Последняя игра чернокнижника

А что? И честно, и очень хотелось посмотреть на его реакцию. Ринс на несколько секунд замер, а потом рассмеялся, запрокинув лицо вверх. Смех пробирал до мурашек — его нельзя было назвать неприятным, но все же каким-то жутковатым. Я спешно добавила, пожалев об откровенности:

— И вы не совершите ошибку, отправив меня в помощь кухаркам!

Больше мы не говорили, а я сосредоточилась на своих ощущениях. Присутствие рядом черного айха давило, вызывало неприятные ассоциации и смутные страхи, но головы я не теряла — понятно, его воздействие включается лишь тогда, когда он снимает повязку, а пока только тяжелая аура. Но тем не менее к этому чувству можно было привыкнуть, а значит, получится адаптироваться и ко всему остальному. И если абстрагироваться от моего отношения к этому негодяю, то можно признать: говорит он четко и по делу, холодно, но исчерпывающе предупреждает об опасностях. Если и жизнь в его замке будет такой же понятной, то я имею шанс пережить следующую неделю.

Приземлились мы тоже мягко. Я выбежала из кареты, чтобы успеть рассмотреть наших «извозчиков» — так было любопытно. Ринс, к счастью, меня не останавливал, но зачем-то встал за моей спиной.

— Напрасно ты так на них пялишься, не зная традиций этого народа.

А «пялиться» было на что. Эйохи оказались людьми! Ну, почти людьми — немного больше, заметно массивнее среднего человека, но когда они сложили крылья за спинами, то превратились в могучих мужчин с буграми мышц на руках и груди. Из одежды на них были только брюки из чего-то, похожего на замшу, и подобный наряд совсем не скрывал, а как будто даже подчеркивал мускулатуру ног. Глаза большие и зауженные, со вздернутыми вверх уголками — очень красивые и непривычные. Волосы у всех длинные, заплетенные в косы. Я никогда не была любительницей длинноволосых мужчин, но на фоне всего остального даже эти самые косы казались признаками мужественности. Их было четверо, похожих между собой, как братья… или мне просто так казалось из-за первого впечатления. Я не могла оторвать взгляда от ближайшего из них — русоволосого богатыря, до такой степени красивого, что захотелось к нему прикоснуться и удостовериться в его реальности. Не отвернулась, даже когда он явно заметил мое бестактное разглядывание.

Он шагнул в нашу сторону и произнес, обращаясь к Ринсу, а голос его оказался таким же глубоким и многомерным, как внешность:

— Владыка, как мне принимать внимание вашей рабыни? Дали ли вы ей это право? Даете ли право мне ответить ей?

— Никак не принимай, Скиран, она из диких земель, это был не призыв, а незнание. Ей я пока никаких прав не давал.

— Настолько диких, чтобы смотреть мне в глаза? — эйох явно растерялся.

— Ты даже не представляешь насколько. Дикая дичь из дикой пустоши, где не видали эйохов, — айх жестко подхватил меня за локоть и потащил к замку.

Теперь я увидела, что мы внутри огороженной высоким каменным забором огромной территории. Сам замок оказался высоким и не таким уж мрачным, как я могла предполагать. По крайней мере он был освещен магическими шарами, тянущимся к самой крыше. Почти новогодняя елка, если бы не масштабы.

— Эйохам нельзя смотреть в глаза? — я решила уточнить, пока была такая возможность. И раз уж меня все равно волокли рядом, больно удерживая.

— Можно. В зависимости от твоих намерений. Если женщина смотрит в глаза мужчине — она призывает его, показывает, что выбрала своего самца, так у эйохов заведено. Хорошо, что Скиран здесь давно, потому сначала задает вопросы.

— О-о, — выдохнула я, теперь и оглядываться на могучего красавца расхотелось. — Тогда благодарю вас, что ответили именно так! Мне действительно многое надо узнать, чтобы случайно не призвать никаких самцов…

Он вдруг остановился и удивил меня улыбкой.

— Благодаришь?

— Ну да, — я немного растерялась, особенно от того, что он все еще держал меня. — Мне кажется, что вы в каком-то смысле хороший господин — по крайней мере, даете мне возможность адаптироваться.

Он приподнял вторую руку и выставил вверх указательный палец.

— Во-первых, я на тебя потратил десять золотых… или около того. Небольшие деньги, но неприятно, если ты помрешь сегодня же. Во-вторых, я устал и не в настроении сегодня развлекаться, — он добавил средний палец, обозначая «два», и сразу же безымянный. — В-третьих, если завтра у меня будет настроение развлекаться таким образом, то я заставлю пятерых эйохов трахать тебя в такие отверстия, о которых ты даже не подозревала.

— Что?!

Я попыталась вырваться, но он только крепче сцепил пальцы, а мой страх его, похоже, лишь позабавил:

— Ну, минимум один участник этой оргии не будет против — ты Скирану понравилась, иначе он и не стал бы спрашивать. И теперь, прежде чем меня за что-то благодарить, вспомни, что уже завтра можешь пожалеть обо всех благодарностях. Так что не трать слова попусту.

— Я запомню, — опустила глаза в пол, чтобы он там не разглядел вспышку ярости — ни в коем случае не увеличенную его магией, а именно заслуженную.

— Идем, твоя комната там, — он повернул моим телом в левый коридор, не позволив даже холл осмотреть. — Кстати, а как ты оказалась в семействе Нами? Тебя же не выкрали у Ноттена? Тогда мою покупку посчитают незаконной, а я терпеть не могу, когда меня обвиняют в придуманных грехах, как будто своих не хватает.

Он толкнул четвертую по очереди дверь и только в комнатушке меня отпустил. Я невольно потерла локоть и отступила — сзади тут же зажглись фонарики, подобные были в башне Ноттена. Пространства здесь было немного, оно вмещало лишь кровать и узкую тумбу, оставляя свободным пятачок не больше метра. Но я радовалась отдельной спальне, заметила и засов на двери — почти амбарный, тут скорее окна вынесут разбушевавшиеся маньяки, чем смогут вломиться в дверь. Чисто, светло и уединенно, мне ничего больше и не надо. Но в данный момент сильно раздражала теснота — на этом самом пятачке мне даже отступить некуда от неприятного господина. А с такого расстояния и он казался огромным эйохом, распахнувшим крылья.

Но Ринс не уходил — он задал вопрос и ждал ответа.

— Вы сами продали господину Тейну амулет для обмана айха Ноттена, насколько знаю, — начала я, а потом уже более уверенно изложила всю историю своей регулярной перепродажи новыми владельцами.

Он слушал молча и сосредоточенно. В конце — на его появлении в доме Нами — кивнул, мол, все ясно. И неожиданно сказал то, чего я никак не ожидала:

— Завтра до обеда я занят, а после смогу выделить пару цинов, чтобы спустить с Тейна шкуру. На Ноттене сработало? Надо же, я не был уверен. Расту.

Я бы многое отдала, чтобы сейчас оценить выражение его глаз — он так шутит?

— Айх… Вы продали господину Тейну амулет, он его использовал, и за это вы же его и убьете?

— Не убью, а спущу шкуру. Буквально. Ноттен потом залечит, все равно не выдержит. Он добр даже к своим обидчикам.

— Умопомрачительная логика! — не удержалась я. — Продать-наказать, продать-наказать. Удивляюсь, как у вас еще свободное время выдается.

Ринс усмехнулся — у него на самом деле приятная улыбка, если на секунду потерять разум и забыть, кому она принадлежит.

— Я продал амулет, прикрывающий любую ложь. А накажу за нарушение статусных границ. Государство держится не на королевской семье — замени любого из этих венценосных ошметков, никто и не заметит. Власть стоит на силе — двух айхах. Ноттен может быть какой угодно бесхребетной тряпкой, но он остается айхом. То есть даже попытка государственного переворота не выглядит так убого, как неуважение к одной из настоящих ведущих сил. В моих глазах, конечно. Но Тейну от этого легче не будет, и у других охотка надолго пропадет.

— Или для вас просто выдалась возможность поразвлечься? — я увидела в его словах не только поддержку напарника.

— Почему не совмещать приятное с полезным? Зверствовать во благо порядка — мог ли я придумать себе судьбу лучше?


Я развела руками, просто не зная, как на это реагировать. Однако на поверхность всплыла очень важная тема:

— Айх Ринс, а я могу спросить… о вас?

— Нет, — он повернулся к двери. — Я и так потратил на тебя времени больше, чем на любого слугу. Может, они поэтому мрут так часто?

Последний вопрос был явно риторическим. Через секунду я осталась в своем новом жилище в одиночестве.





Глава 7




Я не могла знать, когда айх снимает повязку, а по ощущениям ничего не замечала. В этом, думаю, и есть основная проблема — нет четкой границы «до» и «после», которая разделяла бы и отношение к собственным чувствам. Однако я и поздно ночью не наблюдала в себе ничего неординарного, не вызванного адекватной оценкой ситуации. Мне страшно, неприятно, тревожно из-за банального незнания многих вещей — и все эти эмоции полностью оправданы.

Захотелось в туалет. Я долго сидела возле запертой изнутри двери и прислушивалась к шуму в коридоре. В определенный момент все стихло — слуги разошлись по своим комнатам, но я на всякий случай выждала еще полчаса. Потом осторожно выглянула и обрадовалась полному безлюдью. Кралась все равно на цыпочках, так меня привел в тонус недавний разговор с айхом.

Нужная комната обозначилась почти сразу — я открыла большую белую дверь и некоторое время с недоумением осматривалась: здесь было все для удобства — множество изолированных кабинок, в каждой из которых находилось подобие унитаза и подобие ванной с той же системой наполнения, которую я уже изучила у Ноттена и Нами. Практически маленькие комнатки и тоже с запорами изнутри. Всё предусмотрено. Всё во благо выживания прислуги.

Я так же тихо вернулась в свою комнату, там уже успела в тумбе отыскать предметы первой необходимости — подхватила полотенце и сорочку, которая явно была мне не по размеру, зато до пят и застегивающаяся до самого горла, без намека на приталенность и фривольность: в такой и в монастыре можно прослыть самой пуританской скромницей. И понеслась обратно. После горячей ванны с душистыми порошками я ощутила себя заново рожденной, и за все время меня ни разу не побеспокоили, никто в ванный отсек даже не заглянул, а я тщательно прислушивалась. Хотя вряд ли стоит удивляться: если работы у слуг много и встают они спозаранку, то не горят желанием блуждать по замку ночами.

Вышла в коридор почти расслабленно, но тут же об этом пожалела. Подскочила на месте и зачем-то начала оправлять и без того очень скромный ночной мешок, старательно отводя взгляд от раскосых глаз могучего эйоха.

— Я напугал тебя? Прости. Меня зовут Скиран.

— Катя, — выдавила я.

И лучше бы смотреть в глаза, честное слово. Не так уж и жарко здесь, чтобы щеголять обнаженным бодибилдерским торсом. Я уставилась в стену — этот вариант показался менее энергозатратным. И, опомнившись, поспешила добавить:

— Извини за недавнее, я не знакома с традициями твоего народа… как айх и сказал.

— Я и не требовал от тебя извинений. Но мы можем общаться, Кати?

И снова я не стала поправлять, они как сговорились. Ринс упомянул, что я понравилась эйоху. Может, и преувеличил, а может, сразу своим похотливым нутром чует, где гормоны готовы к бою. Вот только выбор у меня небогат, даже одиночки знают, что изредка необходим хоть какой-то круг знакомств — как минимум, для получения своевременной информации. А в моем случае любая информация запоздалая.

— Конечно, можем, — неуверенно ответила я. — Ты тоже живешь в этом крыле?

— Нет, — по голосу я догадалась, что он заулыбался. Интересно, а как их женщины у эйохов выбирают себе пару, если до этого момента не могут нормально рассмотреть лицо? По форме сосков или количеству кубиков на прессе? Хотя и на моей родине некоторые дамы вполне готовы делать выбор только на этом основании… Скиран продолжал объяснять: — Все эйохи живут наверху. Я спустился сюда в надежде увидеться с тобой. Богиня ко мне благоволит.

Понятно, значит, Ринс не ошибся. И как теперь себя вести? Друзья не помешают, но не хотелось бы нарушить еще пару десятков традиций, после которых этот гигантский симпатяга получит право делать со мной все, что заблагорассудится.

— Наверху? — я задала самый нейтральный вопрос из тех, что могла придумать.

— Да. Нам для попадания на крышу ведь не нужны лестницы. Хочешь, покажу?

Очень хочу. Очень! Стоп, крышу покажет? А-а-а. Да что это со мной? Я никогда не была озабоченной и падкой на мужскую красоту! А может, это и есть влияние айха? Сейчас некого ненавидеть, некого жалеть или что там у меня еще есть в арсенале, потому на поверхность всплыло обычное физическое желание? Осознание такой простой мысли неожиданно успокоило.

— Я бы хотела посмотреть и замок, и крышу. Но боюсь, не означает ли мое согласие на такую прогулку что-нибудь еще?

— Не означает, — он точно улыбался. — Я здесь восемь лет, потому давно привык к влиянию магии, об этом не беспокойся. И ты можешь смотреть на меня — я уже понял, что если твое согласие и прозвучит, то только очень конкретное. Так принято в диких землях?

— Да по-разному бывает… — неуверенно протянула я.

Сама оглядывалась на дверь своей комнаты. Идти с ним рискованно, но в тот момент больше страшило остаться в полной изоляции в незнакомом сообществе — примерно та же паника случается, когда человек впервые оказывается в тюрьме. Существование в любом месте невыносимо до тех пор, пока ты не знаешь правил игры. Потому я и расхрабрилась:

— Хорошо, пойдем, Скиран.

Эйох зачем-то протянул мне руку, но я с улыбкой покачала головой. Мне здесь нужен союзник, а не обнадеженный крылатый спортсмен.

Но через несколько шагов по гулкому коридору я поняла, какую именно помощь он мне предлагал. В центре замка находился гигантский круг, распускающийся во все стороны коридорами, а потолок так высоко, что и не разглядишь в полумраке. Освещение на ночь, похоже, приглушили, но оттого сама атмосфера стала мрачной, и рядом с темными стенами мерещились тени. Но стоило сделать шаг, чтобы убедиться: никого там нет, все стены испещрены витиеватыми росписями, а отсветы от редких магических шаров создают эффект движения.

— Я могу поднять тебя наверх сразу, — напомнил Скиран о своем присутствии. — Замок построен так, что крылатым для этого даже на улицу необязательно выходить. Вон там, — он поднял лицо вверх, — мы и живем, оттуда же есть выход в небо.

Понятно, что у него боязни высоты природой не предусмотрено, но мне стало не по себе даже от представления. В повозке ощущения были все-таки не такими острыми, или утешало, что рядом со мной сидел Ринс и рисковал тем же. Я улыбнулась громиле мягко, чтобы он не уловил в моей реплике недоверия:

— Мне нужно научиться здесь ориентироваться. Покажи лучше, как добраться на самый верх пешком.

— Тогда сюда, — он плавным жестом указал на один из коридоров, и уже в самом его начале я разглядела круглую лестницу, многократно огибающую виражами весь внутренний гигантский зал.

Много прошло времени, прежде чем я уже осознанно захотела забраться эйоху на ручки и долететь за считанные секунды. Здание оказалось выстроенным конусом, потому каждая следующая окружность оказывалась короче предыдущей, тем не менее первый и последний этажи разделяли километры и километры ступенек. Я старалась не обращать внимания на утомление, ведь экскурсия оказалась полезной.