Проклятый наследник

Олдрен рядом с Кираном кашлянул, предупреждая принца не отвечать на этот вопрос.

Киран проигнорировал своего советника. Дэймин и Бриок были самыми скрытными жителями Мелидриана, которых он знал, и для большинства населения Нихалоса они были обычными фейри. Кто бы поверил, что она говорила с будущим королем.

– Взволнован тем, что открою врата в Иной мир, овладею новой магией и буду управлять целым народом? На это ты можешь поспорить.

– Не беспокойся! Ты будешь хорошим королем, как и твой отец.

Дэймин похлопала его по руке и, не спрашивая, снова наполнила бокал принца. Киран проигнорировал неодобрительные взгляды Олдрена и опрокинул содержимое вновь наполненного стакана себе в рот. В таком состоянии ему, возможно, и удастся пережить заседание королевского совета.

– Пошли, пора, – сказал он, повернувшись к Олдрену, и встал. Пространство вокруг него вращалось, но он наслаждался этим ощущением, которое мешало ему волноваться – по крайней мере, на данный момент.





Спустя час, вымывшись, Киран с фальшивой улыбкой, которую он носил как маску, следовал за Олдреном по коридорам дворца. Воздействие алкоголя ослабло, тем не менее Киран поднимался по лестнице, ведущей в одну из башен замка, довольно медленно. Его отец устроил там зал для собраний, чтобы никто не мог ничего подслушать. Комната, за исключением длинного деревянного стола, который был окружен десятью стульями, была совершенно пуста. И восемь мест были уже заняты. Как всегда, Киран и Олдрен пришли последними. Голоса остальных фейри смолкли, когда они вошли в комнату. И гвардейцы, которые охраняли помещение снаружи, закрыли массивную дверь, через которую не могло вырваться ни одно слово.

– Принц Киран, – поздоровалась Онора. Старейшая советница и правая рука его отца поднялась со стула и поклонилась. Ее длинные волосы, доходившие ей до ног, коснулись мраморного пола. Ей стоило немалых усилий воздать ему такое почтение, ведь фейри не испытывала к нему никакого уважения.

– Онора, – ответил Киран, оглядывая комнату. Остальные фейри тоже поднялись и склонили головы. Махнув рукой, принц жестом предложил им сесть. Сам Киран вместе с Олдреном заняли места во главе стола, на котором были расставлены вода и нарезанные фрукты на золотых подносах. Киран потянулся за абрикосом и откинулся в кресле. Он выжидающе оглядел собравшихся.

Тиган кашлянул и снова поднялся со своего стула. Этому фейри с узкими губами, широкой челюстью и светлыми волосами, в которые было вплетено не меньше пятидесяти золотых колец, было уже добрых три сотни лет.

– Тогда я, пожалуй, начну, – сказал верховный главнокомандующий гвардейцев мрачным голосом, который поневоле напомнил Кирану фельдмаршала Кори Томбелла. – Как уже было известно, недавно возле «Скипетра» была найдена убитая фейри. И мы только пытаемся установить личность убийцы.

– Почему? – спросил Киран.

– Все улики ни к чему не привели.

– Значит, все ваши улики были ложными.

– При всем уважении, мой принц, мои гвардейцы провели несколько дней в поисках виновного, и к тому же они сейчас заняты подготовкой к предстоящим торжествам. Наши ресурсы нужны в другом месте.

– Кто это говорит?

Взгляд Тигана метнулся к Оноре.

Естественно.

– Продолжайте поиски убийцы, – приказал Киран. – Я не чувствую себя в безопасности в городе, где одни фейри свободно разгуливают, вонзая в черепа других кинжалы. А если придется, то гвардейцев отстранят от подготовки к торжествам. Ясно?

Тиган сдержанно кивнул, и тишина повисла над залом. Киран еще раз огляделся вокруг в надежде получить от кого-то из советников одобрительную улыбку, но никто не отреагировал. И хотя Киран знал, что он был прав – он не мог оставить убийцу свободно разгуливать по городу, – он поймал себя на том, что и сам ставит свое решение под сомнение. Но прежде, чем он утратил свою стойкость и смог отменить свой приказ, Онора взяла слово.

– Давайте перейдем к повестке дня. Сегодня утром в замок прибыли очередные эмиссары королевы Валески. Сама она со своей свитой прибудет в Нихалос непосредственно к Празднику Творцов и параду. Помещения в северном флигеле замка и места в конюшнях уже подготовлены, – сказала Онора, и почтение, с которым она произнесла имя Валески, не было притворным.

Киран воспринял эту информацию кивком в ее сторону, но не почувствовал необходимости что-то отвечать. Ему было безразлично, участвует ли Валеска в Празднике Творцов, не говоря уже о коронации.

– Спасибо, Онора, – сказал Олдрен вместо Кирана. – Как идут дела с подготовкой Праздника Творцов?

– Приготовления завершены, украшение кареты для парада было закончено вчера. Она стоит в конюшне. Принц и вы, если желаете, можете осмотреть ее, – пояснила Онора с такой жесткой улыбкой, будто это вызывало у нее боль.

Киран пытался понять, что его отец видел в своей советнице. В течение нескольких десятилетий она доверительно и послушно служила на его стороне. Киран был сыном Невана, его плотью и кровью, и тем не менее казалось, что Онора напрягала терпение каждую секунду рядом с ним, отчего он не понимал, почему эти встречи так важны для нее. Для обеих сторон было бы проще общаться письмами через Олдрена. После коронации Кирана тот в любом случае займет место Оноры, если принц снова соберет совет.

– Планирование коронации также почти завершено, – продолжила Онора. – Сады вокруг ярмарочной площади были пересажены, места для гостей согласованы, банкет…

– А как насчет охранников? – перебил советницу Киран.

– У Тигана и его гвардейцев уже есть план на случай непредвиденных обстоятельств.

– Нет, – снова прервал Онору принц. – Я говорю о Бессмертных Хранителях. Ты что-нибудь слышала от них? Будет ли фельдмаршал Томбелл присутствовать на коронации?

Киран лелеял абсурдную надежду, что Хранитель приедет и возьмет с собой Зейлан, но, конечно, это было безумием. Она была новичком и просто одной из многих. Даже если Томбелл решит присутствовать на его коронации, он прибудет без Зейлан.

Онора наклонилась над столом, сплетя руки перед корпусом так крепко, что кости и сухожилия стали видны под ее бледной кожей.

– Я не знала, что вы пригласили Хранителей.

– С каких пор я должен обсуждать с вами приглашения на мою коронацию? – хрипло спросил Киран, пытаясь скрыть свое разочарование, но плечи его поникли, когда одна из немногих причин, из-за которой он с нетерпением ожидал коронации, испарилась в воздухе.

– Не должен, – ответила Онора пустым голосом и с равнодушным лицом, но ее ярко-голубые глаза не могли скрыть, насколько она неспособна принять Бессмертных Хранителей.

Киран не отводил от нее взгляда и приподнял одну бровь. Он все еще ждал ответа, и Онора знала это. Ее взгляд был немой борьбой за власть, так как в своем положении фейри не могла допустить настоящей дуэли. Тем не менее воздух был наполнен потрескиванием магии. Пока еще они с Онорой владели двумя Стихиями – Водой и Землей, – но вскоре он будет властвовать над Огнем и Воздухом, и тогда превзойдет всех фейри Неблагого Двора.






Глава 31 – Фрейя





– Нихалос —


Фрейя почувствовала, как ее сознание медленно возвращается из сна в реальность. Девушка зевнула и зажмурила глаза, потому что за своими веками она уже могла ощущать яркое сияние света наступившего дня. Принцесса видела самый странный, самый красивый и самый ужасный сон из тех, что ей когда-либо снились. Вместе с одним очень мило выглядевшим Бессмертным Хранителем она отправилась в Мелидриан на поиски Талона, который якобы поселился в Нихалосе и выжил среди фейри после стольких лет.

Как это было бы хорошо.

Фрейя свернулась калачиком в своей постели, чувствуя при этом каждую свою кость, как будто она была не юной девушкой, а дряхлой старухой. Что-то не так. Ее одеяло было слишком тонким, подушка слишком плоской, а матрас слишком жестким. Почему она не лежала в собственной постели? Неужели она снова провела ночь с Мелвином, выпив слишком много вина, и заснула не в той спальне?

Моргнув, Фрейя открыла глаза, и ей потребовалось некоторое время, чтобы ее разум осознал то, что она увидела. Принцесса лежала на простой койке в скудно обставленной комнате. В стене напротив кровати была устроена раковина; из крана капало. Светлый деревянный пол выглядел ухоженным, несмотря на то что годы оставили на нем много полос и царапин. У шкафа стояла сумка, которую Фрейя обычно прятала под кроватью, а возле него находился стол, и за ним спиной к девушке сидел широкоплечий мужчина с темными волосами.

Ларкин.

Она вспомнила.

Ее предполагаемый сон вовсе не был сном. Принцесса действительно отправилась в Мелидриан, чтобы спасти своего брата-близнеца. Застонав, Фрейя села. Она почувствовала головокружение и пульсацию в висках. Ларкин через плечо посмотрел на девушку. Первым, что она заметила, было то, что он побрился, вторым – огромные черные круги под глазами Хранителя, как будто он не спал несколько дней.

– Вы проснулись.

Облегчение, сквозившее в этих двух словах, обеспокоило Фрейю, и все же ей было любопытно узнать, что произошло.

– Как долго я спала? – спросила она.

Голос не был похож на ее собственный, он был хриплым и резким, как у Мойры. И ее горло было сухим, как будто бы она спала всю ночь с открытым ртом – о нет!

Ларкин встал со своего места и подошел к раковине. Он наполнил кружку водой и принес девушке. Принцесса с благодарностью взяла чашку и начала медленно пить, чтобы не перегружать пустой желудок.

– Что случилось? – спросила Фрейя, заметив, что Ларкин не ответил на предыдущий вопрос.

Теперь мужчина сидел на стуле рядом с кроватью.

– Вы не знаете?

Она покачала головой. Плохая идея. Голова снова закружилась. Пальцами свободной руки Фрейя хваталась за простыню, словно тонкая ткань могла ее удержать.

Лицо Ларкина потемнело.

– Что последнее вы помните?

Фрейя постаралась восстановить в памяти события последних нескольких дней. Они вместе с Ларкином были на корабле. Потом Элрой доставил их в Мелидриан, а у Ларкина была морская болезнь. Вместе они прошли через джунгли…

– Мы были в храме.

Он кивнул.

– Там нас атаковали эльвы.

Фрейя не могла этого вспомнить. Она тщательно оглядела Ларкина, но Хранитель выглядел невредимым в его черных брюках и темной рубашке, которые, девушка точно это знала, они купили в Сирадрее.

– С вами все хорошо?

Ларкин рассмеялся, как будто она сказала что-то забавное.

– Я себя чувствую лучше всех теперь, когда вы снова очнулись. Это вы были ранены. Эльва отравила вас. Вы потеряли сознание.

Отравила? Фрейя уставилась на Ларкина и попыталась вызвать воспоминания о храме, но в голове было пусто. Она осмотрела себя. Одеяло соскользнуло с тела девушки, но принцессе показалось, что ничего не изменилось. У нее не было травм, просто… Фрейя подняла руку, в которой все еще держала кружку, и увидела тонкие линии, которые выглядели как месячные шрамы, бледные, несмотря на ее и без того светлую кожу. Фрейя запаниковала, и ее глаза отчаянно заметались по комнате.

– Как долго я лежала здесь?

– Семь дней.

Не так долго, как Фрейя боялась, но все же немало. При этом возникал вопрос, как могло так случиться, что раны девушки так быстро зажили. Ответ был очевиден: магия. Фрейя поставила кружку на тумбочку, на которой стояла толстая свеча.

– Где мы?