Сохраняя веру

– Думаю, я много чего говорил.

– Не знаю. Я вышла только что.

– Ваша дочка не проснулась?

Мэрайя мотает головой:

– Вера спит крепко.

– Значит, я разбудил только вас. Извините.

На губах Мэрайи появляется призрачная улыбка.

– Не разбудили. В своей прошлой жизни наш матрас был орудием пытки.

– С его помощью, – смеется Иэн, – наверное, дожимали тех заключенных, которые не раскололись на этом диване.

Его глаза встречают взгляд Мэрайи.

– Пойду проверю Веру, – тихо говорит она.

– Конечно идите. И еще раз прошу прощения.

Мэрайя поднимает с пола скомканное одеяло и встряхивает его: оно надувается, как парус, и с мягким шорохом ложится Иэну на колени. Она тянет за края – оно разглаживается. Это простое движение, которое любая мать выполняет инстинктивно, заставляет Иэна затаить дыхание, чтобы чары не рассеялись.

– Спокойной ночи, Иэн, – произносит Мэрайя.

Он кивает, не в состоянии что-либо сказать, и смотрит на аккуратные изгибы ее маленьких босых пяток, пока она не закрывает за собой дверь спальни. После этого Иэн снова вооружается блокнотом и ручкой, улыбаясь при мысли, что Мэрайя Уайт впервые назвала его по имени.





Нью-Ханаан, штат Нью-Гэмпшир

Милли сходит с ума. Неужели Мэрайе так трудно позвонить хотя бы из автомата и сказать, что все в порядке. Свою часть их соглашения она, Милли, выполнила: машину пригнала и за домом присматривает. Гром пока не грянул, но вот-вот грянет. Все видели, что она приехала одна, без Веры и Мэрайи. Скоро начнутся расспросы.

Поднявшись с постели, Милли приоткрывает занавеску: у палаток горят спиртовки, мигают огоньки камер. У нее разыгралось воображение или журналистов и правда стало почти в два раза больше?

Съемочная группа передачи «Голливуд сегодня вечером!» еще здесь – это точно. Если большинству телерепортеров достаточно иметь при себе трех-четырех помощников, то Петра Саганофф привезла человек восемь или десять: осветителей, визажистов и еще бог знает кого с приборами непонятного предназначения. Эта звезда не нравится Милли. Если без журналистов никак нельзя, она предпочла бы видеть Питера Дженнингса в охотничьем жилете, который он всегда надевает, когда ведет репортаж с места событий.

Девочки уехали вовремя. Похоже, скоро для поддержания порядка потребуется второй полицейский. Если Мэрайя не могла спокойно терпеть присутствие горстки людей, то как же она отреагировала бы на целую толпу? Милли со вздохом возвращается в постель и выключает лампу. Потом снова включает и тянется к телефону, стоящему на прикроватной тумбочке, чтобы на всякий случай проверить, работает ли он.





Озеро Перри, штат Канзас. 20 октября 1999 года

К удивлению Мэрайи, сразу же после завтрака Иэн уходит.

– Пойду добывать хлеб насущный, – говорит он, хватая ключи от машины, и так стремительно шагает к двери, словно лишняя минута в компании Мэрайи и Веры – для него пытка.

О своем ночном кошмаре он не упоминал, и Мэрайя думает, что дело в смущении: если такой мужчина где-то дал слабину, ему обычно бывает нелегко с этим примириться.

– Почему он уезжает, – ворчит Вера, – а мы должны торчать в этом некрасивом месте, где нечего делать?

– Давай сходим погулять. Может, найдем автомат и позвоним бабушке.

Вера воодушевляется:

– И тогда она приедет?

– Если только через какое-то время… Сейчас нужно, чтобы она присматривала за нашим домом.

– За нашим домом и так куча людей присматривает, – отвечает Вера, подсыпая себе еще кукурузных хлопьев. – Ей совсем не обязательно тоже это делать.

Стоя у окна, Мэрайя видит, как Иэн уезжает. Машину он, конечно, забрал, но это не помешает им дойти пешком до ближайшего городка, там поймать такси, вернуться в аэропорт и запрыгнуть на первый попавшийся рейс. Вчера, когда Иэн Флетчер предложил им помощь, она подумала, что он руководствуется собственными интересами, ведь, живя с Верой бок о бок, наблюдать за ней проще всего. Это не особенно смутило Мэрайю. «Он увидит только то, что я ему покажу», – решила она. Но ее ожидания не оправдались: пока, вместо того чтобы приклеиться к Вере как липучка, Иэн ведет себя так, словно… доверяет им.

Вера подносит миску к губам и через край допивает оставшееся молоко. Мэрайя хочет сделать ей замечание, но одергивает себя: сейчас, когда они прячутся, девочке приходится мириться со столькими ограничениями, что придираться к таким мелочам не стоит.

Принимая предложение Иэна Флетчера, Мэрайя учла только те опасности, которые могли угрожать Вере, но не ей самой. В результате она упустила из виду важный момент: внушать себе антипатию к телеведущему гораздо проще, чем к обычному мужчине. Если видишь его туфли возле дивана и его бумаги, разложенные на кофейном столике, а входя в ванную, чувствуешь его запах – смесь кедра и мыла, – он становится человеком из плоти и крови. Превращается из плоской экранной картинки, представляющей опасность для Веры, в кого-то, у кого бывают чувства, сомнения и даже ночные кошмары. Он доверяет им настолько, что оставил их одних. Может, и Мэрайе стоит ему доверять, воспринимая его помощь не как акт эгоизма, а как бескорыстный поступок?


– Одевайся, – говорит она Вере. – Мы уезжаем.





Покупка одежды в магазине «К-март» практически разбивает Иэну сердце. Как человеку, привыкшему носить костюмы от Армани и обувь от Бруно Мальи, ему очень тяжело заставить себя влезть в дешевые джинсы и кроссовки, но он понимает: в обычном магазине он меньше рискует быть узнанным, чем в бутике. Просматривая содержимое своей корзины, Иэн занимает очередь в кассу за женщиной с тремя детьми, которые орут, требуя сладостей.

– Вы все нашли, что хотели? – спрашивает продавщица.

Воцаряется благословенная тишина: мамаша сдалась и катит детей, уже запустивших ручонки в пакетики с «Эм-энд-эмс», по направлению к выходу. Иэн импульсивно берет такой же пакетик с полки и бросает в корзину – для Веры.

– Думаю, да.

Услышав его голос, кассирша поднимает голову и слегка прищуривается, пытаясь понять, где она видела это лицо. Иэн уже опасается, что попался, но женщина начинает спокойно сканировать товары. Видимо, приняла его за обычного покупателя, просто похожего на известного телеведущего. В конце концов, чего ради блистательный Иэн Флетчер вдруг заявился бы в «К-март»?

– Ой, мне тоже нравится этот костюмчик, – говорит продавщица, пробивая легинсы и кофточку с птичкой Твити на груди. – Я и своей дочке такой взяла.

Иэн купил это для Веры, ведь в их с Мэрайей рюкзаки вряд ли поместилось много вещей, а в этом незапланированном отпуске им, как и ему, нужно было во что-то одеваться. Только вот, к сожалению, в детских размерах он совершенно не разбирается. Чем, черт возьми, 7 отличается от 7Х?

С Мэрайей все оказалось проще. Нужно было только вспомнить, какого она роста, какие у нее бедра и какая талия, а потом решить, на какую из его многочисленных пассий она больше похожа. Фигура у нее, вообще-то, чудесная, но он поймал себя на том, что рука тянется к мешковатым джинсам, фланелевым рубашкам и просторным свитерам, то есть к одежде, которая прячет тело, а не подчеркивает его достоинства.

– С вас сто двадцать три тридцать девять, – объявляет кассирша.

Иэн раскрывает бумажник, достает пачку двадцаток, расплачивается и идет с мешками в арендованную машину. Там достает сотовый телефон и звонит продюсеру.

– Уилтон, – говорит Джеймс.

– Приятно слышать, что за время моего отсутствия ты не успел сменить фамилию.

– Иэн? Господи, да я чуть с ума не сошел! Может, скажешь наконец, где тебя черти носят?

– Извини, Джеймс. Я помню, что обещал вернуться вчера вечером, но возникли непредвиденные… семейные обстоятельства.

– Я думал, у тебя нет семьи.

– Как бы то ни было, все это займет еще какое-то время, – говорит Иэн, постукивая пальцами по рулю.

Он знает, что продюсер ничего поделать не может. Без него, Иэна, шоу не будет.

– Какое-то время? И какое же? – спрашивает Джеймс после секундной паузы.

– Пока не знаю. Но пятничный эфир я точно пропускаю. Ставь повтор.

Иэн прекрасно представляет себе, как Джеймс закипел от ярости.

– Чудесно! Просто великолепно! А ничего, что мы уже запустили анонс прямого эфира? Тут, кстати, человек девяносто репортеров, в том числе от филиалов общенациональных компаний. Все ждут не дождутся своего звездного часа. Так, может, мне попросить кого-нибудь из них тебя заменить?

– Пожалуй, тебе подойдет Дэн Разер, – смеется Иэн. – Как-то раз он произвел на меня неплохое впечатление в прямом эфире «Субботнего вечера».

– Я рад, что ты, черт подери, в таком хорошем настроении! Потому что больше у тебя ничего не останется, когда ты спустишь свое шоу в унитаз.

– Джеймс, остынь. Веры Уайт ведь все равно нет на месте, верно?

– Откуда ты знаешь? – помолчав, спрашивает продюсер.

– У меня свои источники. И я делаю именно то, что обещал тебе делать: хожу по пятам сенсации.

– Ты хочешь сказать, она с тобой? – ахнув, произносит Джеймс.

– Я хочу сказать, что могу контролировать ситуацию, даже когда не сижу у тебя под боком. – Иэн смотрит на часы. Боже! Мэрайя и Вера сейчас, возможно, уже на полпути в аэропорт, но он давно усвоил: если хочешь поймать бабочку – не гонись за ней, а замри и подожди. Тогда, глядишь, она сама сядет тебе на плечо. – Мне пора, Джеймс. Я тебе еще позвоню.

Не дав продюсеру ответить, Иэн отключает телефон, прячет его в карман и едет к озеру Перри – медленно, чтобы не пропустить женщину с ребенком, которые решили продолжить путь вдвоем.





Мэрайя обливается пóтом. На улице прохладно, но Вера ни в какую не захотела идти вдоль дороги пешком, поэтому пришлось с милю тащить ее на закорках. С заправки, пока дочка ныла, требуя, чтобы ей купили конфет, Мэрайя позвонила домой за счет вызываемого абонента.

– С кем вы?! – переспросила Милли.

– Знаю, знаю. Мы как раз хотим уехать. – Взгляд Мэрайи падает на рекламу местной службы такси. – Я тебе позвоню, когда мы устроимся.

Через минуту, разговаривая с диспетчером таксопарка, она испытывает угрызения совести: Иэн до сих пор только помогал им. Может быть, его безжалостность – только телевизионная маска. И все-таки лучше не выяснять этого на собственном опыте.