Рулетка судьбы
Часть 48 из 71 Информация о книге
– Вы отправляли ему телеграмму? – Собиралась, но пожалела Настасью… Откуда он взялся? – Терновская пригласила его срочно приехать. Тетушка не верила своим ушам. – Неужели? – Расспросите вашего старого друга об этом, – посоветовал Пушкин. – Телеграмму Терновская отправила утром второго января. Когда больше суток была мертва… – Ты хочешь сказать, что… – Агата Кристофоровна замолчала в изумлении. Пушкин и так сказал слишком много. Он попросил занять Тимашева чем угодно, по возможности ничего ему не рассказывая. Особенно про наследство дочери, выигрыши на рулетке и смерти Терновской с Живокини. То есть ничего не рассказывать. А занять гостя светской болтовней. Он должен уехать по срочному делу, но обязательно вернется. И тогда сам расскажет. Тетушка обещала приложить все усилия, не проболтаться и ничего не выдать. Раньше времени, назначенного ей сыскной полицией. 21 Оружейный магазин «Силин и Ролен» находился в том месте, где обилие салонов модного платья, мужского и женского, кружило голову модницам и модникам. Особенно модницам. Витрины заманивали последними французскими моделями, шляпками и прочими мелочами, без которых не прожить в Москве. Если считать за жизнь поездки в рестораны, в театры, в оперу, прогулки на бульварах, визиты к знакомым, балы и милую болтовню с подругами в кофейнях. Ничем другим настоящая жизнь и быть не могла. Среди обилия вещей, украшающих жизнь, предметы, забирающие жизнь, смотрелись посторонними. Но покупателей было не меньше. В магазин заходили охотники, чтобы купить доброе бельгийское ружье, патроны, порох, пыжи; любители оружия заглядывали, чтобы пополнить коллекцию редким экземпляром; обычные граждане выбирали револьвер по цене от восьми до сорока рублей. Не для того, чтобы совершать преступления, а чтобы иметь в кармане на всякий случай. Особенно если отправляешься в дальнее путешествие. В дороге всякое может слу-читься. Оружие продавалось свободно, магазин размещал рекламные объявления. Для покупки револьвера не нужно было получать разрешение у пристава. Достаточно предъявить паспорт, или открепительный документ (для приезжих), или справку о регистрации жительства. Приказчик не утруждал ни себя, ни дорогого покупателя проверкой документов. Дамам верили на слово. Что еще оставалось, раз дамы вписаны в паспорт мужа, отца, опекуна или старшего брата. Если женщине хочется сделать приятный сюрприз, например подарить двустволку или красивый (на ее вкус) револьвер, – нельзя же ей тащить мужчину с собой? Разумеется, нет. Пушкин вошел в магазин, когда приказчик Блум уже собирался закрываться. Но покупателю нельзя отказать. Блум оценил, что молодого человека в добротном пальто может интересовать личное оружие. Он сразу решил предложить ему новую модель «Смит-Вессона». – Добрый вечер, месье, – сказал Блум, как положено приказчику в магазине на Кузнецком Мосту. – Чем могу служить? Молодой человек вынул из кармана и положил на прилавок крохотный пистоль. – Эта вещь у вас куплена? Блум подумал, что вскрылся дефект. Как неприятно! Репутация магазина требовала не только признать оплошность, принести извинения, но и предложить замену с большой уступкой, разумеется. Взяв пистоль, приказчик стал тщательно его осматривать. Перламутр на ручке в целости, гравировка не испорчена, даже боек двигается гладко. – Что случилось, месье? – с искренней тревогой спросил он. – Вы недовольны нашим образцом? Могу предложить что-нибудь взамен… – Оружие исправно, – сказал Пушкин. – Не будете ли вы любезны вспомнить, когда оружие было куплено… Приказчик ожидал совсем другого. Но нет причин скрывать. Вещь приметная, недешевая, попадается крайне редко. На его памяти – впервые. Куплена совсем недавно. – Накануне Рождества, – сказал Блум. – Покупатель был мужчина? – Нет, купила дама, – ответил он, окончательно перестав понимать, что нужно пришедшему господину. – Будьте любезны открыть конторскую книгу и назвать фамилию покупательницы, – сказал Пушкин. Блум счел, что был достаточно любезен. Этот вопрос выходил за границы тех, что дозволяются покупателям. – Прошу простить, месье, но подобные сведения мы не предоставляем… Желаете что-нибудь еще? Чтобы не тратить время на уговоры, Пушкин показал зеленую книжечку Управления московской городской полиции и назвал свой чин. Приказчик вполне был удовлетворен. Он раскрыл гроссбух, который держал рядом с несгораемым ящиком кассы, пролистал страницу и нашел последние записи ушедшего года. – Госпожа Живокини Вера Васильевна, проживает в собственном доме на Большой Молчановке, – прочел Блум и повернул книгу к полицейскому. – Извольте взглянуть… Почерк был мужским. Приказчик записал со слов покупательницы. – Не могли бы вы описать даму? – спросил Пушкин. Вопрос поставил в тупик. За эти дни перед Блумом прошло столько лиц… Он постарался и вспомнил. – Такая пристойная дама… В возрасте… Я бы сказал: за пятьдесят… Вдова. – Как поняли? – Не было обручального кольца и выглядит она как вдова, – ответил Блум. – Полная? – Скорее нормального сложения… – Ростом выше моего? Чуть прикрыв глаз, Блюм прицелился на Пушкина. – Я бы не сказал… Средней рост для дамы… – Во что была одета? – Прошу простить, не могу припомнить… – На ней был платок, белый с красными бутонами? Приказчик с сожалением пожал плечами. Кто в оружейном магазине будет смотреть на платки покупателей… – Для чего она покупала оружие? Прежде всего Блум заметил, что оружием пистоль можно назвать с большой натяжкой. Скорее игрушка. А вот пожелания дамы помнил: она искала подобную модель и никакую другую. Отказалась от куда более дешевых и красивых револьверов, какие обычно нравятся дамам. Ему пришлось поискать, модель на витрине не держали. Товар не ходовой… – За сколько продали пистоль? – Триста рублей, – с гордостью ответил Блум. – И без уступки. Мадам не торговалась… – Сколько она купила патронов? Наивному вопросу Блум вежливо улыбнулся. – Вещь антикварная, к ней патронов не полагается. Немного пороха и стальной шарик. Вот и все. Порох где угодно купить можно. А вот шариками не торгуем… Могу быть еще полезен? Вынув блокнот, Пушкин набросал быстрый портрет и показал. – Это она? Блум запоминал мельчайшие отличия в оружии, но вот лица… – Довольно схожие черты, – осторожно ответил он. – По фотографии сможете узнать? – Будет значительно проще, месье… – Тогда прошу завтра прибыть в 1-й участок Арбатской части, это в Столовом переулке. – Зачем в участок? – спросил Блум. Ходить в полицию не было никакого желания. – Вам будет предъявлена мадам Живокини для опознания. Я предупрежу пристава. Он вас встретит. Приказчик окончательно растерялся. – Как предъявлена? В камере? – Почти, – сказал Пушкин, пряча блокнот. Не стоило пугать месье Блума заранее тем, где ему предстоит взглянуть в лицо покупательницы. 22 В доме было шаром покати. Агата Кристофоровна призналась: кроме кофе, ничем угостить не может. Тимашеву было все равно: кофе так кофе… Отдохнет с дороги и поедут ужинать. Соскучился по московским ресторанам. Лучший выберет: «Славянский базар» или «Эрмитаж». В «Яр» далеко ехать и нет желания. Заварив кофе, тетушка стала угощать разговорами. Тимашеву хотелось знать, чем живет Москва. Она рассказывала, тщательно следя, чтобы не сболтнуть лишнего. Тимашев слушал рассеянно, зевал и развалился на диванчике, целиком заняв его. Тетушка примостилась рядом на стуле. – Как свояченицы поживают? – спросил он, имея в виду Терновскую и Живокини. Сказать, что они в полном здравии, или подобную ничего не значащую фразу у Агаты Кристофоровны язык не повернулся. – Давно с ними не виделась, – ответила она, что было чистой правдой. – Анна все так же до денег жадна? – Тимашев презрительно хмыкнул.