Сердце просит счастья
Часть 9 из 9 Информация о книге
И не сомневаясь ни секунды, Мира решительно направилась в кафе. – Здравствуйте, Андрей Алексеевич, – добродушно поздоровалась она, подойдя к нему сзади. Мужчина резковато обернулся, скорее всего от неожиданности, но сразу же ее узнал и открыто, приветливо улыбнулся в ответ. – Здравствуйте, Мира! – поприветствовал он, поднявшись с места, и предложил: – Присаживайтесь. Мира кивнула, благодаря за приглашение, и села за столик, непроизвольно успев, чисто по-женски, оценить его фигуру и загар. Все очень достойно и даже более того – и фигура, и загар, и дорогие плавки-шорты. – Вы здесь отдыхаете? – первой спросила она. – Да вот отпуск неожиданный на недельку перепал, – кивнул господин Барташов. – Что-нибудь выпьете? – Я бы выпила чего-нибудь холодного, сока или безалкогольный коктейль, например, – согласилась Мира. Барташов призывно махнул рукой официанту, маячившему где-то у дверей кафе. – Как там Петенька? – спросила Мира. – Петя хорошо, – улыбнулся по-доброму Барташов. – Все вас вспоминает. Просится в гости. – А мама ваша как? Выздоровела? – Мама выздоровела. Сейчас в полном порядке. – Вы тут с семьей? С Петенькой? – спросила Мира и поглядела вокруг, выискивая взглядом ребенка где-нибудь поблизости. У нее от предвкушения возможной встречи с малышом сделалось тепло и радостно на душе. – Нет, – ответил Андрей Алексеевич. – Петя сейчас с мамой. Она с мужем приехала работать в Москву на несколько месяцев, и сын это время поживет с ними. – Как с мамой! – охнула Мира. У нее что-то оборвалось внутри от этой новости. Ей неожиданно и совершенно реально на какое-то мгновение сделалось плохо. – А в чем дело, я не понял? – удивился Барташов. – Ну, как же так, с мамой! – чуть не плача, негодовала Мира. – Он же ее боится! – Кого? – откровенно обалдел Андрей. – Эллу? – Я понятия не имею! – расстроилась Мира. – Наверное, Эллу, если так зовут его мать! – А что тут происходит? – вдруг возникло, как ниоткуда, крутое женское бедро прекрасной формы. – С кем ты тут беседуешь, дорогой? И Мира подняла взгляд от этого самого гладкого загорелого бедра и, запрокинув голову, посмотрела в лицо блондинки. – Это любимая подруга моего сына, – торопливо пояснил Андрей, наклоняясь вперед, чтобы видеть Миру. – А-а-а, – пренебрежительно протянула блондинка. – Няня. Понятно. И, переступив ногами, как породистая лошадь, развернулась спиной к Мире, встав между ней и мужчиной так, словно загораживала Барташова от девушки. – Дорогуля, – промурлыкала она и, заметив подошедшего официанта, резко сменила тон на командный: – Принесите мне «Мохито»! – И снова по-кошачьи мурлыкнула Барташову: – Ты знаешь, я там нашла совершенно прекрасную вещицу… Мира встала и вышла из кафе. Молча. Ей была глубоко безразлична эта отшлифованная загаром баба и, по большому счету, безразличен этот Барташов. Она так ужасно, так невероятно расстроилась из-за Петьки, мгновенно представив себе так отчетливо и ярко, как он боится, маленький, сжимается весь, когда над ним нависает и, отчитывая за какую-то тупую фигню, кричит на него родная мать. Так ужасно расстроилась. Да какое там расстроилась! Она просто в ауте была от такой новости! Шла куда-то, не понимая, куда бредет, и чуть не плакала от переживания и бессильной досады, чувствуя какую-то тупую, ноющую боль в сердце. И пыталась говорить себе, что это ее не касается, что это чужая семья и их семейные дела, но… Кто-то с силой ухватил ее за предплечье и развернул к себе лицом. – Мира, подождите! – потребовал жестким тоном Барташов. – Что вы там такое сказали про то, что Петька боится матери? Откуда вы это взяли? Ей хотелось его ударить. Вот размахнуться как следует и треснуть от души! Отдыхает он тут на пляже с бабищами, а Петюша там… Она смотрела на него, как на врага какого, но сумела справиться с собой, превозмогла свои неожиданные эмоции и объяснила: – Он сказал, что не любит оставаться с мамой, – ответила Мира, стараясь сдерживаться, чтобы не наговорить грубостей, – потому что с ней он все не так делает и она его ругает за то, что он такой бестолковый, и кричит на него. А он боится, когда она кричит. – И отчитала, не удержалась все-таки: – Вы его отец, разве вы не знаете, чего, кого и почему боится ваш ребенок? – Я знаю! – рявкнул Барташов на нее. – Я все знаю про своего ребенка! И мне он ни разу не говорил, что боится матери! – А что он вам говорил? – тоже повысила голос Мира. – Радовался сильно, когда вы его к маме отправляли? Прыгал от счастья и нетерпения? Кричал: «ура! Я к маме поеду!»? Или просил остаться дома? Вы его-то спрашивали, хочет он к ней или нет? Вы вообще когда-нибудь с ним о его матери разговаривали? – И, окончательно разойдясь негодованием, душившим ее, потребовала: – Пустите меня! – и попыталась вырвать свою руку. Он не пустил. Побуравил ее взглядом, всматриваясь в ее лицо, и вдруг высказался: – Вы придумали всё. Специально, – ровным, без крика и надрыва голосом заявил Барташов. – Непостижимым образом Петька сильно привязался к вам всего за пару проведенных вместе дней и скучает. А вам показалось, что у вас с ним сложились какие-то особые отношения, вот вы его и приревновали к матери и наговариваете на нее. – Да пошел ты! – резко выдернув руку из захвата, с чувством послала Мира его подальше. – Петьку только ужасно жалко! Ужасно! Как представлю… А ты, блин… – но удержалась на грани рвущейся грубости, ограничившись уничижительным презрением, – …«дорогуля»! Развернулась и пошла от него подальше. С пляжа она ушла сразу. Какой там теперь отдых и нега курортная! Мира не могла найти себе места. От тревоги за малыша и бессилия мысли ее метались, подкидывая ее богатому творческому воображению варианты спасания Петьки один краше другого.Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь.
Перейти к странице: