Серийные убийцы. Кровавые хроники российских маньяков

В 1983 году город Кунгур Пермской области стал местом паломничества высокого милицейского начальства. Интересовали гостей вовсе не красоты знаменитых кунгурских пещер. Город с семидесятитысячным населением трясся от ужаса. Точнее, тряслась прекрасная половина жителей Кунгура. За короткий срок сексуальный «террорист» совершил более сорока нападений, а чудом уцелевшие потерпевшие дополняли сведения о преступлении какими-то невероятными подробностями.

Жертвы уверяли, что на них набрасывался мужик с жуткими, горящими во мраке глазами… Свидетели были недалеки от истины, что подтвердилось после задержания преступника.

Об этом деле мне рассказал опытнейший сыщик пермского УВД Лев Мушников, проработавший в оперативных подразделениях более тридцати лет. По его словам, насильник действительно оказался необыкновенно изобретательным и хитрым. Жертву он выслеживал с помощью бинокля, нападая в сумерках на пустынных участках парка, причем для устрашения и психологического воздействия на женщин надевал резиновую маску, вымазанную фосфоресцирующим составом. Чем не собака Баскервилей?..

Но особенно запомнился Льву Мушникову молодой парень, на счету которого было несколько убийств, изнасилований и разбойных нападений в самой Перми. По свидетельству сыщика, преступник оказался своего рода физиологическим феноменом. Когда маньяка арестовали, сокамерники искренне поразились его мужскому «достоинству», а когда заключенного водили в баню, то на чудо природы ходили смотреть, как на диковинный экспонат кунсткамеры.

На поимку пермского насильника и убийцы был ориентирован не только весь личный состав органов внутренних дел. К работе по раскрытию серии преступлений привлекли воинские части, дружинников, рабочих крупных городских предприятий. Переодетые в женскую одежду оперативники выходили в качестве приманки на ночные улицы, в местах нападений устраивались засады, но… он не попадал в ловушки и совершал новые преступления.

Серия началась в марте 1968 года. Около стадиона «Локомотив» нашли женщину с проломленной головой. Через пять дней – сразу два нападения с интервалом в тридцать минут. Почерк нападений был примерно одинаков. Обеих потерпевших преступник бил молотком по голове. Однажды его едва не схватили. Не рассчитав удар, он не сумел оглушить жертву. Женщина в шоковом состоянии страшно закричала, преступник бросился прочь. За ним погнались случайные прохожие – но куда там. Насильник отличался не только исключительной дерзостью, но и резвостью племенного жеребца.

Помог милиции случай и… женская мода.

В те годы каждая уважающая себя дама обязательно подкладывала в прическу шиньон для пышности. По этой «конструкции» и угодил молоток насильника. Удар был смягчен. Жертва, хоть и оказалась в беспомощном состоянии, сумела хорошо запомнить нападавшего. А на следующий день, когда женщина пошла к врачу, то, к своему ужасу, столкнулась в коридоре поликлиники с тем самым парнем. У нее хватило выдержки спокойно пройти мимо. Потом она позвонила в милицию.

Сыщики просмотрели амбулаторные карты всех приходивших в тот день пациентов и вычислили его из сотен других: Владимир Сулима, 1946 года рождения, ранее судим за изнасилования, грабежи и разбои. Работает шофером грузовика, женат, имеет ребенка.

Позже, изучая личность насильника, специалисты пришли к единому мнению: психическим заболеванием не страдает, но является психопатической личностью сексуального типа. Он продолжал бы нападения бесконечно, потому что не мог «насытиться». Его анатомические данные были действительно уникальными. Сулима рассказал, что, попав в первый раз на зону еще в неполные шестнадцать лет, вызвал у зэков почти мистический интерес. Как тут не свихнуться на сексуальной почве?

Первый опыт он имел в четырнадцатилетнем возрасте. Познакомился в лесополосе с «бывалым» дядей, тот и научил пацана уму-разуму. Даже заплатил за интимные услуги трояк и предложил встретиться еще. Потом были другие – мужчины, женщины.

Сулима бросался, как в дурном анекдоте, на все, что движется или ползает… Тогда ему вменили тридцать изнасилований, не считая других преступлений. Особенно усердствовал он в парке отдыха Индустриального района – двенадцать нападений. Приговор был суров: восемь лет лишения свободы.

Отсидел Сулима меньше половины срока. Учитывая его «нежный» возраст и раскаяние, суд счел возможным заменить оставшийся срок исправительными работами. Хотя, как выяснилось позже, наклонностям своим он не изменял. Даже в воспитательно-трудовой колонии находил соответствующий контакт с женщинами-воспитателями. Феномен как-никак…

Выйдя на свободу, он чуть остепенился. Женился, устроился на работу в политехнический институт водителем, охотно нянчился с родившимся ребенком. Он и внешне нисколько не напоминал ломброзианский тип уголовника: высок, хорош собой, приятен в общении. Но продержался без срывов Сулима недолго. Учитывая криминальный опыт и не желая возвращаться к параше, он решил не оставлять женщин в живых – начал глушить их молотком. «Усовершенствование», придуманное маньяком, стоило жизни троим, а семеро получили тяжелейшие увечья.

После задержания Сулима не отрицал своих злодейств, подробно, в деталях, описывал все эпизоды.

Привожу фрагмент первого допроса насильника дословно, сохраняя особенности его речи, чтобы дать некоторое представление об интеллектуальном уровне «полового разбойника»:

«Я проспал всю ночь на „Перми-II“. Когда проснулся, было уже утро. Времени не знаю сколько, но рассвет наступил. Вот. Я увидел, что по лестничной клетке (пешеходный переход. – Н. М.) через железнодорожные пути слева от вокзала, вот, поднималась какая-то женщина. Не знаю, зачем, отчего, как я вышел, взял молоток в кабине, вот, пошел за ней. Мне попадался народ навстречу. Когда она прошла через лестницу, вот, то после свернула направо. Я пошел за ней. Мимо пожарного отделения. Там я ее стал догонять. И зачем я это делал, как, не могу объяснить. У меня никакой такой цели не было, вот, чтобы убивать там или насиловать. Я взял, вытащил молоток из кармана, стукнул ее по голове… Побежал какими-то улицами, на ходу рассмотрел сумку женщины. Ничего там не было, вот. Я выбросил сумку у забора».

О некоторых эпизодах серии в милиции узнали от самого Сулимы. Многие жертвы, боясь огласки и позора, предпочитали никуда о нападении не сообщать. Позже, например, стало известно об изнасиловании двадцатилетней женщины. Она загорала с трехлетним сынишкой на садовом участке. Неожиданно на нее набросился преступник, оглушил ударом молотка по голове. Потом, стоя на коленях над лежащей жертвой, изнасиловал ее в извращенной форме на глазах у перепуганного ребенка.

Судебный процесс продолжался неделю. Учитывая резонанс, который получило дело Сулимы, кроме государственного обвинителя, присутствовали еще три общественных. Решение суда – смертный приговор. После его оглашения даже отец обвиняемого, не веривший до суда в сыновние грехи, попросил у следователя прокуратуры прощения за неправильное поведение во время следствия и отказ давать показания.

Сулима до последнего надеялся на смягчение участи, писал покаянные письма. Но Верховный суд оставил просьбы убийцы без удовлетворения. Накануне красной даты календаря – 51-й годовщины Великого Октября – приговор был приведен в исполнение, о чем сообщила пермякам газета «Звезда».

Пермская область, известная своим лесоповалом, многочисленными лагерями и традиционным пьянством, постоянно находится в числе криминальных лидеров. Богат край, как видно, и серийными преступлениями, богат настолько, что даже экспортирует их в другие российские регионы.

Тридцатилетний уроженец Перми Китаев работал водителем грузовика в совхозе «Каменский» Смоленской области. Свободное время любил проводить на дискотеках. Но не танцы и музыка были его настоящей страстью. Он охотился на одиноких женщин, совершил серию изнасилований, шесть из которых закончились гибелью жертв.

Реализовывал замыслы маньяк с помощью своего видавшего виды «ЗИЛ-133». На проселке всегда хватало попутчиц. Тех же, кто оказывался Китаеву по вкусу, ждала поездка с ветерком до заброшенного участка трассы, изнасилование и нередко смерть. Трупы убийца особенно не прятал – бросал в придорожных кустах и уезжал…





Убийца ездил на самом обыкновенном грузовике «ЗИЛ». В период следствия машина стояла в автохозяйстве, как и положено вещдоку



Жестокостью Китаев отличался с юности. И тягу к насилию имел с ранних лет, за что получил первый срок. Но, выйдя на волю, «ремесло» не забросил. Мало того, привлек к любимому занятию младшего брата. К изнасилованию добавилась новая статья: вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность. Вторично суд оценил таланты Китаева девятью годами лишения свободы. Однако полностью отбывать наказание насильник не захотел. Из колонии-поселения Верхний Вижай Пермской области он совершил побег в лучших традициях вестерна. Четыре дня шел проселками, сторонясь людей и оживленных дорог. Дошел до Перми и там на полгода «залег» – тайно жил у подружки. Затем перебрался в Смоленскую область, где в Кардымовском районе устроился водителем совхоза «Каменский».

Он даже ухитрился получить там новый, «чистый» паспорт. Придя в отделение милиции, Китаев заявил, что его обокрали, и предъявил единственный оставшийся документ – военный билет, благо тот был выписан на отца (родители имели разные фамилии). Сначала ему выдали временное удостоверение, а затем настоящий паспорт.

Следующий шаг – получение жилья, работа в автохозяйстве. Учитывая либеральные порядки на селе, он имел в своем полном и бесконтрольном распоряжении машину. Чем не без удовольствия пользовался – разъезжал по области. И не только по Смоленской. Он оставил след в Пермской и Белгородской областях, появлялся в Татарстане, Удмуртии, Московской, Владимирской и Нижегородской областях. Понятно, что всюду добрый шофер подвозил симпатичных попутчиц.

Все шесть убийств Китаев совершил одинаково. Жертвы были изнасилованы в обычной и извращенной форме, а затем задушены. Маньяк не любил оставлять свидетелей.

В Руднянском районе Смоленщины, в двухстах метрах от Голыковской электростанции, он убил семнадцатилетнюю Тамару Е. В Кардымовском, в пятидесяти метрах от трассы Москва – Минск, бросил тело Ольги И. Растерзанную Галину Ш., двадцати лет, обнаружили на окраине села Прилесье…

Подробности его задержания в июле 1992 года, если бы не трагические обстоятельства этого страшного дела, можно воспринимать как анекдот. На свою последнюю жертву, сорокалетнюю жительницу села Творцы, Китаев напал излюбленным способом. Выскочил перед женщиной на лесную тропинку с ножом в руке: «Пошли со мной. Вздумаешь звать на помощь – пеняй на себя!»

Разговоры о преступлениях ходили давно, жертва поняла, с кем имеет дело, и решилась на хитрость. Сославшись на временное недомогание по женской части, она спокойно предложила Китаеву удовлетворить похоть не совсем естественным способом (впрочем, ему все способы были хороши). Насильник согласился, не подозревая подвоха, и в следующее мгновение едва не потерял сознание от боли. Жертва использовала единственный шанс – изо всей силы укусила маньяка за причинное место…

Пока Китаев катался по земле от боли, перепуганная женщина, не разбирая дороги, бросилась прочь. Ей повезло: навстречу попались рабочие соседнего колхоза. В сопровождении мужчин пережившая шок жертва пришла в милицию. К счастью, оперативники сработали четко.

На всех дорогах, автобусных остановках и железнодорожных станциях выставили наряды милиции, получившие приметы преступника. Участвовала в поисках и потерпевшая. По невероятному стечению обстоятельств при задержании она вновь оказалась главным действующим лицом. Женщина первой увидела Китаева, который, с трудом передвигая ноги, брел к платформе.

Сотрудники уголовного розыска предложили подозреваемому предъявить документы. Участвовавшие в задержании свидетельствовали, что самообладанию насильника можно было позавидовать. Не торопясь, он достал паспорт, протянул оперативникам. Те в недоумении переглянулись: все нормально, придраться не к чему. И тут инициативу взяла потерпевшая: «Это он, я уверена, снимите с него штаны!» После предъявления интимной улики сомнения исчезли. На запястьях маньяка щелкнули замки наручников.






Китаев сразу после задержания



Узнав о второй жизни Китаева, земляки и сослуживцы не хотели этому верить. В быту он действительно мало чем отличался от товарищей, неплохо работал, выполнял задания, не отказывался от командировок. И еще очень любил вести в клубе дискотеки, подбирая репертуар. Даже стихи сочинял трогательные – о матери, родном крае, свободе. Вот ведь как!

Известно, например, что склонность к писанию проявлял Сливко, любил изящную словесность и Чикатило. Правда, такие детали прокуратура и суд во внимание не принимают, здесь скорее область применения знаний ученых-психиатров. Кстати, Китаев посвящал стихи и любимым девушкам. Им же преподносил подарки – вещи, сорванные с остывающих тел изнасилованных и задушенных женщин. Эти подношения очень пригодились следствию как неопровержимые доказательства деятельности поэта-убийцы.





«А меня ты съел бы?»




Суклетин в сердцах стукнул вилкой по столу:

– Жесткая! – Насупившись, он жевал так энергично, что кончики пушистых усов прыгали по широким скулам. – Катька-то мягче была. – Он дернул шеей и с трудом проглотил кусок.

Сотрапезница сверкнула темными глазками над тарелкой и, отправив в пухленький ротик очередную порцию мяса, заискивающе проворковала:

– Я же тебе говорила, что бедро не протушилось как следует. Надо было ручку взять, она помягче… – Потом, слыша недовольное сопение своего друга, Шакирова примирительно добавила: – Ты кусочки мельчи, как я. И запивай.

…Этот диалог двух людоедов мной, конечно, выдуман. О чем говорили за столом каннибалы – любовники Алексей Суклетин и Мадина Шакирова, – неизвестно. Следствие такими деталями не интересовалось. Но вероятность того, что подобные беседы могли иметь место, достаточно велики. Очевидно одно: толк в человеческом мясе и способах его приготовления и Алексей, и Мадина знали прекрасно. Как-никак вместе убили, разделали и сожрали пять женщин и двух девочек. Причем самец-людоед перед свежеванием использовал жертв и в плане сексуальном.

Случись подобная история сегодня, о ней рассказали бы все газеты и журналы, ее мгновенно узнали бы миллионы телезрителей. Но в то время (казанский каннибал действовал с 1981-го по 1985 год) информация на столь щекотливые темы подлежала строгому рецензированию в соответствующих инстанциях. До широкой публики дошли лишь некоторые детали. Но и их хватает с избытком.

Работавший сторожем садоводческого товарищества «Каенлык» в пригороде Казани Суклетин имел весьма привлекательную внешность: высокий, широкоплечий, с крупными чертами лица и большими пушистыми усами. Он действовал на многих женщин гипнотически, особенно на тех, кто не избегал хмельных застолий. И когда ничего не подозревающие жертвы соглашались посетить домик неотразимого красавца, Суклетин вместе со своей покладистой сожительницей Шакировой сначала хладнокровно расправлялся с ними, а затем использовал их для приготовления шашлыка, котлет или наваристой шурпы.

К каждой жертве Суклетин имел особый подход. То есть не в смысле кулинарных рецептов – на кухне полноправной хозяйкой была Мадина, – а в плане сроков получения свежего мяса. Одних усатый каннибал забивал сразу, в чем ему нередко помогала практичная подруга; других, как в случае с одиннадцатилетней Валей Е., сначала слегка откармливали, а уж потом… Все зависело от настроения, степени заполненности холодильника и особенно от аппетита.





Снимок на память с подругой Алексеевой: прежде чем убить, Суклетин некоторое время жил с ней в садоводческом товариществе под Казанью



О холодильнике разговор отдельный. Очень скоро в округе прознали, что у Суклетина можно в любое время недорого купить прекрасную парную вырезку. И охотники до шашлыков на свежем воздухе поспешили к радушному сторожу – отказа никому не было, желающие отоваривались качественным мясом, причем почти за бесценок.

Позже выяснилось, что в милицию и раньше поступала информация, но никто и пальцем не пошевелил для ее проверки. Сколько бы еще убийств совершил прожорливый любитель женской плоти, неизвестно. Если бы не случайность.

То ли от скуки, то ли разнообразия ради Суклетин начал заниматься вымогательством. В качестве подсадной утки использовал верную Мадину. Она заманивала в дом сожителя таксистов и провоцировала лечь с ней в постель. Тут «из-за кулис» вылезал сверкающий глазами людоед (иногда с ним на пару спектакль ревности разыгрывал собутыльник и сотрапезник Волков) и требовал у таксиста отступного. Выручка была разной, а дружки искренне забавлялись. Да и деньги в хозяйстве лишними не были.

Но случилась накладка. Очередной водитель, которому дали срок до завтра собрать требуемую сумму, заявил в милицию. Суклетина задержали, а при обыске в домике-сторожке нашли паспорт одной из убитых женщин.

Когда завершили раскопки в яблоневом садочке Суклетина, набралось четыре мешка человеческих костей. К уликам время от времени подбегала собака, которую людоед иногда подкармливал неликвидными остатками, обнюхивала находки и жалобно скулила…

Примерно на год раньше Суклетина в небольшом казахском селе начал действовать другой охотник на женщин, Николай Джумагалиев. Ему, если можно так выразиться, и досталась главная слава людоеда (хотя сам Джумагалиев уверяет, что женщин никогда не ел, а лишь однажды попробовал кусочек – отрезал мясо от шеи, пожевал и выплюнул: «Резиновый вкус»).

Такая несправедливость объясняется просто. Медики, обследовав Джумагалиева, признали его невменяемым (в отличие от здоровяка Суклетина, расстрелянного по приговору суда) и отправили на принудительное лечение. Крепкий организм казаха помог ему сохраниться в специфических условиях стационара для душевнобольных, он дожил до периода перестройки и гласности и был атакован целым полком снимающей и пишущей братии, поспешившей рассказать народу о настоящем советском людоеде.





Из материалов уголовного дела Прокуратуры ТАССР: Суклетин показывает место, куда слил кровь очередной жертвы



Интерес к личности Джумагалиева подогревался необычными обстоятельствами, при которых он выплыл из небытия. Еще в 1989 году при перевозке из спецлечебницы Ташкента в психбольницу общего типа Джумагалиев усыпил бдительность сопровождающих его врачей и бежал из аэропорта Манас в Бишкеке.

На поиски людоеда, обвиненного в убийстве семи молодых женщин, бросили все имевшиеся силы: солдаты воинских частей и милиция прочесывали местность и устраивали засады на горных перевалах, начальство посылало самолеты и вертолеты, даже пригласило из Москвы отряд дельтапланеристов, которые парили над горами, пытаясь отыскать следы беглеца. Никакого результата достичь не удалось.

Позже Джумагалиев признался, что вполне комфортно чувствовал себя в полной изоляции от цивилизованного мира. Жил в шалаше или пещере, обходился подножным кормом, ловил рыбу, мелкого зверя.

«Мне коробок спичек – больше ничего не надо, – уверял он журналистов. – Я здоровье поправил на природе: там боярышник, шиповник, яблоки, травы разные. Звери меня не трогали, а птицы даже об опасности предупреждали. Думал, меня инопланетяне заберут…»