Шоу марионеток

Олдуотер кивнул.

– У него был Дервентширский деканат. Он охватывает большую часть Аллердейла. Очень богатую часть графства.

– А что за благотворительная работа, за которую ему подарили часы?

– Все было честно и законно. Расследование показало, что ни один фунт из собранных им средств не проходил через банковские счета, к которым он имел доступ. Он брался за отдельные вещи в качестве главы, но детали оставлял другим.

По помолчал.

– А есть шанс, что он брал взятки у благотворительных организаций? Что-то вроде «Дайте мне немного денег, и я увеличу вашу сумму в десять раз»?

– Полицейское расследование это учло. Все они были респектабельны и имели безупречные счета. Это были не они.

– Счета можно подделать, – сказал По.

– Да, можно. Но их проверили серьезные парни в форме. Хотите сказать, что больше двадцати благотворительных организаций смогли обмануть команду судебных бухгалтеров?

– Нет, это неправдоподобно.

– Но поскольку Кармайкл занимал видное положение, а деньги были обнаружены вскоре после его исчезновения, СМИ сложили два и два и придумали это клише.

– А что случилось с деньгами? – уточнил По. Если мотивом были деньги, то их отслеживание могло привести либо к убийце, либо хотя бы к связи Кармайкла с другими жертвами.

– Помните, я сказал вам, что утверждали его дети? – переспросил Олдуотер.

– Что он нашел призвание в миссионерской работе в Африке?

– Именно.

– И вы на это купились? – спросил По.

– И тогда не верил, и сейчас тоже, – ответил Олдуотер.

– Они говорили, что он умер от малярии или чего-то в этом роде?

– От лихорадки Денге. Но никогда не было никаких доказательств.

– Но суд разморозил его активы.

– Так и было. – Олдуотер вздохнул. – Послушайте, вы должны посмотреть на это с позиции детей. Их отец исчез, а в банке лежала куча денег. Полицейское расследование не могло доказать, что они добыты нечестным путем, и закон о завещании вступил в силу. Его жена уже умерла, так что деньги перешли к ним, как только его объявили мертвым.

– Значит, они все подстроили?

– Трудно сказать. Судя по записям, детям тяжко пришлось в школе, когда их отца преследовала пресса. Может, и неудивительно, что они придумали историю, объясняющую его исчезновение. Не знаю, думали ли они так далеко наперед о том, как получить доступ к его деньгам.

– Полагаете, они спрятали его паспорт и чековую книжку?

– Может, и так. И когда они солгали, у них не осталось выбора, кроме как держаться этой версии.

Было бы странно, если бы все трое детей продолжали лгать на полицейских допросах. Скорее всего, лгал один из них и потом солгал двум другим.

– Я читал все их заявления, – продолжал Олдуотер, – и они старательно избегали говорить, что он сбежал из страны. Скорее они выразили мнение, что он уехал.

– Сказать полиции свое мнение – это не преступление, – подчеркнул По. – А как же лихорадка Денге? Это ведь можно проверить?

– Многие христианские миссионеры отправляются в Африку и не возвращаются. Их забирает «Большая тройка» – война, преступность и болезни, – объяснил Олдуотер. – Но если дети все это выдумали, значит, они были очень умны.

– Неужели?

– Вы знаете, что такое лихорадка Денге[27], детектив-сержант По?

По отрицательно покачал головой.

– Ну, вам нужно знать лишь две вещи. Это ужасный способ умереть, и она крайне заразна. В Африке в те дни любого, кто умирал, подхватив подобную болезнь, немедленно кремировали.

– И поэтому…

– Поэтому, все, что им было нужно, – это запись о смерти неопознанного белого мужчины подходящего возраста, и они могли начать процедуру признания его мертвым. Записей в Африке, особенно в зонах военных действий, практически нет.

По промолчал.

– И не забывайте, что к тому времени он уже много лет как пропал. Они обратились в суд, показали несколько косвенных доказательств, и в 2007 году получили свидетельство о смерти. Тогда поместье стало их собственностью, и они смогли распоряжаться им, как захотели.

– И что, они его просто промотали?


– О, нет, ничего подобного.

– Тогда что?

Олдуотер, казалось, пришел к какому-то решению.

– Вы не производите впечатления человека, который легко сдается, сержант По.

– Это не одна из моих сильных сторон, Николас, – признал По.

– Хорошо, – сказал Олдуотер.

– Так что?

– На этой неделе вам везет, – усмехнулся епископ. – Можете достать хороший костюм?





Глава 29




К тому времени, как По оставил Брэдшоу в «Шап-Уэллсе», Камбрия решила показать свое истинное лицо. Погода испортилась, и восточный ветер грозил превратиться в бурю. Эдгар зарычал на темное небо, но вскоре уже вилял хвостом, радуясь долгой прогулке.

Когда ветер начал пронизывать тонкое пальто, По решил, что лучше повернуть назад: не бывает плохой погоды, зато бывает плохой выбор одежды. Стоило развернуться, как его телефон просигналил о входящем сообщении. Оно было от Флинн: «Я на пути к тебе, По. Нужно поговорить».

Было нетрудно угадать, чего хочет Флинн, и По лениво прикидывал, хватит ли у него времени построить ров вокруг Хердвик-Крофта, чтобы ее не впускать. Когда он вернулся, свет уже горел. Это был его дом, но он все же постучал, прежде чем войти.

Флинн была в ярости.

– Где тебя черти носили?

По прошел мимо нее и открыл клапан газового баллона. После того как зажег плиту и поставил закипать воду, он повернулся к ней и спросил:

– И что это было? Уверен, ты просто забыла сказать, что мне можно делать в отпуске, а что нет.

Она не смутилась, как он и предполагал.

– Не вешай мне лапшу на уши, По. Ты пошел к свидетелю, не имея никаких полномочий.

– К какому именно? – спросил По, прежде чем успел остановить сам себя.

К счастью, Флинн, видимо, решила, что он ее просто подначивает.

– Ты прекрасно знаешь, кого я имею в виду. Фрэнсис Шарплз позвонил в полицейский участок Карлайла и спросил, когда его придут арестовать.

Дерьмо… он совсем забыл про Шарплза. По подавил усмешку.

– Это не смешно, По! Ты выставил их болванами.

– Они и есть болваны.

– Нет, По. У них невыносимо сложная работа, а СМИ сомневаются в каждом их действии. Гэмбл не может допустить, чтобы кто-то своевольно болтал со свидетелями.

– Но Ван Зил…

– Ван Зил хотел, чтобы ты был здесь и помог разработать стратегию, По. Чтобы ты продумал вещи, которые другие не осилят, – ответила она. – Он не хочет, чтобы ты пошел вразнос. Он целый час говорил по телефону со старшим констеблем Камбрии.

– Прости, – сказал По. – Ты права, этому нет оправданий. Зря я никому не сообщил.

Казалось, она смягчилась.

– Расскажи, что ты узнал. Твоя голосовая почта об этих часах была слегка невнятной.

По перечислил события дня, «забыв» упомянуть о поездке к епископу; Флинн бы не проигнорировала неповиновение прямому приказу. Только не после того, как он перешагнул через ее голову, требуя ордер на эксгумацию. Может, Брэдшоу потом ей расскажет. По не просил ее держать это в секрете, хоть и надеялся, что она так не поступит. И вообще, он в отпуске, а «Поместье Епископа» входит в туристический маршрут. Несмотря на кипящий гнев, Флинн, похоже, впечатлилась.

Чайник засвистел, и они сделали перерыв. Пока кофе остывал, По не торопясь закрыл все ставни и вышел убедиться, что снаружи все закреплено. О самом Хердвик-Крофте По не волновался – тот стоял на протяжении веков. Строители прошлого умели делать все на совесть, а коммуникации были либо внутри, либо закопаны в землю. По поднял голову и увидел одну из неизменных хердвикских овец. Она стоически жевала жесткую примятую траву и, казалось, не обращала внимания на шторм. Да и с чего бы? Порода была крепкой, как гвоздь. Было известно, что эти овцы неделями выживали в сугробах, питаясь собственной шерстью; какой-то ветер их не беспокоил.

Эдгар вышел посмотреть, чем занят хозяин, но вскоре нырнул обратно, когда его уши чуть не унесло. По привязал последний предмет – запасной газовый баллон – и наконец закончил. Он вернулся в дом и закрыл за собой дверь.

Флинн потягивала свой напиток, глядя на доску на стене. С прошлого раза здесь ничего не поменялось.