Семь братьев для Белоснежки

Аглая несколько секунд выдерживала обвиняющий взгляд Алены, потом отвернулась.

— Не смогла. Я свою девочку полюбила, как только на руки взяла в первый раз. Она мое драгоценное дитя, как можно венец безбрачия на нее накладывать? Обрекать родного ребенка на одиночество, без мужа, без детей… Как тебе такое в голову могло прийти?

Алена почувствовала, что свирепеет.

— Ага. А на внуков, значит, можно. Они тогда не родились еще, ты их не знала, поэтому их не так жалко было, да?

— Вот именно, — с досадой произнесла Аглая, задирая подбородок еще выше.

На Алену она не смотрела. И весь вид ее словно говорил: не тебе меня судить.

— Терпеть не могу таких людей, — произнесла Алена. — Малодушничают, одного пожалеют, а многим судьбу сломают.

— Ничего, — раздраженно заявила Аглая. — Это женщине тяжело быть одинокой, без семьи. Мужчинам легче. Справятся.

«Мужененавистница», — пронеслось в мыслях Алены.

— Кстати, зачем ты отца Влада стращала? — вспомнила она. — Тебе, вроде бы, только женщины в этом доме мешают.

Аглая пожала плечами.

— Так смешно же было, — как ни в чем не бывало ответила она. — Я ему покажусь — он верещит, как баба, и убегает. Не могла удержаться, чтобы чуток не позабавиться. В конце концов, быть приведением — не самый увлекательный образ жизни. Порою нестерпимо скучно. А он меня смешил до колик. Кто ж знал, что он таким трусом окажется, и сбежит, бросив жену и еще не родившегося ребенка. Ну… оно и к лучшему. Такой муж трусливый дочке моей даром не нужен. Она у меня красавица, быстро нового нашла.

«Она забавлялась, видите ли, а Влад из-за нее без отца рос. Я б на его месте ее убила. И плевать, что она уже давно умерла, — подумала с осуждением Алена. — И вообще… Что за двойные стандартны у призраков? От ее дочери муж сбежал, бросив ее беременной — ничего, другого найдет. А как ее саму беременной бросили — вон какую месть устроила, внукам жизнь ломает».

Интересно, Аглая и при жизни такой стервой была или стала, уже будучи призраком? Ну, мало ли… может быть, так положено, чтобы у привидений был отвратительный характер.

— А мой папа тебя не видит? — задала Алена волнующий ее вопрос.

— Не видит, — ответила Аглая. — Но его б я пугать и гнать не стала.

— Почему это вдруг? — нахмурилась Алена.

— А нравится он мне, — по-королевски улыбнулась Аглая. — Красив, молод, характер хороший, дочь мою любит. Пожалуй, он ей больше всех ее бывших мужей подходит. Я им довольна, так что пусть остается.

«Я им довольна… — мысленно повторила слова Аглаи Алена. — Как будто она здесь самая главная и за всех все решает».

— Чудесно, — прокомментировала Алена. — То есть ты хотела, чтобы мой папа остался, а я ушла? Ты как себе это представляешь? Я несовершеннолетняя, папа меня никуда одну не отпустит.

Аглая глянула на Алену свысока глазами-изумрудами — как будто излила океан презрения.

— С чего бы мне об этом думать? — надменно заявила она. — Как уйти и куда уйти — это уже твоя забота.

Алена от такой наглости даже не нашлась с ответом. Но зато стало ясно, что Аглая исключительная самодурка: творит, что хочет, повинуется только собственной прихоти. С таким характером и впрямь не стоит удивляться, что она прокляла своих же собственных внуков.

— В общем, так, — ледяным голосом заговорила Аглая, как будто подытоживая их разговор. — Мой тебе совет — ни в кого из внуков моих влюбляться не вздумай, иначе случится что-то очень плохое. И еще. Не надейся, что раз я привидение, то вреда тебе причинить не смогу, что только пугать и умею. Я и жизнь твою легко отниму, стоит только захотеть. Запомни: ты все еще ничего обо мне не знаешь. Поостерегись ради своего добра.

Уже в который раз она всего за пару мгновений растворилась в воздухе, не оставив никаких доказательств своего присутствия.

«Здорово, — флегматично подумала Алена, глядя прямо перед собой. — Теперь я в смертельной опасности. Потому что папа привез меня в дом с привидением, которое пообещало, что запросто убьет меня, если ей что-то не понравится».

Глава 27. «КАКОЙ ТЫ НАСТОЯЩИЙ?»

Алена точно помнила, что давала себе зарок никогда больше не садиться в машину, когда за рулем Егор. Отлично помнила. Поэтому, когда в одну из суббот сентября они вдвоем ехали в Гнежин, Алена, сидя на сиденье рядом с водителем, гадала, кто сейчас недоволен этим фактом сильнее: она или он?

А виной всему была не вовремя сказанная фраза за завтраком. Алена напомнила папе, что сегодня поедет в Гнежин за книгами для школы. Они обговаривали это на неделе, но Алена решила напомнить, на тот случай, если папа забыл — не хотела, чтобы он волновался.

И все было бы хорошо, если бы не вмешалась Альма.

«Ах, как же ты будешь нести столько книг сама, ты ведь девушка!»

Ничего, она привыкла возвращаться из супермаркетов, обвешанная тяжелыми пакетами.

«Автобус — это же очень неудобно!»

Автобус — чудесный транспорт. Нет ничего лучше автобусов.

«Егор, ты разве не говорил, что едешь сегодня в Гнежин на встречу? Ты же не против взять Алену с собой?»

Стоп-стоп-стоп, Алена против!

К сожалению, этот диалог состоялся только в голове Алены, а в реальности были слова Альмы и Аленкино мычание-покашливание в ответ. В присутствии папы она не рискнула возражать — их первая в жизни ссора, случившаяся из-за того, что Алена резко говорила с мачехой, была еще слишком свежа в памяти. Повторения Алене не хотелось, поэтому с Альмой она старалась отмалчиваться.

В результате… Вот машина, вот дорога в Гнежин, вот Егор, вот Алена.


И… о-о-о-о, нужно было видеть лицо Егора, когда мамочка навязала ему на сегодня нежелательную спутницу. Камень, а не лицо. Если существовало заклинание окаменения, то именно так оно и звучало: «Егор, позаботься об Алене».

Но возражать он, конечно, не стал. Разве такой заботливый сын способен отказать своей матери в незначительной просьбе? Разумеется, нет. Даже если очень хочется.

До самого Гнежина они ехали молча. Молчание напрягало, и, видимо, не только Алену, потому что Егор включил радио и настроил на какую-то музыкальную волну. Когда въехали в Гнежин, Егор спросил:

— Тебе нужно купить книги?

Алена согласно промычала в ответ.

— Книжные магазины в центре города, — сказал Егор. — У меня назначена встреча в одном кафе, это по пути. Сначала остановимся там.

— Ладно, — ответила Алена.

Когда она садилась в машину, дала себе слово, что будет помалкивать, но Егор едва ли не впервые говорил с ней вполне нормальным голосом — без раздражения и неприязни. Может, это ее шанс с ним поладить?

— А почему встреча в кафе? — спросила она. — Слава говорил, что ты занимаешься дизайном интерьера, разве для этого не нужно встречаться в доме заказчика?

Егор вздохнул, словно призывая себя к терпению: вопросы Алены, наверное, казались ему глупыми и навязчивыми.

— Не всегда, — тем не менее спокойно ответил он. — Чтобы показать клиенту образцы, например, совсем не обязательно делать это у него дома. Но в данном случае речь идет о бывшей клиентке, с которой я работал полгода назад, а сейчас хочу предложить ей пару Славиных работ. В интерьер ее квартиры они очень хорошо впишутся.

Алена и забыла, что Егор еще и менеджер своего младшего брата. В ответ она только промычала, мол, поняла. Алена не нашлась, что еще спросить, да и желания разговаривать с ней она у Егора не чувствовала. В салоне снова воцарилась тишина.

Через десять минут Егор заехал в тенистый переулок и припарковал машину у обочины — в шаге от главной улицы.

— Можешь подождать в машине, — сказал он Алене, — но это приблизительно на полчаса. Можешь зайти и заказать сока или… чего тебе захочется.

— Я в кафе зайду — живо отозвалась Алена и зачем-то добавила, как будто ей нужно было оправдываться: — Пить хочу.

С одной стороны переулка на главную улицу смотрели витрины и эффектная вывеска бутика женской одежды. Алена невольно задержалась взглядом на изящных манекенах женского пола, одетых в дорогие костюмы и платья. Алене даже не нужно было смотреть на ценники, чтобы понять, что такой одежды они в жизни своей никогда не носила. А вот гардероб Альмы, скорее всего, целиком состоял из вещей куда более дорогих, чем на этих манекенах.

С другой стороны переулка, точно так же глядя на главную улицу центральным входом, расположилось кафе, в котором у Егора и была назначена встреча.

Следуя за ним, Алена зачем-то украдкой скользнула взглядом по линии его плеч, уловила движение лопаток под тканью рубашки, понаблюдала за движением его руки при ходьбе, заметила на запястье большие часы с металлическим браслетом — каждая деталька вспыхивала на солнце серебристыми бликами. Алена поймала себя на том, что засмотрелась на Егора, и эта мысль внезапно привела ее в волнение. Алене это совсем не понравилось, она нахмурилась и тряхнула головой, заставляя себя отвести взгляд от его спины, и игнорируя тот факт, что взгляд самовольно тянется обратно.

В кафе было достаточно людно, но свободных столиков хватало. Почти сразу, как они вошли, Алена краем глаза заметила движение справа и машинально повернула голову: из-за столика возле окна им — точнее Егору — махала и улыбалась какая-то женщина, видимо, это и была клиентка, с которой он должен был встретиться.

— Закажи, что хочешь, я заплачу, — сказал Егор и добавил, словно на всякий случай: — Можешь сесть за любой свободный столик и подождать меня.

Наблюдая, как он направляется к ожидающей его женщине, Алена обиженно искривила губы. Это что было? Намекнул, чтобы она не вздумала подсаживаться к ним? Он ее за дуру принимает? Считает, что она без его уточнений не догадается?

Алена выдохнула: да ну его к черту — и направилась к прилавку. За стеклом витрины красовались пирожные самых разнообразных видов. Даже если Алена не собиралась заказывать пирожное, она все равно застряла возле витрины, рассматривая их. Каждое как будто разговаривало с ней: «Съешь меня, ну же, я очень вкусное». А вот это, круглое, с листочками из крема цвета карамели, апельсиновыми дольками в желе и с вишенкой в центре выглядело особенно соблазнительно, но к его шепоту Алена прислушиваться не стала. Не то чтобы она соблюдала диету или пирожное было слишком дорогое, но почему-то именно сейчас Алене не хотелось потакать своим желаниям. В итоге она взяла апельсиновый сок, кекс с изюмом, заплатила и направилась к свободному столику у окна.

Попивая сок, Алена наблюдала за Егором и его собеседницей. Даме было лет сорок, но выглядела она эффектно — чем-то напоминала Альму. Не чертами лица и не фигурой, нет — скорее, особым шармом. Стильная, ухоженная. Так и хотелось сказать — дорогая женщина. Прическа, макияж, маникюр, костюм — все в идеальной гармонии.

Прямо перед ней лежала раскрытая папка. Видимо, с фотографиями работ Славы. Женщина рассматривала их с вежливым интересом. А вот на Егора она то и дело поглядывала с интересом уже вполне искренним и многозначительным.

«Осторожнее, братик, — подумала Алена, откусывая от кекса и запивая его соком, — смотри, как тетенька на тебя облизывается, сейчас съест, как волк Красную Шапочку».

Дама будто невзначай коснулась кончиками пальцев лежащей на столе руки Егора. Алена остановила взгляд на ее ногтях: красный лак с каким-то узором с одной стороны. Даже если Алена не могла рассмотреть получше, она все равно видела, что руки женщины смотрятся весьма привлекательно. Даже… сексуально?

«Ой-ой-ой, братик, с тобой флиртуют», — опять мысленно прокомментировала Алена.

Заняться ей в ожидании все равно было нечем, оставалось только одно развлечение — наблюдать.

Дама указала на одно фото, склонила голову набок, устремив на Егора взгляд из-под ресниц, улыбнулась. Она что-то сказала, и, Алена даже не сомневалась, что касалось это Славиных работ, но ее откровенно заигрывающий взгляд говорил явно о других вещах. Каково же было удивление Алены, когда Егор внезапно улыбнулся в ответ.

Алена в первый момент застыла. Это что? Улыбка? Определенно улыбка. Да еще какая… Егор выглядел, как то пирожное, на которое Алена только что заглядывалась. Ну, то самое, которое, как будто нашептывало ей: «Съешь меня». Прямо не Егор, а Артур номер два.

«Какие мы лапочки, — мысленно иронизировала Алена и почему-то злилась. — Она ему в мамочки годится, а он ей глазки строит».

Понаблюдав еще немного, Алена с обидой подумала:

«Надо же, он, оказывается, умеет быть милым и обаятельным. А со мной всегда грубый и злой. Когда я рядом, он выглядит так, как будто скорее сделает себе харакири, чем улыбнется мне».

За все время, что Алена знала Егора, она ни разу не видела его улыбающимся. Грешным делом даже подумала, что он вообще улыбаться не умеет. Вот такой по натуре: хмурый, холодный и всегда недовольный. А оказывается, ничего подобного. Все он умеет. Вы только посмотрите, какая улыбка. На фоне этой улыбки даже самые красивые мужчины семейства Каффа проигрывают: Артур тихо завидует, златовласка вообще отдыхает.

Когда через десять минут они сели в машину и выехали на главную улицу, Алена поинтересовалась:

— Эта женщина, случайно, не владелица бутика через дорогу от кафе?

Егор хмыкнул.