Шаг навстречу

Костик, долго еще бродил по берегу после того, как сбежала Варя. Понурив голову, загребал песок голыми пальцами ног.

Он никак не мог дать объяснение тому, что с ним происходило в последнее время. Эта назойливая Вика всю печенку ему проела за два дня. Задолбала звонить, идиотина. Вот совсем мозги выгорели вместе с цветом волос. Блондинка грёбная. Когда они познакомились два года назад, она ему показалась нормальной кралей, можно и потусить и пошпилиться без обязательств. Он сразу поставил в приоритет, что никаких отношений не будет. У него сейчас есть дела поважнее. Его команда по сёрфингу ездит по всем чемпионатам, и отвлекаться на какие-то уси-муси-пуси ему не светит. Можно за это сразу вылететь. Так что выбора практически и нет.

Да еще глядя на отца с матерью, тоже сделал свои выводы. Как раньше считал Костик, по их семье вообще можно было писать сказки типа: «жила была одна счастливая семья, но вот однажды отцу подвернулся случай, и он раскрутил свою мелкую оптовую фирмочку по сбыту лекарств в крупное предприятие. И понеслось…» Пословица «из грязи да в князи» — это про его горячо любимую мать и сестру. Когда отец однажды вечером пришел домой и сказал, что настал конец их унылой жизни, они хлопали глазами и не понимали, о чем он. Тогда он поднял мать на руки и закружил. «Мы богаты» — вот что разрушило их семью — бабло. Мать начала фигачить деньги направо и налево. Она обновила себя всю. Стала выглядеть моложе дочери, Костик охренел, придя однажды с вечеринки домой. К нему с претензиями «где ты был, скотина?» кинулась какая-то незнакомая краля, ведь мама никогда не позволяла себе ругаться в присутствии своих детей. Потом он ее разглядел. Это была молодая женщина с девичьим лицом и фигурой. Ему стало страшно, неужели такое можно сделать? Оказалось, что можно. Вот именно после того дня у него не стало мамы. Той, которая встречала его вкусным ужином. Будила ранним утром и была его лучшим другом. В одночасье она стала Лолой, которую занимала только её внешность. То есть на людях только так и никак иначе. Маринка, сеструха, глядя на мать, тоже через какое-то время начала подражать ей, а Костик смотрел на всё ЭТО бля….во и жалел отца, который пропадал на своей фирме, что бы его девочки могли позволить себе все самое лучшее.

Потом начались скандалы, мол на Бали хочу или на Мальдивы, в один голос орали эти две сумасшедшие. Отец, как загнанный конь, пахал в две смены на фирме. Развивал её. На глазах начал стареть и угасать, в тот момент Костик даже испугался за него, а мать будто ничего не видела. И отец сдал, не сдержался, однажды ударил мать за то, что она назвала его скупым ублюдком (где она набралась таких слов?), потому что он не выделил ей денег на поездку с подругами на Сейшелы. Правда рассказала это Костику Маринка.

Во время таких вот стычек между родителями Костик просто уходил из дома надолго, и, как оказалось, его отсутствия никто не замечал. Спустя время чувства притупились, и он уже не реагировал на эти скандалы и даже хладнокровно отнесся к тому, что родоки решили развестись, точнее, отец сказал, что больше не может находиться рядом с матерью. Так и разошлись. Поначалу мать была даже довольна, видно уже бегала к любовнику. Но потом начала опять подкатывать к отцу. Он поставил между ней и собой четкую грань. Для него существовали только дети.

Костика и Маринку он сейчас снабжает по полной, но только на дело, ну и карманные, само собой. Правда иногда зовет сына на подработку. Костик не отказывается, потому что как-то стремно в этом возрасте брать у отца деньги.

Вот из-за всего этого парень и закрыл свое сердце ото всяких посягательств на себя какой-нибудь мымры. Викуся ни на что не претендовала до недавнего времени. А на днях вдруг заявила, что мол нужно переходить на следующий уровень. Только для него не было следующих, был и есть только один. НИКАКИХ ПОСТОЯННЫХ БАБ ТОЧКА. Ему достаточно одного яркого примера — его семьи.

Только кто бы мог подумать, усмехнулся он себе, что эта серая мышатина так зацепит? Хотя, как оказалась, не такая уж и серая, а настоящая, естественная, живая и искренняя, не то, что Вика …, которая своим постоянным нытьем про его отсутствие засела за два дня к нему в печёнку так, что он готов был бросить все и переехать жить к отцу. А вот Варя пленила его сразу своей непосредственностью. Ведь видел-то он ее всего ничего. Тогда, в лифте, может, и не обратил бы внимания, но вот стоя спиной, чувствовал ее легкий запах, а не приторный парфюм, как от Вики, от которого глаза слезятся. У Вари это был тонкий цветочный аромат, кажется, дикой черешни. И лишь силой удержался от того, чтобы прижаться к ней и глубоко вобрать этот аромат в себя. Он понял, что дышит через раз, и когда лифт остановился, быстро вышел из него, не оборачиваясь. Но видимо, у случая на это были свои виды. Эта девчонка чуть не угодила отцу под колеса. Тогда-то он и встрял по полной, зачем только взглянул на нее? В этой кепке, которая явно ей была не по размеру, она походила на маленькую фею.

«Вот этого меня несет», — подумал парень, но мысли уже нарисовали свои образы: Варя в кепке, в коротких шортиках, со стройными ножками, и в белой майке — цвет невинности. Весь её этот прикид очень позабавил его тогда. И отец так впопад назвал её «Очаровашкой». Видя, что она на него посмотрела, скривился и отвернулся. По дороге отец рассказал, что это его соседки дочь. Переехали жить сюда. «Значит, все-таки изредка придется встречаться.» Сделал себе пометку, чтобы держаться от нее подальше. Но не тут-то было, в этот день всё и вся было не на его стороне. Батя подбросил Костика на пляж, они с ребятами собирались поиграть в волейбол. Игроков было сначала немного, но к обеду все подтянулись. И когда Кир пробивал штрафной, а Костик с пацанами ставили блок, мяч отскочил и попал точно кому-то в башню. Он развернулся и уже бросился бежать за мячом, как едва не споткнулся, увидев маленькую фею из лифта. Она сидела на попенс и держалась за голову. У него засосало под ложечкой. А потом Костик перестал контролировать себя. И он понял, что эти чувства его заводят не на ту тропинку, которую он изначально выбрал. Фууууу, ну как его угораздило-то оказаться не в то время не в том месте?

Вчера вечером, когда после того, как грубо наехал на нее, хотел подняться попросить за несдержанность прощения, но гордость не позволила перед этой мышью извиняться… а точнее, фей, поправил он себя мысленно с улыбкой. Остался в квартире и стал свидетелем прелюбопытнейшего разговора. Отец вел беседу с Никой. Костик о ней много слышал от бати и уже давно подозревал, что это новая пассия отца, но вот о том, что это мать Вари, узнал только вчера. Они собирались ехать в Грецию, там батя недавно купил дом. И что самое интересное, Варя ехала с ними. Тут же возник план действий. Объявил отцу, что поедет с ними. И уверен был Костик, что Варя всё-таки простит его. Но когда сегодня встретил Фею, пересилив себя и запихав чертову гордость куда подальше, попросил-таки извинения, и вроде бы она на него не сердилась.

Но этот звонок выбил у него всю почву из-под ног. И как обухом по голове, по ее взгляду увидел, что сердце её занято. Она светилась неподдельной радостью, взгляд ее блуждал уже где-то далеко, и на щеках играл легкий румянец. Его Фея была влюблена. Не в него.

— Твою мать! — вдарил он со всего маху по песочному замку, неожиданно вставшему у него на пути.

Глава № 16

Я еле выдержала это время. Уже было начало первого ночи, когда Стас написал мне смс, что он в Анапе. Я сказала маме, та уже накрыла на стол. Илья тоже не захотел уходить к себе. Решил посидеть с нами. Мне показалось, что он просто подольше хочет побыть рядом с маман. Я одарила его озадаченным взглядом. Глянула на маму, та пожала плечами. Раздался звонок телефона. Стас.

— Варя, привет. Я не один, с родителями. И мы подъехали. Встретишь?

Я ошарашено посмотрела на маман. С родителями — это как? Ведь знакомство с родителями — это что-то уже значимое, новый шаг в наших отношениях. У меня задрожали коленки от волнения.

— Варя, что ты там трясешься? Говори, кто звонил? — спросила мама.

— Да, Стас приехал с родителями, — проблеяла я.

— О-о-о, вот и здорово! — нашелся Илья. — Ника, пойду встречу будущих родственников — подмигнул он мне, а я залилась краской.

— Илья, тьфу на тебя. Еще рано говорить о родственниках. Но хотелось бы поближе познакомиться. Иди встречай.

Как-то у них все по-домашнему в отношениях. Илья ушел, а я стала носиться по квартире, как ураган. Мама смотрела на меня и улыбалась. Через десять минут в двери щелкнул замок. Илья зашел первый, потом пропустил молодую женщину, следом за ней вошел мужчина, и сложно было не догадаться, что это отец Стаса. Одно лицо. Вот только отец казался презентабельным, в костюме, в туфлях, и вот в этом Стас от него отличался. Противоположность полная: в косухе, в толстовке, в джинсах и в белых кроссовках, на глазах темные очки, это в ночное-то время. Я удивленно посмотрела на него. Он стоял за спиной Ильи. Возникло неловкое молчание, но мама быстро спохватилась.

— Что же вы на пороге? Проходите, — засуетилась она.

— Да вы не переживайте, — узнала я голос, который мне отвечал по телефону. — Мы вообще номер в гостинице сняли. Привезли Стаса, больно хотел Варю увидеть.

Отец внимательно посмотрел на меня. Потом на Стаса. Жена его улыбалась, но чувствовалось, что эта улыбка была не искренней. Похоже, от увиденного она точно впадет в истерику. Ведь мне пятнадцать, а Стасу она уже высказала свою точку зрения по этому поводу.

— Ну уж нет, пока не выпьете чаю, никуда мы вас не отпустим, — Илья включил все свое обаяние, и, о, чудо, на лице матери Стаса расцвела улыбка, будто ей только что подарили миллион роз.

Я ухмыльнулась. Вот дела. Как же женщины наивны. Ну и Илья! Дамский угодник и сердцеед.

— Варя, будем знакомы, — прошел на кухню отец Стаса, — Александр Леонидович, но если тебе удобно, то можно дядя Саша.

Я протянула руку.

— Варя.

Он аккуратно пожал ее.

— Наталья Павловна, — мама Стаса тоже подала мне руку.

Я ее тихо пожала. Она казалась такой маленькой и хрупкой, что я боялась ее раздавить. Да и сама женщина, обтянутая брючным костюмом, была чуть толще тростиночки. Волосы забраны в улитку, на глазах очки. Она на меня внимательно смотрела большими голубыми глазами. Точь-в-точь как у Стаса. Я выпустила руку.

— А вы, как я понимаю, мать и отец Вари? — спросил Александр Леонидович, глядя на маму.

— Вероника, — протянула руку для знакомства маман, — а это мой друг, Илья, — представила она своего мужчину.

Они обменялись рукопожатиями. Пока родители знакомились, я подошла к Стасу. Вопросительно посмотрела на него и увидела свое отражение в его очках. Потом заметила черные круги, торчащие из-под оправы, и мои брови сами поползли вверх.

— Привет, Солнце, — прошептал Стас, — только не пугайся.


Он снял очки, и его вид выбил у меня из легких воздух. У переносицы и под глазами синяки фиолетово-красного цвета. Расплылись почти над всеми скулами. Меня заштормило. Стас ухватил меня за плечи притянул к себе.

— Варька, ты че так побледнела? — взволнованно спросил он.

— Тебе больно? — только и смогла выговорить я.

— Да нет. Уже прошло все. Мать мазь какую-то дала. Сказала, что за два-три дня все заживет.

Я кивнула, но не поверила его словам. Разве может такое сойти за несколько дней? И самый главный вопрос — откуда это у него — так и не произнесла в слух. Нас позвали на кухню, Илья пригласил к столу, выпить за знакомство. Мы взялись за руки и вышли на свет.

У мамы улыбающиеся до этого губы застыли в немом «ох», а вот Илья не сдержался.

— Ого! — присвистнул он. — Это кто ж тебя так, парень?

За Стаса ответил отец.

— Это немного ребята из полиции перестарались. Попутали слегка. Да, Стас? — обратился он к сыну.

Тот кивнул.

— Да ладно, потом как-нибудь расскажешь. У нас еще будет много времени на острове. А сейчас не будем о грустном, — Илья налил дамам по бокалу вина, нам со Стасом сока, себе и Александру Леонидовичу тоже сока. Последний был за рулем, а Илья алкоголь не употреблял ни в каком виде. Так он прокомментировал свое непитие.

Мы со Стасом сидели, прижавшись друг к другу. За столом начала разряжаться обстановка, так как нашлось много общих тем, и теперь взрослые уже активно обсуждали работу. Я подтолкнула Стаса локтем, он глянул на меня. Кивнула ему на выход, потому что сидеть с ним рядом и не иметь возможности что-либо спросить, поцеловать, обнять его было выше моих сил. Он извинился, и мы вышли. Нас уже не замечали. Родители были заняты разговором.

Я толкаю его в свою комнату, но тут же передумываю, хватаю за руку и тяну на балкон. Как только дверь за нами закрывается, Стас хватает меня за талию, приподнимает над полом и начинает целовать так, что у меня все кружится перед глазами. Обнимаю его за шею и пытаюсь прижаться теснее, чувствуя на своем лице свежий ветер. Утыкаюсь ему в шею, дышу им, пытаясь заполнить себя его запахом. Но когда его губы находят мои, я полностью растворяюсь в поцелуе. Он отрывается от меня, мои губы горят, и я тянусь к нему, требую продолжения. Мое тело, вспоминая его ласки, снова оживает. Плавясь от прикосновения его рук, я издаю глухой стон и сама себе удивляюсь.

— Еле вытерпел эти три дня. Варя, девочка моя, так скучал по тебе, — прошептал он в перерывах между поцелуями.

— Ты мне так нужен, — выдохнула я ему в губы. И сама испугалась. Зачем сказала? Вдруг я ему не настолько нравлюсь, как он мне.

— Варя, милая, я без тебя уже давно не могу. Потому, что, — он опять начал целовать, гладить меня, я ему отвечала тем же. И за этими ласками он так и не продолжил свою речь, а я мгновенно потеряла нить разговора.

Нас прервал стук в дверь. Я мгновенно залилась краской и начала лихорадочно причесывать волосы и расправлять одежду. Мама подала голос.

— Молодежь! — позвала она.

Хорошо хоть мы переместились в нишу рядом с соседним балконом.

— Простите, что помешала, — сказала она и зашла. — Стас, там твои родители уезжают. Я вот что думаю. Места у нас хватит, оставайся ночевать здесь. Чтобы родителей не гонять, пусть они едут из гостиницы сразу домой. Так что иди, попрощайся, они ждут.

— Ага, спасибо, — сказал Стас. — Тогда за вещами еще спущусь.

— Пошли, Варька, ты что застыла? Гостей нужно проводить, — мама подтолкнула меня к выходу.

Прощание проходило на дружеской волне. Даже Наталья Павловна больше на меня не косилась, видимо, еще была под впечатлением от Ильи и мамы. Я им пожала руки, а дядя Саша меня даже немного приобнял и сказал, что рад, что у их Стасика такая замечательная девушка, вогнав тем самым меня опять в краску. Когда они вышли, мама накинулась на меня с расспросами.

— Варя, и как так получилось? Где ты этого Стаса нашла?

Я ей отвечаю в параллель:

— Так я же тебе говорила, что они с другом с нами в ресторане хотели познакомиться.

— Да-да, я помню. Ну, а потом-то как вы встретились?

Я ей в крадце пересказала, а потом добавила, что он сам меня нашел.

— А ты знаешь, кто его отец?

Вот это вопрос. Не интересовалась я как-то его родней. Помахала отрицательно головой.

— Знаменитый хирург Александр Леонидович Радионов.

Я уставилась на нее. Уж о Радионове в нашем Батайске знали все. К нему на операции стояли в очередях годами. Он в Батайске «местная достопримечательность».

За дверью послышались шаги. Потом в квартиру зашли Стас и Илья.

— Так, — скомандовал последний, — раскладываемся по местам. Завтра рано вставать. К обеду пилоты уже будут готовы. Не будем заставлять их ждать, — он весело хлопнул в ладоши. — Солнечный Родос ждет нас.

Мама побежала на кухню, Илья — за ней.

— Пойдем, — позвала я Стаса.

— Варя! — крикнула с кухни мама. — Там надувной матрас лежит в шкафу. Пусть Стас надует, а ты найди для него постель.