Снайпер

– Слухи, – неопределённо покрутил он в воздухе кистью руки.

– Вот тот, кто распускает такие лживые слухи, пусть вам и продаёт это средство. Я о нём ничего не знаю и впервые слышу.

Уговорить он меня не смог и отбыл. А в следующие три дня ещё пятеро навещало с той же просьбой. Вот о шестом случае стоит поговорить отдельно. Я сразу понял: мафия приехала. Два быка остались снаружи, а двое, явно из командиров, некоторый лоск имели, хотя и не думаю, что главари, прошли ко мне в дом. Я впустил их, и в кабинете они сразу перешли к делу. Прямо в лоб сообщили, что тот старик-идальго дуба дал, сердце не выдержало, но перед этим, сидя связанным на стуле, сдал схрон с остатками таблеток, ну и обо мне рассказал. Жить хотел. Сейчас пожарные его кости на пепелище его дома собирают.

– Не напугали, – усмехнулся я. – Что вам надо?

– То средство, что ты привёз от русских. Всё, что есть, а также каналы, где ты его брал.

– Забудьте.

– Ты понимаешь, с кем говоришь?! – вскочил второй, более нервный.

Похоже, они вели игру в плохого-хорошего полицейского.

– А мне без разницы.

– И всё же? – напомнил о себе первый. – Мы собрали о тебе сведения: ты никто, врач, которого выгнали за некомпетентность. Конечно, деньги у тебя есть, солидный счёт в банке, дом, машина и дорогая яхта, но у нас длинные руки, и мы достанем везде.

Я засмеялся от абсурдности ситуации. Эти мафиози просто не понимают, кому угрожают и что им может за это быть. Правда, они моего смеха не поняли, но, возможно, вскоре поймут, если продолжат так себя вести. Мой смех стих, и, откинувшись на спинку роскошного кожаного кресла, сложив руки домиком, я посмотрел на непрошеных гостей даже без тени улыбки.

– Вот что я вам скажу, господа. Мне просто лень заниматься этой вознёй. У меня осталось два флакона с этой жидкостью. Канала больше нет, перекрыли его, кого посадив, кого перестреляв. Каждый флакон я готов продать за сто тысяч американских долларов. Мой счёт вам известен, как деньги будут на нём, оба флакона окажутся у вас.

– Там же таблетки?

– Таблетки – это лишь витамины, пропитанные средством. На каждую таблетку по полкапли средства, в каждом флаконе по сто миллиграмм. Как вы понимаете, хватит надолго. Это всё, что у меня есть, надеюсь, после этой разовой продажи я вас больше не увижу. И советую не делать глупостей.

– Сто тысяч за флакон – это слишком дорого.

– За то, чтобы стоял у тех, у кого не стоит? Поверьте, это ещё дёшево.

– Нам нужно посоветоваться, – вставая, сказал старший, пока его напарник у него за спиной просто кипел от злости и возмущения моим хамством и жадностью.

Деньги по местному времени действительно огромные. Моя яхта стоит сто пятьдесят тысяч долларов, она океанская, сто пятьдесят тонн водоизмещением и роскошно отделанная. Палуба из красного дерева. В общем, гостей я выпроводил, никаких действий не дождавшись. А ночью семь быков попытались захватить дом. Ну, я этого ждал и, когда неподалёку от дома остановились две машины и их покинули эти здоровяки, работал быстро. Трофеи, включая машины, – в хранилище, бандитов – подальше в море с грузом на ногах. Не всплывут, я там акул кровью приманил.

Утром же снова тот тип прибыл, несколько бледный. Долго около дома и внутри осматривался, но никаких следов не нашёл. Спрашивать явно не рискнул, и, к моему разочарованию, мы поехали в банк, где при мне был открыт валютный счёт, и на него положили двести тысяч американских долларов. У меня был счёт в аргентинских песо, чуть больше четырёхсот тысяч, примерная стоимость моего дома на берегу, так что сумма солидная. Однако пришлось для долларов отдельный счёт открывать. А когда открыли и деньги были положены, я достал из портфеля, который был со мной, оба флакона и передал покупателям, повторно предупредив, что это единственная и последняя продажа. Ну и чтобы я их больше рядом со своим домом не видел. Проверка прошла тут же. Пипеток у бандитов не было, пришлось свою одолжить, ну а со стояком одного из быков, который был выбран жертвой-подопытным, пусть решают проблему сами.

Я же вышел, сел в свой красный итальянский кабриолет, это моя машина здесь, и покатил обратно к дому. Не знаю, появятся ещё бандиты или нет, однако я убрал машину в хранилище, законсервировал дом, оплатив спецконторе его охрану, мне и сигнализацию поставили, и, пройдя на борт яхты, ушёл в открытый океан. Там убрал яхту в хранилище, достал «Каталину» и стал пересекать континент к тихоокеанскому побережью, где дозаправился, и полетел на Японский театр боевых действий. Однако сильно я не удалялся от берегов Южной Америки. Там я от Северного континента планировал добраться до Гавайских островов, посетить американцев, пора поделиться тем, что я посчитаю ценным, а потом можно и к японцам, выйдя с ними на контакт.

Я уже был в курсе о крупном поражении японцев, о чём писали все американские газеты, даже к нам в Аргентину эти слухи дошли. Да и газеты мне попадались, ещё когда я в Англии был, свою «Каталину» искал. Потери у японцев серьёзные, и вот что я подумал. У меня солидный запас боевых кораблей, авианосец в том числе, почему бы их и не передать японской стороне? Естественно, не просто так. Вообще, эти боевые корабли мне не особо нужны, десять лет – и они устареют, причём сильно, а сейчас, пока в цене, можно выгодно продать. Деньги меня не интересуют, а вот один из японских островов в личную собственность, именно в собственность, никакой аренды и всего такого, даже очень. Конечно, чую, заплатить трофеями придётся немало, но что они мне? Пока идёт война, ещё наберу. Думаю, японцы против американцев не сдюжат, да уверен, чуть позже они всё равно склонят победу на свою сторону, однако дать японцам шанс ещё побарахтаться я могу. Да и топливом, что у них в дефиците, смогу обеспечить на довольно долгое время.

Не думаю, что японцы откажутся, они сейчас в отчаянном положении и потерять один из небольших островов, а я не претендую на крупные вроде Окинавы, могут согласиться. Я по карте посмотрел, и пара тропических островков вблизи Тайваня привлекли моё внимание. Это Йонагуни, остров в группе Яэяма островов Сакисима архипелага Рюкю, самая западная территория Японии, и Хатурума. И пусть второй намного меньше первого, но нравился мне больше. Возможно, именно на нём и остановлюсь. Кроме основного условия – в постоянную собственность, есть второе – никакого населения на острове, оно должно быть вывезено японской стороной, и необходимо отдельно обговорить, чтобы я остался инкогнито и наша сделка прошла тайно. А откуда у японцев оказались английские и американские боевые корабли, пусть сами объясняют, обо мне – ни-ни.

Вот такая идея у меня была. Почему бы и нет? Идея заиметь свой остров, а возможно и не один, а потом ещё прикуплю, вполне, на мой взгляд, удачная. Можно, конечно, силой захватить и удерживать, но зачем? Сделаю всё по закону, а уж своё, оплаченное кровными, и защитить смогу, и, если потребуется, отбить. А документы на руках, пусть и подписанные опальным после победы американцев японским правительством, для меня силу иметь будут всегда. Плевать на чужое мнение. Уж отстоять своё я смогу всегда.

Это я всё к чему. Не долетев до Панамского канала, я устроился на ночь на берегу, всё же у меня нет напарника ночью пилотировать, поэтому, выспавшись, полетел дальше. И недалеко я вдруг обнаружил американский военный конвой. От канала шёл, к гадалке не ходи. Как вовремя-то, а? Думаю, японцы этим судам будут рады. Курс у них явно на Гавайи. Я на карте прямую линию прочертил, пытаясь понять, куда они идут, и линия упёрлась в эти острова. Видимо, заходить в порты тихоокеанского побережья они не планировали. Было шесть крупных транспортных судов, два минных тральщика, авианосец, три эсминца и один лёгкий крейсер. Похоже, шли на усиление своей флотской группировки. Кстати, на двух транспортах – танки, в основном М-3 «Ли», но треть – «шерманы». Там же снаряды к ним, боеприпасы и топливо. На трёх других – снаряды, явно корабельные, от сверхкрупных до обычных. Шестой транспорт – танкер с мазутом. Думаю, из-за него они и шли так уверенно, топливо для тех, что на мазуте ходили, есть, и у остальных, видимо, было достаточно угля для перехода.

Обогнав конвой, я приводнился по курсу его движения и провёл ту же операцию, что совершил ранее против английского конвоя. Хватило одного захода – и я стал владельцем всего, что было в этом конвое. О судьбе моряков можно и не спрашивать, свидетелей я всё так же не оставлял.

А на следующую ночь я достиг Гавайев, где находилась главная военно-морская база США. А так как сделал это перед рассветом, то на катере добрался до берега, убрал его и, отойдя подальше от места высадки, причём сделал всё быстро, так как моё прибытие засёк один из постов, соорудил землянку и, устроившись в ней, почти сразу уснул. Я двадцать часов не спал, с момента последней дозаправки. Надо было действовать более незаметно, но я торопился, вот и нашумел мотором, подняв тревогу. Ничего, поищут и успокоятся.



Проснувшись, я позавтракал, сделал зарядку и, дождавшись темноты, покинул временное убежище, направившись в сторону военно-морской базы. Она находилась километрах в десяти, если я правильно карту читаю. Автомобиль или мотоцикл доставать не стал, слишком шумные они, достал велосипед и налёг на педали. На мне был лёгкий летний американский технический комбинезон, ботинки и кепи. Конечно, одет я не по уставу, но можно принять за авиационного техника. Да и то это так, для неожиданностей, я вообще с местными встречаться не планировал, и сканер позволял мне объезжать посты и патрули.


Кстати, когда я ещё укладывался спать, то отметил, что в пяти километрах от меня было большое скопление людей. Однако тогда я подумал, что это дислокация какой-то американской части, но сейчас, приближаясь, я уже был уверен, что это не так. Лагерь для военнопленных, где содержалось больше четырёхсот человек. Охрана, вышки с пулемётами, колючка. Ну точно, он и есть. Надо посмотреть. И на перекрёстке я свернул к лагерю, который находился в стороне от дороги.

Мне удалось подъехать вплотную. Я убрал велосипед, используя амулет отвода глаз, спокойно перерезал колючку, не потревожив звуковые сингалки, и направился к баракам. Кто в них находился, я не сомневался. На Тихоокеанском театре боевых действий американцы воевали только с японцами, так что они там и должны быть. Хм, а у меня есть идея: освободить японцев и отправить их в Японию, через одного из старших офицеров, тем более и лагерь оказался офицерский, передав послание их императору с просьбой о встрече. В послании будет кратко от моего лица, отмечу, частного, изложено, что я предлагаю и что прошу. А такой жест доброй воли – освобождение опытных моряков, которых у Японии и так не хватает, думаю, будет в мою пользу. И эта идея мне очень понравилась. Битва, которую японцы продули, произошла не так и далеко, поэтому неудивительно, что один из лагерей находится на этом острове.

Стояла глубокая ночь, все спали, кроме полусонной охраны. Мне не стоило большого труда зайти в один из малых бараков, решив, что раз там условия чуть лучше, то и офицеры имеют звание выше. Так и оказалось, тут даже полковники были и один генерал. Адмиралов, к сожалению, не было. А поговорить удалось легко: из барака вышел один из постояльцев и направился к ряду туалетов. После того как он оправился, аккуратно спеленав его, я узнал, что он говорит по-английски, хотя и не так хорошо, как хотелось бы, и мы шёпотом пообщались. Это был капитан второго ранга, фамилию не запомнил. Я предложил всему лагерю бежать, даже, мол, судно предоставлю с запасами угля, но с одним условием – передать императору послание, частное, где будет обговорено время встречи в императорском дворце в Токио, куда я прибуду. Тот пообещал поговорить со старшими офицерами, ответ дадут следующей ночью, будут ждать моего возвращения. На этом и расстались. Я покинул лагерь и на велосипеде покатил к базе.

Вот она меня откровенно разочаровала. Может, учения у американцев? Всего три подлодки, два эсминца, четыре минных тральщика и один старенький линкор. Пять грузовых судов, четыре пустых и один в стадии разгрузки – я не считаю. Как и повреждённые боевые корабли, стоявшие в доках. Хотя парочку прихватить можно, японцам отдам с напутственным пинком, может, и доберутся до Японии. Кстати, у некоторых кораблей велись работы, хотя ночь.

Я достал «виллис» и под видом патруля стал объезжать остров. Всё не объехал, но зато взял настоящий патруль и хорошенько допросил. На острове было четыре лагеря для военнопленных, остальные – на других островах. Здесь – два офицерских и два для унтер-офицеров. Я взял их на заметку. А патрулю устроил автоаварию, где оба солдата якобы погибли. Это чтобы не искали криминала в их гибели. Ну не въехали на мост, перевернулись и захлебнулись в воде, бывает.

Этой ночью я больше ничего не успел сделать, только провёл такую разведку и переговоры. Надеюсь, тот офицер крысой не окажется и не побежит докладывать своей охране. Вроде не тот тип. Так и полыхал ненавистью и злобой к тем, кто его пленил, это пробивалось даже через его невозмутимую маску. Нет, точно не побежит.



После днёвки – а она для меня именно днёвка, ведь сплю я не ночью, а днём, – я ещё часа четыре бодрствовал, пока не наступил закат. Причём бодрствовал, не сидя в укрытии, а пробравшись в бухту военно-морской базы и готовясь к работе. Как стемнело, убрал в хранилище все субмарины, тральщики, эсминцы, линкор и грузовые суда, – разбитые меня, естественно, не интересовали, – потом прошёлся по складам двух аэродромов, всё забрал, вычистил бухту от и до. Тревоги не было, все патрули были мной зачищены, остальные просто спали. Ещё вчера, когда проводил разведку, я отметил, что здесь мне с такой работой справиться будет просто.

Я рванул к берегу, ближайшему от нужного лагеря военнопленных. Там достал два грузовых судна, поставив их на якоря, пополнил углем и продовольствием. Потом, подумав, достал и третье, которое имело палубные орудия и, видимо, являлось вспомогательным крейсером. Если освобожу все лагеря, будет не так тесно. На берегу приготовил шлюпки и погнал к тому офицерскому лагерю. К счастью, меня не сдали и уже ждали. У лагеря я поставил тридцать грузовиков, часть офицеров были отправлены к судам, пусть готовят их к отплытию, а на остальных сопроводил офицеров к другим лагерям. Там также уничтожил охрану и в три приёма всех вывез. Две тысячи триста военнопленных были освобождены. В основном моряки и лётчики. Кстати, несколько лётчиков участвовали в том налёте на Пёрл-Харбор в декабре прошлого года.

На рассвете суда с пленными были далеко от берега, шли на максимальном ходу в сторону Японии. Я это точно знал: мало того что самые быстроходные суда выделил, так ещё незаметно сопровождал их на субмарине, чтобы никто их не обидел. Послание-то я написал, на английском, так что оно должно быть доставлено. А американского флота здесь действительно нет. Ушёл освобождать те земли, что японцы захватили, ну и десант на транспортных судах прихватил. То-то база такая пустая и безлюдная. Сам я в отплытии не участвовал, разносил артиллерией базу, чтобы скрыть пропажи. Пусть на японцев думают. А потом догнал эту тройку.

Сопровождать беглых японцев было скучно. Тем более на субмарине. Вскоре я сменил её на свою яхту, там комфорта больше, и, держась подальше, следовал за ними. К пяти вечера переведя яхту на малый ход, зафиксировал штурвал, рискнул, и завалился спать, очень уж хотелось.

К счастью, пока спал, никаких происшествий не было. «Наталья» шла нужным курсом. Вокруг никого, сканер показал, лишь луна освещала воды. Поэтому, поев, я сменил яхту на «Каталину» и, поискав, нашёл японцев. Они в порядке, двигались всё так же группой милях в трёхстах от моей яхты. Облетев их стороной, я отправился на охоту.

Поначалу не везло, три встречных судна оказались нейтралами. Хотя одно вызвало у меня подозрения – явный американец, но флаг нейтрала. Может, сменил для маскировки? Пиндосы ничем не брезгают. И всё же мне повезло: перед самым рассветом встретил американский линейный корабль, который шёл на двадцати пяти узлах к родным берегам. Я подивился, отчего он один и без сопровождения из разной мелочи вроде миноносцев. Поэтому сел впереди и уже через час, избавившись от команды, изучал ящики с золотом в бронированном помещении, а потом направился пообщаться с капитаном, единственным, кто выжил на линкоре. А золота было много, без малого двадцать тонн, половина в слитках, остальное – в монетах и золотой посуде. По чеканке ясно, что большая часть раньше принадлежала китайцам.

Капитан поведал, что они перехватили японский эсминец, шедший в сторону Японии, который был повреждён артиллерийским огнём, ход потерял, и его удалось спасти. Да и не глубоко там было, он лишь по палубу погрузился. Так что золото достали и отправили в Метрополию. К слову, всех японских моряков с этого эсминца, по приказу адмирала, командовавшего той операцией, посадили на шлюпки и, расстреляв из пулемётов, отправили на дно: свидетелей зачищали. В корабельные журналы эту историю не внесли, кроме того, что потопили японский эсминец. Всё.

Капитана я отправил следом за командой, сменил линкор на гидросамолёт и полетел нагонять тройку беглецов. И там неожиданно обнаружил японский лёгкий крейсер, сопровождавший их. Оказалось, используя мощную радиостанцию на вспомогательном крейсере, те смогли вызвать своих, и вот – получили боевое сопровождение. В общем, в моей охране они больше не нуждались, так что, облетев их по большому кругу – с крейсера за мной следили, но я был за дальностью прицельного огня зенитной артиллерии, и меня только проводили взглядами, – я направился в Японию. Время для встречи я назначил на первое декабря, это через восемь дней. Должны успеть сообщить.

На берег я постарался высадиться поближе к Токио. В этот раз я поступил умнее: провёл высадку тихо, ночью, незаметно. На берегу, найдя дорогу, достал машину и покатил к столице. Хм, ошибочка вышла, в первом же селении я по карте определился, что Токио находится за спиной, километрах в тридцати. Развернулся и поехал обратно. На окраине сделал землянку, убрал машину и завалился спать. Тем более наступал рассвет.



Следующие семь дней до назначенной мной даты я провёл в делах. Я слетал и осмотрел оба выбранных мной острова, изучил их, и тот, что крупнее, теперь мне больше понравился. Буду за него торговаться. И делал списки того имущества, что у меня есть, прикидывая, чем я могу заинтересовать императора. Амулетами я изменил свою внешность. Серьёзно, никто во мне Кирилла Крайнова или Алекса Белова не опознает. Она мне нужна только для этой встречи, потом всё верну обратно. Подготовил роскошный дорогой костюм, отлично подогнанный по фигуре, трость в тон, как раз для моего образа, такой же шикарный чёрный лимузин марки «Мерседес». И когда наступил день встречи – первое декабря тысяча девятьсот сорок второго года, я покинул убежище, достал машину и к часу дня поехал на встречу. Марка машины, на которой я прибуду, в послании указана, как и то, что номеров нет. Это я к тому, что на въезде в город на посту меня проводили внимательными взглядами, но не остановили, и офицер бросился к телефону докладывать, так что до дворца императора я доехал без проблем.

Там меня встретили гвардейцы, осмотрели машину, проверили документы, они были настоящие, взятые мной у англичанина Джона Паркинсона, погибшего во время бомбардировки. Я, помнится, тогда работал в Лондоне под видом поляка, вот и набрал документов. А погибших со статусом неизвестных стало больше. Этот Паркинсон сирота, то, что мне нужно для левого оформления острова.

Прибыл я вовремя, и адъютант в звании полковника проводил меня в нужный кабинет. Я просил провести встречу максимально скрытно, только с доверенными людьми, поэтому кроме самого императора тут были один генерал, один адмирал и три сановника, явно из советников. Это тот максимум, что император решил держать при себе во время этой встречи.

– Вы действительно Джон Паркинсон? – спросил император, когда меня официально представили ему и он пожимал мне руку.

Он чисто говорил на английском, и мы спокойно с ним общались. Я несколько секунд смотрел ему в глаза – кстати, себе я сделал разноцветные глаза, зелёный и голубой – и после недолгого молчания тихо ответил:

– Это не настоящее имя, но на него мы будем всё оформлять, если договоримся. – И зашептал: – Честно вам признаюсь, я… русский.

О да, ради того, чтобы увидеть, как у императора совершенно по-детски округляются глаза, стоит чуть приоткрыть завесу тайны. А если учесть его разрез глаз, смотрится довольно забавно. Правда, тот быстро взял себя в руки и, вежливо склонив голову, сказал:

– Думаю, пора приступать.

Мы устроились за столом для переговоров, и я сообщил:

– Господа, я говорю от себя, как третья сила в этой войне, которая захватила полмира. Я не представляю никакое государство, но имею достаточно сил, чтобы склонить сражения и даже битвы в нужную мне сторону. Однако пока мои действия направлены на помощь русским, это стоит учесть. Судьба Румынии тому пример. Здесь я нахожусь с частным визитом. Меня интересует остров Йонагуни. Я хочу приобрести его в личную собственность, без всяких аренд, навсегда, мне и моим потомкам. Я уже побывал на нём, три дня назад, и он меня полностью устроил. Территориальные воды закрыты для посещений, жителей там не должно быть. Прошу в документах указать, что наш договор на приобретение острова бессрочный. Теперь – чем я готов за него заплатить. Здесь – списки имущества, вооружения, боевых кораблей и транспортов с полными трюмами. Топливо, уголь, металлы для заводов, продовольствие, всё есть. Оплата сразу – и остров мой.

Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте.
Купить недорого с доставкой можно здесь