Сияющие руины

– Я не думал, что когда-нибудь услышу это от тебя.

Собака зашевелился на коврике:

– Как трогательно.

– А ты иди побегай за воронами, разомнись, – сказал ему Люк.

Сильюн фыркнул.

– А я дождусь извинений? – спросил Собака.

Сильюн настороженно посмотрел на него. Собака все еще представлял опасность. Его мозг был серьезно поврежден, и он не испытывал ни малейшего желания, чтобы его привели в порядок. Людей, которые действительно должны были извиниться перед Собакой, он сам давным-давно убил. Собака совершил преступление, заслуживавшее сурового наказания.

– Я дал тебе свободу, и то, что ты ждешь, ты тоже получишь. – Собака надолго задержал на нем пристальный взгляд. Сильюн первым отвел глаза. – Люк, я хочу вернуть тебя в то место, освещенное золотым светом. В мир твоего «я». И это не причинит тебе боли, обещаю. Если вдруг ты ее почувствуешь и ойкнешь, я разрешаю Собаке вцепиться в меня когтями.

– Что такого особенного в моей голове?

– Там мы встретили того, кто умер полторы тысячи лет назад, если он вообще когда-либо жил.

– Король. Но если это место нарисовано моим воображением, наверняка я и его выдумал, не так ли?

– Когда разговор идет о Даре, не существует такого понятия, как «воображение». Это пространство реально, но реально не в том смысле, как этот зал или эта мебель. И король тоже реален. Позволь мне показать тебе кое-что.

Сильюн взял канделябр, от легкого движения его руки в воздухе появилось пять горящих свечей.

Когда они переступили порог поместья, практически вся мебель была закрыта чехлами от пыли. В свою бытность Рикс предпочитал жить в небольших комнатах, в еще большей степени он любил пользоваться гостеприимством своих знакомых. В каждом углу стояли рыцарские доспехи, как жертвы похищения, аккуратно упакованные в мешки, перевязанные веревками. На двух стенах висели огромные полотна, каждое прикрытое покрывалом. Сильюн заглянул под одно из них:

– Посмотри на это.

Он снял покрывало, живописное полотно XIX века изображало фантастическое строительство Стонхенджа. В книге, которую Сильюн только что отложил в сторону, сообщалось, что художник, чья подпись отчетливо виднелась в углу картины, был младшим братом двадцать второго лорда Фар-Карра.

Своими яркими мазками он изобразил строителя в одеянии друида, который силой Дара поднимал в воздух огромные менгиры и укладывал их в знаменитый на весь мир круг.

Люк наклонил голову, чтобы повнимательнее осмотреть картину.

– Я не видел, как ты восстанавливал крыло Кайнестона после того, как твоя тетя его разрушила, – проговорил Люк. – Но мне рассказывали, что́ ты делал. Должно быть, это выглядело вот так же.

О, такое сравнение не приходило Сильюну в голову. Он был польщен.

– Как бы ты назвал то, что изображено на картине, – историческая правда или миф? – спросил он.

– Ну, у нас нет достоверных сведений. Мы лишь знаем, что Стонхендж был построен, но каким способом – неизвестно.

– Действительно. А что об этом скажешь?

Он подвел Люка к противоположной стене и показал второй холст. Это был наполненный светом пейзаж, по сравнению с предыдущей картиной он был странным образом лишен конкретных деталей.

Был изображен рассвет на берегу моря. Обширные заросли тростника и редкие деревья с корой, тронутой серебристым свечением. Художник выбрал палитру размытых цветов: бледно-коричневые стебли, бледно-голубое небо, бледно-серая вода. Но мир в картине сиял, словно сквозь старую ткань светило невидимое солнце.

И только когда Сильюн переместил канделябр, стала видна фигура, и Люк ахнул.

Король стоял на берегу моря в красном одеянии, изодранном и тонком, как тень, его рука лежала на шее оленя, застывшего рядом с ним. Рога оленя и корона из веток на голове короля делали их силуэты на сверкающей воде узорчатыми. Человек как будто тихо разговаривал со своим спутником или, возможно, с окружавшим их пространством.

Казалось, в любое мгновение тонкая небесная лазурь может порваться и они пройдут сквозь нее.

– Это он! – выдохнул Люк. – Но я никогда не видел эту картину, поэтому я не мог себе представить…

Собака наклонился к раме в поисках таблички с названием картины.

– Названия нет! – прорычал он.

– Закрыто позолотой. Но если присмотреться, можно разглядеть буквы. Полотно называется «Прощание с королем».

– Пейзаж напоминает морской берег у Фар-Карра, но короля мы видели на Эйлеан-Дхочайсе, – сказал Люк. – Кто он?

– Он был единственным монархом в этой стране, который обладал Даром.

– Я не думал, что такой вообще когда-либо существовал.

– Существовал, – ответил Сильюн. – Теперь ты понимаешь, почему я снова хочу его найти. Если, конечно, ты согласен пуститься со мной на эти поиски.

Люк прислонился к длинному столу, протянувшемуся через весь зал, и внимательно рассматривал картину.


– Но почему он имеет для тебя такое значение? Ты сказал, что есть нечто более важное, чем безопасность моей семьи и друзей, и убийств, которые совершаются по воле твоего отца, и всего того, что происходит в мире.

Горло у Сильюна перехватило, когда он поставил канделябр на стол. Он всегда проводил свои исследования один в библиотеке или в лесу. Обретение знаний проходило в уединении.

И вот теперь…

– Есть два вопроса, на которые я хотел бы получить ответ, – произнес наконец Сильюн. – Что есть источник Дара? И почему Равные не правили изначально, а существовал период королей и королев, лишенных Дара? Я полагаю, что оба эти вопроса ведут к королю-чудотворцу, так его называют в наших сказках. Его следы разбросаны повсюду. Я показал твоей сестре кресло канцлера в Кайнестоне, на нем сохранилась резьба, которая, как мне кажется, является фрагментом жизнеописаний короля-чудотворца. Мы с моей тетей Эвтерпой любили читать друг дугу «Сказания о короле» – прекрасный средневековый стихотворный цикл о его деяниях. В сгоревшей библиотеке в Орпен Моуте была копия, подлинник мне так и не удалось найти. Возникает вопрос, – продолжал Сильюн, – почему о нем так мало сведений? Раньше я думал, его вычеркнули из истории по той причине, что мы никак не можем забыть всех королей и королев былой эпохи. Да, мы читаем перед сном сказки, где насмехаются и глумятся над монархами, как, например, над несчастной статуей последнего короля, у которой вместо лица выдолбленная дыра. Тем не менее каждый школьник может перечислить всех королей и королев. – Сильюн заметил, как Люк скептически усмехнулся, и поправился: – Каждый прилежный ученик. Но кто знает короля-чудотворца? Все, что мы имеем, – это вот такие фрагменты, как эта картина, поэма или резьба на кресле канцлера.

Люк внимательно слушал. Он тяжело сглотнул, Сильюн понял, что у него перехватило горло.

– И ты думаешь, что сможешь найти ответы в моей голове? – спросил Люк.

– Но именно в твоей голове мы его и видели. Там мы с ним познакомились. Более того, ты разговаривал с ним.

Сильюн запомнил все детали той встречи. Люк спрашивал короля, умер ли он и чудится ли ему его присутствие. И король подтвердил, что Люк жив и он не причуды его воображения. Люк спросил, где они, и король ответил – здесь. Светящийся контур двери, в которую Люк вошел и увидел себя сидящим в кресле в замке Крована. И загадочные слова короля: «Видишь, как близко мы друг от друга». И приглашение короля: «Заходи».

Это было самое потрясающее переживание в жизни Сильюна. И с тех пор он мечтал о новой встрече с королем.

Судя по выражению лица Люка, он погрузился в размышления. Сильюн был уверен, что у него рождается какая-то идея.

Действительно, в голове у Люка созрел план.

– Если я соглашусь на эксперимент, то ты в свою очередь тоже должен кое-что сделать для меня. Мне нужно вернуться в замок Крована, чтобы убедиться, что с моей подругой все в порядке. Тебе тоже может быть интересно с ней познакомиться. Поэтому, как только ты закончишь путешествовать в лабиринтах моего мозга, я хочу, чтобы ты сразу позвонил своей семье и выяснил, где сейчас находится Крован. Если он в Лондоне, то мы немедленно отправляемся в Шотландию.

– Люк, тебе не терпится познакомить меня со своей подругой? Восхитительно! – усмехнулся Сильюн, заметив, как сильно Люк покраснел. – Договорились.

Обещания. Сделки. Люди. Политика. Мотивы. Маневры. Как все забавно!

И какая ерунда по сравнению с исследованием тайны Дара.

– Хорошо, – ответил Люк. Лицо у него было бледное, но голос решительный. – Давай приступай!

Он откинулся на спинку кресла, Собака удобно свернулся на коврике, предвкушая развлечение. Но ему это покажется довольно скучным. Их с Люком тела сделаются неподвижными, будто они погрузились в глубокий сон или кому. Глаза закатятся. Сильюн знал об этом по неоднократным просьбам матери не погружаться в себя в присутствии прислуги, потому что это сильно пугает горничных.

Сильюн прижал пальцы ко лбу Люка, закрыл глаза…

…и открыл их.

Первое, что он увидел, была золотая нить, исходящая из его тела, тонкая, как паутина. Второе – залитые солнцем луга, уходившие к горизонту. Третье – орлы, они кружили над головой.

Нить связывала его с Люком. Люк стоял на коленях. Одет он был в американские джинсы и футболку с логотипом канадской группы. Группа была хорошей, хотя, на вкус Сильюна, чересчур граймовой. Ни такие джинсы, ни футболку Люк не мог бы купить в Британии, это были вещи, о которых он только мечтал. Сильюн оглядел себя, не одел ли Люк его в какое-нибудь идиотское безобразие. Нет, на нем были не толстовка с капюшоном и кроссовки, а его куртка и сапоги для верховой езды. Люк все еще воспринимал Сильюна как Равного, но вид у него был вполне обычный.

Люк поднялся, золотая нить, их соединявшая, исчезла. Он нахмурился и потянулся рукой туда, где она только что была, от его прикосновения невидимая нить, проявляясь, вспыхнула. Когда он опустил руку, она снова исчезла.

– Ты – человек, – удивленно произнес Люк. – Такой, как всегда.

– А в тот раз я что собой представлял?

– Я тебя видел… – Люк сделал неопределенный жест в воздухе, – как свет. Просто пятно света. Думаю, я видел твой Дар.

– А сейчас?

– Хозяин поместья.

– Да, это я. – Сильюн откинул назад волосы и огляделся.

Плотный поток света, рассеченный облаками на широкие полосы, падал на луга. Свет пульсировал ослепительно-яркими вспышками, мгновенно меркнущими до черноты. Снег блестел на вершинах горного хребта вдали, а между грядами синева смешивалась с золотом. Птицы кружили над головой, их тени, жутко увеличенные, падали черными пятнами на землю. Цвета были насыщенными. Интенсивными. В воздухе прозрачным туманом висела зыбкая рябь, как всегда в зной, но было не жарко.

Люк с удивлением смотрел на бесконечные луга, бурную реку и клубящееся облаками небо.

– И ты говоришь, что все это создал мой мозг? Вот эту потрясающую картину природы? Все это напоминает мне одну из моих любимых игр «Эра блаженства». Если честно, я ожидал, что будет больше машин и девушек. Нечто более… мирское.

– Люк, я полагаю, что люди, если они заглянут внутрь себя – действительно обратят взор внутрь, – найдут там значительно больше, чем они себе представляют.

– Ты сейчас говоришь как Джексон. – Голос Люка звучал задумчиво.

Но пора было двигаться дальше.

– Думаю, нам надо начать с поиска стены, которую возвел Рикс, наложив на тебя акт Молчания. Мы были именно у той стены, когда появился король.

Сильюн повернулся, оглядываясь по сторонам. Среди волнистых линий равнины и непрерывно движущихся теней было трудно что-либо разглядеть. А что это за змееобразная тень в траве? Простиравшееся перед глазами пространство было столь огромным, что он не сразу мог разобрать увиденное. Змея? Но тень лежит неподвижно. Наконец Сильюн понял: он смотрит на стену, расположенную где-то очень далеко.

Стена была низкой, испещренной пятнами, сливалась с окружавшими ее деревьями и травой. Ее едва было видно. Но ощущалось нечто удивительно знакомое.

Люк тоже ее увидел.