Шоу марионеток

Он позвонил Риду.

– Берк, что тебе надо на этот раз?

По рассказал ему, что они нашли, и тот спросил, чем может помочь.

– Мне нужно знать все о расследовании хищений Кармайкла. Это было двадцать пять – двадцать шесть лет назад, – прошептал По в трубку. Он не хотел, чтобы Нолан и Фергюсон знали, что у него нет полномочий запрашивать информацию по официальным каналам.

– Церковь? Разве у тебя мало проблем?

– Пожалуйста, Килиан.

– Это трудно сделать, никого не переполошив, По. Все наши системы оставляют следы, ты же знаешь.

– Тогда скажи Гэмблу. Я все равно собирался рассказать Флинн.

– Точно?

– Абсолютно, – солгал По.

– Тогда я перезвоню, – сказал Рид, прежде чем повесить трубку.

По вернулся на свое место и допил чай. Он задал Фергюсону еще несколько вопросов, но было ясно, что теперь они знают все, что знает бывший продавец часов. Поблагодарив миссис Нолан за гостеприимство, они с Брэдшоу извинились и ушли.

На обратном пути к машине он позвонил Флинн и с облегчением услышал ее голосовое сообщение. Он быстро сообщил ей последние новости и выключил телефон. Ему предстоял трудный путь, и он не хотел, чтобы ему мешали.

Они еще не успели выехать с Уорик-Бридж, как у Брэдшоу зазвонил телефон. Она тихо ответила, потом нахмурилась.

– Это тебя, По, – сказала она.

По притормозил на автобусной остановке и взял у нее телефон.

– По, – сказал он.

– По, это Гэмбл. Какого черта ты творишь? Ты же должен быть в отпуске.

Иногда самое лучшее – это все отрицать. Это был один из таких случаев.

– Не понимаю, о чем вы, сэр.

Гэмбл хмыкнул.

– Сержант Рид сказал, что, по-твоему, ты установил личность Толлундского человека?

– Квентин Кармайкл, сэр. Исчез около двадцати пяти лет назад.

– И ты думаешь, это связано с Сжигателем?

– Да, сэр.

– И как?

По не имел ни малейшего понятия и прямо об этом сказал. Гэмбл казался раздосадованным тем, что это все.

– И как ты вышел на это имя? – спросил он.

– Я отправил Флинн полный отчет, сэр. Думаю, будет лучше, если информация придет от нее.

Гэмбл либо не понял, либо ему было плевать, что от него отмахнулись.

– Я хочу, чтобы все было предельно ясно: не приближайся ни к каким церковным чиновникам. Ясно, По? Моя команда пойдет через соответствующие каналы и подготовит уместное интервью, если понадобится.

По промолчал.

– Ты слышал, По? Не лезь к Церкви!

– Простите, сэр, плохая связь. – По нажал кнопку отбоя и вернул телефон Брэдшоу. Та принялась в нем копаться.

– Тут все нормально, Тилли. Мне просто нужно было закончить разговор. Иногда так проще.

– О, – протянула она. – Что он сказал, По?

– Ничего.

– И что же нам теперь делать?


По нахмурился. Он всегда считал – если кто-то хочет, чтобы ты остановился, то ты на верном пути, но… ему не хотелось топить вместе с собой Брэдшоу. Как бы очаровательно неловко она себя ни вела, в будущем ее ждала блестящая карьера.

Он сказал ей, что следующий шаг сделает сам.

Она запротестовала.

По уставился на нее, пытаясь понять, правда ли она хочет помочь или слепо следует за ним из-за какого-то новообретенного, ложного чувства преданности. Единственное, что он видел, – это решимость. Он вздохнул и подумал: «Почему бы и нет?» Он был в отпуске, что плохого в том, чтобы показать новому другу достопримечательности Озерного края? И если они случайно окажутся в Кесвике, неподалеку от резиденции епископа Карлайла, то так тому и быть…





Глава 27




Между 1230 и 2009 годом официальной резиденцией епископа Карлайла был Замок Роз, расположенный недалеко от деревни Далстон. Он был огромным, являлся важной частью культурного наследия страны и долгое время считался одной из жемчужин в коллекции церковной собственности. Последний епископ, однако, предпочел уехать, считая неуместным обитать в такой роскоши, когда другие, включая его собственных приходских священников, живут в нищете.

Это попало в заголовки, так что По об этом слышал. Брэдшоу быстро разыскала в интернете новый адрес епископа. Он переехал в «Поместье Епископа» в Кесвике. По был не в курсе, зато узнал эту улицу.

Хотя он не спал со вчерашнего дня, он только набирал темп, да и ни один приличный детектив не смог бы уснуть в разгар дела. Через двадцать минут от начала пути у Брэдшоу зазвонил телефон. На сей раз это была Флинн, также заклинавшая их держаться подальше от церкви.

– Скажи ей, что я за рулем и без гарнитуры, – сказал По, когда Флинн захотела поговорить с ним. – Я позвоню ей, когда поймаю связь, но мы едем в Национальный парк за мороженым, а горы ухудшают покрытие сети.

По слышал ругань Флинн через маленький динамик. Ну что ж, ничего не поделаешь. В любом случае, ей нет смысла ему звонить, пока он в отпуске. Однако это оставило его с проблемой: Брэдшоу все еще участвовала в деле. Для него опрометчивость была нормой. Он не заботился о неизбежных последствиях, но когда сцепляются большие псы, достается мелким. С другой стороны, здесь не было никакого общественного транспорта, на который он мог бы посадить Брэдшоу, и ему не хотелось делать двухчасовой крюк обратно в Шап.

По остановился на компромиссе: он отвезет ее в Кесвик, но высадит в одном из лучших пабов, пока сам отправится рушить то, что еще осталось от его карьеры.

Он сказал об этом Брэдшоу.

Она ответила «нет», сложила руки на груди и не соглашалась, пока По не сдался. Он попытался объяснить возможные последствия, но она твердо стояла на своем.

Что ж, довольно честно.

Пусть Брэдшоу слегка не доставало опыта, но она была взрослой и имела право принимать катастрофические решения наравне со всеми. И, как бы странно это ни звучало, они хорошо сработались. «С аутсайдерами такое часто бывает», – подумал он.

Ее телефон снова зазвонил.

– Это опять инспектор Стефани Флинн, – сообщила Брэдшоу, глядя на определитель номера.

– Ответь ей. Ты же не хочешь проблем.

Брэдшоу переключила мобильный в беззвучный режим и сунула его обратно в карман.

– У меня нет связи.

По вздрогнул. От меня нахваталась?..



Епископ, может, и понизил свой статус, покинув Замок Роз, но переехал он вовсе не в трущобы. Названный без особой фантазии, особняк «Поместье Епископа» находился на Эмблсайд-роуд в центре городка Кесвика. Это было внушительное трехэтажное здание в стиле Озерного края, облицованное камнем. Оно располагалось за акром большого заросшего сада, в котором можно было заблудиться. По не увидел ни подъездной дорожки, ни очевидного места для парковки, так что пришлось сыграть в «парковочную кесвикскую лотерею».

В конце концов он нашел недавно освободившееся место на соседней Бленкатра-стрит. Он положил свой парковочный диск на приборную панель рядом с клочком бумаги, на котором было нацарапано «полицейское расследование». Если местный дорожный инспектор еще новичок, По это сойдет с рук.

Они с Брэдшоу вернулись на Эмблсайд-роуд и пошли по широкой гравийной дорожке к «Поместью Епископа».

У входа были и звонок, и большой черный дверной молоток. По вдавил кнопку звонка.

По не звонил заранее, поэтому не знал, будет ли кто-нибудь дома. Он мало что знал о церковной иерархии, но догадывался, что быть епископом – дело большое. По представлялось, что епископы проводят много времени в деловых разъездах.

Если кто-то постучит в дверь По, а он не ответит через десять секунд, значит, его либо нет дома, либо он мертв, но в случае особняка он готов был подождать три минуты, прежде чем сдаться. Через минуту он решил, что с огромным дверным молотком ему повезет больше. Он поднял его и отпустил грохотать по ударной плите.

По и Брэдшоу шокированно уставились друг на друга: шум разбудил бы и мертвого. Через несколько секунд большая дверь открылась.

Изнутри на них, щурясь от низкого послеполуденного солнца, смотрел полный мужчина. Ему было за шестьдесят, и он был одет в потрепанный кардиган. С его шеи свисали очки для чтения на кожаном ремешке. Он с любопытством улыбнулся гостям. По пути Брэдшоу нашла недавнюю фотографию епископа, и По понял, что смотрит на Его Святейшество Николаса Олдуотера.

– Вы, должно быть, сержант По, – сказал он. – Меня предупредили, что вы можете приехать. – Он нахмурился. – Хотя мне сказали, что вы будете один.

Прежде чем По успел ее остановить, Брэдшоу шагнула вперед и присела в реверансе.

– Матильда Брэдшоу, Ваше Святейшество.

По поморщился, но Олдуотер рассмеялся и сказал: