Сохраняя веру

– Вы с ума сошли?

Его глаза похожи на голубые озера, в которые так и хочется упасть.

– Вероятно, да, миз Уайт. Иначе на прошлой неделе я бы обязательно рассказал своему продюсеру про Верины ручки. А сегодня, когда вы спускались по трапу, вас бы уже ждала целая толпа репортеров с камерами. Во время полета я думал бы о том, как сделать из вашего бегства сенсацию, а не о том, что в виде исключения из моих правил я мог бы, пожалуй, вас спрятать. – Иэн смотрит на Веру. – Я предлагаю вам идеальное убежище. Рядом со мной вашу дочь точно не будут искать.

– Если только вы сами нас не выдадите.

Взгляд Мэрайи выражает непреклонность. И речи не может быть о том, чтобы довериться этому человеку, которого она бы никогда не встретила, если бы не его желание извлечь выгоду из Вериной истории. Конечно, в жизни он не так самоуверен и агрессивен, как на экране. С этим не поспоришь. При личном общении он даже может быть участливым. И все-таки убежать от глаз журналистов в резиденцию Иэна Флетчера – это самоубийственный прыжок из огня в полымя.

Он по-прежнему держит ее запястье, трогая большим пальцем шрам.

– Даю честное слово, что никому вас не выдам и сам не буду вам докучать, – говорит он и улыбается. – Мэрайя, какое зло меньше: черт, которого вы не знаете, или черт, который вам уже знаком?





Они купились! От радости у Иэна даже слегка кружится голова, когда он видит, что Мэрайя пошла к Вере сообщить о перемене планов. Конечно, мамаша пока не утратила бдительности, но это ничего. Пусть считает, будто у него на нее есть какие-то тайные виды. Они действительно есть, только не такие, как она думает. На самом деле его задача – добиться, чтобы девочка добровольно посетила Майкла, а мать это позволила. Придется пустить в ход актерские способности.

Когда Мэрайя возвращается, ведя ребенка на буксире, Иэна снова поражает ее лицо. Его привлекают контрасты: следы усталости вокруг потрясающих зеленых глаз, прочерченные болью скобочки около мягких губ.

– Так вы говорите… – произносит она нерешительно, – у вас здесь дом?

Иэн еле сдерживается, чтобы не рассмеяться: в этом штате он не согласился бы жить, даже если бы это был последний оставшийся кусок суши.

– Пока нет. Но дайте мне час.

Он идет в офис «Ависа», агентства по аренде автомобилей и берет напрокат машину, расплачиваясь корпоративной кредитной картой своей телекомпании. Мэрайя остается снаружи, возле телефонных автоматов. Она боится попасться на глаза кому-то, кто может их с Верой узнать. Вернувшись с ключами в руке, Иэн смотрит на часы и хмурится. На то, чтобы съездить к Майклу, у него остается меньше часа.

– Куда вы нас везете? – спрашивает Мэрайя, когда они выворачивают на федеральную автостраду.

– На запад. Я решил, что вам лучше разместиться подальше от города.

И поближе к Локвуду, лечебнице Майкла.

– Вы ведете машину так, будто хорошо знаете дорогу.

– Я часто приезжаю сюда по делам, – врет Иэн. – В Озавки есть местечко, где сдаются домики на берегу озера Перри. Я там никогда не отдыхал, но раз сто проезжал мимо. Думаю, нам стоит туда заехать.

– А там можно купаться?

Иэн улыбается, глядя на Веру в зеркало заднего вида:

– Вода уже холодная. Вряд ли мама разрешит тебе плавать. Но против того, чтобы немножко порыбачить, она, я надеюсь, возражать не будет.

Свернув с магистрали, они пересекают границу между Миссури и Канзасом. Мэрайя смотрит в окно, за которым тянутся недавно убранные поля. Вера прижалась носиком к стеклу:

– Мама? А где горы?

– Дома, – бормочет Мэрайя.





Оглядывая обшарпанные домики, из которых состоит поселок Перри, Мэрайя напоминает себе о том, что дареному коню в зубы не смотрят. Они с Верой могли бы разместиться и покомфортабельнее, но Флетчер прав: важнее не светиться. Мэрайя смотрит, как он обходит домик управляющего, стучит, заглядывает в окно. Не дождавшись ответа, пожимает плечами и идет к машине:

– Похоже…

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – наконец откликается маленькая старушка, кокетливо выглядывая из-за двери.

– Да, мэм, пожалуйста, – произносит Флетчер, с умноженной силой источая очарование. – Мы с женой хотели бы арендовать один из ваших симпатичных коттеджиков.

С женой?

– Сезон уже закрыт. Извините.

Несколько секунд Флетчер молча смотрит на старушонку, потом говорит:

– Как добрая христианка, вы, конечно же, охотно сделаете для нас исключение, если это угодно Господу.

От неожиданности Мэрайя едва не проглатывает собственный язык.


– Мама, – шепчет Вера с заднего сиденья, – почему он так странно разговаривает?

Мэрайя поворачивает голову:

– Ш-ш-ш… Он играет. Это как спектакль для нас. Чтобы мы посмотрели.

– Иисус велел мне все закрыть первого октября, – говорит женщина.

Флетчер качает головой:

– Это, очевидно, недоразумение, мэм. Потому что мне Он сказал ехать сюда, на озеро Перри, и слушать Его голос. – Подойдя к старушке поближе, Иэн протягивает ей руку. – Извините, что сразу не представился. Я Хэрри Уолтерс, священник из Луисвилла. А это моя очаровательная жена Мейбел и моя дочка Фрэнсис.

– Фрэнсис – красивое имя. Мою незамужнюю тетушку так звали.

– Нам тоже нравится.

Старушка наклоняет голову набок:

– Так, говорите, вы священник?

– Да. И музыкант. В Кентукки я руковожу большим хором, который исполняет гимны. В этом году Господь навеял мне несколько новых мелодий, прославляющих Его имя.

– Ох, я и сама большая охотница до гимнов. Благое это дело – петь во славу Божию.

– Аминь, мэм, – произносит Флетчер.

Пожилая леди вскидывает руки:

– Кто я такая, чтобы стоять на пути у Господа? Не могу пообещать вам полное обслуживание, но простыни для вас, наверное, найдутся.

Старушка уходит, видимо за ключами, а Иэн Флетчер оборачивается и едва заметно кивает Мэрайе и Вере. Мэрайя хохочет. Ну и нервы у этого человека! Он подходит к машине, открывает дверь с ее стороны и широко улыбается:

– Мейбел, дорогая, кажется, я нашел для нас временный дом.

– Мейбел? А почему не Мелисса, не Мэрион или не…

– Потому что мне нравится имя Мейбел. Оно звучит так… бесстрастно.

Бросив на него гневный взгляд, Мэрайя оборачивается к дочери:

– Идем, Вера.

– Фрэнсис, – поправляет Иэн.

В тот момент, когда Мэрайя надевает Вере на плечи рюкзачок, старушка снова выходит:

– У вас будет бунгало номер семь. Я ложусь спать в девять, и мне дела нет до того, что вы славите Иисуса: после девяти должно быть тихо.

Открыв гостям домик, она уходит. Иэн переступает порог и сразу же становится совершенно другим человеком:

– Боже! Такое ощущение, что здесь в прошлом году кто-то умер.

Мэрайе трудно поспорить с этим замечанием. Назвав интерьер по-сельски незамысловатым, она бы ему сильно польстила. На полу вытертый коврик с пятнами. Из центральной комнаты одна дверь ведет в ванную размером с кладовку, а другая – в единственную спальню. Меблировка состоит из кофейного столика, старого клетчатого дивана и обшарпанного кухонного стола с пыльной разномастной пластиковой посудой.

– Тут противно, – говорит Вера. – Я не хочу здесь жить.

Мэрайя поспешно заставляет себя улыбнуться:

– Ну это же приключение! Считай, что мы ночуем на природе, только спать будем на кровати. – Заглянув в спальню, она добавляет: – То есть кто-то один из нас будет спать на кровати.

Иэн усмехается:

– Вы с Верой можете спать вместе, а я рискну проверить на себе, какие болезнетворные микроорганизмы растут на этом диване.

Он тяжело садится, опускает голову, его плечи вздрагивают. Несколько секунд Мэрайя остолбенело смотрит на него, думая, уж не плачет ли он. Но он вскидывает подбородок и хохочет, вытирая глаза:

– Господи! Видел бы меня сейчас мой продюсер! По сравнению с этой хибарой мой «Виннебаго» – просто шикарное место!

При упоминании о продюсере Мэрайя понимает, из-за чего ей все это время было как-то смутно неспокойно. Она боится, что их с Верой узнают, и если сами они уехали далеко от тех, кому их лица знакомы, то Иэн Флетчер – звезда общенационального масштаба. Между тем он, не собирая толп поклонников, заходит в агентство по аренде автомобилей и может выдавать себя за священника Хэрри Уолтерса.

– Как это так? – тихо спрашивает Мэрайя. – Почему управляющая вас не узнала?

– Дорогая, это же Юг. Так называемый Библейский пояс. Мы тут поем гимны и стараемся угождать Иисусу, а атеистов здесь не так-то много. И здесь моя передача занимает далеко не первую строчку в телевизионном хит-параде.

Мэрайя вздергивает бровь: