Ректор по семейным обстоятельствам
Часть 48 из 58 Информация о книге
Но на этом хорошие новости и закончились. Мало того что крутая каменная лестница, по которой мы поднимались к местной мусорке, здесь отсутствовала, так еще и широкий железный люк, маячивший на высоте в два моих роста, был просто опутан незнакомыми, но даже на вид опасными плетениями. Обругав паранойю братца недавно услышанными от целителя словами, я огляделась, прикидывая, из чего бы соорудить импровизированную лестницу, чтобы не отвлекаться на поддержание левитации. В самом зале было пусто, но я припомнила, что по дороге сюда видела в заброшенной кладовке рассохшиеся деревянные бочки. Решив, что они вполне сгодятся на замену ступенькам, мое довольное высочество резво выскочило из зала и буквально врезалось в чью-то широкую, твердую, как камень, грудь: — Рина! Что ты здесь делаешь?! * * * — Заблудилась… — ляпнула я первое, что пришло в голову, и только потом посмотрела в лицо нежданному препятствию. Никс мягко улыбнулся: — Я так и подумал. Сам сюда как-то забрел. Всего-то одним поворотом ошибиться, и тут окажешься. — А ты почему тут? — Тебя искал. Проповедь скоро. На ней должны присутствовать все обитатели замка. А ты же теперь местный зельевар. Я не стала спрашивать о причинах такой осведомленности чернака, еще недавно лежавшего в отключке. Не иначе как болтливая сиделка постаралась. — Кстати, Рина… — Никс помолчал, собираясь с мыслями. — Может, и правильно, что ты представилась моей подругой. Так к тебе вопросов не возникло. Но ты имей в виду… То есть я тебе очень благодарен, что не бросила так некстати простудившегося попутчика. И помогу, чем смогу, но… Эммм… В общем. У меня уже есть девушка. Я не свободен. Так что… — Да и ради Создателей, — отмахнулась я, старательно не замечая растекающееся в груди незнакомое теплое чувство. — Вот и хорошо, — с заметным облегчением проговорил чернак. — Тогда пошли на площадь. Как твои поиски? — Пока никак, — пожала плечами я, радуясь перемене темы не меньше собеседника. — Расспрашивать кого-то я не рискнула, среди обитателей замка не нашла… — Я спросил у девушки, которая меня разбудила, — добавил Никс. — Тут уже два месяца никаких гостей не было. Ну кроме нас с тобой. Да и то, я за гостя вряд ли считаюсь. — Часто тут бываешь? — как можно более равнодушно поинтересовалось мое моментально навострившее уши высочество. От тепла, прокатившегося в душе, не осталось и следа. Оно сменилось колючей льдинкой, застрявшей где-то у сердца. «Он лжец. Охотник за приданым. И, возможно, замешан в заговоре, — напомнила я себе. — Я не имею права не то что любить его, а даже жалеть!» «А спасать можешь?» — напомнил о себе ехидный внутренний голос. Но эти мысли я проигнорировала. Как и воспоминания о собственной истерике над бесчувственным телом. — Не то чтобы часто, но бывал, — уклончиво отозвался чернак, сворачивая в очередной не замеченный мной ранее коридор. — Раньше в этом была необходимость, теперь отпала. — Но ты же здесь, — ляпнула я быстрее, чем успела подумать. — Тоже ищу кое-кого… И, похоже, так же безуспешно, — он опустил голову и распахнул передо мной дверь, неожиданно выведшую нас во двор замка. С удивлением узнав и башню-помойку, и темное пятно на мостовой, я глухо выругалась: сколько же кругов я намотала по идиотскому подвалу?! Нет, топографический кретинизм в моем случае неизлечим! — Ладно. Иди. Я потом подойду, — Никс кивнул мне на группу челяди, собравшуюся у крепостной стены и сосредоточенно пялящуюся на башню Алексана, а сам отошел к стражникам. Кстати, стража ничем не напоминала тех ленивых обалдуев, которых я увидела вчера. Все на местах, полный доспех, оружие в руках, даже на стенах кое-где мелькают. Словно они готовятся вот-вот отражать нападение целой армии. — Дары для Безымянной приготовила? — неожиданно раздалось над ухом. Ухлопав все внимание на уходящего чернака, я чуть не подпрыгнула. С трудом узнав в неверном свете факелов так доставшую меня за утро сплетницу, буркнула: — Нет. — Ну точно, бестолковая! И что в тебе Никс нашел? — покачала головой она и сунула мне в руки смятый клочок пергамента. — Держи. — Что это? — Дар! Для Безымянной! Ты чем меня слушала?! — Спасибо, — ответило мое неизвестно на что обозлившееся высочество, кое-как подавив желание высказать болтунье, чем я ее слушала и где бы с удовольствием видела в ближайшие лет сто. Пока я боролась с собственным языком, Никс окончательно затерялся в толпе. Пытаясь понять, куда он пропал, я окинула взглядом полутемный двор. Не считая стражников на стенах, здесь собралось человек пятьдесят. Мужчины, женщины, кое-где мелькали и детские фигурки. И все они, кто время от времени, а кто неотрывно, смотрели на низкую, оббитую железными полосами дверь в башню Алексана. «Похоже, — сообразило, наконец, мое тугодумное высочество, — мне представится сомнительная честь видеть драгоценного братца. А вот ему встречаться с сестренкой пока совсем не обязательно. Что-то мне подсказывает, что сестренка эту встречу может и не пережить. Нашпигуют со стен болтами с наконечниками из белого железа, и пообщаюсь раньше времени с Безымянной». С такими мыслями я протолкалась сквозь толпу так, что между мной и ифитовой дверью в три ряда стояла гомонящая челядь, а за спиной оказались крепостная стена и башня-помойка. План сложился сам собой, словно подаренный Создателями: «Каких бы ловушек ни навертел в своем логове Алексан, он вынужден будет их отключить, когда пойдет дурить народ сказками про Безымянную. А я, пока чернаки будут глазеть на представление, накину плетение отвода глаз и проскользну в башню. Даже если там и останется что-нибудь опасное — разберусь: печать боевиков мое упрямое высочество тоже не за красивые глаза получило. Таким образом, я сразу выясню, не у себя ли мерзавец держит Максу. А когда вернется Алек, и с ним пообщаюсь… По-родственному». Едва удержавшись от того, чтобы предвкушающе потереть руки, я прогнала с лица довольную ухмылку и с преувеличенным вниманием уставилась на башню. Челядь вокруг гомонила все громче. Судя по долетающим до меня обрывкам фраз, Алексан задерживался. «Узнал, что я здесь?! — мелькнула в голове страшная мысль. — Неужели Никс действительно ехал сюда с предупреждением об исчезнувшей ректорше и таки предупредил?! Но когда?!» Трусостью я никогда не отличалась. Да и не прошло бы мое упрямое высочество тестирование у боевиков, если бы грешило таким позорным чувством. Но при мысли об очередном предательстве Никса внутри все заледенело, и я не знала, что тому виной: страх ли, что сейчас под прицелами арбалетов начнут поголовную проверку, или боль, что я на самом деле фатально ошиблась в чернаке. Хуже всего было то, что за эту ошибку мне предстояло расплатиться не только собственной жизнью… А между тем шум вокруг нарастал. Не понимая, что происходит, обитатели замка взволнованно переговаривались. Даже стражники отошли от калитки, присоединившись к общим разговорам. Наверное, поэтому всадника в черном капюшоне, влетевшего в распахнутую калитку на измученном варане, заметила только я. Поводья упали на каменную тумбу. Несколько стражников отлетели в сторону от удара воздушной волны в спину. Только тут народ заметил новоприбывшего. — Хозяин!.. Хозяин!.. — пронеслось вокруг. Люди поспешно кланялись, расступаясь перед шагающим через площадь магиком. Он так и не сбросил черный капюшон, но, заметив сверкнувшие в прорезях глаза, я поняла, что такого подарка судьбы мне не дождаться. «Если это Алексан, то он несколько усох со времени нашей последней встречи, — подумало мое ехидное высочество, согнувшись в поклоне. — И что бы это значило? Братец так испугался, что прислал заместителя?! И где, кстати, Никс?» Но высовываться, высматривая неуловимого чернака или пытаясь понять, отчего это братец стал заметно ниже ростом, было чревато. Пришлось смирно стоять и слушать, что там вещает черный капюшон. Кстати, голос мне был совершенно незнаком, но это ни о чем не говорило. Изменить его гораздо легче, чем внешность. Простейший амулет, и выбирай любой, от эльфийского сопрано до басистого трольего рыка. — Бездна — отражение мира живых! — распинался проповедник. — И, как в любом отражении, там все наоборот. Смерть здесь означает жизнь там. Мусор здесь — сокровища там! Слабые и униженные здесь станут аристократией там! Аристократы-белаки этого не понимают! Они живут так, будто никогда не придут в Бездну! Но Безымянная встретит всех! И всякий получит отражение своей жизни! Вас предала ваша родина! Вы не нужны там! И здесь вас презирают и считают ничтожествами! Но Безымянная…! В ушах звенело от пронзительных воплей магика. Стоявшие передо мной чернаки мерно выкрикивали слова поддержки, словно все разом обезумели. Неожиданная догадка заставила меня посмотреть на проповедника истинным зрением. Я не ошиблась! От него волнами расходились грязно-зеленые полосы запрещенного плетения, подавляющего волю. Точнее, даже не от него, а от невзрачного амулета, скрытого в складках плаща. Чувствуя, что еще чуть-чуть, и к оболваненным чернакам присоединится еще одна безмозглая крикунья, я плюнула на риск и активировала ментальный блок. Молот в ушах моментально унялся, зрение снова обрело резкость, а голова опять заработала. На смену едва не поглотившему мое туподоходящее высочество трансу пришла здоровая злость: «Ну, держитесь, мерзавцы! Я эту башенную лестницу разнесу к ифитам вместе со всеми ловушками, а обломки отправлю к вашей любимой Безымянной!» Злобно сжимая кулаки, я стала медленно продвигаться за спинами чернаков к башне Алексана. До двери оставалось всего несколько шагов, когда черный капюшон взвыл особенно громко и толпа рухнула на колени. Волей-неволей, чтобы не выделяться, как варан среди перепелок, мне пришлось последовать их примеру. А проповедник, картинно воздев руки к небу, скороговоркой зачастил какую-то белиберду. С его ладоней прямо в центр вымощенного темным булыжником круга ударили багровые молнии. Мгновенье спустя камень исчез. На месте здоровенного куска площади вращался водоворот непроглядной тьмы. Помимо воли осенив себя святым кругом, я, похолодев от ужаса, смотрела, как чернаки с остекленевшими глазами один за другим подходят к этому кошмару и бросают туда всякий мусор. И тут кто-то дернул меня за полу куртки. Мое ошарашенное высочество, не глядя, отмахнулось. Но неизвестный оказался настойчив. С трудом оторвав взгляд от завораживающей бездны, я повернула голову. А секунду спустя бездна образовалась уже у меня в голове. По крайней мере, ни одной связной мысли там точно не было. — Оли? — только и смогла произнести я, уставившись на чумазую мордашку своей ученицы. * * * — Я так и знала что это вы, — довольно улыбнулась эта… эта… эта ифитова проныра. — Как ты сюда попала?! — прошипела я, с трудом сдерживая рвущийся с языка вопль. — Ну я же вам рассказывала, что мы с мальчишками нашли способ… — Какой способ?! Оли, ты с ума сошла! — мое паникующее высочество готово было рвать на голове волосы от ужаса: чернаки, больше похожие на зомби, портал в Бездну посреди площади, фанатик-проповедник, заговор, и в центре всего этого хаоса моя Оли! — Не бойтесь, меня никто не видел. И правитель не узнает, что я здесь. — Так, стоп! Рассказывай все по порядку, или сейчас свихнусь я. — Мы с мальчишками нашли в старой книжке, как ученик может найти своего наставника. Ну и наоборот тоже, но это мы не пробовали. Там какая-то умная связь, я не очень поняла, но получилось же тогда, в подвале. Когда вы на алтаре Безымянной заснули, а правитель вас искал. — Так. Это понятно. Но теперь-то меня никто не искал, так ведь? — Нет, — тихонько засмеялась приблуда. — Но нам наставник на занятии привел вас в пример. Что вы очень умная и все такое. И рассказал, что вы в пятнадцать лет изобрели очень полезное зелье. Ну я с мальчишками и поспорила, что смогу сварить точно такое же, потому что я ваша ученица! Вот я и сварила. — Что я тебе говорила по поводу изготовления зелий?! — возмутилась я, в последний момент успев понизить голос до шипящего шепота. — Вы говорили не варить без присмотра ничего из книги «Букварь юного зельевара», — с готовностью отрапортовала Оли. — Я и не варила! — О-о-о… — схватилось за голову мое ошалевшее высочество. Разумеется, камнежорки в Букваре не было и быть не могло. Не всякий выпускник Академии стихий мог ее сварить. — Вот я сварила это зелье, а показать-то некому, — как ни в чем не бывало продолжала приблуда. — Наставник, он не зельевар, знаете, небось. А вы говорили зелья не испытывать! Вот я и решила, что мальчишки меня прикроют, а я быстренько к вам прыгну и покажу. Она гордо сунула мне под нос довольно большую склянку с ярко-синей жидкостью. — Нет, Оли. Камнежорка белесая, серенькая такая, — покачала головой я и, воровато оглядевшись, бросила бутылку в кучу хлама под стеной башни. — Ты мне лучше объясни… Тут мое ошарашенное высочество каким-то чудом заметило, что еще несколько чернаков, и я останусь единственной, кто не принес «дары» Безымянной. — Стой тут и никуда не уходи! — приказала я и, постаравшись скопировать дерганую походку загипнотизированных чернаков, двинулась к черному водовороту. Обрывок пергамента исчез в круговерти тьмы, и в лицо мне пахнуло колючим, искристым холодом. В глазах потемнело, и ноги моментально стали ватными. Фигуры чернаков вокруг покачнулись. Я мотнула головой, пытаясь удержать ускользающее сознание. Кто-то грубо ткнул меня в спину, проходи, мол. Я невольно шагнула вперед, потом еще и еще. Теперь мне не приходилось следить за своими движениями, чтобы не отличаться от окружающих. Мое внезапно обессилившее высочество еле передвигало ноги. Добравшись до Оли на остатках силы воли, я буквально рухнула на колени рядом с ней. Впрочем, этого уже никто не видел. Переселенцы мерно раскачивались под монотонный речитатив черного капюшона, и их спины скрыли мое позорное падение. — Аленна! Аленна! — шептала Оли, наглаживая меня обжигающе горячими ладошками. — Оли, у тебя жар, — проговорила я, медленно приходя в себя. — Нет! Это вы холодная, как ледышка! — едва не плача, отозвалась девчонка. — Сейчас… Минуту… И тут произошло нечто, что вышвырнуло меня из состояния непонятной апатии, как пробку из бутылки: громкий хруст камня откуда-то сбоку. Мы с Оли синхронно обернулись туда. И так же синхронно завизжали. Башня-помойка медленно оседала, заваливаясь на бок. Как раз на толпу мерно раскачивающихся чернаков.