Счастливчик

– Знаете, это даже приятно…

Не люблю врать, но ведь можно промолчать? Мужчины должны повышать девушкам настроение, а не портить его. Даже если обстановка совершенно не располагает к флирту. Впрочем, не знаю, когда это флирту мешало…

Но поговорить нам не дали. Декан оторвался от роли стороннего наблюдателя и подошел к студентам. Прямо на ходу начав разбор полетов:

– Первое. Почему не распределили роли? Я имею в виду не боевое построение, а почему никто за лошадьми приглядывать не остался? В этот раз я их сам придержал, но в следующий буду следить только за лошадью с моим личным багажом. Второе. Почему никто не поддержал блистательную Шалиму? Не боевыми заклинаниями, которыми вы ее поливали вместе с химерой, а щитами и эфиром? Про целительские заклинания даже не напоминаю. Третье. Почему никто не принял на себя общее руководство? Как всегда, заранее не договорились, а в процессе боя никто никому уступать не захотел. В результате вы стали не отрядом, а разрозненной толпой магов. Имеющих общее представление о тактике, но не имеющих никакого плана. Сплошная импровизация. Но и при этом никаких оригинальных ходов я не заметил. Для слабого противника этого хватило, но, как только появился серьезный монстр, вы оказались не готовы ему противостоять.

Говорил жестко. Как резал. Судя по поникшим студентам, резал по живому. Мне, если честно, такая манера обучения не нравится. Один из наших лекторов как-то разоткровенничался, что существует два основных подхода стимуляции студентов к обучению. Условно подход «физтех» и подход «мифи». В первом случае студента всячески хвалят за любые его успехи. Справился? Смотри, какой ты молодец! Ты все можешь, если захочешь и приложишь усилия! Для тебя нет неразрешимых задач. Ну и тому подобное. Во втором подходе студента «закаляют» неудачами. С первого дня ему объясняют, что он «никто и звать его никак», ничего не знает, а о данном конкретном предмете имеет исключительно неправильное представление. Причем бьют по самолюбию больно, унижают. Чтобы студент, стиснув зубы, учился преодолевать трудности. Те, кто выживает, в конце концов делают это неплохо. Вот декан Гидаш, похоже, является сторонником второго подхода. Не берусь судить, что эффективнее, но, когда меня мешают с дерьмом, не люблю. Судя по напряженным лицам молодых магов, им это тоже не нравилось. А ведь они все аристократы, некоторые из очень знатных родов. Не от архимага подобного, пожалуй, и не стерпели бы. А тут – стоят, опустив глаза, матерят начальника про себя, но при этом думают, как бы в другой раз так не вляпаться. Ну, боги им в помощь.

Однако и до меня дело дошло:

– А вы, Ламашту, почему вмешались? Вам что было сказано делать?

– Совершенно ничего не было сказано.

– Вот. И не надо было ничего делать. Господа знающие далеко не все известные им средства борьбы с нежитью успели использовать.

– Не знаю, как вы, а я, если меня ни о чем конкретно не просили заранее, действую по своему усмотрению. – Кажется, декан хотел мне возразить, но я ему не дал: – Вы лучше скажите, что дальше с этой немертвой химерой делать? Если я ее просто отпущу, она намылилась двинуться в сторону деревни, где вы часть багажа оставили.

Упоминание деревни все-таки сбило его с мысли (или настроя):

– Хм… А дойдет?

– Дойдет.

– Но ведь раньше же не ходил?

Я скромно пожал плечами. Не рассказывать же ему, что все это благодаря моей подзарядке стало возможным. Кстати, если это стадо немертвых копытных некроэфиром подкачать, они тоже в деревню отправятся. Но я этого делать не стану. Народ там неприятный, но не настолько.

– Н-да… Вещи пропасть могут. И кареты… – Декан задумался о чем-то своем. – Ладно, пока держите эту немертвую химеру при себе. Если никакого более сильного экземпляра не попадется, приведете его в Академию.

Не скажу, что перспектива меня обрадовала. Здесь, в горах, проблем не будет. Прикажешь ему стоять – никуда ночью не денется. А вот в населенных местах от него не отойдешь. Приедут, пока я спать буду, в гостиницу какие-нибудь новые постояльцы, на которых я баффы наложить не успею, и никуда уже не уедут. Разве что в номер к себе «секача» заводить.

Своими сомнениями я попытался поделиться с архимагом, но тот отмахнулся от меня и занялся другими делами. Набежавшие монстры стали потихоньку расходиться, но на поляне и без них было достаточно неуютно. Так что все потихоньку собрались и двинулись дальше – искать место под новый лагерь.

Я шел в авангарде уже с двумя животными в поводу. С конем – в буквальном смысле этого слова, а немертвую химеру вел мысленно. Идти было неудобно. Приходилось не столько следить за своими ногами, сколько выбирать дорогу для «кабана». При этом осуществлять свое «радиоуправление» на максимальной дистанции. Обычных лошадей соседство такого монстра пугало. Но совсем далеко послать я его тоже не мог: попрет напрямую через кусты, может и деревья завалить остальным под ноги. Не лесных великанов, понятно, но и деревья со стволом сантиметров двадцать в диаметре своими кронами очень неплохую «засечную полосу» соорудить способны. Так что шел в напряжении, а тут еще и разговоры вести пришлось.

Пострадавшая Рахмай Шалиму если и не пришла в норму полностью, двинуться вместе со всеми ей это не помешало. И она сочла необходимым подойти ко мне:

– Божественный Ламашту, хочу выразить вам свою благодарность. Это был мужественный и благородный поступок. Не каждый может решиться вызвать на себя гнев архимага.

А то, что ее почти убили, это ничего? Или она так в местную медицину верит? И что ей ответить?

– Я как-то об этом не задумывался. Это был совершенно естественный поступок.

Рахмай что-то собиралась ответить, но ее опередил другой голос. Оказывается, с другой стороны от меня успела появиться Ирия:

– Чтобы такой поступок был «естественным», надо «всего лишь» иметь непрерывный ряд благородных предков на протяжении семи тысячелетий. Или больше?

Кажется, официальная история человечества тут как раз семь тысяч лет насчитывает. Как и на Земле. Или на Земле уже семь с половиной? Откуда такое летосчисление взялось? На Земле дата Сотворения мира приблизительно совпадает со временем изобретения письменности. Мне это казалось неслучайным. А здесь? Впрочем, лучше не умничать. Отвечу нейтрально:

– Поколений не так уж много. Маги вообще-то долгожители…

– Для кого-то и три поколения благородных предков уже повод себя к аристократам причислять. – Это вновь Ирия. При этом нехорошо смотрит на Рахмай. Мне только девичьих разборок рядом с собой не хватало!

Кстати, а ведь маленького Каштилиаша заставляли всех своих предков учить. Сколько же их было? Я не придумал ничего лучшего, чем начать перечислять имена вслух:

– Абзу, Архальбу, Никмепа, Аммистамру, Ибирану…

Больше четырех десятков набежало, однако. До самого Каштилиаша. А вот меня куда в этот список прилепить? Внаглую добавил сразу после старого некроманта. Я его, правда, своим дедом называл, причем двоюродным. Но мог же у него племянник быть с тем же именем. Почему бы нет? Типа Каштилиаш Младший. Если что, буду этой версии придерживаться.

К концу списка заскучала уже не только Рахмай, но и Ирия. Точнее, Рахмай скучала сначала, а увидав погрустневшую Ирию, вновь оживилась. Даже сказала что-то про то, что рядом с таким списком полторы дюжины не особо лучше семи выглядят. А три поколения назад ее предки блистательными стали.

К счастью, тут мы добрались до приличной поляны, совсем рядом с которой поблескивал небольшой ручей. Идеальное место для стоянки, о чем я и объявил. Так что разговоры сменила суета разбивки лагеря.

На следующий день декан никаких экспериментов над студентами не ставил. Зато вытащил какие-то артефакты, с помощью которых сначала сам, потом с Халой, а потом и со всеми студентами проводил измерение плотности эфира и его стихийной и некротической составляющих. Я тоже смотрел, но ничего не понял. То есть сами измерения понятны. Вливаешь в артефакт эфир и смотришь, как он светиться начинает. Оранжевый цвет – огонь, голубой – воздух, сине-зеленый (аквамарин) – вода, коричневый – земля, зеленый – жизнь. Для некроэфира – оттенки серого. Чем ярче свет (для некро – гуще темнота), тем больше плотность эфира. Ни стре́лок, ни тем более цифровых шкал нет, но маги на глаз довольно точно определяют. Думаю, ювелирам по глубине царапины, ими же проводимой, пробу определять сложнее. Но вот как сами артефакты сделаны, ни слова сказано не было. А ведь именно это – самое интересное.

Как я понял, фон стихийных составляющих эфира в пятне принципиально от других мест не отличался. А вот некроэфир был очень высокой концентрации. Ничего другого и не ожидалось. Надеюсь, результаты измерений они записали (или запомнили). На следующей стоянке сравнят.

Так и вышло. В путь декан нас погнал почти сразу, как закончились измерения. Не глядя на то, что больше половины дня уже прошло. И не успокоился, пока мы километров пятнадцать не отмотали, что для предгорий – нормальный дневной переход.

Как-то так получалось, что во время стоянок я оказывался сам по себе. Студентов Хала собирала либо всех вместе, либо разделив на несколько групп, и давала им какие-нибудь задания. Задания могли быть как учебными, так и обед приготовить. Свободного времени почти не было, разговоры велись разве что перед сном по палаткам. Я же с самого начала спал один, так как имел не только личный транспорт (коня), но и собственную небольшую палатку. Наверное, если бы какая-нибудь симпатичная девушка пожелала разделить ее со мной, я бы не возражал, но таковых не нашлось. В этом походе вообще не было заметно, чтобы студенты противоположного пола состояли в отношениях. Для меня это было непривычно, но с местными обычаями я был еще мало знаком, так что предпочитал наблюдать, а не проявлять инициативу.

На одной из стоянок экспедиция застряла на несколько дней. Было это как раз на границе пятна и того, что я назвал полосой отчуждения. То есть там, где немертвых монстров было больше всего. Вот их изучением все и занялись. К счастью, декан боев больше не устраивал, за немертвыми скелетами только наблюдали. Каждый студент получал по условному подопечному и в течение всего дня сопровождал его, составляя карту перемещений. Зачем? Наверное, для науки. Но конкретных целей я не понял.


Сам же оказался совершенно свободным. Как проводник, в обустраивании лагеря я принимал минимальное участие, только ежевечерне всем баффы подновлял. А так – гулял по округе со своим подчиненным монстром по собственному усмотрению. Заодно пути к центру пятна изучал.

Благодаря свойствам воина эфира перемещаться я мог очень быстро, что и делал, когда никто этого не видел. В результате подобрался к месту обрушения пещеры старого некроманта. Была у меня слабая надежда – вдруг там что-нибудь уцелело и до этого мне удастся добраться. Особо не рассчитывал, но почему не проверить, если возможность есть?

К сожалению, никаких входов в пещеру не нашел. То есть я в этих местах побывал (об этом мне память старого Ламашту информацию дала), но обвалы там случились качественные. Чтобы раскопать, архимаги земли требуются. Возможно, что-нибудь из внутренних помещений и уцелело, но пробивать туда проходы сверху придется, а это ничуть не легче, чем обрушения расчистить. К тому же, если я правильно прикинул положение помещений с наибольшими ценностями на местности, над ними теперь находилось не самое маленькое озеро. Сейчас образовалось или всегда тут было? Не знаю. Но дышать под водой пока не умею. Когда же меня наконец учить начнут?!

Зато над бывшим жилищем некроманта я встретил нечто странное. Очень плотный комок черного тумана, вокруг которого шлейфом распространялся туман уже пожиже. И эта хрень довольно хаотично перемещалась в воздухе. Заинтересовался и двинулся следом.

Летает. Никакой особой системы в перемещениях не нашел. Иногда скрывается под землей, после выныривает. Сперва решил, что проходит этот сгусток тумана через камень совершенно свободно, но, изучив места прохождения, обнаружил, что камень там стал выглядеть очень старым. Как будто его эрозия на тысячелетия больше подтачивала, чем соседние места. Что же это такое?

Тут до меня дошло, что я встретил элементаля. Причем не стихийного, а некро. Откуда-то в памяти стало всплывать, что были и такие. Именно на их энергии вся защита пещеры старого Ламашту и была построена. И было их у него, кажется, три штуки. Похоже, после разрушения пещеры элементали высвободились. По крайней мере, один. Тот, которого я встретил.

На следующий день лагерь все еще стоял на том же месте, и я уже целенаправленно рванул на поиски элементаля. Прихватив с собой из багажа ловушку-шкатулку для его хранения. Правда, полезность этого артефакта (за десять золотых!) вызывала у меня сомнения. Шкатулка на ладони помещается, а плотный сгусток тумана был размером с мою голову. Если эти объемы соответствуют реальности, то никак некроэлементаль в шкатулку не влезет. Но когда речь идет о магии, ни в чем нельзя быть уверенным.

К моей радости, поиски надолго не затянулись, элементаль продолжал летать все в тех же местах. Это замечательно. А как его ловить прикажете?

Я еще раз проверил пропитку тела эфиром и кинулся к элементалю. Ну догнал. Вот он – рядом, только руку протяни. Правда, протягивать руку что-то боязно.

Сунул в него веточку. Осыпалась пеплом. Причем вся, а не только та часть, которой я сгустка тумана коснулся. Впечатляет, однако.

Поднес к нему раскрытую шкатулку-ловушку. Никакого эффекта. Была у меня надежда, что артефакт его сам внутрь затянет. Но она не оправдалась.

Поднес артефакт совсем вплотную. Тот вдруг решил поменять направление полета и врезался в шкатулку. И обтек ее, скрыв внутри тумана вместе с моей рукой.

Особо болезненных ощущений не было, разве что мурашки какие-то побежали. Но не уверен, были ли они следствием контакта с элементалем или просто работой моего воображения. Но страшно…

Секунда, и элементаль спокойно летит себе дальше, а я никак не могу сфокусировать взгляд на том месте, где была кисть моей руки.

Уф! Все на месте. И рука, и артефакт.

Пошевелил пальцами, убеждаясь, что это не иллюзия. Чуть шкатулку не выронил.

Дальше стало морально легче. Не лишил меня руки элементаль. Не знаю, что тут сработало, накачка тела эфиром или мое происхождение от Абзу. Главное, я цел!

Сгусток тумана тем временем успел не только улететь в сторону, но и скрыться в скале. Чтобы появиться из-под земли уже в сотне метров от меня. И вновь нырнуть под землю, как будто специально.

Следующий час я горным козлом скакал по окрестным скалам, гоняясь за элементалем со снятым с головы шлемом вместо сачка. Шлем, как выяснилось, он тоже не разрушал. Но вот уйти из-под него сквозь землю мог запросто.

В конце концов мне все-таки удалось загнать элементаля в шлем, перекрыв ему выход раскрытой шкатулкой. Черный туман клубился вокруг шкатулки и держащей ее руки, временами довольно ощутимо постукивая в препятствия. Но постукивая не физически. Конкретных ударов я не ощущал, вместо них какие-то волны накатывались, словно пробуя материал на прочность. Эфир я стал подливать не только в руки и шлем, но и в шкатулку. Не знаю, насколько это помогало, но так мне удалось не просто удержать элементаля, но и пойти вместе с ним.

Обратная дорога к лагерю заняла много больше времени, чем я добирался до места «охоты». В одну сторону я бежал, накачанный эфиром, а теперь просто шел. Что было сравнимо с задачей пронести по пересеченной местности стакан с водой, не пролив ее. И даже сложнее, так как шлем и шкатулку я нес двумя руками перед собой, изрядно перекрывая себе обзор дороги. А ведь мне не только за собственными ногами следить надо было, но и за немертвым монстром, которого приходилось таскать с собой, чтобы не потерять над ним контроля. Где-то на полкилометра я от него мог отойти, не теряя связи, но не больше. Была бы спина у этого кабана-дикобраза немного более удобной, сел бы на него верхом. Но у этого страшилища сесть можно было только на торчащие во все стороны иглы. Как-то не хотелось. Так что шел пешком.

Но все-таки никаких принципиально нерешаемых задач мне дорога не поставила. Только сжег некоторое количество нервов, устал от напряжения, потратил на путь кучу времени, а дошел.

Обед я, понятно, пропустил, что было отмечено, но мое появление в лагере ближе к вечеру вместе с трофеем сняло все вопросы. И породило нездоровое оживление.

Сначала сбежались, естественно, студенты, которых мне кое-как удалось утихомирить и убедить воздержаться от попыток воздействовать на элементаля до прихода декана. Все-таки опасаются они своего архимага. И пугало их не то, что без непревзойденного Гидаша они напортачить могут, а то, что тот будет недоволен, если ему не уступят право «первой ночи». В смысле первому повозиться с элементалем. Тем более, как я понял из возникших споров, некроэлементаля никто из присутствующих никогда не видел, и не факт, что подобный экземпляр вообще имеется в Академии.

Ценная информация. Я элементаля и так никому бесплатно дарить не собирался, а теперь… Что «теперь», я и сам не знал. Как не представлял и реальной цены добытого мною трофея. К тому же не совсем добытого. Принести я его принес, но в шкатулку-то он не влез. А нести его двумя руками долго я не смогу.

От этих мыслей меня отвлекла подошедшая Хала. Но ясности не внесла. Она охнула и сразу убежала. За деканом. Который появился не просто так, а с целым саквояжем артефактов. А что еще может быть у архимага в саквояже?

– Гм, удивили вы меня, молодой человек. – Архимаг этикетом не заморачивался и называть меня божественным крайне не любил. Завидовал? Но что-то во мне его явно раздражало или хотя бы напрягало. Нормальных, непринужденных бесед у меня с ним вести не получалось.

Он тем временем продолжил:

– Вы же элементаля прямо руками касаетесь. Причем очень неслабого элементаля. Не слышал о такой возможности. Неужели потомки Абзу действительно в особых отношениях со спутниками своего бога?

После чего голос стал строгим:

– Надеюсь, у вас хватит ума не пробовать повторить это?! Хотя… Кто тут особо привычен к целительским воздействиям? Тургуш? Или блистательной Шалиму понравилось ставить на себе рискованные эксперименты?

Рахмай под взглядом декана как-то вся съежилась, а вот Тургуш опять изобразил комичную и при этом благородную жертву, вызывая всеобщую симпатию и сочувствие. У женской части отряда. Архимаг поморщился.

– Нет, давайте вы, Ибараш. Вы человек мужественный, вот вы и дотронетесь до элементаля. Одним пальцем. Особо близко руку не подносите.

– Всем приготовить целительские заклинания, – подала голос Хала.

– Может, достаточно веточку поднести? – спросил я. – Тоже очень наглядно получается.

Мое предложение было проигнорировано, но Ибараш, крепкого сложения молодой человек с невыразительным лицом и какими-то серыми волосами, заметно напрягся. Однако решительно подошел ближе и протянул руку.

– Палец! – резко напомнила Хала.