Шоу продолжается

А смогу ли я, как, например, Цирисса, использовать кровь и сотрясать целые особняки? Смогу ли использовать магию так, как это делают, например, жители Таизира? Чему я, человек, вышедший с Земли, вообще смогу научиться?

Меня захватил этот вопрос. Им я и собралась заниматься, пока с отбором ничего не понятно. Однако, добравшись до планшета, заметила, что появился новый выпуск. Интересно, что там будут показывать. Нашу общую скорбь? Или попытку одной участницы напасть на другую?

Без особого энтузиазма включила видео.

– Невесты скорбят так же, как и все Объединенные Миры, – ожидаемо начала ведущая, и нам продемонстрировали видео с совместных приемов пищи, унылых прогулок в саду некоторых участниц и грустные взгляды в пустоту, когда девушки оставались в своих комнатах. Сразу видно, что печаль не показная, ее по-настоящему испытывают все.

Впрочем, не стоит забывать, что остались только самые умные и предусмотрительные участницы. А кто-то, возможно, просто боится, что отбор закроют, нас распустят и возможность выйти за правителя ведущего мира уплывет из рук спустя столько стараний.

– Мы не знали, чего ожидать. Не знали, будет ли продолжаться отбор, созванный императором Таизира – Салахаром эвр Илварен. Таизир по-прежнему не посвящает нас в результаты расследования. Известно, что состояние Салахара эвр Илварен не изменилось, но мы, конечно, продолжаем надеяться на лучшее. Однако сегодня появилась сенсационная новость!

Если до этого я слушала вполуха, то теперь заинтересовалась. Так, слегка. Но к экрану наклонилась.

– Таизир объявил, что теперь будет с отбором. Поскольку Салахар эвр Илварен до сих пор находится в коме и неизвестно, придет ли в себя, Шайран эвр Шеосс примет участие в отборе вместо него. С этого дня женихом от ведущего мира Таизир становится Шайран эвр Шеосс!

Ведущая еще что-то болтала, а я сидела как оглушенная и невидяще смотрела на экран. В голове снова и снова повторялись одни и те же слова: «Шайран эвр Шеосс примет участие в отборе».

Это что же получается? Нам больше не придется останавливать себя? Не придется бороться с чувствами? Все проблемы решены? Нет, такого просто не может быть. Не понимаю. Но ведь Шайран не может за Салахара принять Землю под крыло Таизира? Или может? Ничего не понимаю!

Господи, сколько мыслей, сколько эмоций. И сердце уже снова бьется как сумасшедшее, заставляя содрогаться.

Что происходит? Что это значит? Могу ли я теперь надеяться?..

Не могу поверить! Просто не могу, пока не увижу Шайрана собственными глазами. Пока он не скажет мне, что стал женихом на отборе, что мы наконец…

Звонок в дверь раздался так неожиданно, что я невольно вздрогнула. Отключила видео, медленно поднялась. Звонок повторился. Ноги почему-то слушались плохо, идти было на редкость тяжело. Несмотря ни на что, до двери я все же добралась, открыла рывком, едва не оторвав себе ноготь, когда пальцы сорвались с ручки. Но мне уже было все равно, боль не ощущалась, потому что за порогом в коридоре стоял Шайран, а над его плечом парили камеры, сразу несколько, вот их я отчетливо ощутила.

– Добрый день, Виктория, – сказал Шайран с вежливой улыбкой. Глаза странно поблескивали. И вообще он не сводил с меня взгляда. Я тоже неотрывно смотрела на него.

– Добрый день, Шайран, – отозвалась слегка отрешенно.

– Вы не против, если мы с вами познакомимся поближе? Я могу войти?

– Конечно…

Шайран переступил порог, камеры вплыли вслед за ним. Дверь за спиной захлопнулась, и тут…

Дракон махнул рукой, как будто брызги с кисти стряхнул. Всколыхнулась полупрозрачная голубоватая волна и пошла от него во все стороны. Хотя нет, не во все. Исключительно в камеры! Раздался странный треск, скрежет, пронзительный звук помех, а потом я увидела их. Камеры одна за другой становились видимыми. По ним как будто синие разряды пробегали, волной смывая невидимость. Маленькие, размерами с небольшую usb-флэшку, серебристые, вполне даже симпатичные, они попадали на пол. Все до единой.

А когда работающих камер не осталось, Шайран шагнул ко мне, рывком притянул к себе за талию и накрыл губы поцелуем.

Взрыв, восторг, от которого обжигающее тепло растекается по телу и глубже, проникая в душу. Позволяю себе прижаться ближе, отвечаю на поцелуй, раскрываясь навстречу. Больше не сдерживаюсь и делаю то, чего так хотелось, чего так не хватало. Глажу сильные, мощные плечи, провожу по рукам, по спине и груди, чтобы почувствовать в полной мере, осознать не только разумом, но и всем своим существом. Он рядом, а я могу к нему прикасаться. Могу отвечать на поцелуй с жаром, который таился все это время внутри. Нет камер, нет ничего, что бы остановило сейчас.

Шайран… по-настоящему умеет целовать. Захватывающе, головокружительно. Настолько, что, как в книжках, подгибаются колени, но сильные руки не отпускают, крепко держат за талию, даря поддержку, уверенность в том, что все действительно будет хорошо, что на него можно положиться. Губы дракона умело сводят с ума, разжигают еще больший огонь. А может, это его огонь перетекает от Шайрана ко мне?

Звонок в дверь прозвучал столь неожиданно, что мы подпрыгнули. Оба. И уставились друг на друга ошалелыми глазами.

– Виктория? Шайран? С вами все в порядке? – раздалось встревоженное из-за двери. Незнакомый мужской голос. Черт, что происходит?

– Охрана, – сквозь стиснутые зубы рыкнул Шайран. – Я разберусь.

Бережно отпустив меня, как будто хрустальную вазу поставил на стол, отвернулся и резким движением, напугавшим даже меня, распахнул дверь с такой силой, что она ударилась о стену. В коридоре обнаружился молодой незнакомый дракон.

– Ну, чего тебе?! – прорычал Шайран. Честное слово, на месте дракона я бы грохнулась в обморок. И прямо из обморока поползла бы прочь отсюда, подальше от страшного Шайрана!

– Так это… это… – Дракон явно растерялся, глаз слегка задергался. – Волновался за вас. – И тут же нашелся: – Камеры почему-то отключились. Что случилось с камерами?

– Сломались, – сухо отозвался Шайран.

– Все сразу? – удивился дракон.

– Да.

– Я могу пройти? Их, наверное, стоит забрать и починить…

Шайран неопределенно повел плечами и посторонился, впуская дракона в комнату. Тот поднял камеры с пола, с удивлением осмотрел.

– Странно. По ним как будто сильным разрядом техномагии шандарахнуло.

– Короткое замыкание, – все так же сухо сказал Шайран.

Тут уже я чуть не поперхнулась, даже закашлялась немного, скрывая нервное хихиканье.


Дракон только хмыкнул, снова осмотрелся.

– Значит, ничего не произошло? Все в порядке?

– Да, Шан, все хорошо. Можешь идти, – просверлив его взглядом, ответил Шайран.

– Ну, хорошо…

Когда названный Шаном ушел, Шайран запер дверь и снова ко мне повернулся. Хотел подойти, но я отступила на шаг и выставила перед собой руку.

– Постой, пока я в здравом уме и твердой памяти, незамутненной яркими впечатлениями, хочу услышать это от тебя.

– Что именно? – с веселой усмешкой Шайран приподнял бровь. – Хочешь услышать, что я теперь один из женихов на отборе? – Он сделал ко мне шаг. – Или, например, что дракон Шайран эвр Шеосс будет ухаживать и всячески проявлять свою благосклонность к земной девушке Виктории Севариной? – Он сделал еще один шаг и перехватил выставленную мной руку. – А может быть… – Шайран притянул меня к себе и прошептал уже в губы: – хочешь услышать, как я схожу по тебе с ума и как сильно хочу поцеловать?

Дыхание перехватило, сердце сбилось с ритма. Но здравого рассудка я, к счастью, пока не утратила.

– Это все, конечно, замечательно, – прошептала в ответ, – но я хочу услышать кое-что другое. Хочу убедиться, что ты не оставишь меня наигравшись. Хочу точно знать, что Земля не попадет в лапы энергетических вампиров или обезумевших Демиургов.

Да, я требовала практически невозможного. Да, прекрасно понимала, что после таких слов любой другой мужчина, наверное, просто ушел бы. Ведь это почти равнозначно вопросу «Ты меня любишь?». А они не любят такие вопросы. Как будто это к чему-то обязывает. Но сейчас действительно обязывает. Не потому, что мне, такой дурочке, взбрело в голову против воли вытянуть признание. Но ведь сейчас от меня и моего поведения слишком многое зависит. Благополучие Земли – шутка ли! Я не имею права на ошибку. Ни на одну. И позволить себе чувства к тому, кто приведет мой родной мир в бездну, тоже не имею права.

Шайран сразу посерьезнел, слегка отстранился от меня. Ну вот, сейчас он скажет, что…

– Не оставлю.

– Что?..

– Ты ожидала услышать другой ответ? – Он насмешливо хмыкнул.

– Нет, просто…

– А теперь послушай меня, Вика, очень внимательно. – Он осторожно, даже нежно обхватил мое лицо руками и посмотрел прямо в глаза. – Ты, похоже, еще просто не понимаешь, во что ввязалась. Но это началось еще с первой нашей встречи. Когда я только увидел тебя, все уже было предопределено. Да, я не сразу заметил. Не сразу почувствовал. Но теперь отступать уже некуда. Ты сводишь меня с ума. Даже не так. Когда я чувствую твой запах, я думаю только о том, чтобы прикасаться к тебе, целовать тебя…

Отняв на мгновение руку, он провел тыльной стороной ладони по щеке, так щемяще ласково, и с жаром продолжил:

– Когда мы далеко друг от друга, мои мысли постоянно возвращаются к тебе. Когда мы рядом, но я не могу к тебе прикоснуться, это доставляет почти физическую муку. Когда я к тебе прикасаюсь, этого кажется мало. Когда целую, единственное, что необходимо в этот момент, – чтобы поцелуй длился бесконечно. Ты никуда от меня не денешься, Вика. Я не отступлюсь. Теперь уже просто не смогу. Буду рядом. Буду настаивать. Буду обладать, потому что иначе уже невозможно.

Сердце стучало как бешеное. Желтые глаза Шайрана пульсировали странным огнем, кажется, в такт биению сердца. Хотелось прыгнуть в этот омут с головой, обо всем забыть, раствориться в поразительных, невероятных чувствах, наверное, даже не похожих на человеческие. Нет, это что-то иное, что-то необъяснимое, но манящее и обжигающее.

– Но Земля?.. Что будет с ней? – спросила отчего-то пересохшими губами, голос снова сорвался на шепот, на этот раз против воли.

– Я не оставлю ни тебя, ни Землю. Пойми, Вика, если для того, чтобы быть с тобой, мне придется перевернуть все миры, я это сделаю. Иначе уже невозможно.

Что-то еще терзало, не давало покоя. Наверное, необъяснимость чувств. Наверное, эта самая нечеловечность, которую так трудно понять, осознать и принять. Сомнения? Наверное, да. Можно ли назвать это любовью? Но, наверное, сейчас это не имеет значения. Потому что мне тоже хочется этого. Очень сильно, до сжимающегося в груди сердца, хочется прикоснуться к Шайрану, ответить взаимностью.

– Спасибо, – выдохнула я и сама потянулась к нему с поцелуем.

Желтые глаза вспыхнули огнем, зрачки сузились, становясь вертикальными. Оказывается, это может завораживать. Эмоции затопили, переполнили.

Мягкие и в то же время настойчивые губы, уверенные прикосновения…

Звонок в дверь.

– Я принес замену! Вместо сломанных камер. Можно дальше снимать!

Господи. Чувствую, одним драконом сегодня станет меньше.

Шайран снова зарычал. Тихо, но угрожающе так, аж насквозь пробирает.

– Я его убью.

– Не омрачай этот день столь печальным событием…

Я-то пошутить хотела, но вспомнилось, что как минимум один дракон на самом деле находится при смерти. Похоже, Шайран тоже вспомнил, сразу помрачнел. Выпустив меня из объятий, распахнул дверь. Правда, при этом все-таки сдержался, не стал снова бить ею о стену.

– Ну?!

– Так камеры… я же сказал…

– Еще не включил? Хорошо.

– А знаете, – внезапно оживился дракон. Чувство самосохранения у него, похоже, резко атрофировалось. – Можно же сделать красивую картинку. Как вы появляетесь на пороге Виктории с цветами, как приглашаете ее на свидание. Зрителям непременно понравится! Кстати. А почему вы до сих пор в комнате? Я думал, по саду пойдете прогуляться.

Нет, я бы ему свою безопасность не доверила. А потом они еще удивляются, почему враги так легко могут проникнуть на территорию особняка. Да потому, что охрана до глубины души потрясает умом и сообразительностью!

Мы с Шайраном переглянулись, он неожиданно улыбнулся: