Подмастерье смерти

Здесь шло групповое занятие. Участники — преимущественно женщины — в разноцветных обтягивающих костюмах, расположившись на ярких ковриках, замирали в странных позах. Занятие вела гибкая, невероятно красивая девушка с просто-таки совершенным телом. Она стояла лицом к группе, а за спиной у нее висели огромные зеркала во всю стену.

Казалось, она показывает движения, только чтобы лишний раз смутить всех остальных.

Нежный, мелодичный голос инструктора звучал под тихие музыкальные переливы.

Ева подумала, ей бы наверняка захотелось схватить эту девушку за ноги и скрутить в морской узел на первом же занятии.

Такой характер. Что ж поделать.

Она вышла и заглянула в располагавшуюся за соседней дверью танцевальную студию.

Снова зеркальная стена и негромкая музыка. Но на сей раз мелодия была живее, ритмичней. Темнокожая девушка выплясывала в гордом одиночестве. Подпрыгивала, задирала ноги, крутила бедрами.

Она трижды со свистом обернулась вокруг оси, сделала колесо и поставила точку, высоко подняв руки и запрокинув голову.

— Черт! — выругалась она, учащенно дыша. Но в голосе слышался задор.

— А мне понравилось.

Девушка схватила полотенце, вытерла мокрое от пота лицо и внимательно посмотрела на Еву.

— Дважды со счета сбилась и забыла про этот проклятый кувырок! Извините, вы на занятие пришли?

— Нет. — Ева достала значок.

— Опа! — раздалось в ответ.

— Всего пара вопросов. Во-первых, представьтесь, пожалуйста.

— Донни Шэддери. Это моя студия. То есть я ее снимаю.

— Вы вчера проводили занятия?

— У нас каждый день занятия. Без выходных.

— Насколько я знаю, вчера с трех до четырех занятий не было.

— Да. Утренние классы — с семи до восьми, с восьми тридцати до девяти тридцати, с десяти до одиннадцати и с одиннадцати до двенадцати. Потом с двенадцати до часу — перерыв. С часу до полвторого что-то вроде импровизации, а потом дневное занятие — с полвторого до полтретьего. Потом у меня обычно перерыв до пяти. Все дни, кроме пятницы.

— Вы инструктор?

— Нас тут двое. Вчера я работала утром и днем, моя напарница — вечером. А что случилось?

«Неподходящее место, — подумала Ева. — Слишком плотное расписание. И все же…»

— Мне нужно знать, находился ли кто-нибудь здесь или в соседней студии вчера с трех до четырех часов дня.

— Я. Меня сегодня в новый мюзикл пригласили. Репетирую каждую свободную минутку. Вчера была здесь с полседьмого утра до пяти вечера.

— А что насчет студии йоги?

— Знаю, что, когда Сенса пришла, еще семи не было. А около трех она, как всегда, медитировала. Ну, наверняка. Я не заглядывала. У нее еще два инструктора работают. Одна из них, Пола, заходила ко мне в три — после дневного занятия. Она тоже танцами увлекается. Заглянула посмотреть, как я репетирую.

— Значит, весь день кто-нибудь здесь находился.

— Да.

— А из незнакомцев никто не заходил?

— По крайней мере, я не видела. И не слышала. Нам стоит начать беспокоиться?

— Не думаю, — Ева подошла к окну. — Семь дней в неделю, — повторила она. — И днем на этаже всегда кто-то есть.

— Ну да. Если уходим, мы все запираем. У нас и табличка есть. Мы с Сенсой снимаем этаж на двоих. Для удобства организовали здесь что-то вроде подсобки. Храним инвентарь… коврики… Мы ведь еще дважды в неделю по очереди преподаем в моей студии танец живота. Ничего особо ценного… но все равно всегда закрываем. Что-то у кого-то украли?

Ева еще раз внимательно осмотрела помещение и окончательно поняла, что оно не подходит.

— Нет, не думаю. Последний вопрос: почему танцорам перед выступлением желают сломать ногу? Ведь они тогда не смогут танцевать.

— Что, простите? А, вы про поговорку. Театральная примета. Если пожелать удачи — сглазишь. Так что следует наоборот — сказать гадость.

— Но это же бессмысленно!

— Ну да, — Донни сделала глоток воды. — Таков уж шоу-бизнес.






5




Ева проверила другое офисное здание и еще жилой дом. Ей показалось, в одну из квартир стоило бы заглянуть повторно и как следует проверить жильца. Мужчина. Хорошо за тридцать. Пять лет служил в армии.

Ева наскоро ознакомилась с его личными данными. Был офицером снабжения — значит, обращаться с оружием почти не учили. Но она все же взяла его на заметку, чтобы позже опросить. Дома или по месту службы.

Она шла на восток с Третьей авеню на Вторую, когда бесконечный мерзкий дождь стал наконец понемногу стихать. По дороге попались ночлежка, невзрачная изостудия, несколько офисов. В общем, пейзаж так себе.

Следующей ее целью был отель средней руки на Второй авеню. Старенький, но приличный и, судя по ценам, привлекательный для путешествующих всей семьей. В некоторых номерах даже кухня имелась.

В маленьком тихом вестибюле располагались крошечное кафе да сувенирная лавка размером со стенной шкаф. За стойкой в одиночестве сидел администратор. Он приветливо улыбнулся Еве:

— Доброе утро. Кошмарная погода. Наружу нос показать страшно. Чем могу помочь?

У него было такое приятное лицо — круглое и добродушное, такой душевный голос, что Еве даже стало неловко доставать значок.

При виде жетона мужчина ошарашенно заморгал.

— Вот это да! Что стряслось, офицер? Ой, извините, лейтенант. Да, конечно, лейтенант! — повторил он, не давая Еве и рта раскрыть. — Да вы же лейтенант Даллас! Это ведь про вас в «Айков адженда» написано! Я читал и фильм смотрел. Очень понравилось. Надеюсь, смогу помочь одному из самых преданных блюстителей закона в нашем городе.

— Я тоже. Мне нужны имена постояльцев, которые вчера здесь останавливались. На девятом или десятом этаже, номера с окнами на запад.

— Вчера заселились… Сейчас…

— Нет. Заселились они, может, и раньше. А вчера днем должны были остаться в номере. Начнем с гостей. Или кто-то из персонала. Тот, у кого есть доступ в свободные номера.

— Так-так. Ясно. Ну, на самом-то деле, конечно, ничего не ясно, но я сейчас посмотрю списки.

— Вероятно, это мужчина. Один. Хотя вполне может быть и женщина. С напарником.

— Девятый этаж, западное крыло… Мистер и миссис Эрнест Хаббл. Остановились у нас на четыре дня. Завтра выезжают.

— Есть их домашний адрес?

— Да. Они из Де-Мойна. Постоянные клиенты. Уже в третий раз у нас останавливаются. Приезжали на аукционы и шоу.

— Мне нужны те, кто выехал сегодня утром или вчера поздно вечером.

— Хорошо. Очень интересно. — Будто в подтверждение его слов, довольное лицо администратора слегка зарделось. — Есть мистер Рид Беннетт. Домашний адрес: Боулдер, Колорадо. Мне кажется, он торговый представитель. Приезжает сюда на деловые встречи. Заселился два дня назад, выехал сегодня утром. Всего полчаса как.

— Отзовите горничных. Мне понадобится осмотреть его номер. Кто еще?

— Мисс Эмили Уоттс и мисс Фрай. Дамы почтенного возраста. Прибыли из Питтсбурга на встречу выпускников колледжа. Выпуск девятнадцатого года.

— Вряд ли они. Еще кто-нибудь?

— Только один остался. Мистер Филип Карсон из Восточного Вашингтона с сыном-подростком. А может, это дочь была. Я не разглядел. Их ведь в таком возрасте трудно отличить. Нацепят что-то бесформенное, капюшон натянут… У меня тут отмечено, что они попросили именно этот номер.

Зазвенел колокольчик.

— Конкретный номер, значит. А раньше они у вас останавливались?

— В базе нет такого имени, но мистер Карсон показался мне знакомым.

— Помните, что у них было с собой из багажа?

— Я… — Администратор сильно зажмурился, потом резко распахнул глаза. — Да! Потому что я стал звать Джино, чтоб он помог, но мистер Карсон сказал, им носильщик не нужен. У них было две сумки на колесиках — по одной на каждого, и у ребенка еще рюкзак, а у мистера Карсона — большой металлический кейс.

— Когда они выехали?

— Вчера, хотя должны были остаться еще на одну ночь. А зарегистрировались около пяти предыдущим вечером. Я запомнил, потому что как раз тогда собирался сдавать смену. Больше, полагаю, я их и не видел. До выезда. Вчера около половины четвертого это было. Мистер Карсон сказал — семейные обстоятельства.

— Мне нужно осмотреть номер.

— Вот тебе на! Да-да, конечно! Правда, там уже, скорее всего, прибрались.

— Мне все равно нужно посмотреть.