Созвездие хаоса
Часть 55 из 68 Информация о книге
Серебристая иномарка стояла на месте. Водитель не выходил, словно чего-то или кого-то ждал. А затем иномарка чуть сдала назад и свернула в боковую улицу. И пропала из поля зрения камеры. – Не может быть, – сказала Мухина. – Мы же только несколько часов назад были… – Осторожность проявлена, – констатировал эксперт. – Высокой степени. Водитель колебался, прикидывал, есть ли камера наблюдения, и решил не рисковать. Свернул на боковую. Мог там припарковаться и к дому Ларионовых подойти уже пешком, кругом, вне поля зрения камеры. – Она же в больнице! – закричала Мухина. – С ошпаренными ногами!!! Она схватила мобильный и начала звонить в больницу, в которой всего несколько часов назад они имели столь памятный разговор с Анной Ласкиной. Мухина дозвонилась до приемного покоя, подняла на ноги дежурную медсестру второй терапии. И та… – Анна Сергеевна ушла из больницы, – подобострастно доложила медсестра. – При вечернем обходе велела врачу выписать ей рецепты. Тот пытался ее убедить, но она настояла на своем. Она ушла из больницы во время ужина, сказала – у нее мать больная дома, она не может ее оставить. Мухина оглядела всех собравшихся в кабинете. – Пулей к ней домой. Если она там – везти ее сюда в любом состоянии. – Получается, она сбежала из больницы через пару часов после нашего допроса. Почувствовала угрозу? – У Кати возникло ощущение, что голова ее, нет, вся она раскалывается пополам. – Эксперт, сейчас же в больницу – они делали ей анализ крови, заберите образцы для исследования ДНК. – Уже еду, – отозвался эксперт-криминалист. – Подождите, это вот тоже возьмите для проверки. Мухина подошла к маленькому холодильнику в углу кабинета. Он скрывался за шторой. Она вытащила пластиковый пакет из морозилки. Катя пригляделась – там что-то белело. Скомканная бумага в ржавых потеках. Ее снова прошил озноб. Она вспомнила, как он… как он взял чистый лист бумаги и промокнул им свое разбитое в драке с Ржевским лицо. И она, Катя, со всех ног бросилась в дежурную часть за аптечкой. А Мухина, значит, подобрала тот скомканный окровавленный лист или выудила его из мусорной корзины. И сохранила. Запечатала как вещдок и положила в морозилку. Его кровь… Образец его ДНК… Предусмотрительная Аллочка… Эриния ЭРЕБа, не доверяющая никому. – Надо найти эту нашу ошпаренную тварь, – зло сказала Мухина. – Если Ласкиной дома нет, ищите ее по всему городу. Наизнанку вывернитесь, но чтобы к утру она была у меня здесь. Глава 40 Задержание Однако к утру Анну Ласкину в ЭРЕБе так и не нашли. Патрульные машины прочесывали город в поисках ее машины, попутно постоянно заезжая на улицу Роз. Но и там, в домах Чеглакова и Водопьянова, все было тихо. Хозяева так и не объявились. А вот в квартире Ласкиной под утро с приходом оперативников началось светопреставление. Оперативники звонили в дверь. Сначала никто не отзывался, затем за дверью послышался злой и совсем не сонный голос старухи: – Кого черт принес? Оперативники спросили, дома ли ее дочь, вернулась ли из больницы. Попросили открыть. – Прибежала, хвостом вильнула, меня в комнату затолкала, сука! И след простыл. А меня на три ключа заперла одну – подыхай скорее! – Во сколько это было? Вечером? В какое время? – надрывались оперативники. – Что? – Откройте нам дверь! – Она меня на три замка заперла! – Вас открыть? – Что? – Мы дверь сейчас откроем, взломаем! Но едва из лучших побуждений – спасти старую хулиганку неизвестно от чего – оперативники ударили в железную дверь, как старуха разразилась истошными воплями. – Караул! Грабят! Ах вы, суки недорезанные, квартиры грабить! Люди добрые, помогите! Они в дом ко мне лезут грабить! Ах, сволота! Привыкли над людьми куражиться! Караул! На все этажи дома высыпали сонные перепуганные соседи. Кто-то уже звонил в полицию. Приехал еще один наряд, разбираться. В конце концов было принято решение оставить пока безумную старуху под замком в квартире и сосредоточиться на поисках ее дочери. Утром Мухина сама позвонила главе городской администрации. Тот был в курсе домашнего инцидента с кипятком и больницей – в ЭРЕБе новости распространяются как чума, но ничего по поводу местонахождения своего зама сказать не мог. Не знал он и того, есть ли у Ласкиной подруги или знакомые. Вроде у такого человека, чиновницы, знакомых – весь город, и Дубна, и область. Но у кого она могла скрываться… Утром Алла Мухина сама сходила в отель «Радужный мост» проведать Василису – та наконец-то уснула у себя в номере. Мухина не стала ее будить, побеседовала с администратором, и там, в отеле, ее осенило. Оперативники помчались в Дубну и в большом гостиничном комплексе покойного Дмитрия Ларионова отыскали Ласкину, разместившуюся в прекрасном номере с видом на реку. Не обращая внимания на ее протесты и гневные крики, ее посадили в машину и привезли в ОВД. И Катя поразилась тому, как эта женщина умеет меняться – точно хамелеон. В этой «утренней» Анне Ласкиной, привезенной из дорогого фешенебельного отеля, ничто, ничто не напоминало домашнюю всклокоченную мегеру, ошпаренную матерью кипятком из чайника. В номере отеля, в котором она вроде как спала – одна на огромной кровати, она была в одном кружевном белье. Но, несмотря на вопли протеста, успела одеться весьма тщательно: брюки, шерстяной кардиган из дорогого бутика. Под брюками не видно бинтов, наложенных на ошпаренные ноги. И по лицу не прочтешь, что ей больно от ожога. Или это лекарства сильнодействующие так помогают утолить боль? Катя терялась в догадках, глядя на бледное лицо Ласкиной. Она знала, что всю ее одежду заберут на экспертизу, что ее машину, пригнанную со стоянки отеля, уже осматривают эксперты. Что эта женщина делала у дома шестой жертвы? Отчего покинула больницу, невзирая на боль, и… Впрочем, она же говорила, что надолго в больнице не останется. Но она сбежала оттуда спустя два часа после их разговора. Что ее напугало, встревожило, заставило поддаться панике так, что она… она решилась убить? Или нет? – Что за цирк? – не церемонясь, спросила Ласкина. – Вы что, совсем оборзели? Я думала, мы в прошлый раз обо всем уже договорились. – Кое-что новое произошло, – сказала Мухина. Она, казалось, тоже заново изучает свою противницу. – Что? – А вы не знаете? – Понятия не имею. Еще одна муха в перьях на остановке с раздвинутыми ногами? – Никакого уважения к жертвам убийств. – А пошли они, шлюхи. Я о себе должна думать. Меня полиция как какую-то живоглотку схватила в гостинице. Словно я воровка. – Или убийца, – закончила Мухина. – Что вы себе позволяете?! – Как ваши ноги? Болят? – Вашими молитвами. – А чего же вы из больницы сбежали? – У меня мать полоумная одна дома и дом настежь. Квартира открыта. И там ваши шныряют, как тараканы. Придешь домой – вещей не досчитаешься. – Фамильного серебра? – А то, – Ласкина смотрела на Мухину. – Вы меня не цепляйте этим. Меня в коррупции и во взятках никто никогда не обвинял. Мы люди здесь честные. – Речь не о взятке.