Призрак Канта
Часть 22 из 59 Информация о книге
— Ну, конечно. Белый автомобиль перед входом. Не обратили внимания?… Меркурьев вдруг отвлёкся от её чар. Если на «Кадиллаке» приехала Лючия, на чём тогда приехал Емельян Иванович? Меркурьев открывал ему дверь, и на площадке была одна-единственная машина, этот самый «Кадиллак»! Меркурьев подумал ещё, что маленький человечек сам привёл такую огромную машину, и удивился этому. Или Емельян Иванович со своим ковровым саквояжем приехал на автобусе и шёл по липовой аллее пешком? Мимо букового леса, через ручей — не очень-то и близко!.. — Васенька, овсянки? — Озабоченная Нинель Фёдоровна положила ему на тарелку рогалик. — Наша овсянка — целебная. Съешь, и сил прибавится! — Спасибо, Нинель Фёдоровна. — Вась, — подошёл Виктор Захарович, — ты доедай давай и пойдём к тебе в комнату. Я этого Александра Фёдоровича вызову якобы по делу, а ты дверь быстренько запрёшь, чтоб он обратно не ворвался. — Прекрасный план, — оценил Василий Васильевич. — А как по-другому, Вась? — Кто такой Александр Фёдорович? — заинтересовалась Софья. Объяснения хозяина Меркурьев пропустил мимо ушей. В голове у него был сумбур — дверь, которая утром оказалась заперта, но её никто не запирал, машина, на которой приехала Лючия и, следовательно, не мог приехать Емельян Иванович, вылазка покойного Ванюшки — в самую темень, на заброшенный маяк! — непонятные разговоры в коридоре, где уж точно никто не мог разговаривать, Антипия, оказавшаяся мошенницей. Впрочем, он с самого начала подозревал её в мошенничестве!.. После завтрака он пойдёт и проверит стол в гостиной, вот что. Наверняка к нему подведены какие-нибудь хитроумные механизмы, которые стучат и крутятся, и вздрагивают. В общем, производят магическое впечатление на обычных, не слишком отягощенных интеллектом граждан!.. Себя Василий Васильевич считал образованным интеллектуалом. Меркурьев доел овсянку и пожалел, что порция маловата. Он не любил каши и никогда их не ел, но эта на самом деле оказалась вкусной. — А я, кстати сказать, жаловаться хотела, — говорила между тем Софья. — Этот ваш громила, Александр Фёдорович, да? Так вот, он утром ко мне в номер вломился! Натурально! И ещё с бутылкой! Я так испугалась, ужас. Закричала даже! — Это он меня искал, — вставил Меркурьев. — Хотел чокнуться за упокой души. Софья посмотрела на него как на полоумного. — Ты что? — сказала она с величайшим презрением. — За упокой не чокаются!.. — Ну, за здравие остальных. Кто пока ещё не помер. — Вот тебе весело, а мне что-то совсем не весело!.. Он припёрся, прямо в комнату полез, где, говорит, дядя? А я ему: какой ещё дядя, тоже мне, племянник нашёлся! Пошёл вон, а то полицию вызову!.. — Уж вы нас извините, — пробормотал Виктор Захарович. — Это наш недосмотр, гости отдыхать должны, а мы не обеспечиваем… — Так вот будьте добры, обеспечьте! — приказала Софья. — Мало ли кто ко мне в дверь станет лезть, а я что? И так обстановка миленькая — вчера своими глазами труп нашла, сегодня какой-то племянник в дверь лезет, дядю ищет! А я деньги платила за что? За то, чтоб у меня все условия были! — Будут, будут условия, — заверил Виктор Захарович. — С трупом, конечно, неладно вышло, но у нас в гостинице всегда полный порядок… — Да! Вижу я ваш порядок!.. Тут двустворчатые двери распахнулись и в гостиную влетела Кристина по прозвищу Мышь. С разгону она промчалась прямо на середину комнаты и замерла возле стола вещуньи. Все повернулись в её сторону. — Что такое? — пробормотал Виктор Захарович и переглянулся с Меркурьевым. — Кольцо, — выговорила Кристина, и лицо у неё задрожало. — Моё кольцо. Изумруд. Он пропал. Я всё обыскала, его нет. Кто-то вскрикнул, а Меркурьев вскочил с места. Вскрикнула Антипия. Теперь она закрывала рот обеими руками, в глазах у неё был ужас. — Это плохо, — проговорила она словно через силу, отняв от губ руки. — Это очень плохо!.. Вы даже не можете себе представить!.. Глаза у неё загорелись, под стать нарисованной на лбу точке, и трёхглазое помертвевшее лицо показалось Меркурьеву жуткой маской. — Его никто не мог взять, — продолжала вещунья. — Его охраняют. — Кто? — спросил Стас насмешливо. — Дух Канта? Антипия оглянулась на него и всеми тремя глазами уставилась на Кристину. — Ты… хорошо искала? Может, оно не пропало? Кристина боком села за её стол и махнула рукой. — Да я всё осмотрела, даже ванную! Оно у меня всегда на одном месте лежит, на тумбочке, рядом с кроватью. И дома так же лежит, всегда с правой стороны! — Может, с руки обронила? — осторожно предположил Виктор Захарович, на которого свалилась новая неприятность, средь бела дня драгоценное кольцо пропало! — И не заметила? — Я его сняла, — сказала Кристина. — Я на ночь его снимаю, оно слишком большое. И положила на столик. Утром умываюсь, собираюсь и надеваю кольцо. Всегда. Каждый день с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать лет. — Почему восемнадцать лет? — спросил Василий Васильевич. — Потому что так положено, — сказала Кристина горестно и обвела всех умоляющим взглядом. — Оно не может пропасть, правда. Если кто взял, отдайте. С ним лучше не связываться, правда. — Что ты заладила — правда, правда, — в сердцах сказала Софья. — Мало ли, сунула куда-нибудь. Ну, а если украли, выходит, здесь притон какой-то, а не гостиница! — Час от часу не легче, — пробормотала Нинель Фёдоровна и аккуратно поставила на сервировочный столик медный кофейник, из которого разливала какао. — Виктор Захарович, вызывай полицейских. — Нет! — на этот раз вскрикнула Кристина. — Что такое?! Она тяжело задышала, глаза налились слезами. — Никаких полицейских, — выговорила она. — Ни за что на свете! — Так если украли!.. — Всё равно нет. Нинель Фёдоровна, стаскивая шёлковые перчатки, на этот раз жёлтые, подошла и осторожно погладила её по голове. Кристина вывернулась. — Если украли, нужно искать, — сказала Нинель осторожно. — Ты подожди, подожди переживать, может, найдётся ещё. У нас тут сроду никто ничего не крал, вот Виктор Захарович не даст соврать. — Не утешайте меня, — отрезала Кристина. — Как вы не понимаете?! — Я понимаю, — заверила Антипия. — Всё понимаю. — Ну и флаг тебе в руки, — встряла Софья. — А я вот ничего не понимаю! Может, пойти и деньги попрятать? Мало ли что раньше не крали! А теперь вдруг украли!.. — Это особенное кольцо, — продолжала Кристина. — Его нельзя потерять. Если оно пропало, жди беды. — Конечно, жди, — поддержала ее Нинель Фёдоровна. — Такие деньжищи! Звони, Виктор Захарович, в полицию. — Я не стану никуда обращаться, — отрезала Кристина. — Если вам нужно, объясняйтесь с полицией сами. А я никаких заявлений подписывать не буду. Василий Васильевич понял, что они зашли в тупик. Одним глотком он допил кофе, выбрался из-за стола, подошёл и присел перед Кристиной на корточки. — Пошли поищем, — предложил он. — Может, оно просто куда-нибудь завалилось?… — О каком кольце идёт речь? — вдруг спросила до этого молчавшая Лючия. — Которое было у вас на пальце, дорогая? Такой дешёвый безвкусный сувенир? Кристина подняла на неё глаза. — Это не сувенир. Это мой изумруд. Лючия засмеялась и обвела глазами собравшихся: — Ничего не случилось, — сказала она весело. — Успокойтесь все! У девочки просто разыгралась фантазия. Я немного понимаю в камнях и уверяю вас, это такой же изумруд, как я… эскимос!.. Искать его не имеет смысла, он ничего не стоит. — Он не должен был пропасть, — повторила Кристина. — Какой ужас! — Найдётся! — Лючия поднялась и отошла к кофемашине. — Или ваш поклонник подарит вам новый, точно такой же. Их полно в китайских сувенирных лавках. — Пойдём? — Василий Васильевич потянул Кристину за руку. — Я с вами, — быстро сказала Антипия. — Вдруг он и вправду… найдётся? Втроём они обыскали всю комнату студентки, сантиметр за сантиметром. Василий Васильевич на всякий случай излазил на карачках весь паркет в поисках возможных трещин и тайников. Кольца нигде не было. Меркурьев ползал по полу, заглядывал за шкафы, шарил рукой под ванной, стоявшей на выгнутых львиных лапах, и думал о том, что в разговоре неизвестных, который он слышал прошлым вечером, тоже упоминался какой-то камень. Камень на месте, сказал один невидимый собеседник другому. О каком камне шла речь? Именно об этом? Или, может, о валуне, который лежал на спуске к морю, со всех сторон заросший травой? Валун, должно быть, когда-то принёс с собой ледник, шедший с севера на юг, и с тех пор, пару миллионов лет, камень не трогался с места.