Счастливые сестры Тосканы

– Что за чушь! – возражала я. – Не такой он дурак, чтобы бросить такое сокровище! Ты же самая добрая девушка в Италии. И готовишь лучше всех в Треспиано. Альберто прекрасно понимает, что ты станешь просто идеальной женой.

– И матерью, – добавляла Роза. – Альберто хочет иметь много детей.

– Конечно. Ты будешь лучшей мамой на свете.

Когда Альберто начал откладывать деньги на отъезд в Америку, Роза даже не стала ничего говорить. Ей не хотелось думать о том, что будет дальше. О том, что ей в одиночестве придется пересечь Атлантику. Но теперь сестра часто просыпалась среди ночи и, в ужасе прижавшись ко мне, пересказывала очередной кошмарный сон, в котором бурлящая вода заполняла ее маленькую каюту, а она никак не могла выбраться наружу.

Однажды за ужином Роза объявила, что у нее чудесные новости. Отец наматывал спагетти на вилку, не особо прислушиваясь к болтовне старшей дочери, но мне стало любопытно, и я выпрямилась на стуле.

– Альберто написал своему дяде Игнацио, – сказала Роза, – и… – (Папа поднял на нее глаза.) – Игнацио согласен жениться на Паолине!

Я чуть не подавилась коркой хлеба.

– Они обвенчаются, как только мы с Паолиной приедем в Бруклин.

Отец весь так и засветился от счастья и поднял бокал кьянти:

– За Игнацио и Паолину! Вот уж не думал, что нам выпадет такая удача!

Родные уже решили мою судьбу. Я должна была поехать в Нью-Йорк и выйти там замуж за Игнацио, похотливого мужчину сорока с лишним лет, который надумал обзавестись молодой женой, чтобы та готовила, прибиралась в доме и стирала его вонючие шмотки.

Меня аж передернуло.

– Я никогда на это не соглашусь!

– Прошу, Паолина, – Роза умоляюще сложила ладони, – ты должна принять его предложение. Если ты будешь помолвлена с гражданином США, у тебя не возникнет никаких проблем с иммиграцией. И самое главное – мы поедем в Америку вместе.

– Этот Игнацио старый. Я никогда не выйду за него. Я его даже не знаю.

– Тише, тише, – попыталась вмешаться наша мама. – Не забывай, что ты младшая дочь в семье. Ты хоть понимаешь, Паолина, как тебе повезло? Подумай обо всех своих кузинах, которые никак не могут найти женихов. Да они бы с радостью ухватились за такую возможность.

Я швырнула салфетку на стол:

– Не верю я в это семейное проклятие. И никогда не верила.

Но пока я так возмущалась, у меня в памяти всплывали имена моей двоюродной бабки Изабеллы, тети Бланки, кузин Аполлонии, Сильвии, Эванджелины, Мартины, Ливии. Все они были младшими дочерями в роду Фонтана. И ни одна из них не обзавелась семьей.

– Ты выйдешь за Игнацио замуж, у вас родятся дети, – продолжала мама. – Господь наконец услышал мои молитвы.

Я так резко встала из-за стола, что чуть не опрокинула стул.

– Что-то у меня аппетит пропал. – И выскочила из комнаты.

За пару шагов до лестницы меня догнала и схватила за руку Роза:

– Паолина, пожалуйста, не сердись. Я думала, ты обрадуешься. Ведь теперь мы можем поехать в Америку вместе.

Я почувствовала себя в ловушке. Да, я хотела помочь сестре, и я очень хотела уехать в США – свободную страну, где перед каждым открываются огромные перспективы. В Америке я бы даже могла поступить в колледж, о чем всегда мечтала. Но ни за что на свете я бы не вышла замуж за человека, которого не люблю.

– Мне не нужен муж. Я буду счастлива, если проживу до конца своих дней в одиночестве.

– Как ты не понимаешь! Для тебя это самый простой способ попасть в Штаты. – Роза притянула меня к себе и прошептала: – Тебя ведь никто не заставит выйти замуж за Игнацио, когда мы уже будем там, в Америке. – И сестра заговорщически подмигнула мне.

А ведь и правда, подумала я. Мы с Розой приедем в США как минимум на год раньше родителей. Америка – свободная страна: там женщины имеют право голоса, они курят, водят автомобили и даже, по слухам, принимают таблетки, которыми можно предохраняться от беременности. Оказавшись там, я смогу делать все, что захочу. У меня аж дух захватило. Я крепко обняла Розу:

– Моя умная сестричка, как же я тебя люблю!

В конце сентября Роза и Альберто поженились. Свадебная церемония прошла, на мой взгляд, как-то слишком простенько и буднично: видимо, я по молодости лет ожидала чего-то грандиозного. А вот Роза была на седьмом небе от счастья.

– Теперь Альберто мой, – говорила она мне. – Мужчина моей мечты стал моим законным супругом, и никто не отберет его у меня.

Спустя два дня после свадьбы мы подали заявления на получение визы: Роза как жена человека, который в скором времени будет жить и работать в Соединенных Штатах, а я – как невеста итальянца, который уже имеет американское гражданство. Нам сказали, что ждать ответа придется несколько месяцев, а может, и целый год. А до той поры мы должны были скопить необходимую сумму на билеты – пересечь океан дорогое удовольствие.

Мне тогда еще не исполнился двадцать один год, и я живо интересовалась всем на свете: иностранными языками, историей, искусством, но вот образования у меня не было никакого. Я устроилась на работу в отель в соседнем городке Фьезоле. Целые дни проводила в прачечной, которая находилась в подвале: там было жарко, влажно, от постельного белья постоянно валил пар – в общем, кошмар. По выходным я помогала маме готовить на всю семью, убиралась в доме и занималась курами и цыплятами. Мама подрабатывала тем, что брала на дом шитье, она учила меня штопать носки и чинить одежду, чтобы я ей тоже помогала.

Но шитье – это скука смертная. Повариха из меня была хуже некуда. Про уборку я и вовсе молчу. Кому понравится целыми днями ползать на карачках, периодически ныряя в ведро? Дома меня заедала тоска, и я предавалась мечтам. В один день фантазировала, будто хожу в Америке в университет, оканчиваю его и становлюсь архитектором. На следующий день – физиком. Иной раз я даже видела себя профессором. Мама называла меня la mia sognatrice – моя мечтательница.

Роза, как замужняя женщина двадцати двух лет, имела больше возможностей. У Альберто был кузен, друг которого работал в галерее Уффици во Флоренции. Если бы Роза сдала соответствующий экзамен, ее могли бы взять на работу гидом в этот всемирно известный музей.

Я так ей завидовала! В галерее Уффици самая богатая в мире коллекция произведений искусства эпохи Возрождения. Моя везучая сестра могла получить престижную увлекательную работу во Флоренции. Но для этого она должна была выдержать экзамен, а это задача не из легких. У Розы глаза стекленели всякий раз, когда она пыталась изучить шестидесятистраничный справочник, который ей дал куратор из галереи. Бедняжка никогда не была любознательной и абсолютно не интересовалась искусством.

Каждый вечер после долгого рабочего дня мы с сестрой усаживались на маленькую кровать в комнате на чердаке, которая была нашей до того, как папа установил перегородку, чтобы у молодоженов было свое помещение. Я спрашивала ее о «Благовещении» Леонардо да Винчи и о «Мадонне Дони» Микеланджело, но Роза ничего не могла запомнить, ее голова была занята совсем другим. Она терзалась по поводу скорого отъезда Альберто и засыпáла меня вопросами, на которые я затруднялась придумать подходящий ответ. Вдруг молодой муж забудет ее, как только уедет из Треспиано? А что, если корабль, на котором мы поплывем в Америку, потонет? Или, допустим, мы приедем в Штаты, а Альберто нас не встретит?


Наконец наступил последний вечер перед экзаменом. Я волновалась так, будто это мне предстояло его выдержать. Роза так ничего и не выучила, она путала даты и не отличала художников от скульпторов.

Я швырнула книжку на кровать и взяла сестру за руки:

– Ты понимаешь, насколько это для нас важно? Ты должна получить эту работу, Роза. Тогда мы скопим деньги на переезд в Америку, где ты станешь жить вместе с Альберто.

Роза улеглась на кровать и тяжело вздохнула:

– La mia sorella testarda, – «моя упрямая сестричка», так она порой меня называла. – Паолина, мне ни за что не сдать этот экзамен! Кто вообще сможет выучить подобную скукотищу?

– Скукотищу? Но ведь это жутко интересно. И, к твоему сведению, я все выучила.

Роза села на кровати. Я прямо видела, как крутятся шестеренки у нее в голове.

– Знаю! – воскликнула она и ткнула в меня указательным пальцем. – Ты сдашь экзамен и станешь гидом. А я займу твое место в прачечной и буду помогать маме по дому.

Я ушам своим не могла поверить. Сестра предпочтет работу в душной прачечной работе экскурсоводом в знаменитой галерее? Но почему?

– Мне надо быть ближе к дому, – сказала Роза словно бы в ответ на мой не заданный вслух вопрос. – Тут я буду в курсе местных сплетен – что там и как у Альберто.

Насколько же она была на этом зациклена! У меня даже сердце сжалось.

– Но, Роза, заявление подавала ты, и в галерее Уффици ждут тебя, а не меня.

Сестра посмотрела на меня в упор:

– Значит, ты притворишься мной.

И я не увидела в ее глазах ни тени сомнения в собственной правоте.

– Роза, нет, мы не можем… – Я буквально лишилась дара речи.

И в то же время где-то в глубине души сквозь кокон страха начал проклевываться азарт. Неужели эта авантюра сойдет нам с рук?





Глава 9

Эмилия




Тетя встряхивает головой, как будто хочет выйти из транса. Я наблюдаю за ней на экране смартфона и надеюсь, что она продолжит свой рассказ, но Поппи тянется к шейкеру.

– Какая захватывающая история! Вы с бабушкой, наверное, были очень близки в молодости?

– Мы обожали друг дружку.

– А я совсем не знала дедушку Альберто. И понятия не имела, что он был сердцеедом, как и о том, что бабушка следила за ним.

– Моя сестра понимала любовь как обладание. – Поппи выливает последние капли джина в бокал. – А я смотрю на это иначе: если хочешь, чтобы любовь длилась долго, нужно постоянно поддерживать интерес к себе. А не привязывать человека веревками. Толку от этого все равно не будет.

– Согласна, – улыбаюсь я. – Так бабушка в конце концов перестала сомневаться в своем Альберто?

– Все наладилось, когда мы приехали в Америку. Как только люди становятся родителями, связь между ними крепнет. Это закон природы.

Я отколупываю от скамейки кусочек зеленой краски.

– Ты ведь никогда не верила в это проклятие, да, Поппи? Даже в молодости?

– Никогда, – смеется тетя. – А ты разве верила?

– Нет, конечно, – отвечаю я и быстро меняю тему: – История очень интересная, но ты ни слова не сказала о моей маме.

– Всему свое время, милая. – Поппи откидывается в кресле. – А пока я закажу нам билеты.

Я чувствую, как внутри постепенно, словно туман над рекой, поднимается и нарастает желание действовать. Как отреагирует бабушка? Что скажет Дария? В голове эхом звучат слова Мэтта: «Ты чуть ли не на цыпочках ходишь вокруг них… только бы они тебя любили. Ты боишься, что если перестанешь им подчиняться, то рано или поздно наступит день, когда ты останешься совсем одна. Как тетя Поппи».

Если судьба изгоя когда-то меня страшила, хотя у меня пока, к счастью, не было такого опыта, то теперь все изменилось. Всего за час я узнала тетю Поппи, от которой моя семья избавилась, как от какой-нибудь пустой консервной банки. И что, разве у нее такая уж тяжелая и незавидная жизнь? Да ничего подобного! Эта женщина вовсе не одинока. Я увидела фотографии ее друзей и даже познакомилась с сыном ее любовника. Сегодня мысль о том, чтобы восстать против родных, уже не пугает меня. Напротив, она меня воодушевляет.

– У тебя ведь есть итальянский паспорт? – продолжает тетя. – Твоя мама должна была об этом позаботиться.