Порядковый номер жертвы

– А вы откуда знаете про убийство?

– Знаю! Я живу в этом доме. Вышла за хлебом, а обратно попасть не могу. Пока не пускают.

– История повторяется… – раздалось совсем близко от Стаса. Он повернул голову и увидел пожилого человека в старомодной шляпе.

– Что вы хотите этим сказать? – обернулась к нему женщина, которая только что упомянула, что живет «в этом доме».

– А то, что в шестидесятых годах в этом же доме и тоже на четвертом этаже мальчишку топором изрубили, – ответил пожилой человек в шляпе.

– Насмерть?

– Топором-то… Конечно, насмерть!

– Я тоже что-то такое припоминаю, – отозвалась подошедшая пару минут назад тетка годов за шестьдесят с двумя полными пакетами в руках. – Я тогда девчонкой была. Так мой одноклассник Володька Теплов, он в этом доме тогда жил на втором этаже, говорил мне, что убийца тот и в его квартиру заходил. Спросил у него тогда, кто дома. Володька сказал, мол, все дома. Тот проверил газовую плиту и ушел. Он еще представлялся… как же это, – женщина запнулась, – ну как его… служба еще такая есть…

– Мосгаз, – подсказал пожилой человек в старомодной шляпе.

– Точно, Мосгаз! – неизвестно чему обрадовалась тетка…

Подъехал синий микроавтобус с мигалкой и красной полосой на боку. На кузове было написано:

«СЛЕДСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»



– Начальство подъехало, – сказал кто-то из зевак.

Из машины вышли плотный мужчина среднего роста годов за сорок с небольшим и высокий парень студенческого возраста. Они прошли к сержанту, что стоял у раскрытой двери углового подъезда, и показали удостоверения. После чего вошли в подъезд.

Стас Кулигин скорее предположил, нежели утвердился в догадке, что невысокого роста плотный мужчина, предъявивший удостоверение, и есть тот самый майор Шамов.

Предположение следовало проверить.

Когда мужчина и парень скрылись в подъезде, Стас уверенной походкой подошел к полицейскому сержанту, стоящему у раскрытой двери углового подъезда.

– Куда? – преградил ему дорогу сержант.

– А что, нельзя? – спросил Стас.

– Нельзя.

– Но мне нужно к подполковнику Колокольцеву, – назвал первую попавшую на ум фамилию Стас.

– Нет здесь никакого подполковника Колокольцева, – ответил сержант.

– Ну как нет?

– Так, – отрезал полицейский.

– А кто же тогда только что вошел в этот подъезд? – изобразил на лице неподдельное удивление Стас. – Я же только что своими глазами видел…

– Очки надо носить, – грубовато заметил Стасу сержант, перебив его. – Это майор Шамов, а никакой не Колокольцев.

– А-а, – озадаченно протянул Стас и отошел от сержанта.

Вернувшись к зевакам, Кулигин стал дожидаться появления майора. Ожидание несколько затянулось – часа через полтора вышел Шамов, уверенным шагом пересек двор, затем вдруг приостановился на минуту, что-то сказал следовавшему за ним парню и открыл дверцу микроавтобуса. Машина немедленно отъехала.

В течение нескольких последующих дней Стас занимал удобную для обозрения позицию недалеко от Следственного управления и терпеливо дожидался выхода Шамова из здания. После чего следовал за ним, если, конечно, Шамов не пользовался машиной.

Служебную машину старший следователь-криминалист Сергей Иванович Шамов брал лишь в тех случаях, когда было нужно подъехать к месту преступления или в какой-либо из районных отделов. А так он уже лет пять предпочитал ездить на метро. Вот и к этому алкашу Шамов отправился по своему обыкновению на метро. Майор не был шпионом, в преступниках тоже не числился и, конечно, не подозревал, что за ним кто-то будет вести наблюдение, поэтому никогда не проверялся. К тому же Стас был крайне осторожен: держался всегда на значительном расстоянии, частенько следовал по другой стороне улицы. Если он даст повод себя обнаружить, так полиция от него не отцепится, а это равносильно «чистосердечному признанию».

Этот алкаш был, похоже, хорошим знакомым Шамова. А уж раз к нему майор пришел (а тот никогда ничего не делал просто так), то, следовательно, он в нем нуждался. Значит, в какой-то степени алкаш был опасен для Стаса. И к нему следовало присмотреться.

Еще через три часа после визита знакомый майора Шамова – заспанный и крепко нетрезвый – отправился в магазин. Стас пошел за ним и видел, как тот покупал водку. «Неужели такой человек может быть опасен? – усомнился Кулигин. – В таком случае, зачем тогда Шамов приходил к нему? Не иначе, как поговорить, спросить у него совета и узнать то, чего сам Шамов не знает. А о чем мог говорить следователь, ведущий дела с пронумерованными жертвами, как не о последних преступлениях?»

Решение пришло закономерно. «Сомневаешься – убей». Где-то Стас слышал такое выражение. В каком-то кино.

План был прост и схож с тем, который он исполнил, устраняя наркомана Артура. Алкашу под видом бутылки водки надо подсунуть отраву. Скажем, метиловый спирт. Пахнет так же, но действует на организм как сильный яд. Смерть будет выглядеть весьма достоверно. Алкаш загнулся от паленой водки: подобное случается едва ли не каждый день. Расследовать в этом случае будет особенно нечего.

Добыть метанол не составило труда. Правда, пришлось купить аж пятилитровую канистру, поскольку меньше не продавали. Ну да ладно. Пусть постоит. Может, еще и пригодится.

Заняться алкашом покуда недоставало времени: все оно уходило на то, чтобы изыскать благоприятный момент для осуществления акции под номером «четыре». А она тоже была далеко не простая. По плану надлежало найти двух подружек, студенток Московского энергетического института, и забить их до смерти обрезком водопроводной трубы. Но это было еще не все. Одну из девушек надо было изнасиловать, после чего раздеть их и положить так, чтобы сымитировать акт лесбийской любви. Местом для осуществления «акции» Стас Кулигин выбрал сквер между учебными корпусами МЭИ на Красноказарменной улице. Однако там почти всегда толкались люди, и осуществить задуманное было не так-то просто…


День за днем Стас проводил в сквере, стараясь не примелькаться. Ему даже удалось познакомиться с двумя студентками, перешедшими на второй курс, которые покуривали в сторонке от аллей. Он представился пятикурсником, чем заинтересовал девушек, и они договорились встретиться в сквере вечером двадцать седьмого июля. Кажется, клюнуло. И высвободилось какое-то время, чтобы решить проблему с алкашом…





Глава 11. За что?




День двадцать седьмого июля был жарким с самого утра. Палило так, что плавился асфальт, из дома совсем не хотелось выходить. Кулигин достал заряженную метанолом бутылку водки, оделся попроще, прополоскал рот водкой для запаха и отправился к дому алкаша.

В простых многоэтажных домах, в одном из которых жил Стас, всегда найдется парочка-тройка алкашей, которые начинают кучковаться еще с самого раннего утра. Денег у них нет или имеется самая малость, а похмелиться категорически необходимо. К середине дня алкаши пропадают из вида: верно, им удается все же каким-то образом достать горючее и поправиться, а иногда и напиться так, чтобы едва добраться до собственной квартиры и завалиться спать, чтобы потом, толком не проспавшись, снова выйти на промысел. Поэтому отлавливать пьянчугу, к которому приходил Шамов, следовало с самого утра, что и предпринял Стас.

И он не прогадал.

Где-то в начале девятого помятый мужчина вышел из подъезда и направился по направлению к ближайшему магазину. Там уже мялись, стреляя денежку у знакомых и незнакомых граждан, два таких же пьяницы. Тот, к которому приходил Шамов, подошел к этим двум алкашам, поздоровался и встал в сторонке, надеясь сесть им на хвост, когда они наберут нужную сумму и купят водки. Сам он денег не стрелял: верно, стеснялся или просто не умел.

Стас зашел в магазин, покрутился там малость и вышел. Он прошел в двух шагах от маявшегося с похмелья мужчины, потом вернулся и, дыхнув на него запахом водки, спросил:

– Слышь, где тут можно спокойно выпить?

– Угостишь? – быстро спросил помятый мужчина, покосившись на пакет в руках Стаса.

– Угощу, – ответил Стас. – Но только ты и я.

– Лады, – посмотрел помятый в сторону двух страждущих, заинтересованно поглядывающих на него и Стаса. – Ты ступай вон до того дома, зайди за него и жди. Я тебя догоню.

Стас кивнул и неспешно пошел к пятиэтажке, на которую указал алкаш. Дойдя до дома, оглянулся: помятый по-прежнему стоял на своем месте, не глядя в его сторону.

Стас зашел за дом и остановился. Мимо него на весьма большой скорости промчалась на самокате девочка лет шести. «И как она не боится так быстро ездить», – подумал Стас, провожая ее взглядом. А когда обернулся, то увидел рядом с собой алкаша.

– Ну что, пошли? – предложил он.

– Ага, – коротко ответил Стас.

Через пару минут они уже подходили к дому помятого мужика. Когда входили в подъезд, им навстречу попалась старушенция, с которой алкаш вежливо поздоровался, на что старушка не ответила, кажется, даже не взглянула на него. Похоже, любитель закладывать за воротник был не в чести у соседей.

Остановились у обшарпанной двери. Алкаш сунул ключ в замочную скважину, провернул разок и открыл квартиру.

– Проходи, – коротко сказал он.

Стас вошел, хотел было снять обувь, но хозяин предупредил:

– Не снимай. У меня тут не убрано… Надо бы заняться да как-то все руки не доходят.

Кулигин понимающе кивнул. Пройдя в комнату, Стас выставил водку на стол, положив пакет в карман. Помятый хозяин квартиры метнулся на кухню и сначала принес табурет, а потом две чашки, блюдце, нож и небольшое яблоко, видно, на закусь. Пока мужчина ополаскивал на кухне чашки, Стас успел вытереть свои отпечатки с бутылки и оглядел полупустую комнату. Что ж, именно такой она и должна быть у алкаша…

– Ну что, открываю? – спросил помятый.

– Давай, – кивнул Стас.

Хозяин свинтил крышку, налил каждому по половине чашки и, не дождавшись Стаса, махнул. Крякнул одобрительно, поморщился, разрезал яблоко на четвертинки и взял один кусок. Откусил половину, спросил:

– Чего не пьешь?

Стас поднял чашку, поднес ко рту, поморщился, поставил чашку на стол и, будто бы едва сдерживая тошноту, прохрипел:

– Туалет где?

– Там, – показал рукой в сторону коридора хозяин.

Стас вскочил и метнулся к туалету. Открыл дверь и, кашляя, склонился над унитазом.

Бывший аналитик Следственного управления криво усмехнулся. Только начинающие блюют с похмелья. Выпивохи со стажем никогда не стравят, даже если придется похмеляться одеколоном или денатуркой.

Отставной аналитик снова налил себе и вновь залпом выпил. Нехотя доел свою дольку яблока. Затем, схватившись за живот, стал сползать с табурета и опрокинулся на пол…

Кружилась голова. Мушки перед глазами превратились в сплошное черное пятно. Стало не хватать воздуха. Аналитик попытался закричать, но из едва разомкнутого рта (шире открыть не получилось) не вышло ни звука. А потом пришло состояние, которое врачи называют коматозным и нарушением функций центральной нервной системы.

Хозяин еще не умер, когда Стас взял свою чашку, вымыл ее и, удерживая за дужку через носовой платок, прошел на кухню и поставил в подвесной шкафчик. Алкаш продолжал еще жить, когда, протерев дверные ручки, убийца покинул квартиру. Какие-то признаки жизни еще можно было обнаружить у бывшего аналитика, когда Стас вышел из подъезда и, не торопясь, направился к ближайшей станции метро. А когда он садился в электричку, бывший аналитик как раз испускал дух.

Метанол такая штука, что если при попадании в пищевод большой дозы не оказать пострадавшему своевременной помощи, то проявившийся спазм дыхания и возникшая сердечная недостаточность убьют организм окончательно…