамайя хмурится, поскольку… ладно. Она действительно может сэссить, где находятся двери, чисто по логике. Несущие нагрузку стены ощущаются как материковая порода, а двери – как дыры в пласте, места, где нагрузка здания на землю меньше. Если дверь на этом этаже заделана, убраны ли косяки? Возможно. Но ведь это место будет отличаться от окружающих стен?

Она уже поворачивается, растопырив пальцы так, как делает, когда пытается распространить свою зону контроля дальше. В тиглях для Прикладных занятий есть подземные маркеры – маленькие мраморные блоки с вырезанными на них словами. Нужен очень хороший контроль, чтобы не только найти этот блок, но и определить, что за слово на нем. Это все равно как лизнуть страницу и почуять малейшее различие между чернилами и бумагой, и при помощи этого читать. Но поскольку она многократно делала такое под присмотром инструкторов, она понимает, что этот навык работает и в этом случае.

– Ты делаешь орогению? – с любопытством спрашивает Биноф.

– Да, потому заткнись, чтобы я случайно тебя не заморозила. – Биноф, по счастью, повинуется, хотя сэссирование – не орогения и опасности заморозить кого-нибудь нет. Дамайя благодарна ей за молчание.

Она идет ощупью по стенам здания. Они как тени силы по сравнению с невозмутимой уютностью камня, но если она будет действовать нежно, она их найдет. И здесь, здесь и здесь вдоль внутренней стены здания, окружающей скрытую комнату, она ощущает, где стены… прерываются. Втянув воздух, Дамайя открывает глаза.

– Ну? – Биноф прямо слюной исходит.

Дамайя поворачивает, идет вдоль стены на некотором расстоянии. Когда она доходит до нужного места и останавливается, она находит дверь. Рискованно отворять дверь в жилом крыле – возможно, там чей-то кабинет. В коридоре пусто и тихо, но из-под некоторых дверей пробивается свет, что означает, что по крайней мере несколько человек заработались допоздна. Сначала она стучит. Когда ответа нет, она делает глубокий вдох и пытается открыть дверь. Заперта.

– Подожди, – отвечает Биноф и роется у себя в карманах. Через мгновение она вытаскивает что-то, похожее на инструмент, которым Дамайя некогда вскрывала скорлупу орехов курге, росших у них на ферме. – Я читала, как это делается. – Она начинает ковыряться инструментом в замке с сосредоточенным видом.

Дамайя некоторое время ждет, небрежно прислонясь к стене и прислушиваясь как ушами, так и сэссапинами к любой вибрации шагов, или звуку приближающихся голосов, или хуже – к жужжанию приближающегося Стража. Сейчас уже за полночь, и даже самые трудоголики либо ложатся спать у себя в кабинетах, либо ушли к себе, так что никто не тревожит их в тот мучительно долгий отрывок времени, пока Биноф соображает, как пользоваться этой штукой.

Проходит целая вечность, прежде чем Дамайя говорит:

– Хватит. – Если кто-то придет сюда и застукает их, Дамайе не отбрехаться. – Вернемся завтра и продолжим.

– Я не могу, – отвечает Биноф. Она в поту, ее руки трясутся, что, конечно, не способствует делу. – Я подкупила нянек выпустить меня только на одну ночь, второй раз это не сработает. У меня уже почти получилось. Просто дай мне еще минутку.

И Дамайя ждет, все сильнее терзаемая тревогой, пока не раздается щелчок и удивленный вздох Биноф.

– Сработало? Думаю, сработало! – Она дергает дверь, и та распахивается. – Земное пердучее пламя, работает!

Там действительно чей-то кабинет – стол и два кресла с высокой спинкой, вдоль стен тянутся книжные полки. Стол больше обычного, кресла изящнее – тут явно работает важный человек. Дамайе после стольких месяцев блуждания по заброшенным кабинетам старого крыла режет глаз то, что этот кабинет явно используется. Здесь нет пыли, и лампы уже зажжены, хотя и прикручены до самого низкого пламени. Так странно.

Биноф озирается по сторонам, но в кабинете нет даже намека на другую дверь. Дамайя протискивается мимо нее, к чему-то вроде чулана. Она открывает его – там веники и швабры и запасной черный мундир на вешалке.

– И все? – вслух ругается Биноф.

– Нет, – отвечает Дамайя, поскольку она видит, что кабинет слишком короткий от двери до стены, что не соответствует ширине здания. А чулан слишком неглубокий, чтобы добрать разницу.

Она осторожно тянется за веники и касается стены. Ничего, прочный кирпич. Ладно, это была просто идея.

– Ох, верно! – Биноф протискивается к ней, отводит в сторону мундир и ощупывает стену во всем чулане. – В старых зданиях всегда есть потайные двери, ведущие в схроны или…

– В Эпицентре нет схронов, – говорит она и моргает, понимая, что никогда не думала об этом прежде. А что они будут делать, если начнется Зима? Почему-то ей кажется, что жители Юменеса не будут добровольно делиться едой с орогенами.

– Ох. Верно. – Биноф кривится. – И все же это Юменес, хотя мы и в Эпицентре. Всегда есть…

И тут она замирает, глаза ее округляются, когда она нащупывает свободный кирпич. Она ухмыляется, давит на один конец, пока второй не выходит из стены, и она вытаскивает его. Под ним щеколда, сделанная из чего-то, похожего на чугун. – Всегда есть что-то, ведущее под землю, – выдыхает Биноф.

Дамайя подходит ближе. Ей любопытно.


– Потяни ее.

– А, теперь тебе интересно? – Но Биноф действительно хватается за щеколду и тянет ее.

Стена чулана поворачивается и открывает проход, выложенный тем же кирпичом. Узкий, изгибающийся тоннель почти сразу же уходит в темноту.

Дамайя и Биноф смотрят туда, и никто не решается на первый шаг.

– Что там? – шепчет Дамайя.

Биноф облизывает губы, глядя в темноту тоннеля.

– Я не уверена.

– Дерьмо! – В том, чтобы выражаться как старшие окольцованные, есть некая постыдная сладость. – Ты пришла сюда, надеясь найти что-то.

– Давай сначала посмотрим, – Биноф пытается пролезть мимо нее, и Дамайя хватает ее за руку. Биноф подпрыгивает, пытается вырвать руку и сердито смотрит на нее, словно обижена. Дамайе плевать.

– Нет. Говори, что ты тут ищешь, иначе я захлопну эту дверь у тебя за спиной и начну землетрясение, чтобы стена упала и ты осталась в ловушке. А потом я пойду и сообщу Стражам. – Это блеф. Нет ничего тупее, чем использовать недозволенную орогению под носом у Стражей, а потом сообщать, что это сделал ты. Но Биноф-то этого не знает.

– Я же говорила, это только Лидеры могут знать! – Биноф пытается вырваться.

– Ты Лидер – поменяй правила. Разве вы не предназначены это делать?

Биноф долго молчит и, моргая, смотрит на нее. Затем она вздыхает, трет глаза, и ее худенькая рука расслабляется.

– Ладно. Хорошо. – Она делает глубокий вдох. – В центре Эпицентра кое-что есть. Артефакт.

– Что за артефакт?

– Не уверена. Правда! – Биноф быстро поднимает руки, по ходу вырываясь из хватки Дамайи, но та уже не пытается ее удерживать. – Все, что я знаю, что это… что-то такое, что выпало из истории. Там дыра, провал.

– Что?

– В истории. – Биноф сердито смотрит на Дамайю, как будто это должно что-то значить. – Ты ведь знаешь то, чему тебя учат наставники? О том, как был основан Юменес?

Дамайя качает головой. Кроме стишка, который она едва помнит с яслей, в котором говорилось, что Юменес был первым городом Старой Империи Санзе, она ничего не может припомнить о его основании. Возможно, Лидеров лучше обучают.

Биноф закатывает глаза, но объясняет:

– Была одна Зима. Та, которая была прямо перед основанием Империи, называлась Зимой Блужданий, когда север внезапно сдвинулся, и злаки погибли, поскольку птицы и насекомые не могли их найти. После этого в большинстве мест власть захватили военные вожди, что всегда случается после Пятого времени года. Тогда, чтобы как-то направлять людей, не осталось ничего, кроме Предания камня, слухов и суеверий. И из-за слухов никто не селился в здешних краях очень долго. – Она показывает себе под ноги. – Юменес был самым пригодным местом для города – хорошая погода, середина плиты, вода как нигде возле океана, все такое. Но люди боялись этого места много сотен лет, потому что там было что-то еще.

Дамайя никогда ничего подобного не слышала.

– Что?

У Биноф раздосадованный вид.

– Это я и пытаюсь выяснить! Этого как раз и недостает. История Империи начинается с Зимы Блужданий. Очень скоро случилась Зима Безумия, и вождь Верише – императрица Верише, Первая императрица – основала Санзе. Она основала империю здесь, на земле, которой все боялись, и построила город вокруг того, чего все боялись. Это помогло сохранить Юменес в те ранние годы. И позже, когда Империя укрепилась, где-то между Зимой Зубов и Удушливой Зимой на этом месте был заложен Эпицентр. Нарочно. Поверх той штуки, которой они боялись.

– Но чего… – Дамайя осекается, осознав, наконец. – В истории не говорится, чего они боялись.

– Именно. И я думаю, оно здесь. – Биноф показывает на открытую дверь.

Дамайя хмурится.

– А почему это положено знать только Лидерам?

– Я не знаю. Потому-то я здесь. Так ты идешь со мной или нет?

Вместо ответа Дамайя проходит мимо Биноф в выложенный кирпичом коридор. Биноф ругается, затем трусит следом, и в результате они входят вместе.

Тоннель выходит в огромное темное пространство. Дамайя останавливается, как только чувствует вокруг себя воздушность и широту. Темно хоть глаз выколи, но она ощущает очертания территории впереди. Она ловит Биноф, которая решительно прет вперед, невзирая на тьму – дуреха, – и говорит:

– Жди. Земля впереди сдавлена вниз. – Она шепчет, потому что так говорят в темноте. Ее голос отдается эхом, которое возвращается не сразу. Пространство большое.

– Сдавлена… что?

– Сдавлена вниз. – Дамайя пытается объяснить, но глухачам всегда так трудно что-то растолковывать. Другой ороген просто знал бы. – Как будто… как будто там было что-то действительно тяжелое. – Что-то вроде горы. – Пласт деформирован и… и там понижение. Большая дыра. Ты упадешь.

– Гребаная ржавь, – ругается Биноф. Дамайя почти морщится, хотя она слыхала от своих однокашников-галек слова и покруче, когда инструкторов рядом нет. – Нужен свет.

Впереди на земле один за другим зажигаются огоньки. Каждый активируется со слабым щелчком, который тоже отдается эхом, маленькие белые круглые у них под ногами тянутся двойной линией по обе стороны, когда они идут, затем зажигаются куда более крупные прямоугольники ядовито-желтого цвета, отходящие в стороны от линий, обрамляющих дорожку. Желтые полосы продолжают загораться по очереди, расширяться и образуют огромный шестиугольник, который постепенно начинает подсвечивать пространство, в котором они стоят. Это атриум с шестью стенами, перекрытый вверху крышей Главного здания. Потолок настолько высок, что они едва видят светящееся колесо его подпорок. Стены ничем не примечательны, это тот же самый простой камень, из которого сложены остальные стены Главного здания, но бо́льшая часть пола в этом помещении покрыта асфальтом или чем-то очень на него похожим – ровным, подобным камню, но не камнем, чуть шероховатым, выносливым.