Счастье по-драконьи. Новый год в Академии

* * *


Ключ мы вернули перед самым экзаменом – специально выжидали под лестницей, чтобы явиться последними. Комиссия уже заняла свои места в аудитории, а адепты, бережно прижимая к груди сосуды, мешочки, коробочки и прочие емкости с необходимыми ингредиентами, толпились у входа и возбужденно переговаривались. У Фаерай не оставалось ни времени, ни возможности, чтобы отлучиться и проверить, все ли в порядке в хранилище.

– Почему так поздно? – Аланса недовольно поджала губы. – Я ждала вас до завтрака.

Тут она заметила алый лепесток, и глаза ее так алчно, победно блеснули, что у меня по спине пополз неприятный холодок.

– Простите, магистр, – затараторили, перебивая друг друга, близняшки. – Мы вчера так долго все готовили…

– Выбирали…

– Отмеряли…

– Старались…

– Задержались…

– И сегодня утром проспали! – выкрикнули они звонким хором.

Фаерай скривилась, словно у нее разом заболели все зубы, а я завистливо вздохнула. Да, Теа и Леа – настоящие профессионалы, в случае необходимости своей оглушительной трескотней кому угодно мозг вынесут. Мгновенно и с полной гарантией.

– Магистр Фаерай, – окликнул травницу один из членов комиссии. – Не пора ли начинать?

– Да-да, – заторопилась та. Бросила нам отрывисто и хмуро: – Идите к остальным. Потом поговорим. Но не думайте, что ваша безалаберность сойдет вам с рук.

«Даже не надеемся», – хмыкнула я про себя.

Разговор с преподавательницей в любом случае предстоял неприятный.

Дверь за нашими спинами захлопнулась, и через минуту в аудиторию стали четверками впускать адептов. В отличие от магистра Зекрина, Фаерай не терпела на экзамене лишних зрителей.

Время шло. Из зала выходили сокурсники – довольные или, наоборот, расстроенные, заходили новые, Марта о чем-то перешептывалась с близняшками, а я все никак не могла забыть взгляд Алансы. Будто холодная, скользкая змея по рукам проползла. Брр.

Любопытно, зачем ей алоцвет? Чего она вообще хочет? Корзину печенек и поработить мир? Вряд ли цветок на такое способен, иначе спецслужбы всех стран охотились бы за каждым стебельком, да и за бывшим эльфом заодно. Хорошо бы узнать, как Тактарово чудо «работает» и какие желания исполняет. Хозяин болотного сада ничего об этом не сказал, а у Тейджа теперь не спросишь.

Вспомнила о драконе, и настроение сразу испортилось.

Вот почему магистр не пришел мириться? Неужели и после экзамена не заглянет хоть на минутку, не поинтересуется результатами?

Эх, если бы не Инир…

Покосилась на сокурсника. Вздохнула.

Нет, рыжий здесь ни при чем, а слово свое держать надо. И Бастиан или примет меня вот такой, какая я есть, или…

– Вингнор, Ракт, Леа и Теа Андрик, – пронеслось по коридору, прерывая мои невеселые размышления.

Вот и наша очередь подошла.

Сегодня на экзамене не было ни Мары, ни нашего куратора – травничество их никогда не интересовало, а полузнакомых преподавателей, которые на этот раз вошли в комиссию, в свою очередь, совершенно не интересовала наша компания. Поэтому все прошло на удивление мирно и быстро.

Мы, четко следуя найденному рецепту, смешали компоненты, провели необходимые манипуляции и торжественно представили готовое зелье на суд наставников.

– «Только пожелай»? – уважительно произнес тощий пожилой мужчина, кажется, куратор старшекурсников-целителей. – Редкое снадобье. Кстати, магистр Фаерай, а где вы достали лепесток…

– Наша академия заботится о слушателях и предоставляет великолепную возможность постоянно пополнять запасы учебных ингредиентов. В том числе самых уникальных, – перебив его, ловко ушла от ответа Аланса.

– Хм… – Целитель явно не поверил, но спорить не стал. – Что ж, адепты достойно справились с предложенным непростым заданием. Как считаете, коллеги?

Преподаватели покивали, Фаерай хоть и нехотя, но тоже согласилась.

Когда наши итоговые баллы огласили и выставили в ведомость, я шагнула вперед.

Признаваться в уничтожении цветка не хотелось, но и медлить дальше было нельзя. Комиссия из уважаемых наставников в полном составе – лучших свидетелей не найти.

– Магистр Фаерай, – откашлялась я, привлекая внимание Алансы, а заодно и всех остальных.

– Ну, что еще, Вингнор?

– Понимаете, дело в том, что я… Но это не нарочно, правда… Оно само так получилось… – Я состроила скорбную гримасу и потупилась.

– Да говори же быстрее, не мямли.


Наша четверка экзаменовалась последней, и травнице явно не терпелось поскорее сбежать в хранилище.

– Я разбила горшок с цветком, то есть с алоцветом.

– Что? – застыла на месте Фаерай. – Когда?

– Ночью. Случайно, – выпалила я и быстро продолжила, пока Аланса не успела прийти в себя: – Я его в руках держала, рассматривала, а Пинки дохнула, и он вдруг оттенок поменял. А я так испугалась, что выронила. Он упал, разбился. Я еще больше испугалась и сожгла… Вы же знаете, мой второй дар только проснулся, я его еще не очень хорошо контролирую. Так вот, я расстроилась и спалила остатки.

– Все? – зловещим голосом поинтересовалась травница.

– Все до единого, – сокрушенно покаялась я. – Вот только лепесток и остался.

Кивнула на сосуд с зельем, снова повернулась к Алансе, на щеках которой медленно расцветали красные пятна, и закончила:

– Признаю свою вину, готова понести заслуженное наказание и возместить потерю. Вы только скажите, где можно купить этот цветок или его семена. Отец приобретет все, что нужно, оплатит издержки и обязательно компенсирует академии причиненный ущерб. В двойном размере.

И я уставилась на теперь уже бледнеющую Алансу самым честным из своих взглядов.

Вот так. Пусть теперь объясняет, как к ней попал алоцвет, который растет только на территории Этхора, в стране наших исконных врагов. Думаю, ректора это заинтересует. А я еще и дяде Клемору наябедничаю и проверку попрошу устроить. Есть у меня подозрение, что у травницы в закромах найдется много чего любопытного. И запретного. Или не очень легального.





Глава 18




Комиссия департамента безопасности прибыла в этот же день – через час после того, как я, по пути из экзаменационной аудитории в административный корпус, отпросилась в туалетную комнату, связалась с любимым дядюшкой и кратко обрисовала ситуацию. Возглавлял безопасников сам «великий и ужасный». Герцог Клемор Дагвин.

Подтянутый, сосредоточенный, опасный и неотвратимый, как снежная буря, его светлость уверенно, по-хозяйски вошел в кабинет главы академии, властно отстранив пытающегося объявить о его прибытии секретаря, и застал обсуждение в самом разгаре.

В ответ на растерянный возглас ректора: «Чему обязан?» – небрежно бросил:

– Внеплановая проверка. По нашим сведениям, некоторые преподаватели Асавайна нарушают закон и хранят у себя контрабандные препараты и сырье.

– Но откуда…

– У меня имеются собственные источники информации.

Дядя внимательно осмотрел собравшихся, стены, потолок, мебель и остановил на одном из книжных шкафов такой многозначительный взгляд, что все вопросы отпали сами собой.

Больше наш руководитель герцога ни о чем не спрашивал, лишь время от времени косился на злополучный шкаф. С опаской и неприязнью, явно подозревая его в шпионаже. Не удивлюсь, если ректор завтра же затеет срочный ремонт и прикажет поменять здесь всю мебель.

Адептов и наставников развели по разным комнатам и начали по одному вызывать в кабинет ректора для разговора. Меня допрашивал лично герцог Клемор, естественно, как адептку Авелину Вингнор. Потом безопасники тщательно обыскали лабораторию, хранилище и комнаты травницы и отбыли наконец восвояси, прихватив с собой приготовленное нами зелье, несколько тщательно упакованных ящиков и магистра Фаерай.

Я видела, как наставницу уводили. Перед тем, как сесть в карету департамента безопасности, Аланса неожиданно обернулась, безошибочно отыскала взглядом окно, у которого мы стояли, и я поразилась ненависти, что отразилась в этот миг на ее лице.

Академия гудела, как растревоженный улей, а я с трудом дождалась вечера и отправилась во дворец. Пытать дядюшку. Ну, пытать – это громко сказано. По-моему, его светлость не способен проговориться даже под заклятием правды, но кое-какую информацию выудить удалось. Об алоцвете в том числе.

Как я и предполагала, цветок Тактара оказался с подвохом. Он исполнял не все желания подряд, а лишь самые сокровенные, потаенные. Те, что были связаны с жизнью и счастьем самого «просителя» и не причиняли вреда другим.

Подарить потомство бездетной паре? Жениха старой деве? Соединить любящие сердца? Вылечить смертельно больного? Усилить потенциал слабого мага или раскрыть его способности?

Сколько угодно.

Покорить соседей? Подчинить всех своей воле? Стать властелином мира?

Даже не пытайтесь просить об этом, если вы не самоубийца, конечно.

Что мечтала получить с помощью алоцвета Фаерай, оставалось тайной. Но дядя пообещал, что непременно узнает, а в талантах герцога Клемора я никогда не сомневалась. Тем более у травницы действительно нашли несколько запрещенных контрабандных зелий и ингредиентов – орочьих, эльфийских, драконьих, – так что вряд ли она в ближайшее время покинет гостеприимные стены департамента безопасности.

Кстати, зелье, которое Аланса дала нам в качестве образца, было приготовлено с использованием не алого, а серого лепестка, поэтому действие его оказалось очень слабым и недолгим. А вот наше снадобье вышло просто идеальным, сразу же заинтересовало безопасников и моментально исчезло где-то в запасниках их ведомства.

– Пригодится, – кратко прокомментировал герцог.

Кстати, на Пинки дядюшка теперь поглядывал с гораздо большим интересом, чем раньше. Видимо, прикидывал, как еще можно использовать ее драконий огонь. Я, в ответ на его задумчивый прищур, тут же подхватывала мелкую на руки и загораживала ее от всевидящего ока родственника. Нечего на мою дракошу захватнические планы строить.

Асавайн бурлил еще несколько дней.

Все горячо обсуждали происшествие на экзамене, приезд безопасников, арест Фаерай, даже назначенное мне дисциплинарное наказание – весь следующий семестр по вечерам убирать лабораторию и помогать новому преподавателю по травологии, которого обещали прислать после каникул. К нам настойчиво приставали с расспросами, но постепенно общее внимание переключилось на более интересную тему.

Экзамены закончились, приближался праздник и заслуженные каникулы. Думать о неприятностях в такое время не хотелось, и настроение, несмотря ни на что, оставалось приподнятым. У всех, даже у меня.