Притча 1. Пустая

— Не… дождешься… — Тело ее сплошь покрывала теплая, гладкая змеиная чешуя, каждая жилка была напряжена, как струна, только что не звенела. Сколько кровей было намешано в ней? Кто ответит? Но демонская кровь была совершенно явно — и она сейчас боролась с вытягивающим из Никамиды душу зовом демона Гнева.

— У тебя же нет души. Ну, очнись же ты! Ты же регенерируешь быстро…

Глаза нелюди полыхнули яростным светом. Она оттолкнула некроманта, садясь, расстегнула пряжки на куртке, половину просто срезав снова невесть откуда взявшимися когтями, перевернулась, мучительно выгибаясь, на четвереньки. Тело изменялось, трансформируясь во что-то невообразимое. Оливер притянул посох и отошел к камину, от греха подальше.

Нелюдь взвыла, коротко и яростно. Плечи раздались, грудь стала больше и намного выдалась вперед. Чуть выше лопаток чешуйки лопнули, расходясь в стороны — как побеги из земли, из плоти лезли крылья. Они влажные, тонкие косточки, обтянутые пергаментной кожицей в сеточке кровеносных сосудов, белесые, мерзкого вида. Постепенно они увеличивались, разворачивались, обсыхая — почти скрыли, как упавшие паруса, под собой тело девушки. А из-под них, извиваясь бешеной змеей, выстрелил хвост, увенчанный обсидиановой, как волосы Ники, кисточкой. Крылья дрогнули, раскрываясь — перламутрово-белые, с пурпурными когтями и разводами. Меж ними по хребту тянулась короткая вязь рун до самого хвоста. На склоненной голове чуть выступали аккуратные, острые спиральные рожки. Никамида в облике демон подняла голову.

— Красавица, — оценил некромант. — Не шевелись, во двор перенесу.

Демонесса мотнула головой, тяжело дыша после трансформации. К тому же она была ранена — поперек груди пролегала ровная, длинная багровая полоса раны. С ее краев медленно срывались капли светящейся алым крови, которые не исчезали, не долетая до пола. Гнев все еще пил ее силы, хотя душой завладеть не мог — Никамида была выше в иерархии, хоть и нечистокровной. Оливер вздохнул.

— Ложись, вылечу? — проворчал маг.

Голос демона изменился после трансформации немного — все такой же глубокий, слегка тягучий:

— Посланник, Оливер-р. Пр-р-ринеси. — на выдохе простонала девушка.

Некромант раскинул руки ладонями вверх. И корона из пяти кинжалов показалась над ними. Демонесса тяжело поднялась, поводя крыльями — сшибая столик и кресло, но, кажется, даже не заметила этого. Вытянула руки — в ладонях возникли рукояти Гнева и Тишины. Соединила пазы в рукоятях, постепенно присоединяя к ним остальные. В руках оказалась ощетинившаяся семью смертоносными лучами Звезда Идаса. Демонесса окунула лезвие каждого Луча в свою кровь и рана мгновенно закрылась, исчезая под перламутровыми чешуйками.

— Я выполнила условия сделки? — туманный голос прошелестел по комнате.

— Да. Благодарю. — Оливер кивнул.

— Можешь приступать к выполнению второй. — Никамида усмехнулась, не так, как кровожадная нелюдь, а как знакомая некроманту девчонка-наемница. — Только найди сначала. Мне пора выполнить свою часть обязательств. — демонесса укутылась нестерпимо-ярким белым светом и исчезла. Оливер горько усмехнулся. Обшарил тело бывшего любовника-напарника, вынув из потайного кармана шесть медальонов.

— Ну что же. Ты хотел стать единственным хозяином порталов. Теперь им буду я. А ты… Жаль!



*******



Демон Никамида в задумчивости стояла на краю кратера. Почти вровень с краями тяжело плескалась лава, то покрываясь черной коркой, то снова плавясь багровым огнем. Демонесса вытянула руку с Звездой, демоны заключенные в металле, хором взвыли, почуяв скорую свободу.

— Пора, братья! — оружие без всплеска кануло в вязкую багровую массу, словно в чистую воду.

Лава взбунтовалась, выплескиваясь за края кратера, но Никамида не отступила, глядя на нее. Один за другим освобождались демоны, по мере того, как плавился во чреве горы металл их тюрем. Когда исчез последний, демонесса распахнул мутные крылья и ветер подхватил ее, унося от взбесившегося вулкана.

Полет оборвался внезапно — тело демонессы изломалось судорогой, сведенные крылья обвисли и она камнем рухнул вниз.

В колючие заросли какого-то кустарника, ломая его. Белое тело билось на земле, в трансформации. Исчезли, растаяв туманом, крылья и хвост, судороги тела выгибали тонкую фигурку нелюди в дикой судороге, пока все не закончилось. Никамида неподвижно замерла — полуобнаженная, лишь в разорванных штанах, без оружия и без сознания. Неизвестно где.

Оливер вошел внутрь лаборатории. Тишина. Прохлада. Порталы — первичные сто четыре. И все теперь его. Только его. А дальше — бесконечность миров, а если использовать хронопорт… он бессмертен… некромант шагнул в круг.

— Твою мать, — и «радостно» споткнулся о неподвижное тело. Нелюдь застонала, пытаясь поднять голову. Трансформация выпила все ее силы.

— Нашлась! Так я приступаю? — жизнерадостно вопросил некромант. Никамида голос узнал, обреченно шевельнул плечом:

— Приступай…

Оливер взял ее за плечи, привлек к себе, делясь своей силой единственным методом, каким владел — целуя. Никамида замерла, закаменела, ожидая удара, и расслабилась, не дождавшись. Открыла сухие губы, отвечая. Оливер и сам не заметил, как передача сил превратилась в обычный поцелуй. Нелюдь подняла руки, обнимая, привлекая к себе ближе, запуская пальцы в волосы и тихо поглаживая. Едва разлечимо застонала в губы мага. Оливер оторвался от ее губ, выпив стон.

— Тебе лучше? — голос прозвучал на удивление заботливо.

Никамида открыла глаза — зрачки пульсировали, то сужаясь, то расширяясь от возбуждения.

— А договор? — прохрипела непонятно кто.

— Выполнен. Разве нет? — усмехнулся последний из семерки.

— Второй договор. Ты же собирался найти способ прикончить меня… — пальцы потянули черные пряди, заставляя мужчину наклонить голову.

— Я нашел три. Этого мало? — шепнул некромант, снова целуя нелюдь.

— Достаточно — улыбка озарила лицо, прежде чем губы Оливера накрыли ее губы.

Глаза закрылись сами собой. Руки ласкали, словно искали что-то на ощупь — то ли боль, то ли наслаждение. Некромант легонько поглаживал плечи Ники, исследуя языком ее рот. Никамида протянула руку, вслепую нашаривая тень, вцепилась в нее, переносясь в знакомый полумрак спальни мага — отдаваться на колючих ветках ей не улыбалось.

Оливер перебрался поцелуями на шею, вдумчиво пробуя губами кожу на тонкость — пить кровь он умел. На ней — белой, в перламутровый отлив — расцветали пурпурные розы поцелуев. Никамида снова застонала — выгнулась, подставляя под губы мага горло и ключицы. Оливер незамедлительно оприходовал все предоставленное, довольно урча. Нелюдь полоснула когтями по шнуровке его рубахи, стянула ее с плеч долой, оставляя полоски царапин — когти не убрались. Оливер прикусил сильнее ее плечо и открытый участок вздымающейся груди. Никамида открыла глаза, встречая светлый фиалковый взгляд, облизала пересохшие от возбуждения губы, и шепнула:

— Довольно дразни…Оливер-р-р… — перекатилось на языке урчание.

— Ну почему же? — промурлыкал тот, потираясь бедром о бедра нелюди. — Результат мне нравится.


Никамида тихо вскрикнула, подаваясь ему навстречу, снова подставляя горло под поцелуи — эта ласка сводила ее с ума своей опасностью. Оливер осторожно ласкал горло кончиками клыков. Тонкая кожа под ними дрожала от хриплого мурлыканья, от бешеного биения жилки. Никамида положила руки на бедра партнера, притягивая сильнее, слегка потираясь о него. Оливер ухитрился раздеть обоих.

Аромат корицы заполнял спальню. Нелюдь раскинувшись на постели, потеряла способность стесняться наготы, почуяв аромат желания исходящий от оборотня. Оливер медленно и упоенно ласкал ее тело — руками, губами, скользящими волосами, своим телом. Нелюдь выгнулась, крича от наслаждения. Кожу снова покрыл рисунок мелкой змеиной чешуи, змеиный же язычок метался, трепетал, ловя жар тела. Оливер пьянил: его запах, его вкус — когда Никамида успевала коснуться его кожи. Оливер низко урчал, как большой кот, целуя, облизывая, покусывая все, до чего мог дотянуться.

— Оливер…Оливер…прошу…ну прошу тебя! Оливер! — Никамида бессвязно повторял имя партнера вперемешку с мольбами, тянулась к его губам за поцелуями, неосознанно раздвигая колени, вскидывая призывно бедра.

Некромант призвал флакон со смазкой. Может, у кого-то регенерация и идет полным ходом, но зачем лишние сложности? И принялся подготавливать дрожащее тело к дальнейшему соитию. Медленно, стараясь дать понять всю полноту ощущений. Никамида замолчала, насквозь прокусив свои губы клыками, задрожала от необычных, странных ощущений, покорно позволил еще сильнее развести себе колени. Оливеру не терпелось уже приступить к дальнейшему, но он усилием воли заставил себя сдержаться. И продолжить подготовку. Нелюдь всхлипнула, вцепляясь пальцами в плечи мага, потянула на себя. Оливер гибко склонился. Никамида с трудом заставил себя говорить — голос сел от невероятной бури чувств:

— Оливер, прошу тебя, не дразни…

Некромант осторожно и медленно вошел. Нелюдь не выдержала сладкой пытки и дернулся навстречу, одновременно обхватывая бедра оборотня ногами и притягивая его рывком к себе. И не сдержал короткий крик боли, что настиг в конце. Оливер принялся успокаивающе целовать ее, замерев. Пытаясь выпить это жуткую и мучительную тягость.

— Нет! Двигайся! — и острые коготки впиваются в руки.

Змеиный язык, длинный, гибкий, скользит по губам, по щекам, по шее, трепеща, белый огонь из-под черных ресниц — обрамляет черные колодцы дико расширенных зрачков. Некромант начинает двигаться, сперва неторопливо, давая время привыкнуть и свыкнуться с болью первой близости. Затем ускорил темп. Нелюдь дышала прерывисто, хрипло, стонала на выдохе, дрожа, словно в ознобе, мотая растрепанной головой по постели, расшвыривая тяжелые пряди темных волос. Оливер постепенно наращивал темп, впиваясь когтями в постель. Звериный рык сливался в унисоне с яростным шипением.

— Да-да-да… — дикое и первобытное желание рвалось из горла бессвязным криком, и выгнуло до хруста — судорогой наслаждения.

Некромант тихо зарычал-застонал, изливаясь, запрокинув голову. Нелюдь опустошенно раскинулась, разбрасывая руки и ноги — тяжело дыша, еще не отошедший от шока всего лишь второго в своей жизни оргазма. Прикрыла глаза влажными от не прошенных слез ресницами, уголки губ подрагивали в слабой полуулыбке.

— Спасибо… — шепот можно было принять за дуновение сквозняка

Оливер улегся рядом.

— За что? — не понял маг такого проявления эмоций.

— За то, что мне хорошо… — Никамида ткнулась носом в плечо партнеру, ласково касаясь кожи кончиком языка — почти обычного, лишь с легким намеком на раздвоенность.

— Это хорошо, что тебе хорошо. — сладко улыбнулся некромант.

— А тебе? — девушка замерла почти не дыша.

— Мне было просто волшебно… — отозвался суровый маг.

Нелюдь ответа уже не услышала — уснув, не дождавшись его. Сейчас ее можно было убить не тремя — дюжиной разных способов, и она бы не успел проснуться. Снова по детски приоткрыв некрасивый, слишком большой рот с искусанными, даже несмотря на регенерацию, губами. Медленно двигались глаза за тонкой кожицей век, отчего подрагивали темные стрелочки ресниц. Оливер укрыл ее пледом, и ушел вниз, готовить поздний ужин.

Никамида спала, и впервые видела сон. Не чужой, в который могла войти, а свой. Запинаясь и почти падая, по лесу брела девушка. Точнее, юная женщина — придерживая руками огромный живот. Глаза у нее были пустые, мертвые — как у безумной, потерявшей надежду на спасение, зверушки. Вот в очередной раз споткнулась, но падая, умудрилась извернуться, оберегая чрево.

По нему, обтянутому ветхой тканью рваного платья, пробегала дрожь — пришло время разродиться. Девушка не кричала. Молча открывала черный, словно обугленный рот, дрожа в болезненных схватках. Слишком велик был плод для ее маленького, хрупкого и измученного тела. Ее мучения длились долго — солнце успело пройти полпути по небу. К тому времени, как все закончилось, трава на пару метров окрест была уничтожена ее ногами и забрызгана кровью. Мать потеряла сознание, едва только дитя покинуло ее.

И тогда же из-за дерева выступила темной тень старухи, та ловко перерезала ножом пуповину. Осторожно подымая на руки странное существо — с зачатками крыльев, как у летучей мыши, голым крысиным хвостом и чешуйчатой кожей. Оно не кричало — тихо шипело. Никамида с содроганием проснулся, не успев подавить рвущийся крик отвращения. Оливер появился в спальне мгновенно, с посохом наперевес.

— Что? — не понимая спросил тот.

— Ничего. Никогда больше не усну! — нелюдь зябко обхватила себя за плечи руками.

Девушка хмурилась и прикусывал губы. Некромант осторожно присел рядом. Провел теплой ладонью по щеке. И тихо продолжал молчать.

— Скажи, каким я была? Когда ты отдал мне Посланников? — ледяной голос выстуживал комнату и покрывал инеем окно.

— Демон. Ало-черным, красивым. — шепотом поведал маг.

— Какая, Оливер? В точности? Опиши! Я. не помню.

— Ну… Рожки были, маленькие, витые… мех на хребту, пушистенькая… крылья — узорчатые, когтистые, хвост с кисточкой.

— Значит и правда… Ты знаешь, что я за демон? — очередной вопрос загнал мага в тупик.

— Я не читал описаний в книгах. — покачал головой некромант.

— Почему обычно я выгляжу как человек? — в отчаянии Никамида сгребла свои длинные спутанные космы и дернула.

— Я почитаю книги и скажу, хорошо? — Оливер принялся разбирать их.

Нелюдь замурчала, наслаждаясь нежными прикосновениями. Оливер расчесывал ее волосы. И улыбнулась наконец-то:

— Ну, если ты хочешь узнать… Я могу вызвать твоих родителей.

— Чего? А-а-а, ты же некромант…Если сможешь…Вызови — решительно согласилась Никамида.

— Некрос. — как-то тихо отозвался мужчина.

— В чем разница? Не понимаю? — покачала головой наемница.