Поцелуй предателя

– Изгиб неплохой, да и ширина вполне подходит для того, чтобы быть хорошей матерью. Надо это подчеркнуть.

Сальвия вспомнила лошадь, которую дядя Уиллиам купил в прошлом месяце. «Племенной кобыле нужны крепкие бедра, – сказал тогда торговец, похлопывая лошадь по боку. – Эту можно крыть еще лет десять».

Портниха приподняла руку Сальвии, чтобы лучше рассмотреть на свету.

– Кожа светлая от природы, но слишком много веснушек.

Тетя Брелора кивнула:

– Повариха уже готовит лимонный лосьон.

– Лосьона можно не жалеть, – кивнула швея. – Дитя, что это за шрамы у тебя на руках?

Сальвия вздохнула. Многие из них были настолько старыми и незаметными, что их можно было увидеть, только если искать специально.

– Ее отец занимался ловлей птиц, – сообщила тетя Брелора. – Девочка проводила много времени в лесу, до того как попала к нам.

Госпожа Швея провела костлявым пальцем вдоль красной царапины:

– А вот эти свежие. Чем ты занималась – лазила по деревьям?

Сальвия дернула плечами, и портниха опустила руку.

– Впрочем, мне грех жаловаться, – сухо добавила она. – Починка твоей одежды держит меня на плаву все эти годы.

– Рада быть полезной, – огрызнулась Сальвия, немного взбодрившись. Гнев был приятнее страха.

Швея не обратила на это никакого внимания, но взяла кончик ее косы и потерла между пальцами.

– Ни темные, ни светлые, – проворчала она. – Я не знаю, какой цвет к этому подойдет. – Она бросила взгляд на тетю Брелору. – Что вы планируете с ними сделать к встрече?

– Пока не решила. Если зачесывать назад, они всегда выбиваются. Но неплохо переносят завивку, несмотря на тонкость.

– Хм-м-м. – Швея взяла Сальвию за подбородок и дернула, чтобы заглянуть ей в глаза. Сальвии захотелось укусить ее за пальцы. – Серые. Может, синий добавит ее глазам цвета. – Она отпустила Сальвию. – Ох уж эти веснушки!

Астра удивленно наклонила голову. Ей всегда хотелось иметь веснушки. Когда ей было три, Сальвия как-то раз застала ее за тем, как она пыталась нарисовать их себе чернилами.

– Ну, значит, решено, – сказала портниха, переключая на себя внимание Сальвии, хотя обращалась, как обычно, к тете Брелоре. Потом повернулась и принялась рыться в огромном сундуке, который стоял сбоку. – У меня есть кое-что, что ей подойдет, но мне придется всю ночь это перешивать.

Наконец швея вынула из сундука гору ткани и встряхнула, чтобы расправить складки. В руках у нее оказался какой-то сине-фиолетовый ужас. Сальвия даже не могла представить, что ей придется это надеть. Вокруг рукавов шла вышивка золотой нитью, наверняка колючая, такие же узоры были на лифе. Низкий ворот был украшен складками ткани; возможно, утром их станет еще больше, чтобы создать иллюзию объема.

– Оно с открытыми плечами, – сказала портниха, пока тетя Брелора и Ханна охали и ахали. – У нее довольно красивые плечи, нужно их показать. Но это значит, что придется обойтись без повязки на грудь.

Сальвия фыркнула. Не то чтобы она была ей особенно нужна.





3




Двухэтажное белое строение выступало из октябрьского тумана. Как только фургон остановился, Сальвия из него тут же выпрыгнула. Она была так заворожена домом главной свахи, что даже не заметила огромной грязной лужи и уселась прямо в нее. Тетя Брелора вздохнула, подхватила девушку под локоть и торопливо повела в комнату для переодевания, вход в которую был со двора.

– Не переживай, – успокаивающе сказала тетя. – Именно поэтому все переодеваются уже здесь.

Госпожа Швея уже была внутри, готовая подгонять платье прямо на Сальвии, чтобы оно лучше сидело. Сальвия тут же сбросила грязную одежду и залезла в теплую ванну.

– Сполосни руки, а потом держи их подальше от воды, – предупредила тетя Брелора. – Иначе краска с ногтей сойдет.

– Но как тогда я должна мыться?

Вместо ответа тетя взяла мочалку и принялась тереть спину Сальвии. Та поморщилась, но не стала возражать. Ей просто хотелось, чтобы этот день поскорее закончился.

Когда Брелора наконец сочла племянницу достаточно чистой, Сальвия вылезла из ванны, насухо вытерлась и, дрожа, встала посреди комнаты, пока ее плечи, шею и руки натирали смягчающими кремами. Потом ее посыпали пудрой.

– Чешется, – возмутилась Сальвия.

Брелора ее легонько шлепнула:

– Не чешись, а то ногти испортишь. Этот порошок не даст тебе вспотеть.


– Пахнет ромашкой. Терпеть ее не могу.

– Не глупи. Кто вообще не любит ромашку? Ромашка успокаивает.

«Ну, вероятно, я никто», – мрачно подумала Сальвия. Она подняла руки вверх, а тетя обернула вокруг ее талии корсет. О великий Дух, какой же неудобный! Косточки больно вгрызались в бедра, пока тетя Брелора пыталась затянуть его потуже, чтобы он оставался на месте. Но когда Сальвия принялась надевать первую из трех нижних юбок, корсет все равно съехал и начал колоться в новом, неожиданном месте.

Госпожа Швея и тетя Брелора подняли платье над ее головой, и Сальвия продела замерзшие руки в длинные рукава. Затем женщины начали суетиться вокруг нее, расправляя платье и стараясь сделать так, чтобы грудь казалась больше, а потом наконец зашнуровали лиф спереди. Сальвия провела пальцами по бархату и кружеву, ниспадавшим с ее плеч. После собеседования это платье будет висеть в шкафу до того самого дня – неважно, через месяцы или годы он наступит, – когда ее представят мужчине, которого госпожа Роделл для нее выберет.

Мужчина мог обратиться к госпоже Роделл с вопросом о девушке, которая ему нравилась, но решение о том, стоит ли сводить их вместе, принимала сама сваха. Часто бывало, что молодые люди перед свадьбой не знали ничего друг о друге. Считалось, что так лучше. Сальвия разделяла отвращение своего отца к этой системе, но было похоже, что даже политически значимые пары, вроде тех, что составлялись на Конкордиуме, подбирались по темпераменту.

Браки, заключенные вне этой системы, редко бывали счастливыми или продолжительными. Впрочем, Сальвия подозревала, что к этому имел отношение остракизм, которому подвергались такие семьи. Может, она сможет убедить дядю позволить ей поближе познакомиться с человеком, которого выберут ей в мужья? В конце концов, сам дядя был знаком с тетей Брелорой много лет, прежде чем на ней женился. Эта мысль зажгла у Сальвии внутри огонек надежды.

Тетя Брелора посадила Сальвию на табурет и обернула ее платье льняным покрывалом, чтобы не запачкать, пока они будут ее красить. Папильотки, накрученные накануне вечером, сняли, и волосы, завитые в мелкие колечки, рассыпались по спине. Дамы закололи их шпильками с жемчугом, чтобы открыть лицо и плечи. Госпожа Швея с одобрением хмыкнула и передала тете Брелоре первую из множества баночек с косметикой.

– Как вы думаете, дядя Уиллиам позволит мне сначала познакомиться с назначенным мне мужчиной, прежде чем даст согласие? – спросила Сальвия, пока тетя намазывала ее щеки кремом.

Брелора удивленно взглянула на нее:

– Ну конечно.

– А что, если он мне не понравится?

Тетя Брелора отвела глаза, снова погружая пальцы в крем.

– Нам не всегда нравится то, что нам подходит, – сказала она. – Особенно поначалу.

Было любопытно, имеет ли тетя в виду свое собственное замужество, но прямо сейчас Сальвию больше интересовало другое.

– Значит, если дядя Уиллиам решит, что он мне подходит, мои слова вообще не будут ничего значить?

– Если честно, – вздохнула тетя, – мне кажется, ты просто не дашь ему ни малейшего шанса завоевать твое сердце. Ты уже так враждебно настроена против него, а ведь его еще не существует.

Сальвия погрузилась в мрачное молчание, и тетя Брелора слегка похлопала ее по щеке:

– Не дуйся. Я не могу нормально тебя накрасить, когда ты делаешь такое лицо.

Сальвия попыталась расслабить лоб, но это было практически невозможно, учитывая то, какие тяжелые мысли ее одолевали. Желание дяди поскорее сбыть ее с рук обязательно вступит в противоречие с его желанием поступить по справедливости. И скорее всего, он даст согласие первому же добропорядочному кандидату, но доброе обращение еще не гарантия семейного счастья. Девушка продолжала размышлять об этом, пока тетя наносила ей на лицо кремы и краски. Казалось, это длилось целый час. Наконец тетя поднесла зеркало, чтобы Сальвия могла полюбоваться результатом.

– Вот, гляди, – сказала тетя. – Ты выглядишь очень мило.

Сальвия с ужасом уставилась на свое отражение. Ни одна веснушка не проглядывала сквозь слой крема цвета слоновой кости. Кроваво-красные губы выделялись на бледной коже, а высокие скулы были неестественно розовыми. Фиолетовые тени на веках оттеняли глаза так, что они казались почти синими – вероятно, в этом и был замысел, но их все равно было почти не видно из-под накрашенных черным и завитых ресниц.

– Вот так каждый день должны выглядеть придворные дамы?

Тетя закатила глаза:

– Так должна выглядеть невеста благородного господина. Как тебе?

Сальвия с отвращением скривила накрашенные губы:

– Мне кажется, я знаю, почему мама сбежала.





* * *


Сальвия старалась удержаться на нелепых высоких каблуках, пока они с тетей шли из комнаты для переодевания к парадному крыльцу. На ступеньках она встала за спиной у тети, опустив глаза и сложив руки так, чтобы было видно накрашенные ногти. Жители деревни собрались у близлежащих домов и столпились у окон, чтобы посмотреть на новую кандидатку, и Сальвия покраснела. Интересно, они на нее так таращатся, потому что не узнают или наоборот?

Брелора подергала за дверной колокольчик, и звон разнесся по улицам, привлекая еще больше внимания. Сваха соизволила открыть почти через минуту, и спина у Сальвии от волнения покрылась потом. Наконец дверь распахнулась, и в проеме царственно предстала главная сваха. Дарнесса Роделл была высокого роста, под метр девяносто, ее седеющие волосы были собраны в тугой узел на затылке. В пятьдесят лет она была довольно полной, ее фигура напоминала картофельную клецку, а мясистые мягкие руки выдавали привычку к комфорту и хорошей еде, но губы женщины высокомерно кривились.

– Госпожа Роделл, повелительница человеческих сердец, – сказала тетя Брелора. Видимо, это было традиционное приветствие. – Позвольте представить мою племянницу в надежде, что ваша мудрость поможет найти для нее мужа под стать ее доброте, уму и красоте.

Сальвия приподняла юбку и, несмотря на дрожащие колени, присела так низко, как только смогла в этой чертовски неудобной обуви.

– Я дозволяю вам, леди Бродмор. – Сваха царственно повела рукой. – Пусть девушка подойдет и продемонстрирует благородство своей семьи.

Сальвия выпрямилась и сделала несколько шагов вперед. Это было словно спектакль – реплики, мизансцены, костюмы, даже зрители! Девушка вдруг ощутила тошноту. Все это было словно не по-настоящему.

– Обрести мужа – в этом ли состоит твое желание, Сальвия Бродмор?

Сальвия поморщилась из-за смены фамилии, но ответила: