Ретроград-2

– А это что за новая бомба?

– Она использует взрывчатку нового типа, жидкую. С помощью взрыва небольшой мощности эта жидкость, абсолютно бризантная, продавливается через мелкие отверстия и создает газово-дисперсное облако, в котором детонация пойдет с огромной скоростью. Такие взрывы иногда случаются в шахтах и на мукомольных заводах. Особенностью этого оружия является то обстоятельство, что оно может поражать противника в закрытых убежищах и даже внутри танков. Именно живую силу. Начиная с конца 70-х годов именно эти бомбы стали массово и эффективно применяться авиацией. Они же являются мощнейшими неядерными боеприпасами: 44 тонны в тротиловом эквиваленте, при собственном весе в 7 тонн. И, в отличие от ядерной, эта бомба не создает заражения в зоне взрыва.

– Хорошо, товарищ Никифоров, я с вами согласен, что необходимо проводить параллельные исследования, не замыкаясь на одной структуре. И это важно. Но нам кажется, что вы упускаете из виду то обстоятельство, что это оружие надо доставить к месту применения. Вы говорили, что хотите использовать дальнобойные ракеты, летящие как самолеты к цели. Мы рассмотрели эту проблему, посмотрели на то, что предлагают сделать для этого немецкие конструкторы в Касселе на ракете FZG-76/V-1, и пришли к выводу, что точность таких ракет на большом расстоянии упадет настолько, что это будет стрельба в белый свет как в копеечку. Что вы скажете?

– Такая проблема существует, товарищ Сталин. Есть несколько предложений, каким образом решить проблему навигации на таких расстояниях. В первую очередь необходимо построить радионавигационную систему, назовем ее «Альфа», для обеспечения навигации в околополюсном районе. Кратчайшие расстояния до США проходят через Северный полюс. Для этого достаточно построить три длинноволновые станции на одной линии положения, по дуге большого круга: Краснодар, Новосибирск и Комсомольск-на-Амуре. Имея базу около 7000 километров и применяя три разных частоты 11,900 кГц, 12,650 кГц и 14,900 кГц и одинаковый по времени сигнал, мы сможем обеспечить приемлемую точность определения координат движущейся ракеты или самолета с автоматическим расчетом линий положения.

– Допустим, – многозначительно сказал Сталин.

– Второе, есть такой архипелаг ЗФИ, земля Франца-Иосифа. Через него проходит перпендикуляр к той самой дуге большого круга, на которой будут находиться эти три станции. Там ставим четвертую и аэродром подскока для ее прикрытия. Максимально подходит остров Хейса. Есть небольшое отклонение от перпендикуляра, но это можно учесть, используя поправки, они практически могут быть высчитаны. Теперь о больших широтах. Обычные гирокомпасы там не работают: мала сила Кориолиса из-за близости оси вращения Земли, поэтому требуется уже сейчас начать разработку гироазимут-компасов с трехосными квантовыми гироскопами, и волоконно-оптических гироскопов, работающих на эффекте Саньяка, ртутные и маятниковые акселерометры, что позволит создать бесплатформенную инерциальную систему навигации с аналоговыми вычислителями. Коррекция дрейфа будет осуществляться за счет РНС плюс данные от магнитного компаса, хотя там есть целые области, где он не слишком хорошо работает. Ну и за счет астронавигационных систем.

– То есть вы хотите сказать, что эти вопросы вами прорабатываются?

– Квантовый генератор запущен в прошлом году в Чкаловском, там же выпущены оптоволоконные кабели. ФИАН разработал способ извлечения определенного изотопа из смеси газов, с применением того же генератора. Пришло время для ВОГ и квантовых гироскопов. Ну, а заберемся в космос, то в первую очередь создадим позиционную систему навигации. Начало, основы, будут заложены именно сейчас. Постараемся обеспечить приличное КБО, максимум два-три километра, товарищ Сталин. Не то оружие, чтобы промахиваться. Есть еще способы его уменьшить, по возможности применим и их.

– Готовьте постановление ГКО о строительстве радиостанций, Святослав Сергеевич. Мне начинает нравиться с вами работать. Приятно иметь дело со специалистом, который досконально знает вопросы, за которые берется. Поздравьте от меня группу товарища Сакриера и пожелайте им дальнейших успехов. Их труд будет отмечен. До свидания.

Сакриер по дороге обратно молчал, не спал, но и не произнес ни слова. Уже расставаясь, задал вопрос:

– Я так и не понял, нас похвалили или поругали?

– Похвалили, я просто не хочу сваливать все в одну кучу. Задача науки и промышленности – дать нам готовые к применению сферы из чистого урана или плутония. А что мы из них будем делать – это не их дело. Есть НИИ-4 – он разберется, иначе возможна утечка информации, которая нам совершенно не нужна. Плюс они пойдут от простого к сложному и наворотят такого, что применять мы это сможем очень нескоро. Они уже сказали вес их «изделия» и определили его в 10–15 тонн. Хотят разделить плутоний на шесть частей, разнести их на безопасное расстояние и сводить с помощью ВВ. Знаете, какая скорость потребуется?

– Около пяти – восьми тысяч метров в секунду. Я считал.

– И с какой точностью надо выстрелить этими шестью зарядами, чтобы они одновременно попали в одно место и полностью погасили свою инерцию и не разнесли раньше времени сферу, в которой они находятся?

– Этого я посчитать не смог, речь идет о десяти в минус девятой или десятой степени секунды.

– Примерно так.

– А он что, не знал, что вы дали нам такое задание?

– Нет, тогда, когда мы с вами разговаривали об этом, мы с ним один раз поговорили об этой проблеме, и до начала июля он к этому вопросу больше не возвращался. А потом взял и назначил меня зампредседателя ПГУ по науке. Ноябрьское постановление ГКО не очерчивало полностью круг задач вашей группы, поэтому, чтобы не высвечивать проблему, я ее записал как ДСП (для служебного пользования) «Экспериментальные установки для получения новых видов абразивов». Абразивы мы получили. Экспериментально.

– Шуточки, однако, у вас, Святослав Сергеевич. А термояд как будете обозначать?

– «Экспериментальные установки для изучения имплозивного испарения материалов».

– Вы серьезно?

– А то! Физически все верно. Только матку изнутри требуется обедненным ураном обложить дополнительно.





Глава 9. Капитуляция Германии




Само-собой никакого НИИДАРа в Краснодаре нет, зато есть СевМорПуть в Москве. Пришлось пообещать морякам, что и им перепадут приемо-индикаторы и карты от импульсно-фазовой РНС, и, если товарищ Балакшин и Со. нас поддержат и на станциях ГосКомГидроМета введут обязательную непрерывную передачу поправок для самолетов и судов на основе таблиц и непосредственных замеров собственного положения (оно у них фиксированное), то образуются подобласти «Микро-Альфа», где ошибки в определении будут значительно ниже, и дадут маленькие невязки, близкие к истинным. Леонид Леонидович всеми фибрами души рвался на флот и на фронт, поэтому достаточно агрессивно прореагировал на попытку подключить АНИИ (Арктический научно-исследовательский институт) к этой программе, но Федоров, начальник Гидрометслужбы СССР и инженер-генерал-майор, вцепился в возможность строительства приличной базы на ЗФИ, вместо двух расстрелянных немцами метеостанций на Шпицбергене и Новой Земле. Он накрутил хвоста Косому, начальнику высокоширотной экспедиции, и выпроводил его на двух шхунах на разведку подходов и обеспечение ледовой разведки в этом районе. НИИ ВВС посодействовал передаче в состав ГГУ (гидрографического управления) ГСМП одного самолета М-2 для проведения этой разведки. В Баренцевом море хозяйничали Редер и Дениц. Северный флот отчаянно сражался на старой границе и на хребте Муста-Тунтури. В небе над самим Кольским полуостровом наши захватили господство в воздухе, но севернее, на большом удалении от берега, работало люфтваффе, включая дальние Bf-110D. Наши И-16н здесь еще не заменили на И-180, так как у немцев здесь тоже были устаревшие самолеты. Участок фронта был второстепенным. Я связался с Филиным и попытался выяснить, что и как будет с перевооружением здешней авиации, но тот ответил, что его подразделений в этом районе нет. Практически вся авиация принадлежит морякам и ГлавСевМорПути. И мы сами отрезали им получение новой техники в 41-м году, кроме истребителей. Так что решай сам эти вопросы. Оказывается, это я виноват в том, что флот не получил новые машины. Вот блин! То-то мне моряки на это пеняли!

Звоню Мясищеву, ибо первый М-2 для полетов над морем не шибко годится, он – бомбовый. Владимир Михайлович в такой же легкой панике, так как на него наехали со всех сторон. Он делал дальний бомбардировщик, а ему уготовили военно-морскую судьбу. Барабан для торпед мы рассматривали, но только в плане калибра: 534 мм, под будущую крылатую ракету. Таких авиаторпед у ВВС ВМФ не было.

– Владимир Михайлович, там упоры можно поставить, винтовые, и поджимать ими в замках без большой переделки. И так, чтобы их можно было снимать.

– Да это мы и сами сделали. А прицел?

– Прицел крепить на конусе к ПБП-3м. Ничего другого у нас не было и нет.

– Там не к чему.

– Прямо к корпусу на две шпильки и прижимной винт.

– Я уже смотрел. Обеспечить вертикальную устойчивость консоли сложно. Плюс моряки требуют обеспечить строго определенный угол приводнения, чтобы уменьшить глубину «торпедного мешка». И есть подозрение, что низковысотное торпедометание невозможно из-за высокой скорости машины.

Торпед, которые умели бы нырять на скорости свыше 350 км/час, у СССР просто не было. Пришлось вспомнить, что рассказывала жена, которая осталась в будущем, о прыжках в воду. Она этим спортом занималась, хотя я откровенно был против. Так вот чтобы войти в воду без брызг, спортсмены создают ладошкой кавитационный мешок. Надо попробовать! Вот только потом это устройство требуется отделить от торпеды. Немного покумекали, воткнули барабан в ДВБ-102(1). Рядышком у нас Учинское водохранилище, летчики туда частенько на рыбалку ездят. Они показали, где находятся максимальные глубины. Суда по нему не ходят, оно в стороне от канала имени Москвы. Ну и мы немножко решили «пошалить». Выполнили четыре захода с четырьмя разными кавитаторами. Две торпеды утопили, в грунт зарылись, одна переломилась, а одна – пошла. Получили втык от НКВД, приказ достать «утопленниц» и разрешение повторить сбросы. Все четыре пошли. Правда, погода была тихая, и волн там не бывает. Еще одна закавыка: в люке торпеда вела себя хорошо, а на внешней подвеске она «пела», да еще и голоса меняла в зависимости от скорости. В воздухе «ладошка» умудрялась создавать такой же кавитационный мешок, как и в воде. И все бы ничего, да при высотных полетах за самолетом появлялся мощный инверсионный след, не слишком свойственный винтовым самолетам. Потребовались обтекатели. Самым удачным был «раскрываемый» тупоголовый стабилизатор погружения, шесть частей которого закрывали кавитатор и крепились за корпус стяжной лентой с двумя пиропатронами. Зато сон мой сбылся: возня с этими нежелающими нырять «чудовищами» привела нас с Катей на мыс Пицунда, так как полигон для испытаний находился в Геленджике. В середине сентября удалось неделю покупаться в Черном море. Там и встретили победу над Германией.

Геленджик и Пицунду я совсем не узнал бы, если бы не очертания побережья. Они какие-то средневековые, одноэтажные, с плоскими крышами. В Пицунде, кроме монастыря вокруг храма Успения, и жить еще негде, так что побродили по монастырской роще да макнулись в воду возле маяка. В Геленджике жили на аэродроме. А больше всего понравились Гагры! А в знаменитой «Скале» – санаторий ВВС. Но это как-нибудь в другой раз. Работа! Не случайно Сталин направил лучший на сегодняшний момент самолет-бомбардировщик в ВМФ. Противник у нас за океаном сидит, и у него второй в мире флот, который в результате этой войны должен стать первым. А нам противопоставить ему пока нечего.

Поэтому по приезду беру быка за рога, вызываю химиков, хватит ротозействовать и радоваться тому, что освобожден товарищ Эрнст Тельман, что эшелоны наших войск движутся к Ла-Маншу, что у бывшего противника не получилось задействовать вервольф, так как даже списки предварительных набросок таких команд оказались уничтоженными в здании Управления Имперской Безопасности. Тем не менее скоро у немцев шок пройдет, ведь мощнейшие структуры SA и SS никуда не делись. Да, они понесли самые серьезные потери в Восточной кампании, благодаря сведениям от «Красной капеллы» их расположение было достоверно нам известно, и именно эти части подвергались мощнейшим бомбардировкам. Но в самой Германии существует развернутая сеть партийных ячеек, которые принесут еще много-много вреда. Однако компартия вышла из подполья, концлагерей и тюрем, она достаточно многочисленная и рвется отомстить штурмовикам Гитлера.


Для британцев тоже настали тяжелые дни: капитулировать перед ними Удет отказался, старый ас Первой мировой облетел все гешвадеры 9-го авиакорпуса и смог уговорить личный состав не пропускать противника к городам.

– В отличие от русских, которые бьют по войскам, крепко бьют, но по военным целям, эти – бомбят население. Наша задача – защитить немцев от уничтожения.

– Чтобы «иванам» достались целые города и заводы?

– Чтобы нам не достались руины, чтобы не пришлось устраивать массовых захоронений. А вы, гауптман, видимо, хотите попробовать на зуб «иванов». Могу предоставить такую возможность. Вон, Келлер всех зовет в НСФК, в Кенигсберг, защищать до последней капли крови оплот Германии на Балтике. Правда, из первого же вылета ему пешком пришлось добираться обратно. Но он так ничего и не понял. Не может люфтваффе ничего противопоставить русским на Востоке. Это была ошибка Гитлера, и не только его. Мы переоценили собственные силы, собственную технику и тактику. А русские нас, как слепых котят, мордой тыкают, и не в молоко, а в собственные дерьмо. Они обнаруживают наши самолеты и танки. Судя по всему, у них локаторы стоят на многих машинах. Ни ночь, ни маскировка не помогают. Обеспечить прикрытие войск невозможно. Три флота уже разбиты и промышленность не может восстановить их боеспособность. Здесь, на Западе, мы имеем превосходство над противником. Участь проигравших вы все знаете. Сталин предложил капитуляцию без репараций, Британия требует разделить Германию и выплачивать ей компенсацию за проигранную ею войну. Я предпочел сдаться сильнейшему, чтобы не допустить многомиллионных жертв. В конце концов, русские не первый раз берут Берлин, ни Германия, ни немецкий народ от этого никуда не делись. А пустим сюда англичан – повторится Великая инфляция. Из которой нас русская ржаная марка вытащила. Из двух зол требуется выбирать наименьшее. Командующий группой армий «D» поддерживает это решение. Высадиться англичанам фельдмаршал Винцлебен не даст. Наша задача поддержать его войска. Это нам по силам.



Черчилль внимательно следил за перипетиями советско-германских переговоров. Он прекрасно понимал последствия этих шагов, но Германия была еще очень сильна. Попытку атаковать ее с территории Греции Вильгельм Лист с легкостью парировал. Горная местность достаточно легко компенсировала ему слабую авиационную поддержку со стороны 4-го флота генерала Лёра, флот которого был значительно ослаблен еще со времен Греческой кампании. Русские сослались на незначительность своих сухопутных сил и участия в наступлении не приняли. Они сосредотачивались в Салониках с целью освободительного похода в Югославию. Капля по капле туда начали подходить русские подкрепления. Лист и Лёр не поддерживали действия Удета, войска были сильно раздражены постоянными вылазками партизан, как в Греции, так и в Югославии, и отличались крайней жестокостью по отношению к местному населению, которое платило им той же монетой. Перебросить сюда значительное количество войск сэру Клоду Джону Эйр Окинлеку, недавно назначенному главнокомандующему английскими войсками на Среднем Востоке, мешала активность Роммеля и итальянской армии, общая растянутость коммуникаций и малое количество авиации.

После начала советско-германской войны поставки самолетов из СССР снизились, а 57-я бригада сменилась на слабо подготовленную 65-ю авиадивизию русских, которая в основном занималась обучением собственных и греческих летчиков. «Элас» – освободительная армия Греции, уже насчитывала в своих рядах полмиллиона обученных и обстрелянных бойцов, вооруженных автоматическим и полуавтоматическим оружием, имевших мощную противотанковую артиллерию и многочисленных советских советников и авианаводчиков. Это была современная армия. Но основной свой секрет: мощные и мобильные РЛС, мы в их руки не передавали. В последнее время начались поставки артиллерии для нее. Несколько артшкол и артиллерийских училищ закончили подготовку офицеров для шести артдивизий греков. Все это не могло радовать старого борца с коммунизмом сэра Уинстона, но попытка высадиться под шумок переговоров в Дьепе была отбита. Пляж оказался заминирован, несмотря на то, что разведка сообщала обратное. Установить даже локальное превосходство в воздухе не удалось, понесли значительные потери. Воздушный десант растерзали еще в воздухе и добили окончательно на земле. Флот на отходе понес потери и имел многочисленные повреждения. А на Восточном фронте все было сугубо наоборот. И это не была игра. Немцы, значительная их часть, негодовали по поводу поражений на Востоке, но генералитет, прославившийся на полях Франции, Польши и Норвегии, один за другим присоединялся к мнению Удета, что это была величайшая ошибка: потревожить русского медведя. В конце концов акт о капитуляции был подписан, и русские армии двинулись на Запад, разоружая вермахт и замещая его по всей протяженности новых границ Германии. Попытки некоторых политиков поднять вопрос о деоккупации европейских государств парировались списком дивизий СС, сформированных на территории этих стран из местных активистов-нацистов, и оказавшихся на территории СССР 22 июня 1941 года. Прощать подобное СССР не желал.

Громче всех раскудахтался, естественно, французский петух – Петен. Вертайте взад Париж и Эльзас-Лотарингию! Иначе объявлю крестовый поход на Москву своей непобедимой армии в союзе с Великобританией и США. Ему из Лондона подпевала «Свободная Франция», которая располагала 35 тысячами человек, 20 военными кораблями, 60 торговыми судами и тысячей летчиков. Активизировались и остальные «изгнанные» и «безопасно пребывающие»: Бенеш, Сикорский, Питер Гербранди из Голландии, норвежский король Хокон VII. Но ни у кого из них не было ни одной дивизии, чтобы отстоять свое мнение. В той же Норвегии КПН – коммунистическая партия Норвегии – с 10 августа 1940 года, через два месяца после того, как король Хокон отдал приказ своим войскам прекратить сопротивление и сдаться, издало постановление Пленума ЦК и объявило об активизации борьбы с немецкими оккупантами. В мае 1941-го создано военное крыло КПН, сейчас страна охвачена забастовками, а многочисленные участники Сопротивления помогают частям Красной Армии продвигаться вглубь страны на севере. Возглавляет эту борьбу Адам Эгеде-Ниссен, старый большевик, глава партии с 1934 года, который лично участвует в освободительном походе РККА. Призывы «изгнанных» пока остаются без ответа. Официально Кремль заявил, что до полного разоружения вермахта, люфтваффе и кригсмарине никаких переговоров он вести не будет. Идет сложнейшая операция, чтобы предотвратить начало гражданской войны в Германии. И именно в этот момент Удета предают адмиралы флота: Редер дал команду капитулировать перед британцами и всему флоту следовать в Англию для сдачи. Удет пообещал топить перебежчиков. В этот момент и пригодились стремительные «эмочки» с торпедами. Но большого успеха наша морская авиация добиться не смогла. Хуже того, один из торпедоносцев на базу не вернулся, погиб и весь экипаж. Около 60 процентов немецкого флота ушло в Великобританию. Часть флота, с большой автономностью, ушла в Латинскую Америку и в США. «Войну на море» мы проиграли. Сталин с большим вниманием следил за происходящим сейчас на Тихом океане. Если Рузвельт снимет блокаду с Японии, то это однозначно будет означать союз трех величайших морских держав против СССР.



Он вызвал меня к себе сразу после того, как получил известие о гибели экипажа капитана Шунейко. Машины мы еще не передавали на флот, поэтому летали летчики испытательного полка.

– В чем дело, товарищ Никифоров? Что вам известно об обстоятельствах гибели машины? Что намерены предпринять, чтобы секретные двигатели и РЛС не достались противнику?

– Машина сбита при попытке атаки на линкор «Тирпиц». Решение на атаку принимал капитан Шунейко, несмотря на категорический приказ крупные корабли, имеющие артиллерийский локатор, не атаковать ни при каких условиях.

– Кто отдавал этот приказ?

– Я, лично.

– Почему?

– Торпеда 45-36АН имеет недостаточную дальность хода и не имеет системы наведения. Она прямоидущая. Такими торпедами можно бить только в упор, а атака одиночного самолета легко отражается противником. Но капитан принял другое решение и был сбит. Глубина моря там приличная, поэтому ни союзники, ни немцы поднять самолет не смогут.

– Это хорошо, товарищ Никифоров, но что вами делается для того, чтобы исправить положение. Хочу вам напомнить о той ситуации, в которой мы оказались. Против нас может быть создан новый союз, включающий в себя Англию, США и Японию. А мы, как вы видите, оказались неготовыми отразить подобную агрессию. США вложили огромные средства в военную промышленность, а большая война не состоялась. Теперь они начнут подталкивать остальные капиталистические страны к войне с нами. Вот увидите!

– Что касается торпед: в настоящее время идет изготовление опытной партии торпед 45-36ДН с увеличенной дальностью хода за счет применения кислорода, вместо сжатого воздуха, и авиационного керосина ТС-8, гораздо более теплотворного, чем технический керосин, которым заправляли торпеду до этого. Кроме того, в наши руки попала документация по экспериментальной торпеде фирмы Брауншвейг Фолькенроде на основе немецкой торпеды ЛТ-5ф. Достаточно интересное техническое решение, соединяющее планер и торпеду, причем планер управляется прибором Обри самой торпеды. Помимо кислорода, доктор Вальтер предлагает использовать перекись водорода и его, Вальтера, двигатель для нее. Но есть большие сомнения в том, что эта новая торпеда будет достаточно технологичной. Перекись имеет свойство взрываться в самый неподходящий момент. Но считаю, что отказ от поршневых машин в пользу паротурбинной установки будет целесообразным.

– Моряки говорят несколько иное, чем вы, товарищ Никифоров. Они настаивают на создании как подводных лодок с турбиной Вальтера, так и парогазовых торпед с этими двигателями. Мы решили дать возможность немецким товарищам Вальтеру и Ставицки довести свою машину до серийного образца.

Я пожал плечами, потому что не мог ни доказать обратное, ни убедить Сталина в том, что кроме взрывов и пожаров, мы ничего не получим. Идея была привлекательной хотя бы потому, что это переход на монотопливо. Гораздо более интересным мне казались другие исследования, переданные нам немецкой стороной. На переговорах с ними мы указывали наиболее интересующие нас разработки, типа тех же эхо-камер «Balkon Gerat», гидролокаторов «Атлас» и многих тем из Ingenieurburo Gluckauf, основного разработчика оборудования и оружия для кригсмарине. Сталин в своих указаниях не забыл военно-морской флот, на плечи которого и ляжет сверхзадача: малыми силами и малыми кораблями разгромить многочисленного и хорошо вооруженного противника. Поэтому я основные усилия направил на создание крылатых ракет и ракето-торпед, систем наведения для них. Прототип такого самолета уже создан. Он, правда, совсем не напоминает знаменитую «Щуку» – КСЩ или КСС Гуревича. Больше всего он напоминает серию П-35 – П-500 – П-1000. Я давил на Климова, рассчитывая получить от него короткоживущий и легкий двигатель, но… Нет, так и не дождался. Заложенные принципы по созданию ЛК-1: добротно и долгоиграюще, было уже не преодолеть. Инерция мышления или инженерная культура. Двигатель для «пэшки» выдал АМ, Александр Александрович Микулин, старейшина отечественного авиадвигателестроения. Конкуренция между фирмами была огромной, и, когда вместо «его» АМ38фн, на Ил-10 пошли ЛК-1 и ЛЛ-1, то возмущению Микулина не было предела. Он буквально ворвался в мой кабинет в НИИ ВВС и громогласно заявил, что его зажимают, что он этого не оставит. Короче, тему давай!

– Ну, есть тема. Требуется небольшой короткоживущий двигатель, с тягой 2,5 тонны и диаметром не более 450 мм. Двигатель – одноразовый. Взлетел и падает, поэтому он должен быть максимально дешевым и без технологических изюминок двигателей ЛК и ЛЛ. Время работы: полчаса – сорок пять минут максимум. В общем, секунды. И требуется выжать из него всё. Проект на контроле Ставкой.

– То есть «сам» об этом знает?

– Само-собой. ЛЛ-1 для этого вам дадим, чтобы совместить узлы. А вот турбину придется переделывать из тинидуровой стали. Ti-Ni-кристаллами стрелять сильно не выгодно.

– Понял, Святослав Сергеевич. А что можете порекомендовать, у вас опыта в этих вопросах побольше моего будет.

– Скорее всего, придется перепуск воздуха у третьей ступени делать. И многослойное анодирование как лопаток, так и дисков. Подчеркиваю, что так мне кажется.

– Ну, у меня есть вот такая схемка, но я тут малость побольше движок задумывал. Девять жаровых камер. А вот здесь сможем перепуск поставить. А можно и водичку применить…

– А где ее взять? С собой возить?

– Ну да. А если взять у немцев, ну, там, нужные деталюшки?

– Никто не ограничивает, Александр Александрович. Знаете, могу еще предложить для турбины пропульсивное кольцо с замками вокруг оконечностей лопаток и перепуском топлива через него с возможностью использовать его как топливо для форсажа. Вот так, если схематично. Эта насадка позволит пропускать дополнительно воздух и отжимать от стенок факел.

– На всех трех?

– На четырех, думаю, что четвертый ряд лопаток не помешает. Но смотрите сами по скорости истекания.

– Кто-нибудь такие двигатели делал?

– Скорее всего, нет. Юнкерс пытался на ЮМО, но не справился с уплотнениями и отказался от такой схемы рабочего колеса. Но по влиянию на охлаждение законцовок лопаток она самая перспективная.

– Ладно, будем посмотреть.





Глава 10. Противник обозначил себя