Сезон охоты

– Просто езжай по улице.

– Не зря мы «языка» лягушатникам отдали?

– Зря. Ничего толком не узнали, но у нас все равно нет времени по всему Парижу немцев искать. Пусть лучше французы этим занимаются.

Едва машина отъехала от здания парижского отделения Ордена, как Сергей жестом приказал Светлане защитить их от прослушивания.

– Ну, так что узнал?

– Ничего хорошего. Луи Готье вел записи в библиотеке для отвода глаз. Но, похоже, у него были рабочие дневники, куда он все и записывал.

– Не на компьютере?

– Николай, он ровесник нашего шефа, какой компьютер? Он все записывал от руки.

– И эти записи, разумеется, пропали, – негромко произнесла Светлана.

– Никто не знает, были ли они вообще. Пока это только догадка.

Сергей достал телефон и набрал номер шефа. Пора было докладывать о результатах, хоть и весьма скромных.





* * *


Валерий Алексеевич положил телефон и откинулся на спинку стула. Все получалось сложнее, чем он думал. Старый друг убит. Операция на грани срыва. Сложная, хитро рассчитанная интрига оказалась песчаным замком.

Протянув руку, он взял телефон и выбрал из списка контактов нужное имя.

– Ты не обнаглел? – без приветствия сказал он.

– Guten Tag[10], – не смутившись, ответил собеседник и спросил уже на другом языке: – Что случилось?

– И ты еще спрашиваешь? В Париже убили Луи Готье.

Пауза.

– Сочувствую. Но при чем здесь я? Ты меня подозреваешь?

– Подозреваю? Да. А был бы уверен – ты был бы мертв.

Собеседник Валерия Алексеевича издевательски хохотнул.

– Халворн, ты все так же горяч. Разве так ведут дела? Ты забыл правило – без крови?

– Я забыл?

– Ладно, допускаю, что Готье могли убить какие-нибудь не слишком умелые подручные. Возможно даже, что они имеют какое-то отношение ко мне. Но я не отдавал приказа убивать Луи Готье.

– Допустим, я верю, – холодно ответил Валерий Алексеевич.

– Ты что-то еще хотел?

– Да. Умерь свои аппетиты.

– Я не трогаю чужое, но свое не отдам. Ты понял меня, Халворн?

– Это не твое.

– Я спрашиваю, ты хорошо меня понял?

– Нет, у меня с детства сложности с пониманием речи. И кстати, у нас уже давно ночь, а не день.

– Да? Ну, тогда Gute Nacht[11].

Валерий Алексеевич, он же Халворн, только усмехнулся. Сразу же после разговора он набрал другой номер.

– Здравствуйте, уважаемый. Вы меня узнали?

– Халворн?


– Да. Я звоню, чтобы сообщить о неприятной ситуации, сложившийся в Париже…





* * *


Жак и Вайлет не отважились ночевать в своем доме. Возвращаться в квартиру они тоже боялись. Ночевали на пустой в это время даче друзей, а утром пошли завтракать в кафе. Денег у них пока хватало.

– Что нам делать дальше? – тихо спросила Вайлет.

– Я не знаю.

Официант на грустных, мокрых подростков, сидевших в углу кафе, не обращал никакого внимания. Он похожие сцены через день видел. Поругались дети с родителями или с друзьями, промокли под дождем, вот и вся история.

– Ты думаешь, папа…

– Он жив! – резко ответил Жак.

Вайлет кивнула. Жак в глубине души не верил в это, но боялся произнести эти страшные слова вслух.

– Тогда надо найти его. Как думаешь, где он может быть?

– Не знаю, но… – Жак невольно посмотрел на сумку. Они легко нашли толстые тетради с записями на совершенно незнакомом им языке, но написанными почерком отца. – Эти дневники нужно отдать только ему, и никому другому!

– Да.

Прошлым вечером Жак попытался позвонить отцу, трубку взял неизвестный мужчина. Сначала он попытался выдать себя за их отца, но дети быстро его раскусили. Тогда неизвестный потребовал дневники отца. Дети отказались их отдавать.

– Детки, вы заигрались. Боевиков насмотрелись и решили поиграть в героев?

– Нет. Но вы ничего не получите. Вы убили мою маму!

– И что? Решил в мстителя поиграть? А пиписька выросла взрослым дядям угрожать? Знаешь, что я с тобой сделаю, когда найду?

– Сначала найди.

После разговора Жак сразу выключил телефон и вытащил из него батарейку. Телефон Вайлет он выключил еще раньше. Детям не составило труда затеряться в огромной столице. Им повезло, и они не встретились ни с одной из опасностей большого города вроде молодежных банд, грабителей или неизвестными преследователями. Впрочем, точно так же они ухитрились не попасться на глаза ни одному из многочисленных патрулей парижского отделения Ордена, искавшего их.

– Надо постоянно переходить из одного места в другое. Нельзя сидеть на одном месте. Доедай и пошли.

Вайлет тоскливо посмотрела на улицу, но спорить не стала. Дети расплатились и вышли под проливной дождь. А через несколько часов официант не смог их вспомнить и ответить на простой вопрос полицейского: «Вы не видели этих детей?»

Непонятным образом дети Луи Готье ускользали и от Ордена, и от французской полиции, и от убийц.





* * *


Светлана попыталась найти источник повышенного магического фона в Париже. Она провела замеры в разных местах города и за его пределами, но получила весьма странные результаты и не смогла понять, что с ними делать дальше.

– Ничего не понимаю, – жаловалась она Сергею. – Какая-то чушь выходит! Такое чувство, что этот объект словно бы находится одновременно повсюду и нигде.

Сергей рассеянно слушал жалобы девушки, занимаясь другим делом. Зайдя в информационную сеть Ордена, он перерывал архивы. Конечно, по-настоящему секретных сведений в сети быть не могло, но Сергею секреты и не нужны были.

– Отряд «Эдельвейс»…

– Это альпинисты фашистские?

– Не дивизия «Эдельвейс»[12], а отряд «Эдельвейс». Это подразделение Ордена, созданное для борьбы с Аненербе[13].

– Разве Орден воевал против немцев? – удивилась Светлана.

Сергей с иронией посмотрел на девушку.

– Кто-то явно спал на занятиях по истории. Кто, по-твоему, не дал идеологам Третьего рейха заполучить настоящие магические артефакты?

Шерстя архивы, Сергей с удивлением узнал, что в отряде «Эдельвейс» вместе служили Луи Готье и Валерий Алексеевич. Потом он наткнулся на еще одну интересную историю, которую в последующие годы старались не вспоминать.

В годы войны некоторые сотрудники Немецкого отделения Ордена перешли на сторону Гитлера. Более того, они сдали французских оперативников, многие из которых погибли в застенках гестапо. Из-за этого долгие годы Французское и Немецкое отделения Ордена находились практически на грани войны.