Рождественский экспресс

– Стрикер, извращенец – как раз эти слова мне и нужны, – Том яростно застрочил в блокноте.

– Я вам покажу, покажу, – Мерриузер повел их по коридору к своему купе – как быстро выяснилось, совершенно пустому.

– Она была здесь, клянусь! – воскликнул он. – Во всяком случае, я в этом уверен.

– Вы спали? – спросила Элеонора.

– Да, и меня разбудил зажегшийся свет.

– Быть может, вы оставили его включенным, заснули, и вам приснилась змея. Не рассматривали такой вариант? – спросила она. Мерриузер посмотрел на нее с выражением, явно свидетельствующим, что – нет, он такое не рассматривал.

– Вы переполошили весь поезд, – сказала Реджина. – Я позову старшего проводника. Он, вероятно, передаст вас полиции в Питтсбурге.

– Нет, нет! – закричал Мерриузер. – Это разрушит мою репутацию и юридическую практику.

– Тебе следовало подумать об этом, прежде чем бегать, пугая людей своими костлявыми ногами, – заметил Том.

– Пожалуйста, умоляю. Я сделаю все, что угодно. Что угодно.

Реджина, Элеонора и Том переглянулись.

– Что ж, сейчас Рождество, – сказал Том после продолжительной паузы; тишину нарушали только всхлипывания специалиста по тяжбам.

Реджина топнула ногой и, посмотрев на Мерриузера, указала на него пальцем:

– Хорошо, уже поздно, и я устала. Но послушайте, мистер юрист: если еще хоть раз когда-нибудь из-за вас начнутся проблемы, у кого-то загорится задница, понятно? Все это всплывет, ясно?

– Абсолютно ясно, абсолютно, – он с несчастным видом посмотрел на блокнот Тома.

Тот очень медленно сунул его в карман:

– Ладно, но лишь потому, что сейчас Рождество. Только не забывай: я могу написать об этом в любой момент, и у меня есть свидетели. Понятно?

– Да, да, я понимаю. Хорошо.

– А теперь оденьтесь, – резко сказала Реджина.

Мерриузер залетел в купе и захлопнул за собой дверь.

– Итак, – проводница торжественно хлопнула Тома и Элеонору по плечу, – теперь вы официально почетные члены клуба «Кэпитол Лимитед». Не знаю, как вам удалось его победить, но я очень долго этого ждала.

– Да что уж там, – ответил Том. – Все, что нужно, – это боа-констриктор, несколько соучастников, поезд весом в двенадцать миллионов фунтов – смешать и приготовить.

Немного позже проводница нашла владельцев змеи и вернула рептилию, строго наказав не выпускать ее и прятать всю оставшуюся поездку.

Когда Том и Элеонора шли обратно к своим купе, он хихикнул:

– Совсем как старые времена. Помнишь, какие розыгрыши мы устраивали за границей, когда время тянулось очень медленно и нам было скучно?

– Нет; я помню, какие розыгрыши устраивал ты. И не припомню, чтобы я сильно скучала. Скорее – чрезмерно волновалась.

Он остановился. Элеонора тоже.

– Ну же, ты должна признать – это было замечательно. Верно?

– Это было необычно, – максимум, чего удалось добиться от нее.

Лэнгдон нерешительно сказал:

– Знаешь, я отправился в это путешествие не только ради отца. Но и затем, чтобы понять, как мне дальше следует жить.

– Дай-ка угадаю: ты склоняешься скорее к Йемену, чем к Дункану Файфу.

– Думаю, у некоторых людей странствия в крови. Я никогда бы не был счастлив, сидя в одних и тех же четырех стенах.

– Или же с одним и тем же человеком в этих четырех стенах.

– Слушай, ты что, хочешь сказать, что проведенные нами вместе годы не были самыми прекрасными в твоей жизни?

– Все было неплохо. Какое-то время. Потом уже нет.

– «Неплохо»! Я могу пересчитать по пальцам одной руки людей, которые сделали и увидели то же, что и мы. Подумай, какие истории ты сможешь рассказать детям и внукам.

– У меня нет ни тех, ни других.


– Если все было так чертовски плохо, почему ты так долго это терпела?

– Как говорится, любовь заставляет идти на безумства.

– Я по-прежнему понятия не имею, что пошло не так. Я же не изменился внезапно.

– Нет, Том, ты никогда не меняешься. Полагаю, изменилась именно я. Спокойной ночи.

– Элли…

Она оглянулась:

– Теперь – Элеонора. Элеонора. Это тоже изменилось.

Том вернулся в вагон-люкс и с несчастным видом сел рассматривать проносящиеся мимо окрестности. «Кэп» остановился набрать воды в Питтсбурге, однако Том не стал звонить Лелии. Потому что, хотя он и мог управляться со змеями и напыщенными юристами, но был не настолько храбр, чтобы вынести голос мисс «Каппи – волшебный бобер», которая считала себя потерпевшей. Он попытался не думать об Элеоноре, так что, разумеется, только о ней и думал. Поезд наверстал часть упущенного времени, но все равно опаздывал на два с лишним часа. В конце концов Лэнгдон заснул от усталости.

В пять тридцать утра по громкой связи его поприветствовал голос Тайрона:

– Доброе утро вам, доброе утро. Нам предстоит успеть очень многое. Спасибо большое, спасибо.

И затем объявил, что поезд официально опаздывает, однако горячий завтрак уже готов, и в дополнение к нему подадут бесплатно любимые праздничные блюда Элвиса.

Том воспользовался большими душевыми на нижнем этаже, для чего ему пришлось подождать в очереди. Пассажир перед ним забыл в раздевалке часы, но Лэнгдон заметил это и вернул их – тот не успел уйти далеко. В вагоне-ресторане он позавтракал с отцом Келли, который находился в хорошем расположении духа, невзирая на пропажу креста. Он шепотом поинтересовался, не видел ли Том случайно голого мужчину в истерике. Лэнгдон отрицал всякую причастность к этому странному явлению и мягким тоном предположил, что, возможно, священнику стоит меньше утомляться.

Когда утро сменилось днем, они приехали в Толедо, где поезд остановился и набрал еще воды. Позже, по пути через огромные поля северной Индианы, Том видел из окна вагона-люкса, как запряженная в сани лошадь везет семью под хлопьями снега. Картина была очень живописная, не хуже любой виденной им праздничной открытки. И напомнила о том особенном дне, который они с Элеонорой провели вместе много лет назад.

Они прокатились по множеству непростых горных склонов Европы. Однако в Австрии решили сделать перерыв от заснеженных пиков, вместо этого наняли мотосани с водителем и провели весь день в захватывающем путешествии по самой белоснежной земле из всех, что видели. Они пообедали у весело потрескивающего камина в настоящем замке, затем отправились обратно при свете полной луны. Этот день никогда не будет ни забыт, ни превзойден, ни повторен. Очевидно, поездки на санях с этой женщиной ему больше не светят.

В 11.30 утра по среднеамериканскому времени, после дополнительных блюд к завтраку в знак извинения за опоздание, «Кэп» наконец прибыл в Чикаго. От поезда отцепили почтовый и багажный вагоны, после чего он медленно заехал на станцию. Том спустился с сумками, поблагодарил Реджину и оставил ей щедрые чаевые.

– Думаю, это я должна вам заплатить, – сказала та. Они обнялись. – Попозже, до отправки «Чифа» я представлю вас матери в комнате отдыха.

– Если она хоть чем-то похожа на вас, то жду встречи с нетерпением.

Том заметил, что неподалеку сходит Херрик Хиггинс, и указал на него проводнице:

– Очень интересный человек. Жаль, что ушел в отставку. Он искренне обожает поезда.

– Он не ушел в отставку, его уволили, – поправила Реджина. – Его и еще две сотни работников: все из-за сокращения бюджета. А жаль. Он знает о поездах больше всех. Он ездит за свой счет. Если у нас остается место, мы пускаем его в свой спальный вагон. Все грустно, очень грустно.

Впереди Том заметил Макса с Кристобалем и присоединился к ним.

– Я слышал, у вас был интересный вечер, – заметил Макс.

– Я бы употребил иной эпитет, – возразил Кристобаль.

– А где Элеонора? – поинтересовался Том.

– Уже в здании вокзала, – Макс выглядел расстроенным. – Полагаю, она пытается достать билет на самолет до Лос-Анджелеса. Меня это не слишком радует. Том, можете с ней поговорить?

Тот рассмеялся:

– Если вы очень хотите, чтобы она улетела, я с ней поговорю, без вопросов. В противном случае, думаю, мне лучше держаться подальше.

Снег повалил еще сильнее. Они направились к теплому и полному суматохи чикагскому вокзалу Юнион-Стейшн; путешествие на легендарном «Кэпитол Лимитед» подошло к концу. Впереди их ждали «Саутвест Чиф», поездка длиной почти в 2300 миль – в три раза больше уже преодоленной дистанции – и двадцать шесть станций. Тем не менее, что любопытно, Том чувствовал, что готов ко всему. И, как выяснится позднее, это ему пригодится.





Глава 17




Вокзал Юнион-Стейшн символизировал поразительные размеры своего города. Он был большим, крепким на вид, с множеством этажей, автомобилей напрокат, продуктовых и прочих магазинов, с мчащимися туда-сюда длинными электромобилями. Они отправились в комнату отдыха «Метрополитэн», нашли свободные места и устроились. Том сидел в оцепенении, Кристобаль делал один звонок за другим, а Макс говорил со Стивом, Джули и другими посетителями, обсуждая последние приготовления к свадьбе. Элеоноры там не обнаружилось, так что в конце концов Макс послал за ней ассистента.

Реджина привела полицейских компании «Амтрак». Все заполнили заявления. Их проинформировали, что многие пассажиры хватились пропажи и что поиски вора (или воров) все еще продолжаются. Полиция думала, что, вероятно, в кражах замешан не один человек из-за большого числа украденных вещей. Как им сказали, скорее всего, шайка сошла с поезда раньше Чикаго. Том не питал особых надежд, что снова увидит свою авторучку. И, что гораздо важнее, не питал особых надежд, что снова встретит Элеонору.

Потому он был очень удивлен час спустя видеть ее входящей в комнату отдыха вместе с Кристобалем. Она плюхнулась рядом с Максом.

– Когда улетает твой самолет? – спросил Лэнгдон.

– Он не улетает. Все давно забронировано. По иронии судьбы, прямо сейчас самый быстрый путь до Лос-Анджелеса – это поезд.