Решение офицера

Вот и злополучный дом. Сразу отметил, что полицейские сработали молодцами – толпу зевак за ограду не пускали. Оп-па, командир наряда действительно молодец – наметанный взгляд Ажана выхватил в толпе старшего наружки. Эти лишними сейчас точно не будут.

Входим.

– Лейтенант со мной, – сказал дежурившему у ворот полицейскому. Прошел в дом, начал работать.

Командовал пожилой капрал. Наряд проходил по обычному маршруту. В семь часов пять минут (капрал молодец, засек время) увидели, как из ворот выбежали три человека, заскочили в подъехавшую кибитку и умчались прочь. Погоню полицейские организовать не успели, да и не угнаться им было – слишком быстро кибитка уехала. Но в дом зашли. Первое, что увидели – седой мужчина, видать слуга, лежал в луже крови. Дальше – больше. Нашли еще двоих зарезанных женщин – хозяйку и служанку. Они были убиты в кроватях. Каждому из троих был нанесен лишь один удар.

Хозяин нашелся привязанным к стулу. Мертвый, но со следами пыток. Видимо, нападавшие что-то искали и все-таки смогли найти.

– Все убиты, господин лейтенант. Примерно три часа назад, точнее врач скажет, за ним уже послали. А сам господин барон – недавно, вот перед самым нашим приходом – кровь еще из него не вышла, да и теплый был. Как живой, только мертвый. Видать, пытали его долго, нелюди. Вот же… – капрал только рукой махнул.

Так что же здесь произошло? Ограбление? Разумеется, а как же, вон золотая посуда в обеденном зале, на прикроватном столике кольца, еще какие-то украшения. Это чтобы грабители такое прозевали? Ни за что. Тогда что?

В этот момент из-под одной из дверей потекла лужа. Не крови. Жан быстро открыл и обмер – у двери стоял описавшийся мальчик лет семи.

Жан, схватив за локоть Дезире, шагнул к мальчишке и сразу закрыл за собой дверь, чтобы тот не увидел страшную картину. Обнял, поднял на руки, наплевав на мокрую одежду, потом посадил себе на колени, погладил по волосам.

– Спокойно, дружок, спокойно, все плохое позади, теперь все будет хорошо. Ты мне веришь?

Какой там «веришь»! Мальчик был в шоке, он сейчас не то что говорить – понимать речь не мог. И он был единственным человеком, от которого можно хоть что-то узнать о произошедшем.

– Лейтенант, выпить есть?

– Кальвадос, – недоуменно ответил Дезире.

– Давай, – Жан буквально выхватил из его рук флягу. Сделал полглотка – крепковато, но выхода нет. Плесканул на дно стоявшего рядом бокала… многовато, надо еще меньше… еще… вот так.

– Парень, выпей, это лекарство.

Мальчишка выпил, закашлялся, глаза полезли на лоб, но через пару минут ожил, лицо разрумянилось.

Надо спрашивать, но спрашивать нельзя – вгонять ребенка еще раз в стресс, заставить пережить тот кошмар… Все же придется. Только что? Сколько было нападавших? Полицейские видели троих. Если был кто-то еще, узнаем по следам. Как убивали? И так очевидно. Значит, вопрос только один.

– Что они хотели?

– Кричали про какие-то списки.

– Ты их видел?

А вот этот вопрос был лишним. Мальчик описался второй раз. Все, больше его спрашивать нельзя. Ни по психологии, ни по-человечески.

– Лейтенант, эй, ты здесь?! – Дезире вздрогнул, словно и впрямь ушел в свои мысли, растерявшись от увиденного. – Лейтенант, будь человеком, выручай. Мне в ту комнату надо, посиди с парнем, расскажи что-нибудь, только не про войну. О конях, собаках, о море и устрицах, королях и капусте, что угодно, только мирное, видишь, ему и так досталось.

Дезире не подвел. Пересадил ребенка к себе на колени и начал негромко что-то говорить. Очень тихо, очень доверительно, так, что мальчик прижался к нему и даже обнял за шею.

Отлично, теперь можно работать. Так, что делают орлы-полицейские? А все правильно делают. Один пишет протокол, рисует схемы места происшествия. Трое обыскивают дом, старший наряда опрашивает свидетелей. Правда, какие здесь свидетели? Но, бог даст, и от них что-то узнаем.

– Господин лейтенант, – это уже к Жану, – здесь служанка пришла. Говорит, что ничего не видела. Отпустить ее?

– Подожди. Она женщина как, крепкая, к истерикам не склонная? Впрочем, не будем рисковать, если в спальне все закончили, предъяви ей драгоценности, вдруг чего-то не хватает. А я дом осмотрю.

Да, именно Жану, с его способностью видеть магию, стоило осмотреть дом, точнее входы-выходы. Не может здесь не стоять магической охраны. И как же ее сломали? Так-так, вот следы заклятий, ага, следы создателя сохранились, зарисуем. Дальше… Интересно, а ведь их, однако, и не ломали вовсе! Так, смотрим дальше.

Похоже, они защищали не весь дом, ну да это и невозможно, откуда столько энергии взять? Только первый этаж, но уж его перекрывали надежно.

Впустил кто-то изнутри? Не спешить, осмотр не закончен. Что на втором этаже? Тоже все окна целы, на подоконниках никаких следов – ни обуви, ни приставных лестниц. Значит, все же предательство?

Стоп! Открыт люк на чердак. Так, а на полу следы. Уже теплее! Если он спрыгнул здесь… Люк невелик, солдатиком в него не соскочишь… Ух ты, а ведь доски у люка лакированные! Не мог злыдень отпечатки не оставить!

– Капрал, одного человека сюда! И пусть мой саквояж захватит! – крикнул Жан.

Вначале измерить следы ног, записать, отметить особенности, уж какие есть, – не фото, но хоть что-то.

Потом обрабатываем доски люка… Есть! Приложился-таки, мерзавец. Эх, фиксировать пока не умеем, надо что-то придумывать. А пока аккуратно ножом отрываем доску, кладем в сторонку и показываем кулак полицейскому, чтобы, не дай бог, не чихнул в ее сторону.

Теперь пододвигаем стол, на него стул, полезли на чердак. Так, чердачное окно раскрыто, на пыльном полу следы, но смазанные, делу не помогут. Стало быть, забрался преступник через крышу. Громыхачую, однако. Но ночью он прокрался так, что никто не услышал. А наверх забрался как? Ой, нет, крыша крута, с нее сверзиться запросто, на фиг, здесь парашютов нет. По стене, конечно, плющ ползет, но взрослому человеку он не опора.

Через час Жан вернулся в спальню. Тела уже увезли. Врач подтвердил слова капрала о времени смерти несчастных, больше держать их на месте преступления смысла не было.

Капрал доложил, что, по словам служанки, из драгоценностей пропала лишь брошь. Безумно дорогая и очень приметная. Нет, господин лейтенант, наши не брали. Я всех, кто здесь был, догола раздел и сам перед ними разделся, как срамная девка, прости господи, зато уверен – мы не брали.

Отлично, подумал Жан, чужая жадность – наше счастье.


А в доме уже распоряжались другие люди. Де Романтен, Гурвиль и незнакомый дворянин лет тридцати.

– Жан, ты чем занимался? – первым делом поинтересовался интендант.

– Осмотром, ваше сиятельство. Полицейские здесь все правильно делали, так я вокруг осмотрелся. Пока ясно, что один из убийц попал в дом через крышу, такой вот акробат на нашу голову. Боюсь, что того слугу, которого зарезали в прихожей, он заставил снять защиту с дома – должна же она была отключаться изнутри. Ну а как тот отключил, его и кончили.

– В смысле?

– Убили его. Потом убили всех остальных, кроме барона. Того долго пытали, искали какие-то списки.

– Списки, ты уверен? – вступил в разговор незнакомец.

– Кхм… прошу знакомиться, господа. Лейтенант Ажан, шевалье де Мертье, служит… в общем, его прислал граф де Бомон, старший сын… ну, ты понял.

– Прошу прощения за фамильярность, господин лейтенант, – де Мертье слегка поклонился, – вы действительно уверены в том, что сказали?

– Безусловно. Демон! Я же про мальчишку забыл! В соседней комнате мальчик, он не видел, но слышал, что здесь было. Господа, кто знает, куда его можно отправить?

– Только во дворец, – уверенным тоном сказал контрразведчик. – Де Витре работал у нас, так что только во дворец. Кто его отведет? Мне нельзя, что насчет ваших людей?

– Есть у меня сопровождающий, господа, – Жан усмехнулся. – Судя по отсутствию детского плача, подойдет прекрасно. Вы, ваша милость, пока пропуск подготовьте, а я быстро вернусь.

Жан вышел на улицу и незаметным жестом приказал старшему наружки следовать за собой. Отойдя подальше от толпы зевак, все еще крутившихся вокруг дома де Витре, приказал:

– Сейчас выйдет мужчина, с мальчишкой. Пойдут к графскому замку. Задача – поработай со своими в контрнаблюдении. Заметите за ними слежку – снимешь шапку, пальцами покажешь – сколько человек. Я иду за вами.

И сразу в дом, к Дезире, на коленях которого мирно посапывал ребенок.

– Господин лейтенант, выручайте. Парня надо доставить в графский дворец, вот пропуск.

А увидев испуганные глаза проснувшегося мальчишки добавил:

– Ну что ты, все будет хорошо. Смотри, какой герой с тобой идет, какая у него шпага длинная! Теперь тебе бояться точно нечего!

То ли голос подействовал, то ли крепкая фигура Дезире и его шпага внушили доверие, но мальчик протянул руку, Дезире взял ее, и они пошли. Через черный ход, чтобы не видеть незамытые лужи крови тех, кто еще вчера обнимал ребенка.

Жан шел на удалении, ориентируясь на следящих за Дезире полицейских. Идти было не больше часа, и он надеялся, что перестраховался совершенно напрасно. Действительно, что могло произойти за это время?

Внезапно с головы полицейского, изображавшего рабочего, слетела шапка! Он поднял, вновь надел и в этот момент показал палец. Через несколько шагов – два, еще через минуту – три. Это не слежка, они готовят нападение!

Жан бросился вперед… успел. Двое незнакомцев уже бросились на Дезире со шпагами в руках. Выпад первого отбит, второй прошел, бог даст, не опасно. Саблю наголо, включаемся в драку!

Фехтовальный бой скоротечен. Один-два, максимум три выпада, и кончено. Дезире молодец, даже с окровавленным боком уложил нападавшего, проткнув его сердце. А вот Жан сплоховал. Хотел лишь ранить, но напор противника был яростным, не до жиру, куда попал, туда попал – в горло, тот захлебнулся кровью. Да и черт с ним, остался третий, который в драку не полез. И двоих из наружки не видать, будем надеяться, что сообразили, на кого переключиться.

А вот Дезире, похоже, плох. Жан сорвал с себя рубашку, разорвал, сделал перевязку… скорее ее подобие, подозвал коллегу – не до конспирации, на руки раненого и к замку. Парень, не отставай! Черт, ни одной повозки, как назло! Несем! Успеем? Не успели. Уже донесли, положили у ворот, послали за врачом…

– Хорошо, ты все-таки жив, а я вот… – и всё. Взгляд лейтенанта Дезире уперся в небо.

Мальчика взяли слуги, тело Дезире унесли в замок, а Жан пошел назад. Не торопясь, опустив голову, вспоминая свое недолгое знакомство с этим забиякой, из которого получился хороший офицер.

На месте доложился отцам-командирам и отправился спать. На сегодня работа была закончена, после бессонной ночи сил уже не осталось.

Утром, как обычно, отправился на службу. На входе охранники передали приказ – немедленно к господину интенданту.

Царившую в руководящем кабинете атмосферу не назвал бы рабочей ни один самый отчаянный оптимист. Де Романтен и Гурвиль начали выпивать уже с утра.

– Господа, я что-то пропустил? – попытался пошутить Жан.

– О да, господин лейтенант полиции, – в тон ответил Гурвиль. Де Романтен ограничился неопределенным взмахом руки. – После ваших эскапад контрразведка ждет наших результатов. Вот куда ты, спрашивается, полез? Они уже готовы были забрать это дело себе, но тут бравый лейтенант всех поражает глубиной анализа и грандиозностью планов, демон тебя побери! Очень захотелось славы? Мало тебе, в великие герои метишь и нас туда на веревке тащишь?

– Да, господа, – Жан растерялся, – я понятия не имел, кто там с вами стоит… Да в мыслях у меня такого не было… Что, теперь все на нас повесили?

– Слава богу, не все, но многое. И этого многого у нас предъявить не получается. Напавших на твоего лейтенанта вы благополучно убили, еще одного молодчика эти, как ты говоришь, наружное наблюдение, упустили не менее удачно. Все, тупик. Или еще какую великую идею подбросишь?

А откуда великие идеи? Зацепка, по сути, осталась одна – украденная брошь. Нашли художника, который ее видел, заставили сделать десяток рисунков, приложили описания, раздали патрулям и отправили по скупщикам краденого с четкой инструкцией: если не донесут – на куски порежем. Чай Ренессанс на дворе наступил, от него до гуманизма как до Луны. Впрочем, в этом мире до сих пор Луна – непонятно что и неизвестно где, так что господам барыгам лучше не о деньгах, а о мирной кончине думать. Memento mori[2], вашу мать.

Но ситуация все равно складывалась невеселая. Наружка обежала квартал, где потеряла объект, раз сто. Толку от этого – разве что согрелись. И то сказать – всем хорош новый мир, но серебряных тарелочек с наливными яблочками в нем нет, увы.

С такими невеселыми мыслями Жан пошел на обед в ближайшую таверну. Вдруг кто-то схватил его за рукав. Резко обернулся.

– Ты здесь откуда? Какими судьбами?

Перед ним стоял Гаврош. Немного подросший, но такой же худой.

– Мне некуда больше идти. Мать убили, за мной и сестрами идет охота. Нас весь Зеленый квартал ищет.