Ранняя пташка

Но с таким же успехом я мог бы разговаривать сам с собой. Шаман Боб, истощенный усилиями, которые требовались ему для поддержания разговора, заснул прямо на столе и громко храпел.





Консульство




«…Нед Фарнесуорт по прозвищу «Счастливчик» и его шайка повсюду считались олицетворением Злодеев. Их ненавидели так сильно, что мишени в Академии были выполнены в виде Неда. Фарнесуорт побывал биржевым брокером, фермером, выращивающим мамонтов, торговцем гербовыми марками и профессиональным шулером. Высокоинтеллигентный, но совершенно безжалостный, он пользовался безграничной преданностью своих последователей – и внушал страх Консульской службе…»

«Зимние Злодеи», Самый веский довод, приблизительно 1994 год



Трое лунатиков, привязанных сзади к штабной машине, медленно покачивались из стороны в сторону в преддверии Ступора, но самой Авроры нигде не было видно. Отвязав Бригитту, я скормил ей две оладьи.

– Я тебя люблю, Чарли, – сказала она.

– Не надо, – тихо произнес я, – так только хуже.

– Кики нужен валик, – добавила Бригитта.

– И этого тоже не надо. Какая Кики? Из «Истинного сна» или другая?

Бригитта не ответила, и мы молча направились пешком обратно в «Сиддонс». Я старался свыкнуться с мыслью о том, что мои сны были подправлены задним числом. Я попытался понять, присутствовали ли в сновидении с Бригиттой подробности, опровергающие эту гипотезу, но ничего не нашел. Все произошедшее во сне было лишь следствием того, что мое одурманенное наркозом сознание заполняло трещины в воспоминаниях чем-то вроде штукатурки. Я молча шел по заснеженным улицам, держа Бригитту за руку, что, пусть и в одностороннем порядке, доставляло необъяснимое удовлетворение.

Джонси уже ждала меня у входа в Дормиториум, перед красно-белым Консульским Снегоходом. Двигатель работал практически совершенно бесшумно, единственным звуком было мерное постукивание крышки наверху выхлопной трубы. Снегоход стоял рядом с телефонной будкой, наполовину занесенной снегом, а Джонси читала затрепанный экземпляр «Чудо-женщины и малыша из Зимнего люда», фыркая от смеха. У ее ног стояла корзина для пикника, накрытая аккуратно сложенным тартановым походным ковриком. К игре в «давнее знакомство» она отнеслась серьезно.

– Уже поймал одну? – спросила Джонси, увидев нас. – Быстро сработано. Господи, это же Бригитта!

– С точки зрения закона это лишь та оболочка, которую она прежде занимала.

– Мы вместе пели в хоре, – продолжала Джонси. – Бригитта очень прилично исполняла партию царицы пиратов в прошлогодней постановке «Пиратов Пензанса» [106]. Хорошая девчонка, хоть и немного обидчивая. Она отказалась от контракта на двух детей на пятизначную сумму, предложенного агентами компании «Уэкфорд».

– У нее были бы очень красивые дети.

– Отсюда пятизначная сумма. На деньги «Уэкфорда» Бригитта смогла бы выбраться из Трясины и перебраться куда-нибудь не в такое мрачное место – никто не мог взять в толк, почему она отказалась.

Мне показалось, я знаю ответ. Бригитта говорила мне, что была замужем, но почему-то все это нужно было хранить в тайне. Возможно, l’union d’amour [107] – связь, не признанная законом.

– Ну что, наша Бригги умеет делать какие-либо штучки? – спросила Джонси.

– Она активно занималась людоедством, но теперь перешла на «Сникерсы», песочное печенье и бессвязное бормотанье.

– Тем больше оснований для немедленной отправки ее на покой, ты не согласен?

– Да, пожалуй.

Джонси взглянула на часы.

– Токката еще не вернулась, но нам нужно быть готовыми двинуться в путь. Хочешь, я сделаю тебе одолжение и сама отправлю Бригги на покой?

Я посмотрел на Бригитту, полностью безучастную к окружающему, и тщательно все взвесил. Почему-то мне не хотелось избавляться от Бригитты – даже несмотря на то, что ее самой уже давно не было. И не только потому, что она мне нравилась, а по той простой причине, что я сам, пусть и отчасти, был в ответе за ее нынешнее состояние. В конце концов, это ведь я снабдил ее «морфеноксом».

– Возможно, она будет делать какие-нибудь штучки, – неуверенно начал я. – Наверное, нам следует…

– Ты не задумывался над тем, как я получила вот это? – спросила Джонси, демонстрируя свою изувеченную культю. На правой руке у нее остались лишь указательный и большой пальцы.

Если честно, я не придал этому особого значения. Консулы нередко оставляют части своего тела разбросанными по всей Зиме, и того, кто к пятому сезону не потерял ни одного кусочка себя, можно считать чрезмерно осторожным. Но раз Джонси упомянула об этом, у нее были на то причины.

– Вообще-то, у меня были такие мысли, – послушно сказал я.

– На меня набросились лунатики, – небрежным тоном произнесла она, – сбившиеся в стадо в окрестностях Билт-Уэлса. Такое редко, но случается. Вцепились во все неприкрытые участки тела. Я сейчас была бы дерьмом, исторгнутым из кишечников лунатиков, если бы не вмешалась Токката. Так что я с ними теперь не церемонюсь. Я даже, – с восторженным блеском в глазах добавила Джонси, – замочила одну знаменитую женщину-лунатика. Догадайся, кого именно.

– Это была Кармен Миранда?

– О, – разочарованно пробормотала она, расстроенная тем, что мне уже известно о ее сомнительном предмете гордости, – ты уже об этом слышал. – Джонси кивнула на Бригитту. – Но так или иначе: я ничего не имею против, чтобы отправлять их на покой. Больше того, я стремлюсь установить новый региональный рекорд по отправке на покой. Пока что у меня на счету шестьдесят один Отсутствующий. Так что отдай мне ее, пожалуйста!

Поблагодарив ее, я сказал, что займусь всем сам.




Я вернулся через полчаса. Джонси уже сидела в Снегоходе, слушая прогноз погоды по коротковолновому радио. Открыв заднюю дверь, я забрался в кабину. Обычно Снегоход рассчитан на перевозку восьми человек, не считая водителя, однако этот был предназначен для транспортировки груза. Не очень быстроходный, но надежный и, что самое главное, оснащенный современной радиолокационной станцией Х‐4С.

Однако в настоящий момент меня интересовали не технические характеристики Снегохода.

Я положил на комингс завернутый в носовой платок большой палец с левой руки Бригитты. Наверное, мне за всю жизнь не было так плохо, и меня до сих пор трясло. Но я сделал то, что нужно было сделать.

– Кривой, с тобой все в порядке? – спросила Джонси, почувствовав мое возбуждение.

– Да, все в порядке – но я был бы рад, если бы ты не называла меня Кривым.

– По-моему, мы уже выяснили этот вопрос. – Она указала на сверток. – Первый?

Я молча кивнул.

– Первый всегда дается очень тяжело, но, поверь мне, тошнота скоро пройдет. Токката вернулась, ты садишься за руль.

Дорога до Зимнего консульства была бы простой, но Джонси настояла на том, чтобы ехать кружным путем с односторонним движением, что обернулось лишними пятнадцатью минутами на мучительно маленькой скорости, обусловленной пределом уровня шума в пятьдесят пять децибел. Джонси показала на театр, мимо которого мы проезжали.

– Через две недели сюда заглянет Андрэ Превью [108], а еще через неделю тут будет выступать «Волчья стая». В прошлом году Неполная Шекспировская труппа ставила «Основные вехи самой полной истории сжатых драматургических произведений (в сокращении)».

– Ну и как?

– Все было слишком уж кратко – даже для сокращенного варианта. Слушай, ты больше не придумал никаких приятных воспоминаний, которые мы могли бы обсудить?

– Я… если честно, не думал об этом.

– А я сейчас как раз сочиняю отличный сюжет про спуск в Чугунок в Суиндоне много-много лет назад и последнее выступление Холройда Уилсона [109]. После концерта мы в первый раз поцеловались, но я была жутко пьяная, и меня вырвало прямо тебе под ноги.

– Я до сих пор храню эти ботинки, – сказал я.

– Ты их сохранил? – воскликнула Джонси. – Да ты просто сентиментальный щенок, Кривой!

– Сентиментальность тут ни при чем, – поправил я, – все дело в экономии. О чем Токката хочет со мной поговорить?

– Полагаю, она хочет узнать про Логана, и дальше ей нужно решить, как с тобой быть. Возможно, ты присоединишься к нам. У нас не хватает народа, поскольку мы недавно потеряли двух Консулов: один замерз в буран, второй погиб по собственной глупости – это был Коттон, мой бывший напарник. Его обнаружили Умершим во сне.

– Прискорбно это слышать.

– Вздумал устроить Дормиториум в шалаше, накрытом шкурами и лапником. Очень романтично, но не слишком умно. Мы спарились раза два, но только для развлечения, конечно.

– Конечно, – согласился я, уже открытый для разговоров на эту тему. – Итак, двух вы потеряли; сколько же Консулов у вас осталось?

Джонси стала считать, загибая пальцы:

– Начальник, я, Фоддер – мы служили вместе в Оттомане. Несмотря на грубую внешность, он просто милашка. Мы с ним никогда не спаривались, но теперь, после гибели Коттона, такое возможно. Я всегда считала, что одновременно можно спариваться только с одним собратом-Зимовщиком, ты не согласен?

– Да, пожалуй, это здравый подход.

– Также в списке Дэнни Покетс, вольнонаемный из Суонси, которого пригласили помочь в деле Охраны кладовых. Он получает Дневной тариф, что несправедливо по отношению к остальным. Лора Строугер работает с бумагами, но она гражданская, так что ее можно не брать в расчет, и последний – поручитель Джим Трикл, безнадежный болван, лишенный даже крупицы обаяния, зимних навыков и порядочности. Он думает, что я выйду за него замуж.

– А ты?

– Да я скорее выйду замуж за агента Хука, но дело тут непростое: моя мамаша щедро одалживала у Трикла, чтобы подцепить одного вдовца из Пятнадцатого сектора. У них не срослось, и тогда Трикл перевел долг в женитьбу на мне. Точно не могу сказать, как такое произошло. В общем, мы пытаемся как можно дольше тянуть с Категорическим отказом, иначе мамашу объявят банкротом и отнимут у нее дом. Если сможешь заставить Трикла списать Долг и обратить свой взор куда-нибудь в другую сторону, тебе будет причитаться пятьсот евро. Ставь Снегоход где хочешь.

Я остановился и перед тем, как заглушить двигатель, проверил, что баллон со сжатым воздухом полон.

– Один совет насчет Старшего консула Токкаты, – предостерегла Джонси. – Единственная тактика общения с ней – это искренность, и говори только тогда, когда тебе зададут вопрос. Токката, вообще-то, неплохая, просто ее бросает из стороны в сторону. Но не суетись. Если она будет уважать тебя как человека, все остальное будет в порядке.

– Можно один вопрос?

– Валяй.

– Правда Токката ест лунатиков, приправленных мятным соусом?

– Абсолютная ложь.

– Отрадно это слышать.

– Да, насколько я знаю, она заранее в течение нескольких недель откармливает их мятными конфетами – чтобы улучшить вкусовые качества.

– Она держит их живыми до тех пор, пока они ей не понадобятся?

– Зимой с нуждой не поспоришь, Кривой. Поверь, с голодухи ты съешь полуразложившуюся ногу своей мертвой матери. Чем, по-твоему, питался личный состав Консульства Северного восьмого сектора зимой семьдесят шестого года? Снегом?