Порвали парус

Мещерский взглянул на меня остро.

– Владимир Алексеевич…

– Да?

– У вас такой вид… Озарение?

Я покачал головой.

– В науке принято относиться с подозрением ко всякого вида догадкам и озарениям. Все-таки, положа руку на сердце, у выходцев из ЮАР меньше возможностей сотворить такой вирус, чем, скажем, у штатовцев.

– Но больше мотивации, – уточнил он.

Я кивнул.

– Потому они у меня под равным подозрением.

Он кивнул.

– Хорошо. Хоть что-то определяется. Сужаем круг?





Глава 14




Националистическая газета «Галльский петух» выступила с передовицей, где предупредила «всех понаехавших», что второй удар может быть направлен против них. Потому лучше убраться в свои африки и не раздражать продвинутую и пока еще добрую цивилизацию.

Прямым текстом сообщили, что все эти турки, индийцы, пакистанцы, курды и все-все, кто исповедует другую религию, не признает европейских ценностей и даже ходит в своей национальной одежде, сейчас первые на очереди для второго выстрела из вирусной пушки.

Я теперь чуть ли не ночевал в кабинете Мещерского, и, как уже знаю, практически во всех странах разведчики и контрразведчики стоят на ушах, пытаясь выяснить хоть что-то о создателях вируса, а также перекрыть его проникновение в их страны.

Бондаренко, что и спит где-то в служебных помещениях, явился все-таки наглаженный и наутюженный, при Мещерском с его идеальными костюмами просто неприлично иначе, сказал бодро:

– А, доктор, вы ранняя пташка… Доброе утро! Эти галльские петухи не связаны как-то с этими… создателями вируса?

В кабинет Мещерского вошли Бронник с Кремневым, Бронник сказал от двери:

– Вряд ли… Газета сказала то, о чем думают многие. И тем самым привлекает подписчиков.

– Да, – согласился Бондаренко. – Раз уж получилось так удачно…

– Удачно?

– В смысле операция удалась, – уточнил Бондаренко. – А что, не удалось им? Значит, в самом деле могут начать спешно разрабатывать новую гадость…

Все посмотрели на меня, я здесь единственный специалист и по вирусам.

– Или модифицировать этот, – согласился я. – Так даже легче. И быстрее.

Мещерский от своего стола спросил быстро:

– Можно высчитать, против кого может быть направлен удар?

– Чей ген уязвимее, – пояснил я. – Вот русских генетическим оружием уничтожить труднее всего. Сами знаете, сколько в нас намешалось народов, как скифов и киммерийцев, так и древних иудеев, чьи одиннадцать колен Израиля ушли на север, а там исчезли. Но исчезают народы, но не люди, как не исчезли скифы, меря, весь, чудь – они ассимилировались, потеряли язык и культуру, но не гены. А вот курды, к примеру, под угрозой, так как на протяжении веков не только борются за свое государство, но и за чистоту рядов, не давая размыть народ, как добивается Турция…

– А евреи? – спросил Бондаренко.

– Как сказал Генри Форд, – ответил я, – евреи не нация, а организация. Тех древних иудеев практически не осталось, иудеи могут поспорить с русскими, у кого больше намешано чужеродных генов.

Бондаренко поглядывал с легкой насмешкой, видит, как я упрощаю для понимания силовиков сложные понятия, что-то опуская, что-то сглаживая, главное не объяснить, а чтоб отстали с непрофессиональными вопросами и сосредоточились на том, что знают и умеют.

– К делу, – сказал Мещерский и жестом пригласил всех ближе к столу. – Посмотрим, что в мире изменилось за ночь…

На той стороне планеты уже давно день, правительство Мексики и ряда южноамериканских стран успели выступить с предложениями полной и всеобъемлющей помощи в поиске преступников и предотвращения подобных действий.

Французский журнал «Шарли» откликнулся карикатурой, что, дескать, следующими на очереди на уничтожение за темнокожими стоят так называемые бронзовые люди, как именуют себя двадцать миллионов мексиканцев в Штатах, потому вся Южная Америка в панике. Вирус, перебив «бронзовых людей» в Штатах, неизбежно перекинется в страны Южной Америки и там опустошит все регионы.

Резко взлетели цены на бомбоубежища и противоатомные бункеры. В Штатах добропорядочные граждане отдавали бункеры, выстроенные для себя на случай войны, негритянским семьям, если те, конечно, могли заплатить за них пятикратную цену, все равно им деньги, счета и машины не понадобятся, если что пойдет не так…


Несколько сотен строительных фирм, мгновенно перестроившись, начали спешно копать бункеры на большие семьи. Вирус доберется до Штатов не раньше, чем через пару месяцев, а за это время можно всю Америку изрыть такими убежищами с запасами воды и еды на несколько лет.

Ряд политиков выступили с громогласными заявлениями, что отдают свои противоатомные бункеры, где есть запас воды и продуктов на несколько лет, афроамериканцам, а за это время ученые либо найдут противоядие, либо вирус сам мутирует и станет безвредным, а это может случиться, как их уверяют, со дня на день, а в самом худшем случае – через пару недель.

В Лондоне террористы взорвали «грязную бомбу». Пока Мещерский и его трое помощников рассматривали на большом экране картину катастрофы, я с его молчаливого согласия позвонил в Пентагон.

На экране появилось усталое лицо Барбары Баллантэйн, там уже конец рабочего и очень напряженного дня, всмотрелась в меня с изумлением:

– Быстрее, – сказал я настойчиво. – Если в течении четырех дней сумеете нанести ответный удар, я говорю о ядерном, все мировое сообщество вас оправдает! Но уже за семь дней шок начнет спадать, а через две недели правозащитники выйдут на улицы с плакатами, что террористы тоже люди, их нужно уважать и договариваться…

Барбара покачала головой.

– Влад, спасибо за точно выраженное сочувствие. Но вы, русские, переоцениваете наши возможности…

– У вас там рядом военная база!

– Влад, у нас демократия…

– Какая к черту демократия в такое время? – спросил я настойчиво. – Барбара, воспользуйтесь моментом!.. Ракетно-ядерный удар по базам террористов и, как бы вспомогательно, по столицам государств, активно поддерживающих и спонсирующих террор во всем мире. Помните, это надо сделать в течение четырех дней!.. И мир будет спасен.

Она вздохнула.

– Дорогой Влад… Вы правы, мы живем еще по старым правилам, хотя мир уже другой… Такие решения быстро принимаются только в условиях войны! Вы не представляете, через какие заслоны в сенате и конгрессе пришлось бы протаскивать эти решения!.. Недели уйдут, а то и месяцы… Но спасибо, Влад. У нас не такое решительное правительство, как у вас.

Я с разочарованием прервал связь, Мещерский и Бондаренко смотрят с особенным сочувствием, а Кремнев рыкнул:

– Ишь, Барбара… Это же генерал Баллантэйн, глава сенатского комитета по контролю за военными?

– Да, – ответил я, – кстати, она еще и умная, хоть и генерал!

– Что умная, – буркнул Кремнев, – уже вижу…

Бронник сказал вежливо:

– Наш доктор знаток биологии и животного мира. Он знает все от инфузорий до кентавров. И медведиц.

Я сказал серьезно:

– Победы террористов нужно использовать в своих целях! Даже те, кто рад исчезновению популяции негритянского населения, должны сейчас рыдать на всех экранах телевизоров и гневно требовать жестокого наказания… нет, полного истребления террористов!

Мещерский проговорил от своего стола:

– Да, это позволит ввести драконовские законы… Но, как верно сказала… сказал генерал Баллантэйн… или сказала?

– Если «генеральша», – подсказал Бондаренко, – то сказала.

– Генеральша, – уточнил Бронник, – это жена генерала!

– Ладно, тогда генерал Баллантэйн… И не смотрите так на доктора, он был в стране, где все толерантно и все допустимо. Там наши драконовские решения сразу не пройдут…

– Не драконовские, – сказал я сварливо. – Никаких подобных терминов!.. Это справедливые и адекватные меры. Мы спасаем мир. Мы спасаем всех остальных. Как расы, так и национальности. Гибель негров должна послужить спасению остальных!.. Они как бы отдали свои жизни за всю остальную человеческую популяцию. Их подвиг не будет забыт, о них сложат песни и легенды, на которых станут воспитывать подрастающее поколение.

Мещерский вздохнул.

– Вы слишком откровенны, доктор…

– А разве у нас не закрытое совещание? – спросил я. – Для прессы у нас другие версии. Как для проправительственных, так и для оппозиции. И одна для тех, кто не верит ни тем, ни другим.

Мещерский прислушался к голосу в ухе и сообщил в радостном возбуждении:

– Только что в отношении Норвегии введены международные санкции!.. По инициативе Штатов. Первыми поддержали Россия, Китай и страны ЕС, а затем присоединились Австралия, Канада, Новая Зеландия…

– А против?

– Ожидаемо – страны Южной Америки, за исключением Чили, те воздержались, еще ряд третьестепенных стран, а резко выступили против страны Персидского залива, Пакистан…

– А Индия?

– Воздержалась. Обещали сообщить окончательное решение, когда взвесят все «за» и «против» с учетом индийских интересов.

Я сказал с облегчением:

– Первый шажок, хоть и запоздалый, сделан. Норвегия, конечно же, положит на эти санкции…