Скандальный Роман

Я замираю, молча глядя на экран телефона. Я не дышу. Даже биение сердца не ощущаю. Я — опустошенная кукла.

— Пап, это…

— О да, я знаю, что ты хочешь сказать. Это не то, о чем я подумал. И это явно не твой преподаватель, с которым ты… кхм, вступила в интимные отношения. Чем ты думала, дочь? А если это просочится в прессу? Будет огромный скандал. Мои партнеры проверяют всю репутацию нашей компании и семьи, прежде чем заключить долгосрочные отношения. Каким местом ты думала, Руслана, когда шла на это?

— Да, пап, я встречалась со своим преподавателем несколько раз за пределами Колумбии, — на удивление спокойно отвечаю я, выдерживая его мрачный взгляд. Дочь умирает от боли, а его интересуют только долгосрочные отношения с гребаными партнерами. — Что, пап?

— Я оторвал бы яйца этому ублюдку. Он взрослый человек и…

— Пап, между нами ничего не было…

— Стелла беременна, и это единственная причина, по которой я сейчас не могу все бросить и заняться этой историей, но я обязательно свяжусь с Райтом в ближайшее время и заставлю его принять меры, — заканчивает отец, тяжело вздыхая. Он выглядит уставшим, измученным. Ему лучше никогда не знать о том, что случилось после того, как была сделана это фотография.

— Стелла беременна… — повторяю я, опуская взгляд, и натянуто улыбаюсь. Я бы порадовалась за них. Если бы все еще бы была на это способна.

— Пап, нет никакой истории, — уверяю его я, понимая, что у моих слов могут быть самые плачевные последствия. Одного кадра хватит… одного гребаного кадра для того, чтобы я опустилась в глазах отца ниже плинтуса. — Было пару моментов сближения. Мы встречались за пределами Колумбии, и ты, наверное, уже видел некоторые снимки в прессе… но встречались мы исключительно потому, что он помогал мне писать роман и…

— Опять ты со своими романами, Руслана, — раздраженно огрызается отец, хладнокровно глядя на то, как я вытираю слезы со скул. — Будь добра, сделай одолжение Лана: перестань забивать свою голову воображаемой дурью и начни, наконец, думать разумом!

Но я влюбилась, пап. И пусть сейчас мне мерзко даже думать об этом, и я всем сердцем ненавижу этого лживого человека… еще утром… еще утром все было иначе.

— Хорошо, пап. На этот раз я ничего не буду говорить. Ты просто больше меня здесь не увидишь. Спасибо за поддержку, — встаю и быстро отворачиваюсь, хватая большую спортивную сумку, и хлопаю дверью, выбегая в коридор.

— Лана, милая, что случилось? Давай поговорим… — миролюбиво произносит Стелла мне в спину, но я даже не оборачиваюсь и не прощаюсь с Дэнни. Я просто хочу поскорее покинуть этот дом и забрать все свои вещи из квартиры Джордана до того, как он туда вернется.

Еще вчера у меня было два дома. Один здесь. Другой… вы знаете сами.

А теперь у меня нет ни одного.





* * *


Когда я приближаюсь к «Мегаполис», все по-прежнему расплывается перед глазами. Я практически не вижу дороги перед собой и, несмотря на то, что пальто не застегнуто, совершенно не чувствую холода. Наоборот надеюсь, что ледяной ветер, пробирающий обычно до костей, хоть немного угомонит разбушевавшуюся в душе агонию боли.

Мне пришлось потратить целый час своего времени, чтобы съездить в общагу и взять оттуда все футболки Джордана. Я намерена вернуть ему все, до последней. Здороваюсь с консьержем по привычке и захожу в пустую квартиру. Болезненные спазмы сдавливают грудь, ноги немеют. Слезы текут по щекам, и я ощущаю, как огромные горючие капли падают на грудь. Невыносимо.

Я вижу кровать, смятые простыни, на которых мы спали вместе еще сегодня и видели сны на двоих. Недоеденные блинчики, елку, которую я нарядила, два ноутбука, лежащих рядом, и диваны, за которыми часами писали, поглядывая друг на друга…

Как. Он. Мог?

Сглатываю ком в горле и заставляю себя приступить к… зачистке. Зачистке своих вещей. Справляюсь я довольно быстро, просто стремительно кидая их в большую сумку, которую взяла с собой. Забираю все вплоть до зубной щетки. Все подарки и все вещи, купленные на его деньги, складываю в пакет и оставляю на кровати. К тому времени, как приступаю к глажке футболок, я уже почти не ощущаю боли. Наоборот, убийственную пустоту, полное отсутствие эмоций. Лишь желание навсегда стереть с его футболок аромат своих духов и кожи. Не хочу, чтобы во Вселенной существовало хоть что-нибудь, чтобы нас связывало.

Если бы была хоть одна… хоть одна малейшая возможность просто стереть память о нем, стереть события последнего месяца, я бы заплатила любые деньги, чтобы сделать это.

Я не хочу его знать, понимаете? Не хочу. Этого человека для меня больше нет. Он для меня мертв. Не существует.

— Катись к чертям, Джордан? Ненавижу тебя… — истошно ору я, хватая в две руки коллекционное издание любимой книги, подаренной сегодня утром, и швыряю на пол, рухнув на него вместе с ней. На смену пустоте внутри приходит очередная истерика, и дикие завывания, которые слышу будто со стороны. Я не могу дышать от боли, но черт, нельзя… нельзя доводить себя до такого состояния.

Я обещала Вселенной. Встаю и улыбаюсь своему отражению так, словно ничего и не было.

Он и в квартиру меня эту притащил, как свою любовницу. Как грязный секрет, который стоит скрыть от любопытных глаз.

Как я могла быть такой дурой? Есть варианты? Может, вы объясните? Мне хочется сесть за ноутбук и написать роман в духе Николаса Спаркса. Или хочется… удалить. Удалить наш с Алексом роман. И я это делаю, хладнокровно удаляя папку в корзину. Удаляю и из корзины. Сердце оглушительно бьется в груди, изнывая от боли, но я игнорирую его крики… к своим романам я относилась прежде, как к неотъемлемой части себя самой. Теперь вы примерно можете представить, что я чувствую, когда собственноручно уничтожаю его. Прохожу на кухню, чтобы и там зачистить все свои следы. Не хочу, чтобы осталось хоть что-то, напоминающее обо мне.

Наконец, я заканчиваю, беглым взглядом осматривая пустую квартиру. Смахиваю хрустальный шар с полки, который подарила Алексу, бесчувственно глядя на то, как тысячи осколков разлетаются по полу. Я на грани того, чтобы упасть прямо на них, но в последний момент хватаюсь за стенку. Из губ вырывается сдавленный всхлип или вой, напоминающий крик раненного животного, но я его почти не слышу…

Лучше бы я никогда тебя не знала. Лучше бы никогда тебя не встретила.

Вернуть время вспять.

Никогда тебя не знать.

Это все, чего я сейчас хочу.





Алекс





Весело подмигивая консьержу, я быстро направляюсь к лифтам, ощущая, как настроение заметно поднимается по мере приближения моего этажа. Напевая что-то новогоднее, я захожу в квартиру и напряженно застываю на пороге. Меня встречает абсолютная тишина и темнота. Даже гирлянды на елке отключены. Ощущение пустоты наваливается мгновенно. Я даже не вошел в гостиную, но уже точно знаю, что Русланы в квартире нет.

Что за нафиг?

Резко бросаю пакеты на пол, включаю освещение. Направляюсь в гостиную, одновременно набирая номер Русланы. И почти сразу слышу сигнал рингтона, который доносится со столика перед диваном.

Вышла в магазин? Поехала в общежитие за каким-то вещами? Решила встретиться с подружкой? Вечерняя пробежка? Спортзал?

Миллион догадок мгновенно проносятся в голове. Я поднимаю со столешницы подаренный утром айфон, глядя на него, как на чудо света.

Почему она ушла, не взяв телефон? Забыла?

Бегло проверяю входящие и исходящие. Только наши номера.

Ничего не понимаю.

Оглядываюсь по сторонам в поисках записки или какой-то еще подсказки. Цветы по-прежнему стоят в вазе, издавая сладковатый аромат, ноутбук тоже оставлен Ланой на столе. Сердце замирает в груди, когда я замечаю поблескивающие справа от компьютера ключи от квартиры.

Да что за херня?

Бегло оглядываю квартиру, замечая новые свидетельства неслучайного отсутствия Русланы. Россыпь осколков возле окна, оставшихся, видимо, после разбитого хрустального шара, подаренного мне недавно. Брошенная на пол книга, которую я с таким трудом достал. Подхожу к кровати и заглядываю в пакет, оставленный, по всей видимости, для меня, потому что утром я его не видел. Черт, так и знал. Все мои подарки…. Похоже, Лана настроена решительно. Знать бы еще, что привело ее в такую ярость.

Я стремительно направляюсь к комоду, где она хранила свои вещи, и с грохотом выдвигаю все ящики. Заглядываю в гардеробную.

Ничего.

Ни одного намека на то, что Руслана Мейсон когда-либо присутствовала в моей квартире. Прохожу в ванную. Ни зубной щетки, ни тюбиков с косметикой, ни расчески. Зато на гладильной доске ровной стопочкой лежат мои футболки, которые она присвоила, когда жила здесь.

Твою мать. Как я должен это понимать?

Что за Дьявол вселился в эту девчонку? Она решила поиграть со мной в прятки? Если это какая-то шутка….

Я возвращаюсь в комнату и сажусь на кровать, забыв про то, что так и не снял пальто и обувь. Раз за разом прокручиваю события последних двух дней, пытаясь найти там причину, побудившую Лану собрать вещички и сбежать без каких-либо объяснений. За субботний вечер я извинился, и она меня вроде как простила. Недоразумение с моими приятелями мы выяснили и забыли. Черт, да еще утром все было хорошо. Не просто хорошо, а охренительно круто. Днем я написал ей сообщение, что задержусь на пару часов. А еще утром Руслана пообещала приготовить ужин, если найдет в нашем холодильнике что-то кроме «дохлой мыши». Именно поэтому я поехал в магазин.

Черт. Она с ума меня сведет. Что я должен думать? Что за ребячество? Кто так делает? Детский сад, и полная безответственность. Я привяжу ее к кровати, когда она вернется, и оставлю связанную на сутки, чтобы запомнила раз и навсегда — я не понимаю таких шуток.

Порывисто вскочив, иду на кухню, заглядывая во все шкафы, и сам не понимаю, что пытаюсь найти. Никаких следов. Даже магнитная рамка с нашей фотографией, вырезанной из газеты, исчезла с дверцы холодильника. Точнее рамка осталась, а фотографии нет. Таблица калорий тоже загадочным образом растворилась в пространстве.

Звоню на пост в холле через домофон. Ума не приложу, куда и кому еще могу позвонить.

— Меня зовут Мик Райли. Добрый вечер, мистер Джордан. Чем я могу вам помочь? — почти сразу отвечает консьерж.

— Привет, Мик. Скажи, ты не видел сегодня мисс Мейсон? Девушку, которая жила в последнее время со мной, — поясняю я сразу, чтобы избежать лишних вопросов.

— Да, она прошла мимо поста около часа назад с большой сумкой, — после секундной заминки отвечает Мик Райли.

— Они ничего мне не передала?

— Нет, сэр.

— Может, вы заметили что-то необычное, Мик?

— Девушка практически пробежала мимо поста. Я не успел хорошо ее рассмотреть.

— Спасибо, Мик, — выдыхаю я, с грохотом вешая трубку домофона.

Голова идет кругом от самых разных мыслей и картинок, мелькающих перед глазами. Есть еще один вариант, но я не могу им воспользоваться. Общежитие в кампусе. Я знаю номер комнаты Ланы. И даже если самой Русланы нет, то ее подружка Кейт должна знать, что случилось. Девочки не умеют держать секреты и что-то скрывать друг от друга. Но, если я появлюсь возле общежития, то уже завтра поползут слухи, которые никому из нас не нужны.

Вот черт. Если это какая-то глупость, то Лана у меня дождется. В настоящий момент я совершенно бессилен что-либо предпринять. Мне останется только дождаться завтрашнего дня. На занятия она, надеюсь, явится. Там и поговорим.

Маленькая сумасбродка. Неужели нельзя было позвонить или дождаться меня и все выяснить лично?

Перебрав мысленно кучу вариантов, я нахожу ее аккаунт в сетях, но и там висит не обнадеживающий значок оффлайн. Никаких наводящих на мысль статусов или фотографий. Она словно растворилась в пространстве.

Девушка-видение.

Я буду шлепать ее, пока ладонь не устанет, как только она явится, перебесившись.

И хотя я мысленно все для себя решил, беспокойство не оставляет меня до утра. Я даже не предпринимал попыток лечь спать, заранее предвидя, что зря только потеряю время. И всю ночь до самого рассвета писал Скандальный Новогодний Роман в одиночестве. Впервые за последние три недели.