Призрачное эхо
Часть 31 из 43 Информация о книге
Голод, еда, смерть – мне все это казалось смутно знакомым. Вампир? Вампирам нужно питаться, но они не умирают, если что-то выпьют. Я изо всех сил старалась догадаться, но мысли мои постоянно возвращались к маленькой Элинор и Нелли Фуллер. Какое существо постоянно ест, но не может пить? – Огонь! – воскликнула я наконец. Едва с моих губ сорвалось это слово, как меня отбросила к корме волна горячего воздуха. С двух сторон вспыхнули два столба ослепительного пламени, а вся поверхность реки засияла голубым жаром. Мы двигались по каналу горящей темной воды, приближаясь к пристани. – Приехали. Харон подтолкнул лодку в последний раз, и она со стуком ударилась о старый причал, который облизывали языки пламени, но древнее дерево не загоралось. – Ты справилась, Эбигейл Рук. Глава двадцать восьмая Харон ступил на причал и подал мне руку. Я схватила ее и шагнула за ним. Его пальцы были мозолистыми и грубыми, но цепкими, и руку мою он держал осторожно. Стоя одной ногой на берегу, я почувствовала, как что-то обвилось вокруг моей второй лодыжки. Тут все вокруг закружилось, и я ощутила, как соскальзываю назад. Что-то высунувшееся из глубины горящих вод тянуло меня вниз. Моя ступня попала в расширяющийся промежуток между пристанью и лодкой, и не в силах даже крикнуть от изумления, я отчаянно вцепилась в руку Харона. К моему облегчению, он держал крепко. На какое-то невероятно долгое мгновение я повисла в воздухе между перевозчиком надо мной и чем-то невыразимым подо мной. Я отчаянно вытягивала шею, пытаясь разглядеть какие-то формы в вихрях голубого пламени внизу, но видела только растянувшиеся по всей поверхности горящей воды синие и черные щупальца, шевелящиеся, жадно вытягивающиеся в поисках добычи, до жути прекрасные и манящие. Их движения гипнотизировали. Лодка, причал, стены пещеры вокруг меня – все это поблекло, пока я глядела, зачарованная, на эти щупальца и бесконечную тьму под ними. Харон уверенно дернул меня, и вскоре я обнаружила себя лежащей лицом вниз на старых потрепанных досках. – Я бы советовал тебе не сходить с пути, – произнес он таким спокойным тоном, как будто я всего лишь стукнулась мизинцем. – Внизу есть нечто, с чем ты предпочла бы не встречаться. Я приподнялась и осторожно добралась до твердой земли. – Что это было? – Я с трудом пыталась перевести дыхание. – Не знаю. – Не знаете? Но вы же перевозчик! Перевозите души многие сотни лет! – Тысячи, – поправил Харон. – Тогда почему не знаете? – Ну, наверное, потому же, почему люди не знают, что вызывает радугу, когда смотрят на нее. Кое-что просто существует. – Преломление! – воскликнула я. – Радугу вызывает преломление и расщепление лучей света на разные составляющие в капельках испаряющейся воды. И мы это знаем, потому что люди обычно хотят исследовать неизвестное. – Преломление, – Харон попробовал на вкус новое слово. – Так, значит, вот как это работает? Пожалуй, нужно рассказать викингам. – Тысячи лет вы пересекаете реку, которая иногда загорается и пытается сожрать ваших пассажиров, а вы даже не удосужились поинтересоваться, в чем тут дело? – Ты сейчас в подземном мире, – пожал плечами Харон. – Обитатели его бесчисленны, некоторые ужаснее самых страшных кошмаров. Пытаться заглянуть в бездну в попытке понять, что там кроется, – значит лишь в очередной раз доказать свое бессилие перед лицом вечности, Эбигейл Рук, и, определенно, проложить путь к безумию. – Но вы же знаете имя Амат! – Да, знаю, – сдался Харон. – Ладно, попытаюсь узнать про огонь при удобном случае. А сейчас ты должна идти своей дорогой. Он повернулся и двинулся к причалу, оставляя меня наедине с моей миссией. В стене пещеры за нами была высечена уходящая вверх извивающаяся лестница, освещаемая таинственным светом. Подавшись вперед, я постаралась ее получше разглядеть. – Там я найду профессора Хула? – окликнула я Харона. Он уже вернулся на лодку, взял шест и оттолкнулся от берега. – Это то место, где ты должна быть. – А вы куда? Как я вернусь? – Я вернусь, когда понадоблюсь. До свидания, Эбигейл Рук. Лодка уплывала по реке живого пламени, дрожа в воздухе, словно мираж, пока Харон не исчез вдали. Во что я вляпалась? О чем я только думала! Сейчас я стояла совершенно одна у подножия таинственной лестницы в подземном мире, который несколько минут назад покушался на мою жизнь. Я глубоко вздохнула. – Ну что ж, остается только идти наверх. Поднимаясь по ступеням, я старалась придумать, что скажу при встрече с Лоуренсом Хулом. «Здравствуйте! Мы не были знакомы, но один полицейский недавно вытащил ваше тело из сточной канавы, и мне хотелось бы узнать, как оно туда попало». Да, вежливым фразам для таких случаев не учили в школе. Затем меня охватили более тревожные мысли. Что, если я вообще не найду профессора? Или, что еще хуже, не найду обратной дороги? Лестница с каждой ступенью, похоже, сужалась, и я подумала, что застряну между стенами, не добравшись до источника света. И что тогда делать? Что, если я окажусь в западне глубоко под землей, пока мое неподвижное тело лежит на поверхности? Что подумают Джекаби с Дженни, если я так и не вернусь? А Чарли? А мои родители? Я закрыла глаза. И что станет с ними всеми, если мои поиски закончатся неудачей? Я снова глубоко вздохнула и продолжила путь. Наконец стены расступились, и я зажмурилась от яркого света. Если бы я еще продолжала дышать, то сейчас точно задохнулась бы от изумления. В месте, где я оказалась, вовсе не было потолка, одно лишь синее небо – не какой-то жалкий голубой купол, а безграничный, уходящий в бесконечность космос. Надо мной парили целые миры, вращающиеся в небесах планеты – одни с пестрой, ясно различимой поверхностью, другие окруженные плотной завесой облаков. Вокруг меня по воздуху проплывали причудливые формы. Будто сотканные из переплетения материи и света, они безостановочно двигались, мягко пульсируя. Стоило им соприкоснуться, и они начинали кружиться и менять форму, паря вокруг друг друга, словно в изящном танце. То, что я сначала приняла за огромные горы вдали, зажужжало и защелкало. Оказалось, это вовсе не каменные кручи и не земляные холмы, а невероятных размеров латунные шестеренки, крутящиеся и пускающие солнечных зайчиков. Любой механизм, какой я только видела в жизни, не шел ни в какое сравнение с этим потрясающим воплощением технической мысли, в котором причудливым образом сливались неведомые мне принципы химии, астрономии и механики. Меня словно окружала невероятно живая, устроенная по каким-то удивительным законам вселенная. Внизу вместо земли огромной спиралью шли гребни, похожие на громадную раковину. Они сходились, скручиваясь все плотнее и прижимаясь друг к другу. Мое внимание привлекло какое-то движение в самом центре, и я шагнула вперед, но не ощутила никакой твердой опоры. Испугавшись, я решила было, что сейчас упаду, но вместо этого поплыла, невесомая, удивленно моргая. Тут я вспомнила, что в мире живых Дженни тоже никогда не касалась земли. Сейчас у меня самой не было тела, фактически я мертва, а для призраков гравитация – излишняя роскошь. Я двигалась вперед одним лишь усилием воли, и оказалось, этого вполне достаточно, чтобы плавно парить в нужном направлении. В центре спирали, спиной ко мне, футах в шести над поверхностью, парил какой-то мужчина, сосредоточившийся на своей работе, ритмично поднимая и опуская руки, словно руководящий симфоническим оркестром дирижер. Перед ним возникали трехмерные узоры, переплетаясь и нахлестываясь друг на друга, словно волны, одновременно невидимые и каким-то невероятным образом блестящие и искристые. Я будто наблюдала, как жидкий бриллиант обретает свою истинную форму. Все хитроумные модели и прототипы в доме Хулов оказались для этого места тем же, чем были детские наброски Микеланджело по отношению к Сикстинской капелле. Возможности изобретателя наконец-то смогли соответствовать его воображению, и результат был ошеломляющим. – Профессор? – обратилась к нему я. – Вы меня не знаете, но… Мужчина обернулся. Я застыла. Это был не Лоуренс Хул. Глава двадцать девятая – Вы… вы Говард Карсон, – наконец удалось мне выдавить из себя. – Верно. Он был облачен в белую рубашку с закатанными рукавами и серые брюки. Раньше, видя его глазами Дженни, я испытывала некоторое влечение к нему, но, вероятно, тогда к моим собственным примешивались чувства Дженни. Теперь, увидев его непосредственно перед собой, я не испытала ничего подобного. – Вы меня не знаете, – снова начала я. – Меня зовут Эбигейл Рук. Я из мира живых. – Все мы тут выходцы из мира живых, не правда ли, мисс Рук? – Он дружелюбно улыбнулся, эта улыбка могла бы сойти за очаровательную, если бы я была настроена быть очарованной. Напротив, его приветливость меня только разозлила. Мне совсем не хотелось, чтобы он, такой счастливый, расточал любезности, забавляясь своими невероятными механическими игрушками в личном раю. Я надеялась увидеть Говарда Карсона расстроенным, раздавленным чувством вины за то, что связался со злодеями и позволил убить Дженни таким чудовищным образом. – Нет, – отрезала я. – Я имею в виду, что я до сих пор принадлежу тому миру. И скоро вернусь обратно. Сюда я пришла только чтобы получить ответы на кое-какие вопросы. Улыбка его дрогнула. – Вы серьезно? Карсон опустился ниже и посмотрел мне в лицо. Ноги его коснулись центра гигантской спирали. – Да, серьезно, – признал он. – Вы проделали долгий путь. И что же вы хотите узнать от меня? – Я хочу узнать, на кого вы работали перед смертью, мистер Карсон. Хочу узнать, что вы конструировали для них и как этот механизм работал. Я хочу знать… В горле у меня встал комок, но я сжала зубы и глубоко вздохнула. – Я хочу узнать, кто была та женщина, и еще хочу узнать, зачем вы это сделали. Лицо Карсона помрачнело. – На кого вы работаете? Он медленно обошел меня. – Вы не проделали бы такой долгий путь ради какого-то рассказа. Не зашли бы так далеко одна. Я почти видела, как внутри его глаз крутятся шестеренки. – Они заново построили ее, да? Я поворачивалась, не сводя с него глаз. – Заново построили что? Расскажите! – потребовала я. Призматические волны, которые создавал Карсон, до сих пор висели в воздухе, но теперь они завращались быстрее, их идеальные пики превратились в неустойчивые шипы. – Мы строили машину, которая должна была изменить мир, вы ведь знаете? – бросил он холодно. – Я никогда не встречался со своими работодателями, но когда вы вернетесь, можете сказать, что я нисколько не жалею о содеянном.