Школа обольщения

А значит, позволено все.

Не имея сил противиться накрывающему с головой желанию, я даю себе индульгенцию. Даю ее нам!

Испугаться собственных мыслей не успеваю — в очередной раз нетерпеливо переступив с ноги на ногу, неожиданно чувствую интимное проникновение мужских пальцев. А следом — и влажного языка. Потрясенная не изведанными никогда ранее ощущениями, с трудом сглатываю застрявший в горле воздух. Если бы не дерево, служащее мне опорой, я бы, наверное, уже сползла и растеклась по земле. Цепляюсь пальцами за неровную древесную кору, в голове не остается ни одной связной мысли. Все чувства, каждый нерв моего тела сейчас настроены на одно — на фантастические и восхитительно порочные прикосновения оборотня. На его дразнящую ласку — ритмичные движения пальцев, шелковистое скольжение языка. Они то ускоряются, усиливая давление и проникая глубже и глубже, то отступают, оставляя меня с опустошающим ощущением утраты.

Невыносимой утраты.

И я протестующе рычу. Кричу, запрокидывая лицо к небу, выгибаясь навстречу его телу.

Жадно требую спасения! Нет больше сил терпеть. Мне кажется — я умру, не сумев справиться с бешеным стуком сердца, разучившись дышать, утонув в омуте ощущений.

Кто из нас оборотень? Кто из нас дикий зверь, ведомый инстинктами?

Похоже, я.

Вцепившись руками в жесткие волосы приникшего к моему телу мужчины, тяну его вверх, без слов умоляя прекратить эту муку. Освободить… Избавить от грызущего голода, насытить особую жажду.

— Обер-р-рнись! — Вера тоже трясет от возбуждения. Не только ладонями, всем телом я чувствую, как судорожно подергиваются под влажной кожей напряженные мышцы. Глаза, не отрывающиеся от моего лица, сверкают абсолютной чернотой. Слова даются ему с трудом, он то и дело сбивается на рычание.

Еле держится, понимаю я, ощущая невероятный восторг от безграничности собственной власти. Поэтому подчиняюсь инстинктивному порыву и впиваюсь зубами в его плечо. Снова рычу и отчаянно царапаю мужскую спину, трусь затвердевшей напряженной грудью о мужское тело. Понимая, что он на грани, делаю все, чтобы спровоцировать…

И добиваюсь нужного эффекта. Конец света все же наступает.

Мир рушится, разбиваясь вдребезги. Или это от меня, притиснутой твердым телом к дереву, остаются одни разлетающиеся осколки? Оборотень безжалостен, он не щадит мое тело, не стремится угодить. Просто берет то, что явно считает своим, — меня.

И я действительно его. С первого толчка, с первого полноценного соединения наших тел. Резкие, нечеловечески быстрые движения, окаменевшие под моими руками плечи мужчины, крепко зажмуренные глаза — все служит подтверждением его полнейшего погружения в процесс. Для него сейчас не существует ничего, кроме нашей близости.

Спину обжигает боль, неровная поверхность древесного ствола сильно царапает кожу. И эти болезненные ощущения — последнее, что удерживает меня в реальном мире.

С каждым толчком, с каждым глухим шлепком от столкновения наших тел, с каждым принимаемым внутрь сантиметром меня все глубже затягивает в омут беспамятства и безграничного восторга, толкает к гибели и последующему перерождению.

Сводящее с ума тесное и жаркое трение тел…

Рваные вздохи и жаркий шепот…

Укусы, стоны и бешеный накал страсти…

Мы быстро проигрываем битву с собой. И замираем, стискивая друг друга в последних и самых отчаянных объятиях. Распахнув глаза, задыхаясь от сотрясающей тело крупной дрожи, сжимаюсь вокруг мужчины — глубоко внутри, обхватывая его плоть тугим кольцом внутренних невидимых мышц, и одновременно обвивая его тело руками и ногами. И завороженно наблюдаю за судорогой, искажающей его лицо, напрягающей мощную шею.

Оборотень словно ослеп. Его глаза открыты, но взгляд отсутствующий, расфокусированный. Рот приоткрыт в гримасе мучительного освобождения. Руки при последнем исступленном толчке сдавливают мое тело сильнее, едва не ломая кости. Он содрогается в моих объятиях, влажной страстью извергается глубоко внутри. И воет.

И вой его ликующий! Дикий!

Он оглушает меня, но и покоряет. Он заставляет все живое вокруг замереть в безотчетном страхе перед силой издавшего его зверя.

Клыки зверя в последний момент инстинктивно впиваются в мою шею и ставят яростную точку в безумии нашего страстного соития. И одновременно даря обещание, завершая объединение.

С трудом сознавая реальность, лишь вздрагиваю от мимолетной боли, прежде чем обессиленно уронить голову на плечо мужчины. Он нежно касается волос, прижимает к себе, поддерживает.

Мы дышим с трудом, медленно возвращаемся в реальность. Застилающая разум потребность друг в друге утихает, позволяя снова услышать шум леса.

— Ты не послушалась. — В уже человеческом голосе явственно звучит мужское недовольство. — Не подчинилась моему зверю. Это неправильно!

А я внезапно понимаю, что он имеет в виду, и вспоминаю, что так и не успела сказать.

— Я не могу. Просто не способна, понимаешь? Я же человек. — Нежусь в тепле его поглаживаний и, проникнувшись доверием к оборотню, не спешу поднимать голову, отвечаю медленно и откровенно. Зверь не может не чувствовать мою правдивость. И потрясенно замирает.

— Ты лжешь? — Вопрос удивляет и настораживает. Я медленно отстраняюсь, вопросительно вглядываюсь в лицо мужчины, что за последний час из монстроподобного чудовища превратился в кого-то близкого. И провожаю взглядом движение его руки. — Посмотри на свое плечо: совсем недавно на нем была рана. И ты хочешь меня убедить, что являешься человеком?





ГЛАВА 18




Лина



На собственное плечо, где лишь нежно-розовый цвет кожи напоминает о ране, нанесенной другим оборотнем, глядела, не веря собственным глазам. С того момента как очнулась в лесу, я не получила ни царапины, поэтому узнать о собственной невероятной регенерации возможности не было. До сего момента.


— Н-не знаю, — совершенно искренне пробормотала в ответ. — Не понимаю, что это значит. Я человек, я уверена!

В голове — ворох вопросов. Карло был прав на мой счет? Но Рихард сказал: «Ты — человек конечно же», — и я инстинктивно чувствовала истинность этих слов, их правду.

А как же рана? И голоса в моей голове? Сжала виски руками и медленно осела на землю, уронив голову на прижатые к груди колени. Что делать?

— Как ты попала к людям? — Оборотень присел напротив. Совсем рядом, его дыхание я ощущала плечом. — Среди них колдун. Он внушил тебе что-то или околдовал? Впрочем, я не чую магии. Ты давно среди людей?

— Несколько последних дней, — ответила, проигнорировав первый вопрос. Я помню о прозвучавшем в голове совете и намерена следовать ему — не обманывать зверя. Пусть сейчас он доволен и тих, но я еще помню монстров, явившихся на поляну. — Мы просто вместе путешествовали. Недолго.

Толком что-то объяснить я действительно не могу. Не знаю, ни куда направлялась группа Карло, ни цели их путешествия. Осталась бы я с ними и дальше? Тоже не знаю.

— Случайные попутчики? — Мужчина не скрывал сомнения.

А напрягшийся подбородок выдавал настороженность и сосредоточенность, ему почему-то был очень важен мой ответ. Но его рука при этом инстинктивным и неосознанным жестом ласково коснулась моих волос, убирая их с плеча. Мужская ладонь задержалась на моей руке, поглаживая и успокаивая. Даря ощущение приятного тепла. Не сдержав порыва, наклонила голову и потерлась о его ладонь щекой.

Отчего-то рядом с этим мужчиной я забываю обо всем: о том, что сижу голая посреди леса в обществе какого-то фантастического существа; о том, что этот оборотень необъяснимым образом влияет на меня, возбуждая одним своим взглядом; о том, что даже не представляю всех опасностей, которым сейчас подвергаюсь.

Взгляд мужчины смягчился, тыльная сторона ладони медленно прошлась по моей щеке и замерла на подбородке. Снова уронить голову на колени мне уже не позволили.

— Так получилось, — пожала я плечами, завороженная выражением его глаз. Там светилось бесконечное обожание. И радость. Откровенные и собственнические. — Мы встретились в лесу и… дальше отправились вместе.

— И все? — Вкрадчивый тон вопроса и ставший острым взгляд насторожили. И одновременно почувствовала облегчение — поняла, что физически не могу рассказать оборотню о встрече с Рихардом. Язык словно немеет, как только пытаюсь сказать хоть слово на эту тему.

— Да, все, — ответила с удивлением. Меня действительно никто не посвятил в дальнейшие планы группы, и пусть я слышала разговор Карло со старцем, но смысл его доподлинно так и не уловила.

— Ты вся пропахла одним из них! — Выражение лица мужчины мгновенно изменилось, заставив меня испуганно отшатнуться. Его глазами смотрел зверь. — Его запах в твоих волосах, на твоем теле… Снова лжешь? Лжешь даже после того, как признала во мне пару?!

Воздух из моих легких вышел медленно и со свистом. Я специально тянула время, пытаясь понять, чего от меня хочет добиться собеседник. В первый момент после его яростного выкрика инстинктивно дернулась, чтобы схватить его за руку, прервать, успокоить. Но ладонь замерла сама по себе, так и не достигнув цели, когда я увидела медленно удлиняющиеся пальцы и вылезающие из них когти.

Сейчас… Я не понимала, что нашло на меня совсем недавно. Но сейчас отчаянно хотелось вернуть себе здравомыслие и смелость. Справиться с собой и с ситуацией. Оказаться наконец в нормальном окружении. Отчаянно захотелось к людям. В город. Прочь из пугающих лесных дебрей и их невероятных обитателей!

Я помнила, я знала, что так правильно. А все случившееся за последние дни казалось происходящим в каком-то параллельном мире. И собственное участие в этом «квесте» нисколько не делало его реальнее.

— Я не лгу. — Ответ прозвучал устало; страха тоже не было — устала бояться. В один миг все стало безразлично — убьет, не убьет… — Мы просто спали рядом, тесно прижавшись. Возможно, приобнявшись, коснулись волос, плеч. Это ерунда, так теплее.

Сейчас внезапная вспышка интереса Карло казалась такой мелочью.

Стараясь вернуть ощущение реальности, оглянулась вокруг. Появилось ощущение дискомфорта — необходимо одеться. Рубашка и брюки нашлись в траве рядом. Вот только их состояние…

Встав и накинув на плечи остатки рубашки, запахнула полы (все пуговицы были вырваны с мясом) и обернулась. Мужчина по-прежнему сидел на корточках и наблюдал за мной. В человеческом облике. Только слишком острый взгляд и неестественно напряженное тело напоминали о его сверхъестественной природе.

— Убью. Найду и убью. — Фраза, прозвучавшая так буднично и категорично, заставила меня замереть на месте.

Я мгновенно сообразила: речь идет о Карло. И снова память подкинула яркую картину — ночь, кучка жмущихся друг к другу людей и лесные монстры. Нет — боги. Лесные боги! Ужасающие в своем всемогуществе и сверхъестественной ярости.

— Только посмей!

Сработала подсказка, все тот же голос в голове услужливо напомнил: «В том, что принципиально важно для вас, стойте до конца! Оборотень почувствует и не сможет отказать». А стать причиной гибели кого-то… Мой взгляд, когда я смотрела на мужчину, надеюсь, был таким же спокойным, как и его голос.

— Я обязана им жизнью. Всем им! И ему (я выделила это обращение) особенно. Одна в лесу я бы не справилась.

Не важно, что они специально искали меня, что стремились использовать в своих целях. Все это не умаляло одного — они спасли мне жизнь.

Взгляд вера потяжелел, словно сгустился, обволакивая и давя. Но я упрямо продолжала смотреть ему в глаза, решив, что отступать некуда, поскольку терять мне нечего.

— Значит, просто случайный попутчик? — Голос стал еще холоднее и жестче.

Я фыркнула и, на миг закатив глаза, с безнадежным взмахом руки отвернулась.

— Буду искать цивилизацию и выходить к людям. Достал этот лес и все, что в нем творится. — С этими словами успела сделать пару шагов, прежде чем на плечо, заставляя замереть на месте, опустилась тяжелая рука. Двигался он абсолютно неслышно.

Парадокс! Мне должно быть страшно. Даже жутко. Но присутствие этого странного мужчины придавало мне сил и делало уверенность в себе вообще безграничной. Страха не было и в помине.

— Пусти, — дернула плечом. Безрезультатно. Дернула еще раз, сильнее.

— Опять не слушаешься? — Не было в этом вопросе угрозы, только ирония. — Тебе нельзя к людям, — добавил он смиренно.

— Там посмотрим, — упрямо отмахнулась я. — Буду искать свой дом. Должен же он у меня быть? Буду искать семью. Какую-то информацию. Единственное, что о себе знаю, — это имя.

— Я знаю, где твой дом. И семья. — В противовес неумолимой хватке слова прозвучали мягко. — И назови мне свое имя.

— Лина. — На сей раз я обернулась. Подозрительно, но вдруг… — Действительно знаешь?

— Проводить? — Хитринки во взгляде он даже не скрывал.