Прошлая настоящая жизнь

15 октября 1977 года


…Ее торопили. Ирина Максимовна чувствовала сильное волнение человека, который едва ли не кричал на нее, и она поверила. И она согласилась. Ну, раз надо, то надо, ничего не поделаешь. Если не можешь изменить ситуацию, измени свое отношение к ней. Если изнасилование неизбежно, постарайся расслабиться и получить удовольствие.

Все эти житейские мудрости вихрем прокрутились у Ирины Максимовны в голове, и она согласно кивнула. Потом, сообразив, что в той странной субстанции, в которой она себя ощущала, ее собеседник может этого не увидеть, повторила свое согласие вслух. Небольшой инструктаж. И услышала:

– Все, Василич, готово.

И тут же «очнулась» у прилавка в парфюмерном отделе универмага от окрика продавщицы:

– Девушка, вы что, уснули? Брать будете?

Ирине пришлось выйти из магазина, чтобы подышать свежим воздухом и прийти в себя. Перемещение произошло! Кто бы мог подумать, что это все правда! Как же было страшно соглашаться, но страшнее было умереть в той, прошлой жизни. Зачем было так пугать беззащитную женщину? Какой же дурак в ситуации выбора «смерть или новая жизнь в молодом теле» не согласится пожить еще раз!

«А что это я делаю в магазине? Школу прогуливаю, что ли?» Ира спросила, сколько времени, у прохожего, поняла, что таки да, прогуливает, и решила, что в школу идти смысла нет. Школу она не любила. А за что ее любить? Училась Ира в прошлой жизни средненько, очень стабильно средненько. Пятерок у нее не было совсем, несколько слабеньких четверок – по пению, рисованию и труду – не могли заслонить стройные ряды троек по всем остальным предметам, даже по физкультуре. Про физру вообще отдельный разговор – если бы у Бориса Палыча не замасливался взгляд, когда Ира безнадежно висела на канате, то не видать ей было и тройки!

Она шла домой и замечала заинтересованные взгляды, которые бросали на нее прохожие, от совсем юнцов до зрелых мужчин. К таким взглядам она была привычна всю жизнь, она нравилась мужчинам и знала это очень хорошо. «Интересно, а в этой жизни я точно такая же, как в прошлой? Ну да, должна быть!» Ира замедлила шаг перед гастрономом и заглянула в большие стеклянные окна-витрины. Стройна, ноги длинные, юбка школьной формы короткая, жаль, лица в деталях в такое зеркало не разглядеть, но копна светлых длинных кудрей хороша! И она пошла дальше все той же легкой походкой, а ее упругие кудряшки держали в тонусе всех встречных парней.

…А дома Иру ждало много интересных открытий, и она даже представить не могла, что очень похожие открытия сейчас делала у себя дома ее одноклассница Лида.





1978 год


Вечером Лида приготовила праздничный ужин. Повод был серьезный – Лида вступила в ряды ВЛКСМ. В те времена это действительно все еще было событием, хотя взрослая Лида понимала, что иногда подростками двигало главное желание – получить право официально не носить сильно надоевший пионерский галстук.

Для начала пришлось почитать Устав ВЛКСМ, а кое-что и заучить наизусть. В соседнем книжном магазине книжечка устава продавалась за пять копеек. Дешевле только даром? Нет, были печатные издания и подешевле – отдельные материалы очередного съезда КПСС и решения пленумов в тоненьких, на несколько листов, брошюрах стоили копейки по три.

Всех кандидатов пригласили на заседание комитета комсомола школы, попросили рассказать биографию, предъявить рекомендации или одного члена КПСС, или двух членов ВЛКСМ (одну можно было заменить на рекомендацию совета пионерской дружины школы), погоняли по вопросам, которые потом им задавали в райкоме комсомола. В райкоме, в кабинете на первом этаже за длинным столом сидели несколько человек. Вопросы были стандартные – дата образования ВЛКСМ, что является высшим органом комсомола, права и обязанности комсомольца, перечислить ордена ВЛКСМ. Провокационных вопросов типа «сколько комсомольцев принимало участие в штурме Зимнего» не задавали. Комсомольские билеты выдавали без всякой торжественности – зашли по очереди в кабинет, где-то расписались, через пятнадцать минут девушка вынесла в коридор скопом все билеты и раздала, выкрикивая фамилии… Вечером праздничное угощение съели не все, остатки с треском за ушами умял на следующий день Витька, когда с соблюдением всех правил конспирации пришел к Лиде после школы.

– О, это просто какая-то потусторонняя еда!

– Именно. Рецепт принесен с той стороны, из прошлой жизни.

– А ты вкусно готовишь. Повезет кому-то. Ну, в смысле, уже повезло.

– Уверена, что и Ирка сможет тебя чем-нибудь вкусно порадовать. Кстати, об Ире – ты обещал рассказать подробности. Насладись, аудитория у твоих ног.

Вчера вечером Витя позвонил и рассказал, что он поговорил с Ирой. Его голос радостно звенел в трубке – это она! Сказал, что голос Василича она слышала, но больше никого. Что надо встретиться втроем, познакомиться, и обещал подробности про Ирку «письмом».

– …А еще она сказала, что кроме имени слышала что-то вроде «офис продаж». Странно, правда, при чем здесь офис продаж? – Витька все облизывал и облизывал вилку, никак не хотел с ней расстаться. Пришлось ставить чай и делать бутерброд с маслом.

Вдруг Витька звонко хлопнул себя по лбу, хорошо хоть, не вилкой.

– Лид, а я ведь тоже что-то слышал, кроме имен, просто забыл тебе рассказать. А сейчас, рассказывая про Иркин «офис продаж», я вспомнил, что слышал слово «новостройка».

– Вот это пазлы складываются!

– Какие пазлы? Как складываются?

– Ее «офис продаж», твоя «новостройка» и мой пазл ЛЛМЗ. Ты забыл рассказать мне, а я забыла рассказать тебе.

– Ничего себе информация. «Офис продаж, новостройка, ЛЛМЗ». А что это может означать?

– Понятно, что это какое-то место. Я бы предположила, что это место нашей совместной «кончины». Тогда многое можно объяснить. Наверное, мы были вместе где-то, там что-то произошло, а в результате мы оказались здесь и сейчас.

– Железная логика. Значит, нужно найти это место сейчас, в 1978 году, может, это что-то даст в нашем расследовании.

– Ну, давай найдем. Только ты почему один пришел, договаривались ведь вместе встретиться.

– А я и не один. – Он взглянул на часы. – Ира обещала к трем прийти.

Пять минут четвертого Лиду оглушил дверной звонок. «Господи, когда же я привыкну!» Ира смущенно стояла на пороге.

– Да, проходи уже, ждем тебя.

Ира разделась, сняла шапку и тщательно поправила прическу, дождалась, пока кудряшки встали на свои места, и прошла вслед за Лидой на кухню.


– Чай будешь? Больше ничего не осталось, Витек все подъел.

Ирка почему-то напряглась и холодно сказала:

– Нет, ничего не надо. Я дома успела пообедать.

«Ага, дома! А портфель тогда почему дома не оставила, а с собой приволокла?»

Ира села в угол, словно отгородившись от них столом. Э, да она ревнует? «Нет, такая конфронтация мне не нужна, – решила Лида. – Нужно ее отвлечь».

– Ир, мы с Витькой рассказывали друг другу, с чем мы пришли из мира иного, так сказать. А с тобой что переместилось? Кроме дамской сумки – я по своему опыту догадываюсь, что из сумки и ее содержимого может получиться.

Ирка прыснула. Ну, уже хорошо, обстановка разряжается.

– Там со мной была приличная такая стопка каталогов «Эйвон», я немного подрабатывала этим. А здесь оказался немецкий каталог товаров «Отто», один, но такой же толщины. Теперь подружки в очередь встали, все хотят ко мне в гости, каталог полистать. Ну и так, по мелочи… А еще обидно, что золотые серьги, подарок мужа на годовщину свадьбы, превратились в маленькие желтые колечки с капельками, даже не золотые, их медицинскими сережками сейчас называют. Все равно ношу как память. Но самый главный бонус за перенос во времени – вот!

Ира порылась в портфеле, достала и разложила веером чеки Внешпосылторга.

– Наличка конвертировалась один к одному, серьезная сумма для этого времени получилась. А карта ВТБ-банка превратилась в чеки, тоже один к одному. Это была зарплатная карта, аванс только перечислили, я с нее ничего потратить не успела.

– Ну да, Внешпосылторг – это структура банка для внешней торговли СССР, сокращенно Внешторгбанка, то бишь ВТБ, – блеснул эрудицией Витя. – И чеки у тебя без полосы, повезло.

– А почему без полосы – это хорошо? – Лида ни в прошлой, ни в новой жизни чеков в глаза не видела.

Витька решил провести маленький ликбез:

– Чеки были, то есть сейчас есть, трех сортов. С синей полосой получают те граждане СССР, которые работают в соцстранах, с желтой – в странах третьего мира. Но чеками «самой первой свежести», как та осетрина, являются чеки без полосы, для работающих в капстранах. Там сложная система коэффициентов, в общем, без полосы самые выгодные. У тебя почему-то оказались самые ценные чеки, ты их припрячь, не свети пока.

– В портфеле за подкладкой держу, портфель из рук не выпускаю и глаз с него не свожу.

Витька о чем-то задумался. Выражение лица у него было такое, словно он мечтал стать Иркиным портфелем – лежал бы у нее на коленях, а она с него глаз не спускала бы… Он тряхнул головой, решил, что девчонки достаточно потратили время на глупости, и взял инициативу в свои руки:

– Мы уже обсудили новые данные, и те, что ты дала, и Лида, оказывается, на информации сидела, забыла поделиться. Словом, что мы имеем… – И Витька пересказал ей разговор с Лидой и их соображения. – В результате получаем место, где, возможно, мы все дружно или по очереди оказались участниками некоего эксперимента по перемещению во времени. Так как ни причины этого события, ни цели экспериментаторов мы не знаем, то единственное, что пока представляется реальным, – найти место действия. Лида, у тебя вроде бы есть какие-то соображения, ты что-то про складывающиеся пазлы говорила.

Витька налил себе чаю, посыпал сахару на бутерброд с маслом, сначала одним огромным откусом отправил половину бутерброда в рот, но потом заработал челюстями деликатно, стараясь не чавкать, потому что заметил завороженные взгляды, какими Лида с Ирой провожали каждое его движение. Только Иркин взгляд был влюбленным и ревнивым, а Лидин озабоченным. «Что же еще предложить, ему же еды осталось секунд на сорок пять…»

– Да, у меня есть мысль, что это за место. Я практически уверена. Ты, Вить, из другого района к нам переехал?

– Да, из Сокольников.

– И в прошлой жизни там жил?

– Да.

– А ты, Ир, когда замуж вышла, здесь осталась или переехала в другой район?

– Переехала к мужу в Бибирево, живу, то есть жила, там до сих пор, правда, уже одна, муж умер два года назад…

– Вот! А я всю жизнь в Люблино прожила. Поэтому люблинские новости, в отличие от вас, я хорошо знаю. А вы, видимо, не знаете, что в 2020 году на месте Люблинского литейно-механического завода, который за несколько лет до этого благополучно обанкротили, построили новый жилой микрорайон. От всего завода осталось одно заводоуправление, в котором и располагался офис продаж.

Сказать, что эта новость произвела на Лидиных друзей впечатление, – ничего не сказать. Они сидели оба с открытыми ртами. Но если Ирочка даже в этой ситуации выглядела как картинка, то у Витьки из открытого рта чуть не вывалился последний кусок, правда, надо отдать должное его реакции, рот он захлопнул вовремя.

– А ведь я про это знал! – Витя задумчиво дожевывал бутерброд. – Только забыл.

– И я сейчас вспоминаю, что там была, – удивленно подняла глаза на Витьку Ира.

– Значит, это место – единственное, что связывает нас с 2020 годом.

– А это значит, что надо подобраться к заводоуправлению и попытаться найти какие-нибудь улики, хоть что-то, что могло бы связать нас с 2020 годом и этим Василичем. – У Витьки загорелись глаза. – У меня отец работает в заводоуправлении. Его же назначили заместителем начальника завода.

– И у меня папа тоже в этом здании работает, в конструкторском бюро.

– А у меня мама работает там, в заводской библиотеке, Ира заметно воодушевилась. – Я часто к ней на работу прихожу, я в этой библиотеке записана.

– А я вот к папе ни разу не приходила, – огорчилась Лида. – Ну что ж, найдем повод. Скажу, что в школе сочинение задали про работу родителей.

– А что искать в заводоуправлении?

– Что угодно, любое подозрительное, непонятное. Включаем интуицию и вынюхиваем. – Витька принял на себя командование маленькой армией. – Даю времени на первую разведку – неделю.

– Мало, дай две!

– Хорошо, две недели. – Витька поднялся к отрывному календарю. – Значит, следующая встреча 14 февраля. Ну и конечно, если выясняется что-то важное досрочно – созваниваемся и встречаемся. А сейчас, – он с сожалением оглядел пустую тарелку и кружку, – можно расходиться.

Все пошли в прихожую. Двоим обуваться-одеваться было тесновато.