Призрачное эхо
Часть 27 из 43 Информация о книге
– Вы уверены, что это благоразумно? – В моей практике вообще нет ничего благоразумного, – ответил Джекаби. – Зато есть вопросы, на которые мне нужны ответы, а до людей, которые могут эти ответы дать, не добраться привычными способами. – Я не знаю, как это сделать, – возразил Чарли. – Не имею ни малейшего представления, сэр, что я сейчас делаю. – Попытайтесь, мистер Баркер. Прошу вас. Чарли глубоко вздохнул и закрыл глаза. Несколько секунд ничего не происходило, а затем прямо в воздухе выросла дыра, пульсирующая и расширяющаяся дюйм за дюймом. По холму прокатилась волна теплого воздуха, взволновав высокую траву. Запахло чем-то сладким вроде жженого сахара. Рука Чарли вдруг озарилась искрящимся сапфирово-изумрудным светом с той стороны, и я на мгновение испугалась, что мы открыли проход на самом дне какого-нибудь магического озера, но когда мои глаза немного привыкли, я поняла, что смотрю на густую, сочную зелень. – Не думаю, что я смогу… – Чарли открыл глаза и отшатнулся. Джекаби успел подхватить его, прежде чем тот упал. Портал достигал размера арочного дверного проема церкви и плавно закруглялся вверху. Обойдя его по кругу, я обнаружила, что с обратной стороны портала будто вообще не существовало – лишь удивленные лица моих спутников, вглядывающихся в разреженный воздух. Я вернулась к ним. Несмотря на полученный ранее толчок, Финстерн первым проскочил через проем. – Подождите! – крикнул Джекаби ему вслед, но изобретатель шагал дальше, с любопытством оглядываясь по сторонам. – Чарли, – начал мой работодатель, – ты должен остаться здесь. – Совершенно исключено, – возразил тот. – Вы не имеете ни малейшего представления о том, куда идете. – Но я точно знаю, что мне хотелось бы выйти оттуда. Знаете, чем чаще всего славятся герои, отважившиеся войти в Аннуин? Чарли помотал головой. – Тем, что там и остались. Хотели они того или нет. Ни я, ни мисс Рук не можем открыть этот портал, мистер Баркер, и никто не знает, удастся ли вам открыть его с той стороны после того, как он захлопнется. Вы должны держать его открытым ради всех нас. Вы единственный способны сделать это. Взгляд Чарли метался, он пытался найти какие-то альтернативные варианты и не находил. Вместо этого полицейский повернулся ко мне: – Ты знаешь, что там небезопасно. Тебе не обязательно идти. Я привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку. – Я вернусь, ты даже соскучиться не успеешь. Обещаю. Джекаби шагнул через проем. – И еще одно, мистер Баркер. Постарайтесь не дать ничему отсюда вырваться. Глава двадцать шестая Аннуин поражал своей яркостью, и дело не в моем восприятии, а в самой окружающей нас реальности. Деревья были удивительно глубокого, насыщенного цвета, как и весь лес, словно нарисованный безумным художником, решившим не передавать всех тонкостей расцветки. Я восхищенно закружилась, впитывая в себя все эти краски. Листья словно вырезали из настоящих изумрудов. Пурпурные почки на деревьях как будто светились изнутри, и даже небо было не бледно-голубым, а скорее насыщенного оттенка зрелой черники, хотя сквозь густую растительность я и разглядела лишь несколько его фрагментов. Свет, пробивающийся сквозь ветви деревьев, затанцевал на моей коже оттенками бирюзового, когда где-то высоко над нами раздалось хлопанье крыльев. Отовсюду доносились щебет, крики и шорохи дикой природы, сливающиеся в один монотонный гул. Если мы искали страну мертвых, то, похоже, свернули не в ту сторону по дороге. Никогда я еще не ощущала себя настолько живой. Финстерн уже исчез из виду, и я торопливо догнала спешащего за ним Джекаби. Повсюду росли папоротники, кусты и густой мох, но посреди всего этого изобилия можно было различить намек на тропу – там, где растительность со временем примялась и чуть-чуть отступила. Я вспомнила, как однажды читала книгу про исследователя, который по такой же тропе забрел в логово разъяренных диких кабанов. Единственным оружием в моем распоряжении оставался узкий серебряный нож моего начальника с рукояткой из слоновой кости. Я положила ножны в карман юбки, и теперь при быстрой ходьбе он слегка похлопывал меня по ноге. Вес ножа немного успокаивал, хотя с каждой секундой он казался все менее грозным оружием и все более походил на безделушку для распечатывания конвертов, особенно при мысли об острых клыках неведомых тварей, прячущихся где-то в глубине этого леса. То тут, то там по пути встречались массивные красные камни, некоторые до двадцати футов в высоту, похожие на огромные малиновые колонны. Когда мы проходили мимо одного такого камня, я краем глаза заметила какое-то белое, как снег, пятно за ним. Я присмотрелась, однако не увидела ничего, кроме лесного полумрака. Вдруг что-то белое мелькнуло с другой стороны, но, едва я обернулась, сразу же исчезло. Я потрясла головой. Лес играл со мной. Постепенно деревья расступились, а по земле протянулись корни. Целый ковер из переплетавшихся между собой длинных, извивающихся корней, похожих на толстые канаты. Постепенно они становились все больше, и некоторые из них я уже не могла бы обхватить и двумя руками. В центре этого переплетения возвышалось самое невероятное создание природы, которое я когда-либо видела. Гигантские корни продолжали переплетаться, завиваясь между собой спиралями и устремляясь вверх, пока не превратились в огромный ствол. Это был тис, хотя и невероятных размеров, в основании не меньше целого квартала города. Ветви его простирались во все стороны до бесконечности, исчезая в насыщенно-синем небе. – Это как проводники, – в восхищении прошептал Финстерн позади нас с сильным валлийским акцентом. – Живые кабели и живой аккумулятор. Земля – источник энергии. Гениально. Настолько все просто в своей основе. Вы чувствуете энергетическое поле, детектив? Финстерн прошел чуть дальше, похлопывая по рыже-бурым корням, словно конный заводчик по породистым жеребцам. Джекаби ничего не ответил, но я и сама ощутила воздействие некой незримой силы, от которой у меня по рукам бегали мурашки. – Нам туда, – показал Джекаби на основание удивительного дерева. Метрах в ста от нас, почти загороженные корнями, возвышались два красных камня, подобных тем, что мы видели по пути. Они, словно римские колонны по бокам арки, обрамляли большое углубление в стволе, похожее на гигантскую выемку от отломанного сучка. Мы двинулись вперед, перелезая через преграждавшие путь корни. Пока Джекаби пытался залезть на один из них высотой примерно с него самого, я обернулась и снова заметила, как у дальнего дерева на краю леса промелькнуло нечто, похожее на молочно-белый мех на фоне сочной зелени. Видение исчезло, едва я успела сфокусироваться на нем, но я не сомневалась, что мне не почудилось. Я вдруг подумала, что звуки дикой природы в таком лесу вовсе не необычны. Намного необычнее их отсутствие. По мере нашего приближения к дереву монотонный гул затих. Кроме загадочного пугливого животного все остальные представители местной фауны явно предпочитали обходить его стороной. Увлекшись разглядыванием подлеска, я не заметила, как шагнула в пустоту, и покатилась вниз, упав на спину в ложбину между корнями. Этот странный провал выглядел, тем не менее, совершенно естественно, не наводя на мысли о насильственной вырубке, как будто корни просто выросли по краям оврага. Сухая земля на его дне казалась отличной тропинкой, ведущей в нужном нам направлении. Проявив куда больше ловкости, Джекаби и Финстерн присоединились ко мне, и вместе мы преодолели несколько последних ярдов до алых колонн. Трудно было предположить, насколько далеко внутрь уходило находящееся между ними углубление. Зазор в древесине достигал примерно трех футов в самом широком месте, а в высоту почти равнялся моему росту. Если бы не красные камни, я бы, возможно, и не заметила его среди других трещин и теней хаотично переплетающихся корней. – Смотрите куда ступаете, – произнес глубокий сухой голос. Я застыла на месте. Джекаби и Финстерн остановились по бокам от меня. Вдоль тропинки змеился ручей, исчезающий в тени у основания дерева. Я прищурилась. Среди раскинувшихся корней возле самого ручья, сгорбившись и подперев голову рукой, сидел мужчина в рыже-бурых обносках. Мы втроем осторожно приблизились к нему, стараясь все же держаться подальше от самой воды. Мужчина был невероятно тощим, а бледностью мог соперничать с Павлом. В сухих пальцах он держал ярко-зеленый лист, медленно двигая им над ручьем туда-сюда. Солнце, падающее на этот лист, тем не менее, никак не попадало на пальцы загадочного незнакомца, который ритмичными движениями то прижимал его к земле с одной стороны ручья, то осторожно переносил на другую, укрытую тенью. Подойдя ближе, я разглядела длинную вереницу муравьев, тянущуюся к ручейку. С каждым разом тощий незнакомец подбирал одного-двух насекомых и переносил их на другой берег, от которого тянулась такая же вереница к дереву. – Почему вы это делаете? – спросил Финстерн. – Потому что это придает мне смысл, – ответил незнакомец. Голос у него был глухой и грубый, словно скрежет жерновов. С трудом оттолкнувшись от земли, он медленно поднялся. Тени под глазами на худом лице придавали ему еще больше сходства со скелетом. – Харон, я полагаю? – шагнул вперед Джекаби. – Для меня честь встретиться с вами. – Не такая уж и честь, – отозвался мужчина. – Все увидятся со мной. Рано или поздно. – Ну да, – кивнул мой работодатель. – Ожидают они того или нет. И все же для большинства такая возможность предоставляется лишь раз в жизни, верно? – В конце жизни, – согласился мужчина. – За некоторыми исключениями, разумеется. Мне думается, давненько никто не заказывал ознакомительных туров с возвратом в место отправления. И кто же последним из смертных встретил вас, но не снимал покров земного чувства?[3] Геракл, Орфей, Персефона? – Джек. – Оу. Ну что ж, тоже хорошо. Полагаю, вам уже случалось сталкиваться с желающими пройти, так? – Существуют определенные правила. – Правила? – Вы четверо желаете пройти. Существуют правила. – Нас трое, мистер Харон, – вмешалась я, тут же пожалев об этом. – Извините… Чарли остался снаружи. – Четыре, – повторил Харон, многозначительно смотря на Джекаби. – Ваша сумка. – Что? – На мгновение тот недоуменно свел брови, но тут же понял, о чем речь, и вынул из сумки кирпич Дженни. – Ну да! Вот это? Боюсь, чуть раньше мы пережили не слишком благоприятную ситуацию. Не думаю, что мисс Кавано присоединится… – Она здесь. Не успел он произнести эти слова, как корни у проема завибрировали, совсем как трубы котла отопления в доме Джекаби холодным утром. Рядом с детективом в воздухе появилась Дженни, удивленная, как и все мы. – Дженни! – воскликнула я. – С тобой все хорошо? – А где мы… – Нигде, – сухо ответил Харон. Финстерн охал, оглядывая призрака и наклоняя голову то в одну сторону, то в другую, словно ювелир, рассматривающий редкий самоцвет. Дженни оставалась прозрачной, и сквозь ее серебристые очертания просвечивали корни, но сейчас она выглядела гораздо более цельной, чем раньше. Харон тоже склонил голову набок. – Что еще у вас в сумке? Взгляд Джекаби на мгновение метнулся к Финстерну, а затем вернулся обратно к старику в балахоне. – Мелочи всякие… – ответил он не сразу. – Некоторые – довольно крупные. – Это нехорошая вещь. – Потому я и держу ее подальше. Чтобы она не попала не в те руки. Финстерн, не закрывший рта с момента появления Дженни, наконец-то воспользовался им по назначению: – Погодите. Моя машина? Так она у вас? – Да, – нахмурившись, кивнул Джекаби. – И мое жилище изрядно пострадало из-за того, что я решил присмотреть за ней. Изобретатель с подозрением покосился на сумку. – Это невозможно. Сумка слишком мала. – Вы утверждаете, что изучали валлийский фольклор. Слышали когда-нибудь о Рианнон? Знаете, у нее был мешок… – Джентльмены, – прервала его я. – Вам не кажется, что вы немного отдалились от темы? Да, у вас обоих прекрасные игрушки, но мы сейчас стоим на пороге великой бездны. Я повернулась к Харону: – Или отверстия от сука в стволе, ведущего в великую бездну. Вы что-то говорили о правилах?