Счастливые сестры Тосканы

Это было так благородно со стороны сестры, которая сама никак не могла забеременеть.

– Я придумаю какую-нибудь отговорку для родителей и вернусь через шесть месяцев, когда тебе придет время рожать. – Она погладила меня по щеке. – Я бы с радостью приезжала к тебе чаще, но ты же знаешь, у нас нет лишних денег.

– Все нормально, – заверила я сестру. – Надеюсь, что Рико вернется еще раньше.

У Розы затуманились глаза, она кивнула:

– На случай если вдруг не вернется, я буду рядом.

И тут мне стало страшно: а вдруг все сложится так, что мне придется рожать в одиночестве? Неожиданно для себя я вдруг почувствовала тоску по дому и схватила Розу за руки:

– Ты расскажешь маме?

Сестра отрицательно покачала головой:

– Боюсь, это ее убьет.

– Но мы ведь женаты, – возмутилась я.

– Нет, Паолина, мама не сочтет ваш брак законным и решит, что ты просто-напросто нагуляла ребенка. Так что давай пока будем держать все в секрете, хорошо?



На следующей неделе меня перестало тошнить по утрам. Как будто кто-то щелкнул переключателем, и я снова стала здоровой. Нет, не просто здоровой… счастливой!

Я ощутила прилив энергии и развила бурную деятельность. Приобрела в магазине подержанных вещей детскую кроватку и целый день красила ее в белый цвет. А потом еще пририсовала красные, синие и зеленые горошины. Я потратилась на клубок шерсти и вязальные спицы. Словом, я всячески готовилась к рождению ребенка. И заранее выбрала имена: Эрих – если родится мальчик; а если будет девочка, то Иоганна, в честь сестры Рико и нашей матери (Иоганна – это ведь немецкий вариант Джованны). Я была уверена, что судьба проявит благосклонность по отношению к нам.





Глава 43

Эмилия




На колени Поппи упал лист с лимонного дерева. Она подняла голову, глаза у нее блестели от слез.

Я обняла тетю:

– Тебе не обязательно рассказывать о том, что было дальше. Я все знаю. И мне очень, очень жаль, что так случилось. – (Поппи высвободилась из моих объятий и удивленно на меня посмотрела.) – Дядя Дольфи рассказал мне, что ты потеряла ребенка. Бедняжка, такой удар! Я знаю, как тяжело ты это перенесла.

– Сначала все было просто замечательно. Я родила в срок здоровую девочку, мою Иоганну. – У Поппи начинает дрожать голос. – Я держала ее на руках и кормила грудью. – Тетя прикрывает рот ладонью. – Я, как только увидела свою доченьку, сразу полюбила ее всем сердцем. Это было волшебное время. Я и подумать не могла, что все так внезапно закончится.

Я глажу Поппи по спине, мы втроем сидим на скамейке, хлюпая носом, и тут из-за угла появляется девушка с множеством колец на пальцах.

– Buongiorno! – бодро здоровается она, потом видит заплаканную Поппи, переводит взгляд на красный нос Люси и резко останавливается.

Я встаю со скамейки и вытираю мокрые щеки.

– Простите… Мы тут… предавались воспоминаниям.

– У вас есть время посмотреть квартиру?

Я поворачиваюсь к Поппи:

– Пойдем?

Тетя прикрывает подбородок рукой и кивает.

Поднимаясь по лестнице, мы все по очереди представляемся новой знакомой.

– А я – Елена, – говорит девушка.

Она открывает дверь и придерживает ее бедром, пока мы с Люси доводим Поппи до лестничной площадки.

Когда мы заходим в квартиру, у меня сразу повышается настроение. Большие окна, светлый дощатый пол и высокий потолок, несмотря на небольшую площадь помещения, создают ощущение свободного пространства. Тетя вскидывает подбородок и обводит взглядом комнату. На светло-серых стенах развешены яркие картины в золоченых рамах.

Поппи ахает. Я слежу за ее взглядом – она смотрит на большую картину над диваном: там изображен огромный букет оранжевых маков.

– Рapavero, – тихо произносит тетя.


Я вся покрываюсь гусиной кожей. Неужели это не простое совпадение?

Слышатся чьи-то шаги, и вскоре в комнату входит симпатичный молодой человек лет двадцати с небольшим. У него выразительное лицо и густые пшеничные волосы.

– Mein Ehemann, – охнув, шепчет тетя и, вытянув вперед руки, очень медленно идет к нему. – Mein Ehemann!

Парень изумленно смотрит на гостью и слегка хмурится. Видеть все это просто невыносимо.

Он подходит к Поппи, неловко ее обнимает и вежливо говорит:

– Здравствуйте, меня зовут Ян.

Акцент у него явно немецкий. Я растираю предплечья, чтобы избавиться от мурашек.

– Это моя тетя Поппи… Паолина Фонтана. Она когда-то давно жила здесь с… со своим мужем Рико.

Хозяин квартиры с сочувствием улыбается тете:

– Мне жаль, но здесь нет человека с таким именем.

Поппи трясет головой:

– Но ты так на него похож…

– Я живу тут совсем недавно, эту квартиру купил в свое время мой дедушка Эрих.

– Эрих? – Тетя хватается за грудь и с мольбой в глазах смотрит на молодого человека. – Эрих Краузе?



Мы сидим на современном диване кремового цвета, Ян устроился напротив, а Елена ушла в кухню, чтобы приготовить всем кофе.

Ян рассказывает, что дедушка купил эту квартиру в качестве pied-à-terre[74] в тот год, когда умерла его жена.

– А в прошлом марте он продал свой дом в Германии и переехал сюда насовсем: заявил, что именно здесь хочет провести остаток жизни.

Я тяжело сглатываю, они с Поппи разминулись всего на несколько месяцев.

– О, Поппи, – шепчу я ей на ухо, – Рико хотел быть здесь.

Тетя кивает, у нее начинает дрожать подбородок. Если у Поппи и были какие-то сомнения, сейчас они окончательно исчезли.

– Дедушка ничего не стал тут менять, оставил все как было: крохотная кухонька, обшарпанные полы.

– Да неужели? – удивляется Люси. – А мне вот кажется, что полы вовсе даже не обшарпанные, и вообще, квартира очень даже современная.

В комнату входит Елена с подносом, уставленным чашками кофе.

– Видели бы вы ее пару месяцев назад. – Она ставит поднос на кофейный столик из тика. – Мы собираемся продать жилье, поэтому пришлось привести все в соответствие с современными требованиями.

– Идемте, я проведу для вас экскурсию, – предлагает молодой человек.

Правда, экскурсией это назвать сложно. Ян показывает нам совмещенную с гостиной кухню, дает возможность заглянуть в отделанную мрамором ванную комнату и в спальню, откуда открывается вид на площадь.

Войдя в спальню, Поппи сразу оборачивается и задирает голову.

Я встаю рядом и пытаюсь разглядеть на недавно покрашенной стене буквы, которые много лет тому назад вырезал ножом Рико.

– Ты видишь надпись?

– Нет, – сдавленным голосом отвечает Поппи. – Но она там. И всегда там будет.

Тетя выходит в коридор и без разрешения открывает дверь. За дверью – лестница, я догадываюсь, что она ведет на площадку на крыше. Поппи смотрит вверх, а потом медленно закрывает дверь. Наверняка она слишком ослабла и помнит печальный опыт подъема на шестнадцать ступеней в кафедральном соборе.

Возвращаемся в гостиную и снова усаживаемся на диван.

Ян наклоняется вперед и упирается руками в колени:

– А теперь, Поппи, мне было бы очень интересно узнать, как вы познакомились с моим дедушкой?



Поппи рассказывает историю своей любви, а я смотрю на Яна и пытаюсь по его лицу понять, что он чувствует. Парень расстроен? Разозлился? Или ему неловко? Не так-то легко узнать о том, что у твоего деда в другой жизни была жена, женщина, которую он любил так сильно, что даже купил квартиру, где они когда-то жили, только чтобы почувствовать себя ближе к любимой.