Рождение Империи. Преемник магистра

Капитан гневно уставился на графа и на его довольное лицо, затем перевел взгляд на Сайруса, который смотрел на него требовательным взором. Салук оценил ситуацию, сделал глубокий вдох и ответил ровным, спокойным голосом:

– Будет выполнено. Есть еще распоряжения?

– Хорошо бы привести сюда из леса наших коней. – Дирим встал и отряхнул запылившуюся мантию мага.

– Как будет угодно мессерам.

Капитан сделал небольшой поклон, развернулся на каблуках и ушел раздавать распоряжения уцелевшим солдатам.

– Предлагаю осмотреть лагерь северян. Может, там найдем ответ, что за магия была ими использована. – Ландор провел рукой, как бы приглашая коллегу идти первым.

– Хорошо бы, – фыркнул Сайрус. – Ты иди, я тебя догоню. Мне нужно еще уладить одно дело.

Граф, пожав плечами, пошел в сторону лагеря, в котором уже хозяйничали солдаты барона. Сайрус постоял еще немного, смотря в спину этому столичному пижону, и затем направился на поиски двух егерей, примеченных им сегодня. По пути магистр проходил мимо павшего в бою вождя северян и только сейчас поймал себя на мысли, что нужно было изучить его тело в первую очередь. Решив отложить свое небольшое дельце, Сайрус склонился над трупом. Тело сохранилось довольно хорошо, по сравнению с трупами соплеменников, окружающих его. Почти полностью обгорев, он еще пытался из последних сил дотянуться до своего оружия. Об этом говорила его поза: уткнулся лицом в землю, а рука остановилась в считаных сантиметрах от рукояти внушительной секиры. Перевернув вождя на спину, магистр обнаружил несколько уже знакомых оберегов. Еще что-то похожее было на руке в виде браслета.

Но не это привлекло внимание Сайруса. На этой самой руке сохранился участок кожи, на котором можно было отчетливо разглядеть часть татуировки. Это был не обычный рисунок, а несколько рун, так любимых волхвами и друидами северных кланов. Структура некоторых была узнаваема, но как будто немного изменена. Мысленно запечатлев их у себя в памяти, магистр обратил свое внимание на оружие. Оно тоже было не простым, и так же, как и рука воина, исписано аналогичными рунами и знаками. Сайрус чувствовал, что уже когда-то видел что-то подобное, но не мог пока вспомнить. Решив обязательно покопаться в архивах, как только вернется в крепость, магистр поднял грозное оружие.

Несмотря на размеры, секира оказалась легче, чем можно было подумать. Маг совершил несколько вращательных движений, рассекая воздух острием оружия, и отметил для себя, что легко управляется одной рукой. Это указывало, что секира была зачарована, и такой факт следовало изучить более внимательно. Закинув секиру на плечо, магистр так и отправился на поиски егерей-близнецов.





Глава 12




Олаф, прильнув к холодной земле, смотрел сквозь сгущающуюся мглу на свою цель. Хотя солнце село буквально пару минут назад, стемнело почти мгновенно. Все из-за надвигающихся с севера серых дождевых туч. Зрение уже начало привыкать к сумеркам, и теперь он мог различить силуэты дозорных, ходящих по периметру на стенах маленькой крепости. Хотя крепостью свою цель Олаф мог назвать лишь с сильной натяжкой – скорее, небольшое имение, окруженное каменными стенами в два человеческих роста, со смотровыми вышками для лучников, рвом шириной не более двух телег и с двухэтажным зданием посередине. Это обиталище местного тана разведчики северян нашли на следующий день после атаки на рыбацкую деревню, просто пройдя по натоптанному тракту, который пролегал прямо до деревянных ворот имения.

По обе стороны от дороги селяне выстроили свои дома и лавки, образуя тем самым торговый коридор для всех, кто решит навестить землевладельца. Дальше деревня расширялась в обоих направлениях от тракта и заканчивалась совсем низенькими лачугами. Через пару дней после резни на берегу Ледяного моря войско северян окружило деревню, затаившись в прилегающих лесах и ожидая ночи. По изначальному плану, атаковать имение договорились той же ночью, но появление небольшого вооруженного отряда изменило планы островитян. Воины вышли из-за стен имения и направились к святилищу божка людей с большой земли, где остановились, развернув небольшой лагерь и установив палатку. В ней, по всей видимости, и собрались командиры для совета.

В течение всего дня к небольшому войску присоединялись мелкие отряды со всей округи, а на следующее утро появились и маги. Олаф в этом не сомневался, ведь кто еще мог просто возникнуть из воздуха под аркой каменного, уже изрядно заросшего кустарником сооружения. Их было трое. Сначала пара воинов встретила двоих, а затем явился и третий. Всем прибывшим бойцы кланялись при встрече, что еще раз указывало на статус гостей. Проведя в палатке около часа, маги и командиры возглавили подросшее за это время войско и направились в сторону побережья, оставив имение тана без должной охраны.

Ярл Хольми довольно щурился, командуя сбор, ведь такой удачей, явно посланной богами, нельзя не воспользоваться, так что, разделив войско на три части, северяне затаились, ожидая, когда солнце скроется за горизонтом. Основной отряд северян должен был войти в деревню по центру, неся смуту и разрушения, тем самым отвлекая на себя все внимание основных сил противника. Остальные два отряда, поменьше, состоявшие из воинов Олафа и берсерков Хрута, атакуют саму «крепость», как только основной отряд изрядно пошумит.

И вот молодой ярл уже около часа лежит на смятой траве и вглядывается в силуэты на стенах. Кровь приятно будоражило, а рука так и тянулась к мечу, предвкушая настоящую битву, а не подобие «сражения» с рыбаками. После атаки на рыбацкую деревню Олаф чувствовал себя не воином, а разбойником. О таких победах не расскажешь в Вальгалле, когда придет срок, так что ярл возлагал на сегодняшнюю ночь большие надежды не только из-за возможной добычи, но и из-за боевого азарта.

Почти бесшумно за спиной Олафа оказался Гудред.

– Начинаем… – прошептал старый воин.

Глава клана Вебьернов приподнялся на локтях и стал всматриваться во тьму, где предположительно должна была начаться атака. Через несколько минут появился небольшой огонек, который рос на глазах, пока не превратился в зарево пожарища. Первые лачуги и дома на пути отряда Торда подожгли вместе с хозяевами и теперь ждали у выхода, когда заспанные и растерянные жители сами выскочат под топоры и мечи.

Олаф поднял руку вверх, чтобы все его воины видели команду, и после небольшой паузы махнул в сторону имения. Он же первым и сорвался с места, сразу перейдя на легкий бег, тихо ступая по густой траве. В руках подготовленная лестница, которую помогал нести Гудред, на спине верный красно-черный щит, цветов клана, и жадный блеск в глазах. Его примеру последовали остальные воины и, пригибаясь, побежали ко рву. Часть отряда несла лестницы и шесты, другая часть с луками прикрывала их движение, высматривая дозорных. Начал накрапывать мелкий дождь, и Олаф мысленно поблагодарил богов за тучи, скрывающие луну и звезды. В такой тьме отряд Олафа было трудно разглядеть.

Уже через два десятка ударов сердца они добрались до рва и прижались к земле. Их перемещение на стене никто не заметил, поэтому Олаф кивнул своему воину, и тот издал клич совы. Через пару мгновений прозвучал аналогичный ответ. Это означало, что берсеркеры Хрута так же, как и воины Олафа, готовы преодолеть ров и начать забираться на стену. Но молодой воин не спешил, он прислушался к нарастающему шуму боя.

Поселение уже начинало реагировать на внезапную атаку, и первые жители, взявшись за оружие, топоры и вилы, встали насмерть, защищая дома и родных. Но их было слишком мало, у них не было подготовки, снаряжения и доспехов, как и шанса спастись, и поэтому уже вскоре отчаянные крики женщин и предсмертные хрипы умирающих мужчин были заглушены шумом боя и треском пожираемых огнем деревянных домов. За стенами имения началась возня, вспыхивали все новые факелы, а стражники бросились к главным воротам, чтобы рассмотреть, что происходит на окраине деревни.

Молодой вождь жестом дал беззвучную команду. Бойцы подхватили лестницы и с разбега перекинули их как импровизированные мостики. Как только те стали устойчивыми, по ним побежали первые воины. Треск и скрип дерева раздались в ночи, что, несмотря на шумный отряд Торда, привлекло внимание стрелков. На стене началось движение, раздались команды, и вот уже первые стрелы полетели в сторону северян. Их встретили щиты впереди идущих бойцов, занявших оборону полукругом, давая остальным преодолеть ров. Лучники варваров тоже не сидели без дела и, в отличие от защитников на стене, они легко видели свои цели, освещенные факелами. Олаф пробежал по лестнице и занял место в первом ряду щитов.

– Шест! – скомандовал он и схватил конец жерди. – Давай!

Воин почувствовал, как шест толкнули сзади, да так, что его чуть не вырвало из рук. Вцепившись в шест, Олаф, повинуясь инерции и перебирая ногами, начал стремительный подъем на стену. Он уже набрал приличный ход, когда пришлось притормозить и слегка вильнуть в сторону, уворачиваясь от упавшего сверху тела дозорного, ставшего первой жертвой лучников, прикрывающих воинов, что штурмовали стену. Уже через мгновение Олаф был на верху укрепления: трое бойцов легко забросили своего лидера на эту невысокую стену.

Очутившись на деревянном помосте, глава клана Вебьернов моментально оценил ситуацию. Вот первые дозорные уже заметили незваного гостя и теперь целятся в него из луков. Им тут же мешает воин, с криком перемахнувший стену между ними и Олафом. Еще пара бойцов, с Гудредом во главе, оказались на верху укрепления и теперь с яростными воплями набросились на ближайших врагов. Крутанув головой, молодой вождь заметил берсерков, которые бо́льшим количеством, нежели воины клана Вебьернов, оказались за стеной, и вовсю упиваются боем.

– Не спи! – кричит Олафу в ухо Гудред и разрубает по диагонали грудь нерасторопного вражеского лучника.

Выбранный ярл будто вырывается из оцепенения. Звуки становятся громче, слышны команды бойцам, пока еще не успевшим преодолеть стену, поднять лестницы. Кровь закипает от азарта битвы и, поддаваясь круговерти боя, Олаф бросается сразу на двух врагов. Поднырнув под меч первого, он блокирует удар другого. Помост, на котором идет бой, довольно узок, и поэтому, скованные пространством, противники могли атаковать лишь по очереди. Это не позволило первому врагу быстро развернуться и ударить в неприкрытую спину северянина. Парировав очередной удар, тот выхватил нож из-за пояса и воткнул его по самую рукоять в бок врага, оставив в теле.

Смерть товарища смутила другого защитника стены, и тот уже не был по-настоящему готов отразить атаку Олафа. Первый удар парировал мечом, но недостаточно силы приложил для этого, и попятился назад. В следующей атаке северянин почти отрубил ему голову, та отклонилась назад и, словно надорванный бурдюк с вином, заливала все вокруг, повиснув на позвоночнике. С лицом, забрызганным кровью врагов, и горящими глазами, Олаф встретил соплеменников, взбирающихся на стену по лестницам.

Глухой удар в спину заставил молодого вождя покачнуться. Он почувствовал укол под лопаткой, но не более того. Это стрела неприятеля угодила и пробила щит, который все это время висел на спине. В горячке боя Олаф совсем забыл про него, и теперь надежный защитник, сделанный мастерами-оружейниками из самой прочной древесины, спас его жизнь.

– К воротам, живо! – скомандовал он, так и не найдя взглядом обидчика.

С диким ревом северяне ринулись на подоспевшее подкрепление защитников крепости. Нужно было как можно скорее открыть ворота, дав возможность вступить в бой основным силам. Подозрительно разношерстная дружина местного тана успела лишь сбиться в неровный строй, который был сметен довольно быстро. Северяне без страха бросались на выставленные щиты, сбивая с ног противников. У тех не было времени подготовить достойную защиту, и это решило их судьбу. Бой раздробился на отдельные схватки, в которых преимущество было на стороне северян. Олаф успел убить еще пару врагов, пока со своими людьми добрался до ворот.

Там уже вовсю развлекались берсерки клана Хольми. Эти воины перед битвой пили отвар из ядовитых ягод или жевали сушеные грибы, способствующие вхождению в боевой транс. Все измазанные в крови, с оголенными торсами, они рубили и калечили всех без разбора, упиваясь битвой. Олаф как раз застал берсерков добивающими своих врагов. Площадь перед воротами была завалена изуродованными трупами, а пара северян даже не замечали, что кромсают уже мертвые тела, и все продолжали молотить по ним топорами.

– Круговая оборона, поднять ворота! – скомандовал Олаф.


К нему подошел хевдинг берсерков. Сейчас молодому вождю было тяжело узнать в этом воине сына ярла Торда. Казалось, тот прибавил в росте, от его голого торса поднимался пар, а в глазах с расширенными зрачками плясал огонь безумия.

– Мы вам тут расчистили местечко, – облизывая залитые кровью губы и все время оглядываясь по сторонам, словно ища кого-то, усмехнулся Хрут.

– У тебя стрела в спине. – Олаф решил указать воину на ранение.

– Да? – Хрут попытался повернуть голову, чтобы увидеть эту, казалось, незначительную помеху. – Потом достану. Что-то я не вижу, против кого должны сражаться остальные!

Олаф только сейчас понял, что те немногие, кто встретил их атаку на стене, и те, кто сейчас лежал перед воротами, – и представляли собой всех защитников крепости. Тут явно должно было быть три-четыре десятка воинов. Именно столько обычно насчитывал гарнизон такой небольшой крепости, но в итоге северянам противостояли с десяток лучников и, наверное, столько же мечников. Сейчас трудно было понять, сколько было врагов в кровавом месиве, которое учинили берсерки.

– Дай-ка я тебе помогу.

Гудред возник рядом и без лишних церемоний развернул Олафа к себе спиной. Раздался хруст, и старый воин продемонстрировал молодому ярлу древко стрелы, на что тот благодарно кивнул.

– Есть погибшие? – спросил он своего хевдинга.

– Эвар ранен такой же стрелой, у остальных лишь царапины.

Гудред подбросил в руке древко смертоносного снаряда и, когда поймал его снова, улыбка стерлась с его лица, сменившись задумчивым выражением.

– Пусть больше не рвется в бой и бережет силы, я навещу его позже. – Молодой ярл направился к входу в крепость, и потому уже не видел, как старый воин спрятал обломок стрелы за пазуху.

Со скрипом отворили главные ворота, и основное войско северян вошло в крепость. Во главе отряда шел ярл Торд, а рядом настороже ступали его телохранители, но, как только они огляделись, напряженности в них заметно поубавилось. Врагов нет – нечего и суетиться.

– Как-то уж слишком легко нас пустили… или это такое местное гостеприимство? – с улыбкой выразил свое недоумение ярл.

– Видимо, основная часть воинов ушла с магами.

– Я, конечно, рассчитывал на легкую победу, но не думал, что местные таны настолько глупы и безрассудны, – усмехнулся Торд.

– Предлагаю поздороваться с хозяином и узнать у него самого, насколько он глуп.

Олаф указал в сторону основного здания, двери которого штурмовали разгоряченные северяне. Они лихо орудовали топорами, и дерево уже поддавалось, разлетаясь щепками. Ярлы подошли как раз к моменту, когда дверь в последний раз умоляюще скрипнула и окончательно развалилась. Воины северян, словно неудержимый поток, просочились в здание, переворачивая мебель и сокрушая преграды на своем пути, а они были. Несколько слуг и выжившие солдаты забаррикадировались в одном из коридоров первого этажа и стали огрызаться болтами из арбалетов. Потребовалось немного времени, и северяне организованно покорили и эту незначительную преграду.

– Этих оставьте в живых. Мне нужны рабы. – Олаф остановил руку с топором воина, готового раскроить очередной череп.

Ярлы продолжили неспешно прогуливаться по захваченному дому, оглядывая убранство комнат и богатство здешнего хозяина. Дорогие ковры и гобелены, картины и искусную мебель захватчики нашли лишь в закрытых комнатах. Все это было незначительным для варваров, но говорило о многом. Северяне тащили все мало-мальски ценное к выходу, включая женщин и мужчин, которых удалось взять живыми. Не все готовы были стать рабами в северных землях. Одна из плененных, судя по внешнему виду – служанка, плюнув в сторону Олафа, перерезала себе вены на руках спрятанным под одеждой ножом и произнесла уже знакомую ему фразу:

– Верум ревенге!

Глаза женщины закатились и она, облокотившись на стену, сползла на пол. Остальные слуги не решились поступить так же и лишь скулили и ревели в углу.

– Ну хоть у кого-то из местных есть гордость. – Ярл Торд был доволен увиденным.

Осмотрев первый этаж, вожди своих кланов направились к лестнице на второй, откуда доносился шум. Судя по всему, воины снова встретили преграду на своем пути и теперь активно работали топорами.

– Видимо, хозяин ждет нас наверху. – Подмигнув, Торд начал подниматься по довольно широкой деревянной лестнице. Олаф провел рукой по перилам, отмечая искусную работу местных мастеров по дереву. Убранство дома ему нравилось. Хозяин не стремился блеснуть богатством и прятал все ценное за закрытыми дверями; видимо, поэтому дом казался более уютным. Своими наблюдениями он поделился с Гудредом, который согласно кивнул и прихватил резной табурет с собой. Олаф улыбнулся и отметил про себя, что его старый друг имеет слабость к искусной резьбе по дереву.

Вскоре делегация ярлов добралась до источника шума. Им была прочная толстая дубовая дверь с металлическими вставками. Несмотря на все усилия северян, она не спешила поддаваться их напору и стойко выносила все увечья, которые наносили острые топоры.

– Не хотелось бы терять время и выкуривать их оттуда, – произнес Хрут.

– Есть предложения? – поинтересовался ярл.

– Предлагаю войти через окно.

– Хорошо, – кивнул сыну Торд.

– За мной. – Берсерк увел за собой еще пару воинов, что ломали дверь.

– И я хочу увидеть хоть кого-то живого, после того как откроется дверь! – вдогонку крикнул ярл, на что сын лишь улыбнулся и стал быстро спускаться по лестнице.

Гудред устроился поудобнее на своем новом табурете и хмыкнул в бороду, довольный находкой.

– Ярл Торд, несмотря на то, что мы уже обсудили, как будет поделена добыча, у меня есть просьба, – воспользовался моментом спокойствия Олаф. – Мне нужны рабы, чтобы отстроить деревню, так что я был бы не против получить бо́льшую часть своей доли «мясом», и немного золота для торговли.

– Как пожелаешь. – Торд как-то недобро усмехнулся. – Все, кто останутся живы после жертв Фрею, Одину и Ньорду, будут твоими.

Олаф благодарно склонил голову.

Из-за двери послышались шум, крик и стук упавшего на пол чего-то тяжелого. Голоса северян и местных жителей перемешались со звуками схватки. Через мгновение дверь раскрылась. Как Олаф и думал, сын ярла не стал дословно выполнять приказ отца, и на полу обнаружилось несколько трупов мужчин. Хрут пожал плечами, вытирая топор тряпкой, которая совсем недавно была частью рубахи одного из убитых. Ярл, видя место побоища, лишь покачал головой; все же в комнате было еще несколько живых человек. Пара женщин и толстый мужик в одной ночной рубашке. Судя по качеству и дороговизне ткани, а также узорной вышивке, это и был хозяин дома, хотя его можно было узнать и по жирной холеной морде. Об этом смекнул и Торд: он схватил толстяка и одним движением поставил на ноги.

– А вот и наш гостеприимный хозяин, – ухмыляясь, произнес он. – Где ценности, гнида?