Созвездие хаоса
Часть 50 из 68 Информация о книге
Глава 36 Знаки – Алла Викторовна, распечатайте снимки тел всех жертв, сделанные при осмотре патологоанатомом. – Солнце мое, на вас лица нет. Что произошло? – Распечатайте снимки тел жертв! Катя вихрем ворвалась в ОВД, распахнула дверь кабинета Мухиной. Та сидела за столом, одна. По ее лицу было видно: если она и обращалась куда-то за помощью и информацией о самоубийстве на базе, ее усилия успехом не увенчались. – Да что случилось? – Я, кажется, знаю, что это за знаки на трупах. Мухина резко встала. Они пошли в кабинет с доской и фотографиями. Мухина открыла его своим ключом. Катя помнила: в прошлый раз она доставала снимки из сейфа – они были в папке, но она была уверена, что снимки «забиты» и в компьютер, чтобы было с ними удобно работать, сохраняя все в тайне. Мухина подключила ноутбук к принтеру. Тот заработал. Катя брала каждую распечатку – не слишком все четко, но пятна-ожоги на телах видны. Саломея Шульц. Евгения Бахрушина. Мария Гальперина. Наталья Демьянова. Катя отложила распечатку снимка Марии Гальпериной. Села, взяла из карандашницы яркий зеленый фломастер и соединила пятна-ожоги линиями «рогатки» с рогами неравной длины. Показала Мухиной. Та стояла у нее за спиной, наблюдала. Катя попросила у нее планшет. Набрала в поиске. Созвездие Рака. Показала Мухиной. Та тихо ахнула и опустилась на соседний стул. – Как… Катя, как вы узнали? – Подождите, еще не все, – Катя взяла распечатку снимка тела Евгении Бахрушиной. Она соединила семь пятен-ожогов линиями. Получился четырехугольник-«совок» с вытянутой вправо ручкой. Затем она снова набрала в поиске на планшете, открыла и показала Мухиной. – Созвездие Малая Медведица. – О господи… точно, – Мухина вцепилась в планшет, сравнила чертеж на снимке. – Но… это же очевидно – Ковш! Все школьники изучают на уроках астрономии. Как же мы… Нет, погоди, а почему Малая Медведица? Она же Большая Медведица? – Малая, – ответила Катя. – Я проверила на мобильном в интернете и там… в музее. У Большой Медведицы ковш развернут в другую сторону. А здесь, на теле Евгении Бахрушиной – сестры Нины Кацо, ожоги расположены в форме ковша созвездия Малой Медведицы. – А остальные? Катя придвинула к себе распечатку снимка тела Саломеи Шульц в морге. Всего три точки на коже, три ожога, три пятна. Она медленно прочертила линии, соединяя их. Получился треугольник вытянутой формы. – А что же это такое? – спросила Мухина. Катя колебалась. Этого созвездия она на карте в музее не видела. Она разглядывала чертеж. Треугольник… Затем просто наугад набрала в поиске «созвездие Треугольник». – Ох! Точно! – снова ахнула Мухина у нее над ухом. Чертеж Кати на распечатке полностью совпадал с тем, что высветилось на экране планшета. – Треугольник, Малая Медведица, Рак, – перечислила Мухина. – Как же мы не сумели?.. Ведь смотрели тысячу раз на эти пятна. А что с Натальей Демьяновой – четвертой? Это ведь тоже созвездие. Знак. Но какое? Катя придвинула к себе четвертый снимок. Знаки из пятен-ожогов здесь располагались как будто в беспорядке, хаотично, но именно об этом расположении Мухина когда-то сказала, что оно не лишено логики, хотя логика эта и странная. Катя медленно начала соединять точки линиями. Получилось тоже нечто вроде треугольника, но неправильной вытянутой формы, скорее «морковка», а не геометрическая фигура. А сбоку от «морковки» еще два пятна-ожога, на расстоянии. Если «морковка» была выжжена на торсе Натальи Демьяновой, то эти два ожога оказались у нее на боку и предплечье. Катя соединила пятна линией. Получилась «морковка» и что-то вроде щупальца-кочерги сбоку. – Это тоже созвездие, – повторила Мухина. – Давай искать. И они начали «шерстить» поиск. Открывали разные сайты – «карта звездного неба», «Созвездия», знаки зодиака. – Наш убийца не зодиак, – сказала Катя. – Не зодиаку он подражает. Да, созвездие Рака – зодиакальное. Но все остальные – Треугольник, Малая Медведица – нет. И это четвертое – вряд ли оно в зодиаке. Здесь что-то другое. Какой-то иной код. – Код? – Мухина листала файлы, разглядывала чертежи небесных созвездий. – Код, код… Что в голову приходит? – Люди в черном, Пояс Ориона… фильм «Москва – Кассиопея»… – Орион, Кассиопея, давай проверять навскидку. Проверили – нет. – А есть созвездие Мухи? – внезапно осенило Катю. Они проверили. – Есть такое созвездие, но… «Созвездие Муха южного полушария неба, лежащее на Млечном пути южнее созвездия Южный крест», – читала Катя. – Но это не оно, Алла Викторовна. «Муха» скорее здесь на ковш похожа, на Малую Медведицу, только развернута вверх. А у нас совсем иной чертеж. Это не Муха. Они посмотрели друг на друга. – А есть еще созвездия-насекомые? – спросила Мухина. Они начали проверять. Нашли лишь созвездие Скорпион, которое никак не подходило под чертеж и расположенную в нем туманность Жук, она же Бабочка. – Трупы наш убийца представляет в виде инсталляции женщины-насекомого, женщины-мухи, – рассуждала Катя. – Однако он не использовал в своем ритуале с телами знак созвездия Мухи. В этом противоречии – загадка. По логике вещей должен был бы. Но нет. Все эти знаки – символы чего-то конкретного. Однако шифр их нам непонятен. Если бы на теле четвертой жертвы Натальи Демьяновой было выжжено созвездие Мухи, тогда… Тогда можно было бы проследить связь с инсталляциями, но… Нет, это что-то совсем другое. – Надо выяснить, что это за созвездие, – упрямо сказала Мухина. – Мы обязаны. Сами не сумеем, я университетскую обсерваторию завтра подключу. Они снова начали шерстить карту звездного неба. Просмотрели наугад десятки созвездий. – Придется подключить астрономов, – сказала в конце концов Катя, протирая усталые глаза. – Они быстро определят. – Да. Мне ничего в голову не приходит, кроме самой банальности: Туманность Андромеды, штамм Андромеда… – Мухина откинулась на спинку стула. Катя вяло вбила в поиск «Андромеда». – Это оно! – Алла Мухина с немым удивлением смотрела на экран планшета, как человек, попавший пальцем в небо. – Только ваш чертеж надо исправить. Она взяла красный фломастер и прочертила поверх линий Кати на снимке новые линии. – Вот так это выглядит, – сказала она тихо. – Значит, Андромеда, не Муха. Катя обернулась и посмотрела на прижизненные снимки всех четырех женщин. Треугольник. Малая Медведица. Рак. Андромеда. Что же это все значит? Алла Мухина разложила распечатки на столе по порядку. – Не зодиак, – повторила она. – Кто-то другой. Не подражатель. Наш, местный феномен. Расскажите мне все по порядку, как вас осенило насчет знаков-созвездий. Катя скупо рассказала, как зашла в музей. Опять. Как разглядывала картины-абстракции. Как разглядывала космический скафандр и подняла взгляд к карте звездного неба. И там… – Музей. Картины. Скафандр, – перечислила Мухина. – Я не психолог, но даже я вижу в ваших поступках, солнце мое, интерес к одному факту, к одной личности. Это проходит красной нитью. А в результате вы натолкнулись на то, что означают эти ожоги на телах. – Я думала о словах Ласкиной. О самоубийстве на базе, – ответила Катя, она смотрела в стол. – Да, я думала о Нине Кацо, о том, для чего ей потребовалось, как вору-домушнику, лезть тайком в дом… в дом Чеглакова. – И какой же вывод?