Разрушительница пирамид

– Хорошо, – сказала я. – Когда, где?

– Ты далеко от центра?

– Еду по Чайковского.

– Отлично. Тогда жду тебя в парке за Старой башней. Через двадцать минут.

Мы простились, и я вопросительно взглянула на Савву.

– Интересно, что он собирается прояснять?

– Хочет понять, кто портрет из-под носа увел. В том случае, если не он сам его свистнул. А если сам, то надеется узнать, в каком направлении идет следствие. Желательно еще обзавестись подходящей кандидатурой на роль жертвы, чтобы при случае все можно было на нее спихнуть.

– И в жертвы меня наметили? – хмуро поинтересовалась я. Савва пожал плечами.

– По мне, так выбор не особенно удачный. Ты из тех, кто может удивить.

– Да? – не зная, как отнестись к последнему утверждению, переспросила я.

И задумалась. Может, не стоит встречаться с Олегом? Разумнее держаться в стороне и радоваться, что следователи меня не беспокоят. Однако так и подмывало узнать, до чего там Олег додумался. Иными словами, наши с ним цели схожи: навести тень на плетень и при этом понять, что происходит.

– Я пойду с тобой, – сказал Савва, тормозя неподалеку от парка.

– Зачем? – удивилась я.

– Кто знает, что он затеял.

– Один раз мы уже встречались…

Договорить я не успела, Савва, покинув машину, обошел ее и помог выйти мне. Стало ясно: возражать бессмысленно.

Мы направились к парку, я зачем-то схватила Савву за локоть, потом, точно опомнившись, руку опустила и даже на шаг отошла, но тут же решила, что это глупо, и вновь вцепилась в его локоть. Он с некоторым недоумением наблюдал за всем этим, но молчал.

– Ты где утром был? – пытаясь скрыть неловкость, спросила я. – Любашу искал?

– Ага.

– Нашел?

– Нет.

– А не пора ли в полицию обратиться? Она, считай, неделю отсутствует.

– Уже обратился, – проворчал Савва. – Загранпаспорт лежит дома, значит, за границу она не уехала. Но страна у нас большая, а фантазии у Любови Петровны бывают довольно странные.

– Но ты все равно будешь ее искать?

– А куда деваться? Пелагея мозги на раз вынесет, она в этом мастерица, а полицию не особо жалует.

Мы шли по центральной аллее. Разговаривая с Саввой, я начала озираться. Парк не особо большой, но укромные уголки здесь имелись, хотя я бы предпочла место пооживленнее. Олега нигде не было видно.

– Может, задерживается? – вслух подумала я.

Мы достигли противоположного входа и свернули на боковую аллею, намереваясь обойти парк по кругу. Через сотню метров впереди на скамейке я увидела мужчину, судя по всему, Олега. Мы приблизились, и стало ясно: это действительно он. Только сидел как-то странно, завалившись вправо и свесив голову. Словно уснул по пьяному делу. Но пьющим Олег точно не был и вряд ли успел бы за двадцать минут основательно набраться. Я ускорила шаг.

– Олег!

Никакой реакции. Савва хмуро огляделся, мы подошли почти вплотную, Олег на это никак не реагировал.

– Он спит? – с надеждой спросила я, чувствуя, как от страха по спине побежал холодок.

– Вряд ли, – дипломатично ответил Савва, приподнял голову Олега и едва слышно выругался.

Я предпочла смотреть в другую сторону, чтобы не заорать не дай бог. Так и подмывало.

– Идем отсюда! – взмолилась я. К моему величайшему изумлению, которое даже страх пересилило, Савва, склонившись над Олегом, стал его обыскивать. – Ты спятил? – пискнула я, окончательно утвердившись в мысли, что мир катится ко всем чертям и я, разумеется, вместе с ним.

– Ты знаешь, где он живет? – вопросом на вопрос ответил Савва.

– Где-то на Сущевской. Надо полицию вызывать. Или ты хочешь, чтобы нас здесь застукали?

– Полицию пусть кто-нибудь другой вызовет, – буркнул Долгоруков. Схватил меня за руку и потащил прочь от скамьи.

Через несколько минут мы оказались в машине.


– Его убили? – слегка заикаясь, спросила я.

– Ага, только не спрашивай кто.

– Он собирался мне что-то рассказать… кого-то подозревал…

– Лучше бы он следователю о своих подозрениях рассказал… Глядишь, не сидел бы сейчас в парке с заточкой в боку.

– С заточкой? – пролепетала я.

– Похоже на то.

Савва достал с заднего сиденья ноутбук.

– Фамилия Олега – Константинов?

– Ведерников. Олег Павлович, кажется. Да, Павлович, сиделка к нему так обращалась.

Савва принялся что-то искать в компьютере. Я сказала:

– Можно, я заору?

Он взглянул, пожал плечами и ответил:

– Валяй. Только негромко.

Я зажмурилась и заорала, почти сразу почувствовав облегчение. Но длилось оно недолго, рот мне заткнули, может, не самым оригинальным, но весьма действенным способом: Савва меня поцеловал, ухватив за волосы и развернув к себе.

– Отстань, гад, – сказала я, когда он отстранился. – Без тебя тошно.

Это была правда лишь наполовину. Мысль о трупе на скамейке все еще отравляла мое существование, но поцелуй с жизнью худо-бедно примирил. Если честно, я бы повторила. Но у девушки должна быть гордость. Особенно если она имеет дело с мутным типом вроде Долгорукова.

– Я же просил: не громко, – сказал он в свое оправдание. – А ты орала как на пожаре.

– Я сейчас опять заору, – предупредила я и, обхватив его за шею руками, отчаянно припала к его губам.

Он весьма охотно ответил, жизнь стала меняться прямо на глазах, причем в лучшую сторону, до той минуты, пока одна его рука не оказалась на моей груди, а вторая тоже без дела не лежала, и я поняла: все это надо немедленно прекращать. Решительно отстранилась и показала кулак.

– Не понял, – сказал Савва.

– Все ты прекрасно понял… Решил воспользоваться минутным помрачением рассудка…

– Так вот что это было… А я гадаю, неужто успела втюриться?

– Вот еще.

– Жаль. – Он опять уткнулся в компьютер, заставив меня мысленно чертыхнуться. – Сущевская, 11.53, – сообщил Савва.

– Что? – не поняла я.

– Адрес почившего Олега.

– Господи, зачем нам адрес? Полицию надо вызывать.

– Полицию надо было вызывать сразу, – заводя машину, наставительно изрек он.

– Почему же мы этого не сделали?

– Потому что хотим разобраться в том, что происходит. Хотим?

– Наверное. Только я понятия не имею…

– Тогда слушай меня.

Я собралась спросить, куда мы едем, а главное – зачем, но вдруг поняла: у меня нет на это сил. Привалилась плечом к дверце и закрыла глаза.

– Эй, – окликнул меня Савва. – Не вздумай отключиться. Время самое неподходящее. Вот вернемся домой, и падай в обморок сколько угодно.

– Как остроумно, – фыркнула я.

Он резко затормозил, а я едва не ударилась головой.

– Извини, – сказал Савва. – Поворот проскочил.