Половинка

– Душу отпустили? – вырвался насущный вопрос.

Кайго встал, блеснув в сумраке зелеными глазищами. Подошел ко мне, заставив напрячься и бросить быстрый взгляд на Хейго. Но тот смотрел, как обычно, внимательно и беспокойства не проявлял. И опять же, удивив себя саму, я тоже успокоилась.

Присев на краю моей лавки, даже не коснувшись плащом шкуры, Кайго вытянул руку, тряхнул кистью, сбрасывая черную перчатку-тьму. Та исчезла. Риирец раскрыл «обнаженную» ладонь и произнес:

– Ведущий решил, что вам будет интересно увидеть душу… коня. Для понимания.

Испуганно втянув голову в плечи, затаив дыхание, я наблюдала, как из широкой, кажется, вполне обычной человеческой ладони выпорхнул темный шарик. С него обратно в руку риирца стекла чернота, явив яркое, светлое, шарообразное нечто, которое счастливо встрепенулось, заискрилось, затем резко увеличилось чуть ли не вдвое, будто вырвалось на свободу, – и резво, радостно рвануло вверх.

Я удивленно таращилась на давно не беленый потолок, где исчезла сверкающая энергетическая сущность. Разве стена остановит светлую душу, когда свобода зовет?!

– Теперь он избавлен от старости, боли и одиночества. Его душа ушла на новый виток перерождения, – тихо прошелестел Кайго, вставая с лавки и возвращая «перчатку» на руку.

По моей щеке бежала слезинка, за ней скользил холод, выстужая мокрую дорожку. Я вытерла ее рукавицей и счастливо выдохнула:

– Спасибо, что позволили увидеть! Это потрясающе!

– Мы рады, леди Оливия, что не напугали вас, – сказал Кайго, задержавшись рядом со мной.

Я поддалась порыву, не сдержав любопытства:

– Пожалуйста, если можно, расскажите о вашем мире… о вашем народе. Хотя бы немножко, о чем можно…

Кайго бросил выразительный взгляд на Хала, и тот едва заметно кивнул. Видно, зеленоглазый риирец не мастер рассказывать. Мгновенно мелькнул темный шлейф – и вот уже Хал рядом со мной присаживается, а Кайго занимает его место на лавке.





– Что вас больше интересует, леди Оливия?

– Почему вы здесь? На Эйре? – недолго думая, выпалила я, замирая от возможности узнать о загадочных иномирцах от них самих.

Хал помолчал, проявил свое лицо, позволив увидеть человеческие черты. А его бирюзовые глаза немного потухли.

– Наш мир погиб тринадцать лет назад по летоисчислению Эйра. Неизвестно почему и что это было. Катастрофа произошла внезапно. Непредсказуемо. Мы видели яркий росчерк в небесах, словно жидкий огонь пролился на Риир. Небесное тело вроде бы небольшого размера врезалось в твердь. Несколько часов ничего не происходило, все успокоились, а потом земля словно набухла изнутри. Наш мир разрушился за считаные минуты, разорванный чудовищной силой.

– Но как же удалось выжить вам? – потрясенно выдохнула я.

Хал отвел взгляд и словно сквозь пространство и время смотрел, возвращаясь к тем событиям:

– Наш мир не такой как ваш… был. Нашу суть вы называете темной магией. А нас – элементалями, духами Тьмы. Отчасти вы правы. Каждый житель Риира – элементаль тьмы. Чтобы контролировать баланс, не допустить хаоса и сохранить Закон, был учрежден Орден Судий. Судия – это тот, кто хранит закон, несет слово истины, вершит правосудие. Судия – это справедливость, равновесие и наказание для виновных.

– О?..

– Для соблюдения абсолютной беспристрастности судии не имеют права на семью, чувства и физическое воплощение. Орден расположен… был на вершине неприступной скалы, вдали от наших поселений. Мы не подчинялись никому, лишь Закону Риира и Истине. Судиями становились самые сильные по своей сути мужчины, отрекаясь от прежней жизни.

– Как монахи? – переспросила я. – У нас тоже есть множество орденов, созданных в честь наших богов…

– Да, немного похоже, – едва заметно улыбнулся Хал. А с лавки я услышала снисходительный «хмык» других слушателей.

– Так вот, мы судии. Когда произошла катастрофа, наш верховный судия пробил пространство и открыл портал в ваш мир. В тот момент мы не знали, куда конкретно, что за мир, приемлемы ли в нем условия для выживания. Скорее всего, он успел задать параметры, давно найденные им в орденских летописях. Счет времени шел на мгновения, которых не хватало на раздумья… Все было так спонтанно… Созданный верховным портал потреблял много энергии, засасывал самых сильных судий, находившихся в тот момент в резиденции ордена, в непосредственной близости. До полного разрушения Риира успели «уйти» сто пятьдесят судий. Я был последним и видел, как мир взорвался подобно вулкану. Пламя, лава, камни, клубы пыли, дым… Наш сильнейший, величайший из риирцев верховный судия отдал почти всю свою суть, пока держал портал, не смог уйти вслед за нами, ему просто не хватило сил. Он остался там, в небытии, с нашим народом, памятью и погибшей цивилизацией.

– Какой ужас! – Я заморгала, пытаясь удержать слезы. – А что было дальше?

Хал повернулся ко мне и грустно улыбнулся:

– Дальше? Дальше сто пятьдесят риирцев оказались в степи, полумертвые от магического истощения. В неизвестном мире! Судии, которые призваны судить, а не сохранять жизнь. Мужчины, которые клялись хранить лишь одну форму… Не имели права на чувства и пару…

– Не нагнетай атмосферу, не то леди Оливия сейчас расплачется. А слезы тоже испускают тепло, – едко процедил Тьюго.

Ох, ну какой же он язвительный!

Кто-то из «сидящих» на лавке хмыкнул весело, а Хал, покосившись на насмешников, покачав головой, продолжил:

– Естественно, мы затаились в более привычной для нас, но труднодоступной людям местности и в течение первых лет незримо, тщательно изучали ваш мир, действовали незаметно. Потом решили «проявить» себя на людях, постараться расположить вас к себе и дать понять, что не несем опасности Эйру.

Я впервые услышала хрипловатый голос Фрея, глухо сетовавшего:

– Первые встречи с людьми я надолго запомню. Особенно вопли «Смерть, Смерть за нами пришла!». Как вообще можно спутать мужчину с женщиной?

Хал усмехнулся, добавив:


– Мы ошиблись, решив впервые показаться в глухой деревне. Потом исправились – появились в городе, крупном, где чувствовалось большое скопление энергии. Хм-м-м, так мы ваших магов ощущаем. Вторая встреча прошла пристойнее и спокойнее. Люди встретились более образованные и менее пугливые к непривычному и незнакомому облику.

– Могу представить, – улыбнулась я, в красках воображая приключения риирцев.

После того как они поделились своей бедой, мне стало гораздо проще воспринимать этих пришельцев из другого мира, которым и кое-что человеческое, оказывается, не чуждо.

– Да, более образованные горожане. Но колоть незнакомцев пиками и метать арбалетные болты было совсем невежливо и негостеприимно. И совершенно непредусмотрительно! Если бы я рассердился, снес бы ту площадь или городишко! Но ограничился оружием, которым нам пытались угрожать.

Я испуганно уставилась на Тьюго.

– Поэтому ты с трудом прошел отбор в судии, – флегматично заметил Хейго. – Слишком импульсивен и часто несдержан на язык.

Медово-желтые глаза Тьюго вспыхнули, как у раздраженного кота, и быстро потухли.

– Все в прошлом, – прошелестел он глухо. – Ты же знаешь, я тренирую выдержку и готов отдать свою суть на благо будущего…

– Знаю, поэтому сейчас ты здесь, – так же ровно, спокойно отозвался Хейго.

Вот только у меня холодок беспокойства комочком свернулся в груди. Я решилась задать главный вопрос, который напрашивался еще в Тартусе:

– Почему вы сейчас здесь? – И сразу уточнила: – Какую награду вам обещали правители за спасение Эйра?

Хал обернулся к сородичам, видимо, советуясь, ответить или промолчать, а потом вновь обратил внимание на меня:

– Мы получили все, что нужно для возрождения Риира. Пусть всего лишь, как у вас называют, королевства, а не целого мира, но Эйр станет полноценным домом нашему народу. Местом, где будут жить наши семьи. Мы получили территорию, которую наши дети будут считать родиной, колыбелью жизни.

– Вы хотите сказать, что вам пообещали чьи-то земли? – сипло выдавила я, уже предполагая самый неблагоприятный исход, но по привычке на что-то надеясь.

– Нет. Не только пообещали. Несколько дней назад правители и представители правящих Домов каждого из двадцати девяти королевств подписали кровный договор. Теперь коронация каждого следующего монарха любой страны будет происходить в присутствии риирца и включать клятву о соблюдении установленных условий договора.

– А конкретно… – невежливо поторопила я.

– Договор включает несколько условий, но одно из главных: бывшие земли Цветаны теперь называются Риир и неприкосновенны. Клятва подписана кровью, ее нарушение влечет гибель всего рода преступившего клятву короля.

У меня сердце оборвалось: мечты, надежды, дом – я все снова потеряла и теперь окончательно. Что-то умерло у меня внутри, но, привычно держа удар, продолжила тему:

– То есть земли Цветаны не единственное… вознаграждение за спасение мира?

– Нет, но… остальное не слишком масштабно и, вероятно, вам мало интересно, – прекратил разговор Хейго. Все молчали, и в гнетущей тишине неожиданно прошелестел его голос: – А что пообещали вам за этот поход?

Мне хотелось разрыдаться, топать ногами, завыть от разочарования, в конце концов. Может быть, я так бы и сделала, если бы не крайняя усталость, меховой мешок и гордость, поэтому спокойно ответила, прикрыв глаза:

– То, чего уже нет и никогда не будет.

Собеседники промолчали, но я чувствовала их внимательные, цепкие взгляды.

– Вам пообещали ваше королевство? – Все-таки Хал догадался.

Я с трудом вдохнула и выдохнула, словно вытолкнула боль наружу:

– Не думайте, лары, нарушение договора не помешает мне выполнить свой долг. – И вымученно улыбнулась: – Ведь это мой мир, а не только часть суши, бывшая домом.

Затем, как старая бабка, что чувствует каждую косточку в своем теле, с трудом повернулась, накрылась шкурой и закрыла глаза. Что толку сотрясать воздух – возмущаться и обвинять королей в обмане и предательстве? Доля у них такая. Пожалуй, я изначально подозревала подвох, но хотела верить. Гарантий требовала…

Сейчас же мне ничего больше не оставалось, кроме как глубоко, медленно дышать, чтобы не захлебнуться горячими слезами, ведь лишнее тепло придется прятать риирцам. Но до чего же больно, когда окончательно и бесповоротно умирают мечты и надежды. Заново растаптывается будущее.

Теперь понятно, почему мне легко отдали королевство. Поклялись, что ни один король не посягнет на мои территории. На мои… которые теперь принадлежат темным и даже называются Риир. Скоро и памяти не останется о некогда великой Цветане. О про́клятой династии Малина. Мою родину в буквальном смысле стерли с карты Эйра.

Какая жестокая насмешка судьбы! Наверное, Бариус с приближенными давились от смеха и яда, когда составляли договор со мной. Еще бы, отправили на смерть глупую, наивную, про́клятую принцессу уже не существующей страны. Провезли в карете полкоролевства, чтобы «полюбовалась» на умирающую природу, чай, маг земли, да была сговорчивее.

Я вновь обернулась к темным:

– Можно вас попросить? – От тошнотворной мысли, что придется возвращаться в Дармаш, я отмела гордость и достоинство. – Разрешите мне остаться в Цвета… Риире.

– Мы… – осторожно начал Хейго.

– Я ни на что не претендую, – лихорадочно зачастила я, – просто позвольте мне обосноваться где-нибудь рядом с дворцом. В королевских садах есть небольшой домик садовника. Была бы очень признательна, если бы мне позволили в нем жить. Я сильнейший маг земли, а вам… потом придется восстанавливать королевство. Все вымерзло же… А я знаю там каждый кустик, каждую пядь. Помогу совершенно безвозмездно, только позвольте мне остаться в… В новом Риире…

Говорила, говорила… повторялась… а сама чувствовала, что на грани. Вот-вот позорно разрыдаюсь. Умоляла. Унижалась. А ведь совсем недавно высокомерно раздумывала: позволить или нет темным поселиться на своих землях. Боги, куда катится мой мир?

Риирцы несколько долгих мгновений смотрели на меня спокойно, наконец Хейго произнес:

– Однажды потерявший дом не откажет другому в приюте. Уверен, совет поддержит наше обещание. Вы станете третьей подданной нового Риира не нашей расы.

– Уже третьей? – устало улыбнулась я, чувствуя, что глаза наполняются слезами облегчения.