Предсказатель смерти

– Молодец, Вадим! – похвалил его Гуров. – Продолжай следить за Сердаровым. Завтра дашь подробный отчет по сегодняшнему дню. Приезжай в Главк с утра, там и определимся, что дальше будешь делать.

Он дождался, пока Сердаров отъедет со стоянки, а затем вернулся к автомойке, чтобы осмотреть место преступления. Место на стене, где была написана абсурдная фраза, покрасили, и никаких следов надписи не осталось. Лев достал из папки фотографии предметов, которые собрали рядом с трупом эксперты, и, сопоставив все на местности, отметил для себя, что все улики располагались практически на одной линии, а не были беспорядочно разбросаны. Вот только направление этой линии ни с одним из двух других мест преступлений связи не имело. Поэтому способ, которым разгадал в 80-х преступление Хохлов, на этот раз не годился.

Закончив осмотр стоянки у автомойки, Гуров вернулся к себе домой и с удивлением увидел машину Крячко рядом со своим подъездом. Неторопливо припарковавшись, он подошел к ней и легонько постучал в окно. Станислав, что-то увлеченно колдовавший над планшетом, в котором Гуров узнал свой собственный девайс, невольно вздрогнул и рефлекторно потянулся к пистолету в заплечной кобуре, который всегда носил с собой.

– Лева, не подкрадывайся так. В следующий раз пристрелить могу. Совершенно случайно, разумеется, – предостерег друга Крячко, когда выбрался из машины.

– А ты мух не лови, когда кого-то караулишь, – усмехнулся Лев. – Тебя какая нелегкая сюда принесла?

– Собственность твою решил доставить. В целости и сохранности, – ответил Станислав. – Игорь все проверил, но, к сожалению, никаких шпионских программ не нашел.

– Почему к сожалению?

– Потому что это упростило бы поиск преступника.

– А мы простых путей не ищем. Ну, раз уж приехал, пошли ко мне. Заодно и на место преступления посмотришь. Одна голова – хорошо, а две – лучше. Может быть, вдвоем увидим то, что я сам мог просмотреть.

В подъезде Гурова надпись на стене тоже закрасили. Правда, сделали это так аккуратно, что отличить покрашенное место от общего тона стены подъезда было практически невозможно. Впрочем, и тут тоже надпись и предметы, уложенные рядом с трупом, располагались на одной линии. И опять она не имела связи с остальными местами преступлений. Крячко предложил пообщаться с женой убитого соседа, но Лев отказался. Он посчитал, что сейчас для этого неподходящее время, да и ни о чем конкретном пока спросить вдову было невозможно. А зарождать в женщине сомнения относительно вины арестованного бомжа, пока не хотелось. По крайней мере, до беседы с последним.

Естественно, Крячко напросился на ужин к другу. К удивлению обоих и радости, Мария оказалась дома. Строева загнала обоих в ванную умываться, а сама, не спрашивая ни о чем, отправилась накрывать на стол.

– Так, господа полицейские, – строго заявила актриса, когда друзья закончили приводить себя в порядок. – Я к вам ни стряпухой, ни официанткой не нанималась, поэтому оба со мной расплатитесь за работу по моей обычной актерской таксе – 200 000 за премьеру. Впрочем, если будете умненькими и хорошенькими мальчиками, сделаю вам скидку – месяц обедов в ресторане «Турандот»!

– Ни хрена себе скидочка! Да там одно блюдо тысяч двести стоит! – возмутился Крячко и, увидев гневный взгляд Строевой, сдался: – Уговорили, сударыня. Сделаю вам еще более щедрое предложение за вашу заботу о нас, неблагодарных: пять пирожков из столовой в 71-м ПТУ!

– А вот за это сейчас кто-то точно без ужина останется, – пригрозила Мария, а затем рассмеялась. – Как у вас сегодня день прошел?

– В рабочем порядке, – улыбнулся Лев. – А у тебя что нового? Сегодня странных поклонников не появлялось?

– Ни странных, ни обычных поклонников не было, – ответила она. – Сегодня вообще репетиции пришлось отменить. Весь вечер свет в театре отключался. Наш бедный электрик материться устал. Утверждал, что против него кто-то заговор устраивает.

– Ну, заговоры не мой курятник. Стас, докладывай, что по Сидорчуку удалось узнать? – потребовал сыщик, усаживаясь за стол.

– Есть какие-то наметки, но о чем-то конкретном говорить пока рано, – покачал головой Крячко. – Я завтра еще денек в этом покопаюсь, а затем можно будет выводы делать. Ты сам лучше расскажи, чего сегодня нарыл.

На этот раз даже Марии было интересно услышать, что удалось узнать из головоломок, и друзья отошли от традиции не разговаривать о работе во время ужина. Гурову похвастаться особо было нечем. Он рассказал о встрече с Хохловым, о незнакомце с родинкой, ходившем в церковь, и еще об одном совпадении, когда около автомойки он наткнулся на зеленый «Brilliance». А закончил свое повествование рассказом о том, что удалось узнать о личности повешенного.

– Тебе, Стас, завтра-послезавтра проверить его личную жизнь придется, – сказал Лев. – Возможно, в деле замешана какая-то женщина. По крайней мере, так грузчик из магазина предположил. Он говорил, что умерший не выпивал, но стал куда счастливее в последнее время.

– Странно все это, – пожал плечами Крячко. – Из практики выходит, что непьющие люди куда меньше совершают случаев суицида. Мне вот интересно, как вообще можно было заставить этого молочника повеситься?..

– Почему молочника? – удивилась Мария.

– Ну как почему? – пожал плечами Стас. – Не пил, да еще и коробку из-под молока рядом с собой оставил. Кто он, как не молочник?..

– А ну-ка, подожди! – оборвал его Лев и схватил папку с фотографиями вещдоков.

Он уже все понял, но ему потребовалось подтвердить свою догадку. Осмотрев фотографии коробки из-под молока, Лев обнаружил то, что предполагал найти: адресом производителя напитка было одно из сел в Подмосковье!

– Твою же мать! Какой же я тупица! Эта скотина не только о месте убийства мне сообщала, но даже на способ, каким собирается убивать, намекнула! Дайте мне фото с газетой… Так и есть! Даже дата убийства указана!!!

Не знавшая деталей Мария не сразу поняла, о чем говорит ее муж, а вот Крячко сообразил почти мгновенно. Коробка из-под молока, разлитого в Московской области, указывала на район готовящегося убийства: село Молоково, а воткнутая в асфальтовую трещину икона Казанской Божьей Матери абсолютно точно называла место: Казанская церковь. Камни в коробке, конечно, можно было считать намеком на способ убийства (задавит на дороге), но все же Станислав склонялся к тому, что они там были просто затем, чтобы служить балластом и не дать пустой коробке куда-то улететь. А вот дата на газете в кармане хоть и была двухгодичной давности, но точно совпадала с тем календарным днем, когда неизвестный и убил свою третью жертву.

– Охренеть! – не удержалась Мария от крепкого словца. – Что там было рядом с трупом нашего соседа?

И тут оказалось, что все легко и просто разгадывается. Осколок автомобильного плафона и розовый обмылок теперь просто кричали о том, как просто было понять, что они означают автомойку. Старый студенческий билет, на котором не было фотографии, да и имя с фамилией его владельца разобрать было невозможно, откровенно указывал место, где эта автомойка находится, – 3-я Институтская улица. Лишь обрывок от коробки с томатным соком поначалу смутил всех. Крячко предположил, что это был намек на то, что повешенный был мужиком непьющим, но Мария оказалась прагматичней.

– Единственная ценная информация, которая есть на этом огрызке, это срок годности! – торжествующе заявила она, ткнув в фотографию пальцем. – Дата та же, что и в день убийства. Тут даже год совпадает! Ну-ка, что ты нашел рядом с третьим трупом?

Но оказалось, что разгадать загадку, когда знаешь, что именно она должна означать, куда проще, чем решить головоломку, не имея никакого представления, на какое место она указывает. Поломав голову над этим, друзья решили сначала определиться с датой события, а единственной из вещей, на которых были какие-то цифры, в этом случае оказался билет в кино. Но и тут их ждало разочарование. Это был не просто билет, а подарочный сертификат от одного из кинотеатров, дающий право на посещение одного сеанса в течение недели премьерного показа. И эта неделя начиналась с сегодняшнего дня!

– Похоже, убийца с каждым разом усложняет задачу, – задумчиво проговорил Гуров. – Если в первом случае он четко указывал на дату готовящегося убийства, во втором завуалировал ее прошедшим годом, а в третьем – сделал разброс в неделю. Выходит, он мог убить кого-то и сегодня, если, конечно, не ждет от меня определенного шага.

– Хочешь сказать, он таким способом тебя за ниточки дергал и продолжает это делать? – предположила Мария.

– Мастер марионеток, блин! – выругался Крячко.

– Не буду размахивать шашкой, мы еще поборемся! – проговорил Лев. – Давайте с местом готовящегося преступления разбираться.

А вот это оказалось самым трудным. Понять, какой из трех предметов – моток изолированной проволоки, значок с птицей или игрушечная сабля – указывал на район преступления, оказалось совсем непросто. Друзья начали с того, что попытались понять, где в Москве или в Подмосковье есть места, которые можно как-то ассоциировать с этими предметами, но быстро поняли, что таких – бесконечное множество вариантов. Начиная с сел и улиц, название которых могло бы ассоциироваться как с саблями (село Царево, село Мечниково, улица Каховка, набережная Тараса Шевченко и так далее), так и с птицами (села Птицыно, Воронки, Снегири, районы Зябликово, Сокольники, Воробьевы горы), а уж с электропроводкой и вовсе можно было связать две трети Москвы и половину Подмосковья.

– Стоп! – прервал дискуссию Гуров, когда устал слушать перечисляемые варианты. – Что из вещей в первом случае бросалось в глаза в первую очередь?

– А мы там не были, – напомнил Стас. – Может, не будешь умничать?


– На лестничной площадке я сначала заметил осколок автомобильного плафона и розовый обмылок, а у автомойки мне бросилась в глаза воткнутая икона. Это места, рядом с которыми произошло убийство, – пояснил Лев. – А в машине я сначала обратил внимание на моток провода. И то только потому, что он был скотчем прикреплен к сиденью. Значит, для определения района и улицы у нас остались значок и сабля.

– Легче не стало, ваше сиятельство, если честно, – съязвил Крячко. – А тут как очередность определить? Что было первым, а что последним?

– Ну-ка, ну-ка… Сабля после удара залетела почти под переднее сиденье, а вот значок, который и вовсе должен был затеряться внутри салона, лежал ровно в центре резинового коврика. Может быть, он тоже к нему был прикреплен?

– Дайте-ка я на значок еще посмотрю! – потребовала Мария и, не дожидаясь, пока ей протянут фотографию, сама взяла ее со стола. – Это хищная птица. И, по-моему, она больше всего на сокола похожа. Тут и думать нечего! На значке птица сидит на вершине скалы, а сабля где-то внизу валяется. Соколиная Гора, проспект Буденного!





Глава 5




Отправляясь утром на работу, Гуров не прекращал заново прокручивать в голове все версии возможного места запланированного убийства, которые можно было получить из комбинации значка с птицей и игрушечной сабли, но все равно вариант Марии подходил лучше всего. Привыкший изучать все возможные варианты исследования доказательств, он вынужден был согласиться с тем, что убийство должно произойти в районе Соколиной Горы на проспекте Буденного.

А вот с мотком изолированной проволоки трудности возникли определенно. Неизвестный убийца действительно усложнил свои собственные загадки. Сознательно или нет он это сделал, пока большого значения не имело, но каждая из загадок становилась труднее предыдущей, словно преступник, играя с Гуровым, давал ему понять, что дальше будет все труднее и труднее их разгадывать. Вот только Лев не собирался допускать даже возможности, чтобы преступник продолжал в том же духе. Последнюю загадку нужно было разгадать на сто процентов достоверно, чтобы не только предотвратить следующее убийство, но и закрыть киллера в тюрьму, далеко и надолго. Именно поэтому нельзя было допустить ошибки с тем, что может означать изолированный провод, прикрепленный скотчем к спинке сиденья в брошенной «десятке».

Гуров почему-то был уверен, что четвертого убийства еще не произошло. Преступник, разыгрывающий с ним непонятную партию, каким-то образом следит за сыщиком и ждет, пока он сможет разгадать еще одну загадку. А поскольку два последних убийства непосредственно были связаны с расследованием нападения на Астахову, он либо знал, кто его совершил, и знал, что в определенное время Гуров пройдет по имеющемуся следу, либо вовсе сам его организовал, чтобы заманить сыщика в какую-то ловушку, о которой тот пока даже не догадывался.

А связь между серией убийств (хотя в заключении экспертов говорилось, что у автомойки человек повесился без посторонней помощи!) и нападением на Астахову говорила о том, что если Гуров выйдет на бандитов, то и до неизвестного убийцы будет рукой подать. И именно следующий шаг в расследовании дела Астаховой даст подсказку, что может означать моток изолированной проволоки. Пока у этого предмета из головоломки было слишком много толкований, учитывая длину проспекта Буденного. Это мог быть и магазин автозапчастей, и Институт медицины труда, и крупный концерн, располагавшийся на пересечении проспекта Буденного и шоссе Энтузиастов… Да это могло означать что угодно! Вплоть до Дома культуры или будки подстанции. И пока не удастся найти следующую ниточку в деле нападения на Астахову, полной уверенности в том, что имел в виду преступник, оставляя в машине кусок провода, не будет. А времени, чтобы понять это, оставалось меньше недели.

Приехав в Главк, Гуров первым делом затребовал у Суркова данные по Сердарову и Ларионову, которые просил вчера собрать, а также приказал проверить связи охранника финтес-центра Харитонова, а сам связался со службой такси, чтобы узнать, куда именно отвозили женщину, с которой встречался в ресторане Астахов. Конечно, об этой незнакомке можно было бы спросить и самого банкира, но, во‑первых, он бы узнал, что за ним велась слежка, а это сейчас ни к чему, а во‑вторых, Гуров предпочитал сначала самостоятельно собрать всю возможную информацию, прежде чем показывать фигурантам дела, какие козыри у него есть в рукаве.

Он нисколько не удивился, когда в сервисной службе такси ему ответили, что их машина высадила пассажирку в том самом районе, где когда-то сам Гуров потерял машину Сердарова, когда пытался проследить, куда направляется Астахов. Лев тут же связался с Вадимом Лаврентьевым и попросил съездить по указанному адресу и попытаться узнать, где именно проживает таинственная знакомая банкира и как ее зовут.

Биография Сердарова оказалась абсолютно ничем не примечательна, если бы не одно «но»: владелец зеленого «Brilliance» почти непрерывно работал в тех же организациях, в которых служил Ларионов, всегда исполнял обязанность личного водителя последнего. Где, как и когда оба познакомились, Суркову узнать не удалось, но, судя по фотографиям, которые оба выкладывали в соцсети, отношения между ними были скорее дружеские, чем те, какие обычно бывают у начальника и подчиненного: оба довольно часто вместе фотографировались на пикниках и праздниках.

А вот подробная информация на самого Ларионова и обо всем, что с ним связано, заставила Гурова изменить свою точку зрения в отношении этого человека. Если первоначально он считал его этаким зиц-председателем, который ничего не решает, но при этом отвечает за все, то полная информация Суркова показала, что Ларионов не так прост, как кажется.

Дважды он оказывался на скамье подсудимых за экономические преступления и оба раза отделывался незначительными наказаниями, а вот те, кого обвиняли вместе с Ларионовым, получали реальные сроки. Кроме того, каждый раз в неизвестность исчезали солидные денежные суммы, которые никаким образом не удавалось ни отыскать, ни возместить.

Гуров не был специалистом в экономических вопросах, да и самих материалов дел на Ларионова, из которых можно было бы понять, каким образом велось расследование, у него на руках не было. Да, если честно, не было ни времени, ни необходимости. Того, что он узнал, оказалось достаточно, чтобы понять: Ларионов не так прост, как кажется, и вполне способен быть организатором преступлений. Дополнительно это подтверждала и скрытность финансиста – даже его родственник-банкир практически ничего не знал о личной жизни Ларионова. Поэтому предположение о том, что Ларионов мог организовать ограбление Астаховой для каких-то своих непонятных целей, вполне имело право на существование. Вот только не очень-то верилось, что именно финансист был тем человеком, который затеял с Гуровым опасную игру в шифровки, убивая при этом абсолютно посторонних людей.

И тут Льву пришло в голову, что все три жертвы, ставшие частью головоломки, могли иметь что-то общее друг с другом, помимо стремления к постоянству. Если преступления и вправду были связаны с расследованием нападения на Астахову, настолько изощренному убийце было бы опасно полагаться на случайность, выбирая очередную жертву в толпе. Другое дело, если он хорошо знал тех, кого намеревался убить, чтобы быть уверенным в том, что жертва в нужное время окажется в нужном месте.

Гуров тут же позвонил Суркову и попросил старшего лейтенанта проверить телефоны погибших, а также постараться найти в них общие контакты. Затем на всякий случай связался с сотрудниками ГИБДД, хотя и без этого звонка понимал, что объявление в розыск машины Сидорчука пока результата не принесло, поскольку ему наверняка бы сообщили, если бы зеленый «БМВ» Е 30 где-нибудь «засветился». Естественно, в управлении ГИБДД сыщику ответили, что поисками машины занимаются, но результат пока нулевой.

Конечно, сейчас было крайне важно выйти на след Сидорчука, если автомобиль и сейчас находился именно в его пользовании, но и без этого Гурову было чем заняться. К примеру, пообщаться с Харитоновым и узнать, что именно связывает охранника и владельца «Brilliance», или допросить бомжа, до разговора с которым руки так и не дошли, но ни того, ни другого сделать он не успел. Нарушая его планы, позвонил Станислав, который утром так и не появился в Главке.

– Слушай, Лева, я жрать хочу, а тут такую классную забегаловку мне посоветовали, что я просто не мог удержаться, чтобы тебя с собой не пригласить, – раздался в трубке веселый голос Крячко. – Подруливай ко мне. Думаю, очень доволен будешь. Это касается Сидорчука. И, вполне возможно, нашего маньяка-шифровальщика тоже. Я сейчас неподалеку от проспекта Буденного, и есть вероятность, что встречу тут нашего украинского друга. Тебе это о чем-то говорит?

– Называй адрес. Сейчас приеду, – торопливо проговорил Лев.

– Только поспеши. У тебя есть час, а то все веселье пропустишь, – ответил Станислав и назвал адрес столовой на улице Буракова, в двух шагах от проспекта Буденного.

Столовую Лев нашел довольно быстро. Заведение общепита располагалось в здании Центра метрологии и выглядело снаружи не слишком презентабельно. Впрочем, ему приходилось бывать в заведениях куда хуже этого. И, между прочим, в некоторых из них весьма вкусно кормили. Естественно, об обеде он подумал в последнюю очередь, пока выглядывал из окна машины забравшегося в тенек Крячко.

В этот день август словно вспомнил, что он хоть и последний, но все-таки летний месяц, и к обеду разогрел московский воздух так, что о предыдущем похолодании напоминал лишь легкий ветерок, изредка налетавший из подворотни. Гуров заглушил мотор и не спеша отправился к Крячко, выкуривавшему вторую или третью сигарету в ожидании друга.

– И что мы здесь с тобой делаем? – подходя к нему, спросил Лев.

– Ждем Сидорчука, – пожал плечами Крячко.

Оказалось, что вчера вечером, после беседы с Гуровым и Марией, Станислав отправился совсем не к себе домой и не на очередную ночную тусовку, а в одно из мест, где по собранной им информации мог находиться Сидорчук или один из его близких друзей.

Еще вчера днем, побывав на последнем известном месте работы украинского гастарбайтера, регулярно наведывающегося в Москву, пока его не выдворили за нарушение паспортного режима, Крячко кое-что узнал. Прораб строительной компании, у которого работал Сидорчук, очень хорошо его помнил, поскольку и внешность у Романа была приметная (он все время выглядел мрачным, даже когда шутил), да и работал он очень хорошо. Как говорится, был мастером на все руки. А вот друзей среди других строителей украинский визитер заводить не спешил. Прораб назвал лишь одного человека, который был близок с Сидорчуком, но данных о нем не помнил почти никаких, кроме имени, фамилии и места, где они с украинцем любили бывать. Приятеля Сидорчука, Федора Пьяных, можно было найти в одной из бильярдных Москвы, в которой для своих еще и стояли покерные столики. По словам строителя, Сидорчук и Пьяных часто упоминали это место, но брать туда с собой кого-то еще категорически отказывались. По крайней мере, когда кто-то из бригады набивался к ним в компанию, говорили, что именно сегодня туда идти не планируют. Играли они там только в бильярд или перекидывались в картишки, прораб не знал, правда, с остальными строителями ни в «козла», ни в «очко» приятели не играли.

Крячко попросил знакомого полицейского с того участка, на котором располагалась бильярдная, собрать ему максимально полную информацию об этом заведении и, получив ее, не откладывая в долгий ящик, решил отправиться туда и попытаться если не отыскать самого Сидорчука, то хотя бы что-то узнать о нем. И вновь Станиславу повезло: отыскать нужного человека ему удалось достаточно быстро, а втереться в доверие – еще проще. Впрочем, Стас всегда прекрасно умел находить общий язык с любой категорией людей и быстро становился своим человеком в каждой компании. Уже через час после того, как он лично познакомился с Федором Пьяных, последний начал считать его своим другом.

– Слушай, а мы с тобой ведь точно пересекались где-то! – заявил Крячко, когда они с новым знакомым выпили по стопке водки. – Ты на стройке в Кунцеве не работал? Года два назад?

– Работал, – кивнул Пьяных и посмотрел на Станислава, пытаясь его вспомнить. – Только тебя не припомню.

– Да ладно?! – наигранно возмутился Крячко. – Я на соседнем с вами объекте у Пантелеймона в бригаде калымил. Ты еще с хохлом этим мрачным терся всегда. Как его? Фамилию забыл…

– Сидорчук, – расплылся в улыбке Федор. – А-а-а! Вспомнил я тебя. Ты там у каменщиков главным был. Вечно мужикам бухать не давал, а сейчас сам за шиворот закладываешь!

– На работе – работать, а бухать – в Бухаре! – грубовато пошутил Стас.

– Верно говоришь, братан! – хлопнул его по плечу Пьяных. – Мы тоже с хохлом на работе бухать себе не позволяли. Только скурвился он сейчас.