Селфи с судьбой

– Позвонил, Петь? – буднично спросила она.

– Позвонил. Ждать надо.

– Будем ждать, раз надо.

– Он точно жив? – подала голос Агния.

– Пока жив, девочка, – отозвалась Катя. – Но в тяжёлом состоянии. Будем надеяться.

Пинком ноги Артобалевский захлопнул дверь машины.

– А где эти гаврики, которые его привезли? Вот на этой тачке? Там, что ли, торчат? Кать, пойди выгони их!.. Нечего там торчать!

– Иди сам и выгони.

– Ничего без меня не можешь, – злобно выговорил Артобалевский. Тем не менее взбежал на крыльцо, дверь проскрипела, и через некоторое время из больницы вывалились охранники и великий продюсер за ними. Илье показалось, что Пётр держит их за шкирки.

– Все расходятся по рабочим местам и занимают оборону. Дежурным по штабу назначаешься ты, – он ткнул пальцем в младшего, с войлочными щеками. – Значит, действуешь так. Ничего ни у кого не спрашиваешь, понял, да? Звонишь директору и ясно излагаешь, что случилось. Случилось следующее – покушение на убийство отдыхающего. Отдыхающий тяжело ранен, но пока жив. Пусть директор поднимает местное МЧС. Из Москвы придёт борт, он должен где-то сесть. Нужен свет и ровная площадка. Всё понял?

Мальчишка кивнул.

– Запиши мой телефон. Нет, лучше давай свой номер, я на него позвоню, у тебя определится. Выполнишь и доложишь.

Мальчишка ещё раз кивнул. Щёки у него покраснели.

– Всё, с богом.

– Какой вертолёт ночью, Петь? – негромко спросила Катерина. – Они по ночам не летают.

– Летают, когда надо, – огрызнулся её муж. – Военные и медицина, знаешь, не только в светлое время на службе! А этот парень правда Вильховский?

Илья кивнул.

– То есть он не помер и не в сумасшедшем доме?

Илья улыбнулся.

– Сам сказал, что жив пока.

– Тьфу-тьфу-тьфу, – быстро сплюнул Артобалевский. – Кто мог так его угостить? И за что?

– Я тебе потом скажу.

– А ты знаешь? – не поверил Артобалевский.

– Сейчас знаю, – кивнул Илья Сергеевич. – Пока его не ударили, не знал.

– Как?! – вскрикнула Агния.

– Не кричи, девочка, – поморщился продюсер и оглянулся на двери больнички. – Лишь бы прямо сейчас не помер, а там ничего, вытянут его.

– Откуда ты знаешь? – прицепилась Катерина. – Вот всё ты на свете лучше всех знаешь!

– Да, Кать, знаю! Я, Кать, реальный человек и реальную жизнь живу! И за всё отвечаю, больше некому отвечать!.. Между прочим, ехать сюда была твоя идея! Никого нет, никто не узнает, всё тихо-спокойно! Поговорим и обсудим! – передразнил он. – Обсудили, мать твою!

– Не ехал бы, мать твою!

– Да не хотел я ехать!.. Всё твои заходы! Лучше бы в Москве сидел, честное слово! И разговаривать с тем же успехом мы могли в редакции журнала «Татлер»! А подружки твои все рядом бы стояли, в рот смотрели, фотографировали и сразу в Интернет выкладывали!

– У меня нет подружек, Петь!

Он махнул на неё рукой.

Катерина полезла в карман, достала плоскую серебряную фляжку, отвинтила крышку и хлебнула. Потом протянула мужу, он тоже хлебнул, изрядно. Внутри фляжки побулькало. Он тщательно завинтил крышку и сунул фляжку Кате в карман.

Агния быстро посмотрела на Илью.

– В общем, жалко парня, – помолчав, констатировал Артобалевский. – Хороший художник, да, Кать?

– Он гениальный художник, а не хороший.

– У тебя все гениальные.

– Петь, у меня не все гениальные! Но этот – гений, я тебе точно говорю.


По пустынной улице зазвучали шаги – человек бежал изо всех сил. Илья оглянулся. Он знал, кто это бежит.

В больничный дворик влетела Зоя, наткнулась на Артобалевского, как слепая, ринулась опять бежать, и он её перехватил.

– Тихо, тихо!..

– Пусти меня!

– Тихо, сказал!

Она билась и вырывалась. Подошла Катерина и взяла её за руки.

– Тише, Зоя. Не шумите.

– Туда нельзя. Незачем. Слышишь? Там всего два человека, и они… стараются. Им рану нужно промыть, обезболивающее дать, перевязать, кровь он теряет. – Артобалевский потряс Зою за плечи. – Дай им работу сделать. А потом будешь причитать.

Зоя вся тряслась так сильно, что прыгали на носу очки.

– Он умрёт, да?

– Дура, – спокойно сказал Артобалевский. – Чего ты каркаешь?

– Ему нельзя умирать, – выговорила Зоя, – он самый лучший человек на свете.

– Значит, не умрёт, – заключил Артобалевский, твёрдо глядя ей в глаза. – Кать, дай ей глотнуть.

– Зачем же его? – спросила Зоя. – Его-то уж точно нельзя! Без него всё пропадёт.

– Значит, не пропадёт. Глотни, глотни. Ну, разом!..

В кармане у него зазвонил телефон. Он кивнул Катерине, она подошла и вместо него взяла Зою за плечи. Он негромко разговаривал и расхаживал вдоль крыльца. Свет фонаря взблёскивал на бритой голове.

– Летят, – буднично доложил он, сунув телефон в карман. – Ждём. Ну, где этот чудило, директор-то? Садиться куда будут?

Он вдруг обнял Катерину и прижал к себе. И она обняла его, и они так немного постояли, обнявшись.

Потом Артобалевский снова легонько потряс Зою за плечи.

– Всё уже делается, – сказал он с нажимом. – И ты раньше времени волну не гони. Ему сейчас помогать надо, а не мешать. Пойди, соберись. Вещички там, всякое такое. Ты же с ним полетишь?

Кажется, Зоя немного пришла в себя. Она первый раз посмотрела осмысленно и пожала Артобалевскому руку.

– А ты, девочка, говоришь – кино про попов, – непонятно сказал Пётр Агнии. – Вот тебе и кино.

– Зоя, мне нужно попасть в комнату Матвея у вас в магазине, – попросил Илья. – Откроете мне?

– Открыто там. Я как раз в мастерской шила, когда, – лицо у неё напряглось, заходили желваки, но она справилась с собой, – когда мне позвонили. Я и побежала. Всё там открыто.

– Кать, сходи принеси мне свитер, холодно. – Жена посмотрела на него. А он на неё. – Что такое?!

Тут он сообразил и, кажется, смутился. Это было странное и невероятное зрелище – смущённый Артобалевский.

– Я сбегаю, у нас есть! – встряла Агния пылко. – Я сейчас, три минуты.

И она бросилась бежать.

Илья подумал, что тоже помчался бы за свитером для Артобалевского. За водкой, сигаретами, за чем угодно.

…Вся надежда только на этого человека. И они готовы были ему служить – как угодно. Он единственный, кто сейчас мог помочь, и он помогал!.. Остальные в эту секунду просто ждали. Боролись двое – умирающий Матвей и спасающий его Артобалевский.

…Почему так получилось? Кто так решил?..

– Старый шкипер и коричневая обезьяна, – пробормотал Субботин. – Зоя, давайте мы с вами правда соберёмся. Времени не так много.

– Кать, иди тоже. Холодно и поздно уже совсем.

– Ты, Петь, последний разум потерял. Никуда я не пойду.

– Мы сейчас, – пообещал Илья Артобалевскому. – Скоро вернёмся.

На плотинке им навстречу попались Клавдия и Николай Иванович. Она летела, как быстроходная, хоть и тяжеловесная машина, Николай Иванович едва поспевал за ней.

– Чего там? – издалека закричала Клавдия. – Жив, нет?