Самый мрачный рассвет

Но он заставил меня признать, что что-то может измениться. Я не мог больше работать, наматывая шестьдесят часов в неделю и используя нянь и сиделок, чтобы справиться с теми последствиями, которые навлекла после себя Кэтрин.

Чтобы мы исцелились, мы должны сделать это вместе.

Я был всем, что у них осталось.

Они были всем, что осталось у меня.

Итак, они и их гнев, разъедающий как кислота и заставляющий держаться меня подальше.

Я стал оболочкой от того улыбающегося мужчины, умеющего естественно смеяться, потому что всё, что было смешно, имело для него значение.

Это всё умерло вместе с Кэтрин.

Она разрушила меня.

И хуже того — она также разрушила и наших детей.

Боль, которую я ощутил в тот день, когда мой сын смотрел на меня во время похорон матери и его вопрос: «кто теперь будет заботиться обо мне?» — расколол меня на части.

Ненависть и отчаяние слились в одно целое, погружая меня в темноту. Я потерял работу после того как устроил драку со своим боссом, когда он осмелился заикнуться, что мне нужно отдохнуть пару дней. А что касается меня вместе с детьми, то здесь мои чувства отключались.

После Кэтрин мир перестал быть прекрасным местом. Он был больным и испорченным, с каждым днём высасывающий из меня жизнь.

Несмотря на то, как я чувствовал себя первые несколько месяцев, я не боролся в одиночку. У меня удивительная семья, которая окружила меня и детей.

В Таннере было много всего намешено: надменность, неприятие, безответственность.

Но он всё также оставался моим младшим братом.

Как всемирно-известный шеф-повар со своим собственным тв-шоу «The Food Channel», он был таким занятым, что я даже себе и не представлял этого. Но когда я сдался на милость Вселенной, он прошёл этот тяжелый путь вместе со мной.

Он предположил мне сотрудничать с ним в открытии нового ресторана. Будучи главным в коммерческой стороне в его бизнесе, я мог позволить себе гибкий график работы и, при необходимости, разрешалось брать детей с собой на работу.

Так как это предложение было очень заманчивым, то я рассмеялся над ним. Я едва мог приготовить яичницу. Что, чёрт возьми, я знаю об открытии ресторана? Но он заверил меня, что знает, что делать.

Это была огромная грёбаная ложь.

Он сильно недооценил все то, что могло бы произойти вне кухни.

Платёжная ведомость? Персонал? Маркетинг? Обслуживание клиентов?

Мы прыгнули выше головы, но все-таки мы из семьи Риз, поэтому решительно взялись и вышли вперёд, сражаясь друг с другом на каждом шагу.

Крист, Таннер и я никогда не могли договориться. Так было всегда в течение нашей жизни, и я понятия не имел, почему наша совместная работа будет чем-то другим.

И, поверьте мне, не была.

Во время одного из наших ранних разговоров он специально сказал мне, что хотел бы чего-нибудь повседневного. Для меня это означало бургеры и картошку фри, которыми он мог приправить своё адское меню. Итак, однажды, в выходные, в то время как он шатался по Нью-Йорку, потирая локти с такими личностями, как Бобби Флай и Вольфганг Пак, я проделал предварительное планирование. Положа руку на Библию, я предполагал, что его хватит удар, когда я покажу ему свою папку (единственный возможный способ организовать все). Он отказался от того месторасположения, которое я предложил, рассмеявшись над предлагаемой атмосферой и выглядел совершенно оскорблённым ценой, которую я ему предоставил.

Итак, мы сделали то, что сделали бы оба мужчины, достигших своего тридцатилетия, чтобы прийти к всеобщему согласию. Мы построили площадку Ninja Warrior на заднем дворе и соревновались друг с другом, победитель имел право принимать окончательные решения на всё, включая меню и дизайн стола. Хотелось бы отметить, что это было намного безопаснее, чем бои без правил, которые он предложил ранее.

Улыбаясь, я потерялся в приятных воспоминаниях о своей победе в тот день, когда мы дали имя нашему ресторану. Зазвонил мой телефон. Водрузив рабочий телефон между плечом и ухом, я кинулся разгребать гору бумаг, беспорядочно разбросанных по моему столу. Органайзер с ручками, покатившимися по полу, упал по другую сторону стола, пока я искал… но, наконец, я обнаружил свой сотовый, спрятавшийся между одноразовым контейнером и одной из кукол Барби Ханны.

— Алло.

— Мистер Риз?

— Это он.

— Это Харви из Total Electric…

В ту же минуту я услышал тот же самый вопрос только с другой стороны:

— Мистер Риз?

Я убрал телефон подальше ото рта и обратился к девушке со стойки регистрации:

— Да! Я здесь.

— Извините за ожидание. Придется подождать ещё немного, — сказала она.

Мои плечи опустились. За последнюю неделю я так часто звонил на стойку регистрации, что запомнил большинство из их умиротворяющих мелодий. Поверьте мне, никому даже в голову не приходило запастись парой-тройкой джазовых мелодий группы Jackson Five. Но если бы я смог записать Трэвиса к доктору Миллсу, этот саундтрек стал бы моей жизнью, потому что это всё, о чём я заботился.


— Нет проблем, — с неохотой ответил я.

— Фантастика! — ответил Харви. — Мы внесём это в расписание на следующей неделе.

Я снова приложил трубку к уху.

— Подождите. О чём вы, чёрт возьми, говорите? — рявкнул я Харви.

— Извините? — снова раздался женский голос в другом ухе.

— Не вы, — огрызнувшись, я вспомнил, что в данной ситуации нужно быть более заискивающим. — Я имею в виду… Извините. Я кое с кем разговариваю.

— Хорошо, — протянула она, но через секунду снова заиграла мелодия, включая во мне режим ожидания.

Я переключился с одного телефона на другой, так чтобы только Харви мог меня слышать (надеюсь).

— Что ты, чёрт возьми, имеешь в виду, говоря о следующей недели?

— Как я уже сказал… у нас небольшая задержка…

Ясно, день не мог стать еще более хреновым.

— Слушай, парень, мне всё равно, нужно ли ехать на склад и собирать всё вручную. Мы приняли ваше предложение, хотя ваши цены и были астрономическими, потому что вы заверили нас, что сможете доставить товар по графику.

— Да. Но все изменилось.

—Тогда, чёрт возьми, не меняй всё!

В его голосе слышалась осторожность. Очень разумно.

— Я смогу доставить вам первую партию завтра в шесть, а оставшуюся — в начале следующей недели.

— Открытие на следующей неделе. — Я откинулся на спинку кресла, не становясь от этого ничуть спокойнее. Ожидая, мы прогорим. — Слушай, Харви, — я сделал акцент на его имени, становясь ещё большей сволочью. — Всё это притянуто за уши, но я думаю, что людям очень захочется посмотреть на еду, прежде чем её съесть, а моя работа в том, чтобы убедиться, что это произойдёт. Так что услышь меня, когда я скажу это: я хочу всё это сегодня или пеняй на себя. У компании Central Electric есть всё, что нам нужно. — На самом деле, нет. — На складе. — Серьёзно, я был переполнен дерьмом. — Я устал ждать.

— Но…

— Никаких но! Ты зря тратишь моё чёртово время. Либо скажи мне что-то хорошее, либо прекрати тратить моё время и положи трубку, чтобы я смог позвонить Central Electric.

Боже, пожалуйста, не клади трубку. Он молчал, и я с тревогой ждал.

— Как насчёт завтра? — спросил он.

Я вскочил на ноги, отвечая так тихо, как мог, с двумя телефонами, приложенными к ушам. Когда я снова собрался, то прочистил горло и произнёс:

— Я не слишком доволен таким развитием событий. Но вы можете приехать завтра, и мы не будем до конца разрывать наш бизнес-договор с вами.

— Мы будем признательны вам за это, — спокойно ответил он, возможно, радуясь про себя, как до этого делал я. (Наверное, я притворялся слишком явно).

— Привет, мистер Риз. Это Рита Лафлин, — послышался женский голос в другой трубке.

Не прощаясь с Харви, я положил трубку.

— Риииииита, — промурлыкал я. — Ты очень занятая женщина. Пожалуйста, зови меня Портер.

— Извини. Я была сильно занята на этой недели. Планировала «Весенний праздник» и… — она замолкла. — Извини. Несу всякую чепуху. Чем я могу тебе помочь, Портер?

Имя. Я был близко.

— Мне нужно встретиться с доктором Миллс.

— О, — сказала она, удивлённо. — Наш администратор должна была помочь тебе.

Я глубоко вздохнул и закончил:

— Для моего сына.

— Оу, — протянула она, понимая. — Извини. Доктор Миллс не…

— Занимается детьми. Да. Мне сказали. Но я прошу тебя. Попросить его…

— Её, — исправила она.

— Правильно. Её. Извини. Я прошу тебя, чтобы ты попросила её сделать исключение. Только раз.

Она втянула в себя воздух резко и прерывисто.