Половинка

Я растерянно огляделась: родные стены как-то сразу перестали быть надежными, когда за спиной не стоял мой риирец.

– Не волнуйтесь, леди Оливия, – улыбнулась Тьяна, откинувшись на спинку. – От этих любителей диких сюрпризов не спрятаться нигде. На личном опыте убедилась.

Лилия мягко усмехнулась. В отличие от подруги, она продолжала сидеть за столом с абсолютно ровной спиной, сложив руки на коленях. Мы бы с ней выглядели почти идеально – леди до кончиков ногтей, – если бы не моя одежда. Правила поведения в высокородных семьях прививались с пеленок и соблюдались подсознательно где бы то ни было.

– Дамы, предлагаю пройтись по нашему новому дому и обсудить, чем займемся в дальнейшем, – предложила Лилия, внимательно посмотрев мне в лицо. – Если вас, леди Оливия, не затруднит, разумеется.

Чувствовала я себя вполне сносно, плотно и необыкновенно вкусно позавтракав стараниями этих вполне милых, заботливых и дружески настроенных женщин, поэтому согласно кивнула и попросила:

– Леди, если вы никуда не спешите, сначала мне хотелось бы привести себя в порядок. А затем я с удовольствием пройдусь в вашей компании.

Обе окинули меня понимающими взглядами.

– До ужина я… мы совершенно свободны, – хихикнула Тьяна. – Можете ни в чем себе не отказывать.

Я буквально выпорхнула из-за стола, желая побыстрее сбросить словно приросшие ко мне штаны и рубашку с надорванным рукавом, пострадавшую в «схватке» с Тьмой. И простецкие вязаные носки – тоже. Нет, они теплые, конечно, но совершенно… В общем, тоже надоевшие. Ух, как я счастлива!

В гардеробной было еще прохладно и отдавало сыростью. Но разве это может испортить настроение хорошо подкрепившейся магичке с полным резервом?! Тем более наконец-то добравшейся до своих платьев?

Я с огромным удовольствием отпустила частичку силы на волю. Через некоторое время моя одежда благоухала чистотой и свежестью вместе с толстым ковром и заблестевшим зеркалом. Поймала себя на том, что расплылась в широкой довольной улыбке: эх, красота!

По-хорошему надо бы поторапливаться: и дел предостаточно, и Лилия с Тьяной ждут. Но я не могла себя заставить. Медленно, касаясь ладонью подолов, прошлась вдоль рядов со множеством красивейших нарядов из шелка, бархата, шерсти… Будто перенеслась в далекие времена и собиралась на праздничную службу в Храм Богини Любви и Брака. Наконец я остановила выбор на платье из темно-зеленого бархата. На первый взгляд достаточно скромном, украшенном лишь черной вышивкой. Но, стоило его надеть, оно подчеркнуло достоинства моей фигуры: покатые плечи, высокую грудь, тонкую талию…

Едва я расправила мягкие, ласково льнувшие к рукам складки юбки, в гардеробную заглянула Лилия. Улыбаясь моему отражению, помогла застегнуть крючки на спине и справиться со шнуровкой. Затем словно мои мысли прочитала:

– Надо будет подумать о горничных.

– У меня есть одна толковая женщина на примете. Цветанка… бывшая, – вспомнила я. – В поход меня собирала и к темным особого неприятия не испытывала.

В дверях остановилась Тьяна, сложив руки под грудью.

– Нам с вами придется о слишком многом подумать за короткий срок!

В ее голосе чувствовалось радостное предвкушение. Ей явно нравится происходящее здесь. И собственное участие в оживлении дворца, и новая обстановка, и знакомство со мной доставляют удовольствие. Я буквально кожей ощущала ее искреннее приятие и невольно сама заразилась огоньком «хозяйственного» задора, кажется, на самом деле отбросившего темноту неизвестности, согревшего и заставившего нечто спавшее в моей душе вспыхнуть, заиграть новыми красками.

Лилия предложила мне присесть и занялась моей прической. Ловко и бережно расчесала потрескивающую черную гриву, одобрительно покачав головой, заплела в сложную, затейливую косу вокруг головы. Затем достала из шкатулки, на которую я указала, костяной гребень с изумрудами и закрепила кончик на виске.

Когда мы бежали отсюда, эту шкатулку со шпильками и гребнями я посчитала не стоящей внимания. Сейчас же, глядя, как яркий утренний свет, проникающий сквозь высокие окна, играет на зеленых камешках, чуть не расплакалась. Эту «безделку» мне подарил дедушка… Римус Малина, разрушитель миров и главный виновник гибели Цветаны вместе с двумя соседними королевствами. Добрейший души человек. Вот так жизнь порой складывается.

Чтобы подруги не увидели мои заблестевшие глаза, быстро прошла к меховому ряду и, пока загоняла слезы обратно, выбрала короткий песцовый полушубок. Правда, не такой белоснежный, как походная шуба. К этому меху, спасавшему от лютого холода, у меня теперь особенная любовь.

За пределами моих покоев стало опять не до улыбок. В доме развелись сырость и затхлость, присущие заброшенному нетопленому жилью. Грязные полы пестрели лужами, вазы в нишах – бурыми потеками и погибшими букетами. Страшно подумать, что может твориться за пределами этого крыла.

– Не взыщите, леди Оливия, моих сил хватило только на уборку трех покоев и помощь Тьяне на кухне, – посочувствовала Лилия, сразу увидев, что творится у меня на душе. – Моя житейская хватка оставляет желать лучшего, я неисправимый материалист…

Я признательно сложила руки на груди и благодарно улыбнулась:

– О нет, никаких извинений! Я все понимаю, в моем случае было бы то же самое. Сама сильная землянка, но «хозяйка»… Вы сделали гораздо больше, нежели я в подобной ситуации.

– Зато я и без магии прекрасная хозяюшка, – весело похвалилась Тьяна, мгновенно улучшив мое настроение необыкновенно милой, обаятельной улыбкой. – Все-то у меня получается! Можно сказать, горит в руках. Леди, со мной точно не пропадете!

Мы с Лилией легко и беззаботно расхохотались, глядя на… точно подругу. С Тьяной – не соскучишься!

Затем я, будто по наитию, подошла к окну и выглянула наружу. Из крыла с королевскими покоями открывался вид на замковую стену и внутренний парк, по широким дорожкам которого мимо вазонов и фонтанов когда-то прогуливалась не только пешая и конная знать. Даже добропорядочный и нарядный простой люд приходил поглазеть на прекрасное творение магов-землян, архитекторов и обычных садовников. Вспомнила, как с другими юными розочками, моими фрейлинами и подругами, подглядывала отсюда за гарцующими на породистых скакунах молодыми аристократами…

А сейчас за окнами снег. Конечно, на следующий день зима не сменится весной. Тем не менее в коридорах ощутимо потеплело. Без притока ледяной магии чужого мира природа возьмет свое. Я с силой дернула створки, чтобы распахнуть окно, раз, другой. Мучительный скрип промерзшего, неохотно поддающегося дерева – и в лицо ударил порыв ветра.

– Девочки, а ведь весной пахнет! – воскликнула Тьяна удивленно.

– Весной… – у меня от волнения перехватило горло.

Она права, за окном еще достаточно холодно, но уже не лютый мороз. Неповторимое ощущение весны витает в воздухе. Со дня на день начнет таять снег и ручьями потечет в реки, а те принесут его в море… И хочется кричать на весь мир: «Весна! Весна пришла!»

Я закусила губу, чтобы не расплакаться от счастья. Скоро! Совсем скоро я смогу выполнить обещание и добраться до розанов отца и сестры. А чуть позднее расскажу на могиле матери и ей чудесные новости: Цветана теперь свободна. И оживает! И пусть по-другому называется, но земле все равно, как ее называют. Ведь главное, что она снова будет наполнена магией жизни.

Еще раз вдохнув бодрящего, неповторимо сладкого воздуха родины, я захлопнула створки, и мы втроем неспешно направились дальше по широкому коридору. Когда-то попасть в эту часть дворца могли только избранные, наиболее близкие к трону и королевской семье люди, либо вышколенная, проверенная прислуга. А что будет теперь?

Вот и покои Александры, точь-в-точь похожие на мои расположением комнат, но убранство в них более строгое и в тонах королевского флага. Алекс была моей полной противоположностью.

– Мы с Сайло заняли эти покои для своей семьи, – почтительно предупредила Лилия.

– А мы с моим «богом ветров» мелочиться не стали и заняли королевские! – Тьяна улыбалась, но, по глазам обеих, – наверное, в душе понимающих, что я сравниваю их с самозванками-захватчицами, – видно, что они ждут от меня возмущения, гнева, обиды.

Мне было больно смотреть на высокие, стрельчатые, темного мореного дуба двери, ведущие в родительские покои. И в то же время я понимала, что так надо, как бы ни было тяжело и обидно. Наконец я процедила сквозь зубы:


– Леди, вы же из богатых семей… Зачем вы взяли одежду моей… мертвых?

Обе тяжело вздохнули, затем переглянулись. Отвечать досталось Лилии:

– Мы понимаем, что вы сейчас чувствуете…

Отметив мой внутренний протест, Тьяна взяла меня за руку, слегка сжала, успокаивая, поддерживая. Останавливая.

– Поверьте, понимаем!

А я не могла оторвать взгляд от дверей, за которыми… была ребенком. Это ни с чем не сравнимые воспоминания.

– Нам самим было крайне неловко, когда пришлось надевать одежду твоей матери и сестры, – поделилась Лилия. – Знаете, как ни странно это звучит, вам тоже придется иногда… заимствовать одежду. – Поймав мой ошарашенный взгляд, она с грустной улыбкой подтвердила: – Да, это еще один сюрприз от темных.

– За возможность переместиться куда угодно со своим риирцем нам всем придется терпеть неудобства, – поторопила обстоятельно пояснявшую суть дела подругу Тьяна.

Но Лилия жестом предложила ей помолчать и продолжила:

– Понимаете, леди Оливия, в момент перемещения Тьма оставляет на нас только ту одежду, которая прилегает к телу плотно, все остальное развоплощается. Тьма – дама голодная и всеядная. Поэтому темными риирскими порталами невозможно перенести и нашу поклажу, и еду. Или…

– Все ясно, леди, простите, что невольно оскорбила вас, – понурилась я.

– Не переживайте, леди Оливия. После инициации вы сутки пролежали, приходя в себя и сродняясь с Тьмой Хейго, и не знали, что мы готовили, убирали. А одежда, что была на нас, увы, испачкалась. Пришлось одалживаться у…

– Сколько? – воскликнула я. – Сутки?

Подруги одновременно, что называется, язык прикусили, и выражение лица у обеих стало… как у розочек. Секретничавших, секретничавших и случайно проболтавшихся. Очень забавно мои новые подруги выглядели: немного виновато, чуть-чуть хитро, а в глазах сверкали веселые смешинки.

– Тьма такая… не только голодная и холодная, но еще и… – Я сжала потемневшие кулаки и в сердцах выпалила: – Я… он… мог хотя бы предупредить! А я… а он… ну я ему…

Лилия покачала головой, иронично улыбаясь:

– Не выйдет, перед темными мы бессильны. Я согласна с надальцами: на риирце где сел, так и все, обоз дальше не идет. Приехали!

Припомнив свой счет вопросов и непонятностей, что накопился к Хейго, тоже усмехнулась, признавая мнение больше знающей о темных Лилии.

Только Тьяна хотела что-то сказать – у нее за спиной закрутился черный вихрь, из которого вышел Шейго, быстро меняя форму. Приник к своей половинке, заключив в объятия, и положил огромные ладони ей на животик. Немного постоял, словно прислушивался и, довольно вздохнув у нее над макушкой, спросил:

– У тебя все хорошо? Не голодная? Не устала?

– Ума не приложу, как можно за то время, что ты дал мне погулять на свободе, успеть проголодаться. И устать тоже!

Ее делано раздраженный тон никак не вязался с довольными, мурчащими нотками и улыбкой счастливой замужней женщины.

– Что бы ни случилось, только подумайте о нас – и мы здесь, – пророкотал Шейго, напоминая стихающий ураган, и исчез так же, как появился.

Никак не привыкну к их манере, если так можно сказать, не стучаться в двери!

– Как вы познакомились? – полюбопытствовала я. – Ой, простите, наверное, это не вполне приличный вопрос, мы же мало знакомы.

Тьяна усмехнулась, пожав плечами:

– Заодно и узнаем друг друга лучше. Так вот, в Надале началась грызня за жирный кусок пирога. Кое-кто решил, что слишком большая его часть попала в руки одной семьи. Видать, спать не давала. Меня похитили, а так как каждый мелкий делец зависит от Даров и знает нрав моих родственников… В общем, ночью меня увезли за город и только тогда выставили отцу и братьям условия.

– Какой ужас! – ахнула я и прижала ладонь к губам.

– Да, пока меня, связанную, везли, словно товар, запихнув в повозку со свиньями, тоже думала: какой кошмар! Потом в лесной избушке бросили подышать свежим воздухом. Я тоже ужасалась, знаете ли. А ночью смогла сбежать. Изо всех сил вертелась, чтобы веревки ослабли, а потом напоролась на обломок лопаты и перепилила путы.

– Боги, да вы такое приключение пережили…

История Тьяны увлекла меня подобно книге, а Лилия только снисходительно улыбалась.

– Ой, какое там приключение! – махнула рукой северянка. – Вот когда я в лесу заблудилась, а по пятам стая волков неслась, опережая горе-наемников, тогда действительно начался ужас. Но все прежние страхи исчезли, когда между мной и волками появился огромный, черный, говорящий… плащ. На смерть похожий, да при свете полной луны…

– Полный ужа-а-а-с… – как торговка на базаре протянула я, забыв о манерах и живо вообразив эту картину.

Лилия начала посмеиваться.

– Ну вот, представляете, каково: вытаращились мы с волками на это диво дивное – плащ говорящий, на смерть похожий, – а оно сверкнуло глазищами голубыми и низким мужским голосом заговорило: «За тобой не угнаться!»

Тьяна тоже понизила голос, и так у нее это потешно получилось, что мы с южанкой расхохотались до слез.

– Честно признаться, это сейчас смешно, а тогда я в обморок упала. Впервые в жизни. Очнулась, сидя на дереве… высоко-о-о… До икоты нервической! И ко всему прочему меня к своему боку сама смерть прижимает… нежно так… и тяжело вздыхает. Дальше по-мужески басит: «Я смотрю, ты не только со мной в догонялки играешь…» Я вниз глянула – а там наемники рыщут. «Смерть» опять тяжко вздыхает и спрашивает: «Это свои? Или уже лишние и ненужные?» Ладно, думаю, помирать, так в компании с похитителями. И ответила: «Вы правы, уважаемая… мый, эти точно лишние и, в общем-то, уже ненужные».