Практическая уфология

Конечно, как при каждом юридическом правиле, есть возможности обойти закон. Переехать в составе большой группы, всей деревней например. Или быть перевезённым в качестве «клиента». Вплоть до продажи себя или детей в рабство. Хозяева у своего должника или имущества не обязаны спрашивать мнение и могут его отправить, куда угодно. Или тащить с собой исключительно для чесания пяток. Это не возбраняется. С другой стороны, склонный к мятежным действиям кому сдался даже в качестве прислуги? Себе дороже такого брать на службу.

– Да!

– Ну, тут надо или очень много платить чиновникам, – рассудительно сказал ученик, – или за долги отработать. Ты, – обратился он к Теодору, – пишешь расписку, Ингвар идёт в магистрат и оформляет в качестве ограниченного в правах клиента. А чтобы не было сомнений, он напишет на ту же сумму свою. На той стороне рвёте – и по нулям. Разве бумаги выправлять за свой счёт будешь? А так волен идти куда угодно по прибытии на место.

– Идёт! – азартно сказал Теодор.

Похоже, он давно мечтал убраться подальше, а тут подвернулся изумительный подарок. Ещё и сам бы приплатил за счастье удрать, да какие у него деньги…

– Что конкретно надо?

Список покупок был немалый, причём приблизительные цены были указаны не для продавца. По отдельности вроде не особо тяжело, но когда всё вместе – капитал немалый. Одноконная косилка. Четырёхграблевая жатка, точило, конные грабли, молотилка и привод к ней, культиватор и двенадцать пружин, лемехи, лапки, борона для посева и картофеля, сеялка клеверная и усовершенствованный стальной плуг, различные приспособления в три десятка наименований и в заключение трактор с запчастями и два грузовика. Пилы, топоры, лопаты, ножовки, косы, серпы. Вернее, металлические части инструментов. Ещё токарный, фрезерный, зубонарезной, плоско круглошлифовальные станки, гидравлический пресс на десять тонн. Патроны, резцы, зажимы, втулки, пуансоны к ним. Запчасти к нескольким паровым машинам с указаниями точного размера.

На очередном пункте Теодор запнулся и поднял глаза на собеседника:

– Вы там войну собрались устроить?

Игорь сделал многозначительную морду. В перечислении значилось четыреста пятьдесят карабинов 81-й модели с семизарядным неотъёмным магазином, двадцать пулеметателей (на недоумённый вопрос Астрик нарисовал нечто крайне похожее на «стэн»), пять тяжёлых пулемётов на колёсных станках. Ну и соответствующее количество патронов. Тут одним вагоном не обойтись.

– На оружейных заводах знакомых не имею, – честно предупредил грузчик-консультант, – они государственные, в отличие от прочих, и кому попало не продадут. У тебя лицензия есть, имена в ней знатные, но как там будет, не могу сказать.

Игорь предложил ещё пива и плотно навалился с расспросами. Судя по всему, основной или один из основных центров провинции, считая со связанными угольными и пороховыми производственными базами, был городом-монополистом промышленного уровня. Вероятно, есть ещё два схожих из более продвинутых. На «девятке» как бы не крупнее, но здесь создано производство полного цикла от добычи руды до выпуска продукции. Занят в целом добрый миллион человек, хотя, понятно, не все на заводах и в шахтах. Есть обслуживающие фабрики, строительство, завязанные на город поставщики продовольствия из окружающих деревень и разнообразная торговля.

При этом оружейные предприятия принадлежат государству, а вот остальные заводы – не индивидуальным капиталистам, а некоему семейному конгломерату древних известных фамилий, давно сросшихся с банковским капиталом. Попасть в данное замкнутое общество достаточно сложно, и большинство имеющих долю просто стригут дивиденды, не вмешиваясь в реальное производство. Римляне с византийцами не имели идеи о невозможности вести коммерческие дела, будучи заслуженного рода, и не видели в таких действиях ничего порочащего. В результате буржуазия так и не развилась, зато появились мощные финансово-промышленные группы. Юридически они представляют собой группу формально самостоятельных фирм, находящихся в собственности определённых семей и под единым административным и финансовым контролем.

Рабочий люд делился на три прослойки. Нижнюю составляли чернорабочие, среднюю – мастеровые, и выше всех стояли квалифицированные рабочие. Последние были трудовой аристократией и могли рассчитывать на систему пожизненного найма и даже пенсии по старости или инвалидности. При условии лояльности к руководству. На производстве сельскохозяйственных машин таковых было почти пятнадцать тысяч – немалая сила. Но все боялись вякнуть хоть слово, и никакими профсоюзами там не пахло.

Сказано было немного не так, но в смысле обмануться невозможно. Благонадёжный профессионал заканчивал жизнь в уютном домике вроде здешнего. И это – счастье. Потому что Железный город достаточно мрачное место. Здесь умирает намного больше людей, чем рождается, и численность поддерживается за счёт младших сыновей в сельской местности, не имеющих возможности эмигрировать на другие планеты.

Они находились в приличном районе, а были места, где человеческую жизнь ни в грош не ставят, а за хорошие башмаки моментально убьют. Плюс полное отсутствие канализации и санитарии в трущобах, часто дающее вспышки тифа, холеры, воспаления лёгких, туберкулёза. Всё это осложняется постоянно висящим смогом от печек с углём и заводских труб. До необходимости заботы об экологии пока не додумались и очистных сооружений с фильтрами не поставили. Дышать временами невозможно, и преимущества развитой страны моментально меркнут перед постоянным кашлем. Иногда, при ветре в твою сторону, ощущение, будто находишься на демонстрации и тебя полиция травит слезоточивым газом. К сожалению, это нормальная и привычная для горожан обстановка.

Ну и прочие замечательные мелочи: десяти-двенадцатичасовой рабочий день, труд малолетних, отсутствие отпуска и оплаченного больничного, невозможность получить компенсацию при производственной травме или выплату пособия по безработице. Есть социальные права настолько привычные, что никто на Земле их не замечает и считает само собой разумеющимся даже в джунглях Африки. Просто где-то благодаря помощи на уровне государства можно неплохо жить, а в другом месте – выживать. Здесь системы не существует даже в зачатке. Можно проработать с детства до старости и ничего в итоге не иметь. Ни пенсии, ни противных социальных работников, ни накоплений. И не потому, что вложил в очередную много обещавшую компанию и остался с голым задом. Элементарно не хватает содержать семью. Не голодаешь? Уже замечательно.

Семьи ютятся по несколько человек в комнатах, размером уступающих предусмотренному для солдат помещению в казармах. Бывает, несколько поколений обоего пола и различного возраста живут в одной комнате, где стряпают, едят, спят и работают. На немыслимых вонючих тряпках они рождаются, растут. Отгороженные в лучшем случае пологом, не скрывающим звуки, зачинают новых детей и умирают. Никто не видит в том ничего ужасного. Окружающие такие же, если не хуже. Есть относительно благополучные улочки, и попасть в число тамошних жителей (собственный палисадник и дерево!) – величайшая мечта многих.

– Ингвар, – сказала хозяйка, показывая крайнюю степень недовольства своим вмешательством в мужскую беседу, – твой кот удавил нашу курицу! – И была продемонстрирована птица со следами атаки.

– Mea culpa, моя вина, – признал с задержкой Игорь, поднимаясь. – Не объяснил, что в доме – не дичь.

А как ему вообще что-либо втолковать? Феликс же не собака, и на цепь не посадишь. Просто для него наличие птицы – повод для охоты. Был бы попугайчик – тоже загрыз бы. В госпитале рядом с оградой домашние животные не бродили. А в той самой книге пока ничего подходящего не обнаружил. Чтобы сказать «низя» и он моментально послушался. Нет такого рецепта!

– Купите другую, я заплачу. Только не сейчас, а когда уедем. Выберите лучшую, и чтобы вот такие яйца, – показал Игорь, широко разводя руками, – приносила. Нет! Две за мой счёт.

– За кого ты нас принимаешь! – возмутился старик.

– За пострадавших. Обязан компенсировать ущерб. А с этим сейчас поговорю…

Стоило выйти за дверь – и навстречу Феликс. Недовольно заорал, жалуясь. Ещё бы: он так классно взял скотину-дуру, бегающую нагло под носом, несмотря на огромный рост, а у него отняли. Надо разобраться с ворами. Партнёр большой, а его задача – всех приструнить.

– И как тебе внушить, что в доме трогать – табу? – заглядывая в глаза коту, поинтересовался его хозяин. – По морде наглой двинуть – так не поймёшь. Навязался, гад, на мою шею. Сплошные убытки.

Кот потёрся о ногу. Демонстрирует отнюдь не счастье от встречи. Метит своё имущество, чтобы другие не зарились. Есть специальные железы, оставляющие запах. Игорь присел, гладя нахальное животное по спине. Главное, если не кормить, так тем более ловить и воровать станет. Не подходит в качестве наказания.

– Когда ты не нарушаешь законов, – изрёк механик задумчиво запавшее в память, – не колеблешь добрых обычаев, не огорчаешь никого из близких людей, не вредишь плоти, не расточаешь необходимого, удовлетворяй свои желания как хочешь…[29] А в доме не смей кровь проливать!





Агон 19. Очередная поездка в неизвестность




Астрик, перекособочившись, попытался подняться, и Теодор протянул ему руку, чтобы помочь.

– Оставь, – сказал Игорь, – пусть сам. Ему полезно.

Ученик проковылял в угол к аккуратно вырезанной в полу теплушки дырке и принялся с кряхтением расстёгивать штаны. Справлять нужду на ходу – то ещё занятие. Поезд не всегда шёл ровно, и сидеть орлом удовольствия на толчках мало. У него ещё и бок болит. Ножом пырнули удачно, по ребру прошло лезвие, а то могло бы быть и хуже, но болит. Между прочим, Феликс взял за обыкновение ходить спать к нему под бок. Раньше такого не наблюдалось. Неужели лечит?

– Ну, не так он и виноват, – миролюбиво сказал Теодор. – Если бы проехались по адресу моей или твоей матери, тоже влезли бы в драку. В наших местах за такие слова немало поплатилось жизнью, посмев оскорбить мужчин.

«А в наших в порядке вещей и для связки слов употребляют», – подумалось Игорю. В очередной раз продемонстрирована разница. Ну ладно, Астрик из прежнего мира не так далеко ушёл, и клановость в порядке вещей. Но и этот, вроде бы цивилизованный гражданин из промышленно развитого мира, думает в тех же категориях.


Начиналось всё в лучшем виде. Астрик сторожил Феликса в доме, чтобы тот ещё чего не выкинул, и помогал старикам по хозяйству. Договорённости такой не имелось, однако пустить его гулять без присмотра в чужом и не слишком дружелюбном городе Игорь опасался. А с собой брать – ни малейшего смысла. Есть подходящий консультант. Побегав по заводским конторам благодаря подсказкам из-за спины, он добился неплохих результатов. Заказывать на месте, да ещё и оптом вышло на четверть дешевле. Оплата транспорта и погрузки за свой счёт и за повреждения в пути фирма не отвечает. Идиотов в коммерческом отделе не водилось.

Зато выбил техника-монтёра для установки и обучения станочников от завода и ручательство на восемь дней с начала работ от любых поломок из-за качества деталей. Покупки в нескольких вагонах одновременно отправляются в грузовом эшелоне, что позволяло сэкономить ещё чуток, зато требовалось охранять в пути, чтобы не украли. Но это опять в плюс. Вместо пассажирского вагона – теплушка, и втроём на карауле во время остановок. Тут благодаря знакомствам Теодора подобрали правильный грузовой эшелон, идущий сразу в «тридцать первый» без промежуточных остановок. Пришлось ждать трое суток нужного, зато риска гораздо меньше. На железке вечно воровали, и троих для охраны мало. Правильно проскочить большие станции, а дальше уже проще.

В общем, от всех этих расчётов и прикидок жутко пухла голова. Последние дни Игорь весь издёргался, хотя склады охраняли и его ответственность начиналась исключительно после гудка отправления паровоза. И тут, раздумывая, чем бы занять руки и мозги, не иначе, получил озарение. С какой стати ждать, раз есть возможность? Проверил устав и спросил Теодора. Тот подтвердил. Рано утром они были под дверями местного цехового союза с просьбой позволить сдать экзамен для повышения квалификации. Это был бы настоящий, не липовый и при свидетелях полученный дип лом. Заодно и жалованье можно требовать выше, чем плохо?

Здешние ребята расспросили о профессиональных умениях и причинах, приведших именно к ним. После предложили кучу тестов. Причём помимо стандартных и сварки с починкой грузовика ему было рекомендовано доказать сноровку на тракторах. Всё равно ведь будешь на них работать, не правда ли? Представили в качестве экзамена три варианта, и довольно быстро Игорь уловил, что не случайно именно эти. Он бесплатно нашёл и исправил поломки. Кому-то за труд денежка капнула. Ну и какая разница, если по результату получил нужную бумагу?

Конечно, повозиться пришлось. Между моделями не было ничего общего. Первый трактор оказался точной копией приобретённого для таинственной Юлии. Карбюратор, как таковой, напрочь отсутствовал. И топливного насоса не было – горючее (не бензин-керосин, а нефть) самотёком поступало из высоко расположенного бака и смешивалось с воздухом прямо в цилиндре. Не только кабины, но и ни одной педали не имелось – ни газа, ни сцепления, ни тормоза. Один руль из металлических согнутых прутьев. И это ещё не всё отсутствующее. Не существовало коробки передач, вместо шариковых подшипников и баббитовых вкладышей применялись бронзовые втулки. В случае износа их можно изготовить в любой мастерской. Вот это было важнейшим качеством, трактор был на изумление прост. Например, чтобы остановиться, требовалось перекрыть топливный кран и никак иначе, а поломки мог устранить любой сельский кузнец при помощи простейших инструментов. Ко всему ещё пахал не хуже двух других. Медленно, но уверенно и без остановок. Проблема была в сложности завестись. Никакой электрики, естественно. Но и заводную ручку придётся крутить не сразу. Зажигание смеси в нём происходило от запальной головки, которую перед пуском двигателя минут пятнадцать – двадцать разогревали до каления. Момент зажигания регулировался подачей воды в цилиндр, охлаждался двигатель водой. И всё же управление и обслуживание настолько просты, что хватало четверти часа инструктажа. На его фоне колёсный с бензиновым двадцатисильным и гусеничный с шестьюдесятью лошадьми смотрелись вершиной инженерной мысли.

Двое суток возни – и честно заработанная официальная грамота в кармане. Это требовалось отметить, и Игорь предложил совместный поход в приятное заведение. Так принято, и не хотелось смотреться сквалыгой. Знал бы, к чему это приведёт, за милю обошёл бы трактир стороной. На самом деле сам виноват. Привыкнув общаться с начальниками в приличном костюме, упустил из виду, как отражается на положении человека его одежда. Припёрся в комбинезоне, и простые люди утратили прежнее подобострастие. И ладно товарищеское обращение, но почему-то соседи стали катить бочку на новую компанию. Какие-то сословные тонкости и желание доказать крутость.

Кто-то кому-то что-то сказал – и практически моментально понеслось. Рослый мужик схватил большую глиняную кружку со стола, запустил не в ответившего Астрика, а в его соседа. Возможно, он был пьян и промахнулся, но, получив по башке, пострадавший упал, зажимая руками лицо, брызнувшее красным. Бывшие экзаменаторы, а нынче собутыльники вскочили с рёвом, оставив сидевшего от неожиданности с открытым ртом Игоря позади. Посторонний дядька налетел на него и чувствительно двинул тяжёлым кулаком. Останься сидеть, улетел бы со стулом вместе, но, уклоняясь, Игорь упал на пол, перевернулся, изогнувшись, с огромным трудом увернулся от прямого удара ноги в лицо – ботинок оставил на скуле кровавый след, – закатился под стол и выскочил с другой стороны. Не пытаясь вступить в переговоры – рядом азартно дрались уже целой толпой, и половина не имела отношения к ссоре, – врезал в нос. Противник взвизгнул и, схватившись за лицо, удачно подставился. От молодецкого удара под дых свалился, корчась, и удар в печень отправил его на пол.

Висящего на Теодоре здоровяка приветствовал ударом в висок, стараясь оглушить, но не доводить до греха. Наверное, надо было не стесняться. Мог бы и догадаться, что с хиляком тот бы сам справился. Грузчик-консультант был худ, но обладал такой широкой костью и такими мускулами, что с ним никто не мог бороться. Здоровяк вместо падения в нокауте отшвырнул Теодора и развернулся с рычанием гориллы, а когда пошёл на Игоря, выписывая неведомо откуда появившимся приличных размеров ножом восьмёрки и светя подбитым глазом, стало совсем не до смеха. Он не пугал, намереваясь по-настоящему наделать дырок.

«Какой идиотизм – сдохнуть после всего случившегося в пьяной драке по глупейшему поводу», – зависла в голове Игоря мысль, пока он лавировал между опрокинутыми столами и старался не подпустить к себе вконец ополоумевшего врага. В толчее и общей сумятице совсем не простое занятие.

Сбоку любителя резать ножом огрели стулом. Очень хорошо, что заведение из приличных и сидят не на тяжёлых длинных скамейках. Тот сбился с шага, молниеносно полоснув в бок. Астрик не успел шустро отшатнуться, и его зацепило. Но главное, ученик сбил неумолимо надвигающуюся поступь, отвлекая на себя. Игорь не упустил шанс, прыгая вперёд и со всей силы вкладываясь в подставленную челюсть. Что-то хрустнуло под костяшками, глаза у человека-гориллы закатились, и он неловко опрокинулся на стол, сшибая его. Второй раз такой удар бы не вышел. Рука ныла, и хотелось срочно кому-то пожаловаться на неудобство. Некогда было. На улице свистели, намекая на необходимость уносить ноги. Здешние стражи порядка не любили влезать в серьёзные разборки и получать по башке от разъярённых горожан и заранее предупреждали о приближении.

– Уходим! – хватая с испуганными глазами зажимающего рану Астрика и пихая его в сторону выхода через кухню, крикнул Игорь.

Повара, выглядывающие в зал на драку, шарахнулись, когда они с топотом пронеслись мимо. Неудивительно. Попались бы на дороге, непременно кого-нибудь затоптали бы. Они не одни умные оказались, много народу мчалось. Вроде бы никого не убили, но любой повязанный будет платить крупный штраф и за отсутствием денег отрабатывать. Желающих не наблюдалось.

Потом бегали кривыми переулками по кучам грязи и под вопли недовольных тамошних жителей. Сам Игорь непременно заблудился бы. Утром, толком не выспавшись и не отдохнув, поднял свой немногочисленный отряд и перебрался к товарной станции. Лучше, как говорится, перестраховаться, чем дождаться прихода сыщиков. Они с Астриком здесь чужие и даже не граждане. Те же техники сдадут моментально, попадись в лапы правосудия. А оплачивать простой вагонов или позволить отъезд без охраны и контроля себе дороже. Да и капитала осталось в обрез. Попробуй потом Исповеднику объясни, с какой стати задержка.

Так и просидел до отправки на иголках. Причём волновался он один. Астрик был не в лучшем состоянии, хотя рану зашили сразу и накормили нужными таблетками. Теодор тоже дёргался, но совсем по иным причинам. Ему мечталось свалить к новой жизни, будто там мёдом намазано.

Поезд заметно замедлил ход и принялся тормозить. Игорь высунулся в неплотно закрытую дверь теплушки и обнаружил станцию с названием Катунь, благо уже рассвело. Чуть дальше – небольшой городок, явно центр здешней цивилизации на фоне мелькающих рядом с железкой немаленьких деревень. К счастью, людей особо не видно, ещё не выползли, хотя городок по меркам провинции приличных размеров.

Игорь привычно взял карабин и кивнул Теодору на второй. На любой остановке надо изображать караул. Причём бывшего смутьяна пришлось обучать обращению с огнестрельным оружием. Прежде ему не доводилось пользоваться им, и Игорь подозревал, что лучше бы и не проверять, насколько он способен к действиям. Нет, при необходимости Теодор выстрелит обязательно, да вот растеряться может.

– Я тоже, – нетвёрдо заявил Астрик, готовый отдать жизнь за чужое добро, но не подвести мастера.

– Сиди у входа и смотри. Если чего – ори.

Просить наладчика о помощи не стал. В самом начале тот сообщил:

– Я четыре года учился на станочника-универсала и до того десять с наставником, и самостоятельно работал. В охрану не нанимался, даже не надейся. И дело не в деньгах. Охота из-за хозяйского имущества здоровье терять.

Обижаться тут не на что. Сам тоже не пылал бы желанием вне служебных обязанностей дополнительно уродоваться, ещё и с риском получить ножом в спину от грабителей. Неизвестно, пугали или нет, но на стоянках приходилось проверять печати и изображать часового. Во время многократного перехода врат вконец измучались от беготни из теплушки. Самый момент сбить замок и утащить первый попавшийся ящик. Останавливать уже некогда, пусть Игорь и увидел спину разбойника. К счастью, там ещё была железнодорожная охрана и пара купцов вроде него со своими людьми. А после Мегара-31 всего дважды останавливались. Сутки такого движения выдержать можно. Тем более оплата в свой карман за охрану. Всё честно и при прибыли. Здесь слегка словчил, там похимичил – и счёт в банке чуток потяжелел.

Они соскочили на насыпь. За исключением парочки молоденьких девиц в железнодорожной форме (кассирши?), на перроне людей не наблюдалось. Грабители с топорами и прочими инструментами тоже не появились. Не то чтобы Игорь мечтал схватиться и отстоять от ворогов привезённое, скорее наоборот, хотелось тишины и спокойствия. Поменьше проблем.

Феликс отправился следом. Иногда он вёл себя как собака. Ходил по пятам и не проявлял ни малейшего интереса к дому. Кошкам положено привязываться к месту, а ему плевать.

– Уже, парень, – сообщил пробегающий кочегар с паровоза, покосившись на кота. Обычно люди шарахались или пытались потрогать. Второго заметно меньше, но Феликс не позволял себя касаться. – Сейчас отцепим лишние вагоны, и пойдёт только твой заказ на Майман. Одноколейка, десять миль. Считай, доехал.

– Самое время грабануть, – хмуро сказал Теодор. – Я на ту сторону, – и нырнул под вагон.

Любопытно, кто строил ветку, подумал Игорь, лениво двигаясь в хвост эшелона, где возились работяги. Дорогое удовольствие. Кроме его имущества ещё пара вагонов с товарами для местных купцов. Будет нынче праздник у жителей округи. Мануфактура прибыла в немалом количестве и кое-что ещё.

Стоимость одной мили согласно брошюре от 36 до 45 тысяч ренсов. Правда, цифры средние и на две колеи. Всё равно до черта выходит. Какой смысл прокладывать дополнительный отрезок, когда и так довезут. Не телегой, так грузовиком.

– В чём дело? – резко спросил Игорь у бабки, направляющейся к нему.

– Бухфета у нас нет, – сказала она, глядя подслеповатыми глазами, – а вы небось не прочь закусить.

– И что тут?

– Жаркое из молодого барашка с горошком и картошкой, – гордо ответила бабка.

С картошкой в «семнадцатом», а похоже, и в других мирах было не то чтобы плохо. Местами она отсутствовала полностью. Иногда употреблялась на корм скоту, и люди плевались, услышав о ней, подозревая унижение. Только в здешнем магистрате распространена достаточно широко, судя по разговорам. Игорь по-настоящему соскучился по хорошему блюду и не желал опять трескать репу. Невкусно и несытно, лишь бы набить брюхо.

– С подливой, – добавила она, поднимая крышку горшка и давая понюхать запах, от которого моментально потекли слюнки.

Заподозрить в желании отравить было несколько странно. На мелких станциях выход к поезду свободный, и местные вечно норовили что-нибудь втюхать. Им дополнительный заработок – проезжающим свежая пища или ручные изделия. Качество обычно прекрасное. А есть всё равно станут позже, уже в дороге, и, буде появятся злые намерения, ничего не обломится. Ну, это так… Мысли для порядка. Не верилось в хитрые заходы. Такая приятная старушка, опрятно одетая, но видно – не в новое, и напоминающая бабку Теодора.

– Баран не от старости помер?

– Ну, не ягненок, да не засох ещё.

Паровоз загудел, подавая сигнал. Пролез под колёсами и запрыгнул в вагон Теодор, кивнув на ходу. С той стороны дырок нет, и никто не подползал с ломом. Игорь подхватил Феликса и сунул в руки Астрику.